«Вопросы, "зачем не сдали Ленинград фашистам?", кстати, уже вовсю поднимаются» означает, в переводе на русский, «6 лет назад на мелком телеканале 10 минут провисел опрос "Нужно ли было сдать Ленинград, чтобы сберечь сотни тысяч жизней", а у меня до сих пор бомбит»
Президент России Владимир Путин в резких выражениях высказался о работавшем до Второй мировой войны после Польши в Германии, пообещавшем установить Адольфу Гитлеру памятник за высылку евреев в Африку. Об этом он заявил на расширенном заседании коллегии Минобороны, трансляция велась на телеканале «Россия 24».
«Сволочь, свинья антисемитская, по-другому сказать нельзя. Он полностью солидаризировался с Гитлером в его антисемитских настроениях и, более того, за издевательства над еврейским народом обещал поставить ему памятник в Варшаве», — сказал глава государства.
Речь идет о Юзефе Липски, который был послом Польши в Германии в 1935–1939 годах.
Путин добавил, что у России достаточно материалов, чтобы «не дать испоганить память о наших отцах, о наших дедах, о всех тех, кто положил свою жизнь на алтарь победы над нацизмом». По его словам, именно люди, подобные тем, кто вел переговоры с Гитлером, сегодня сносят памятники воинам Красной армии, освободившим страны Европы от нацизма.
«В этом смысле, к сожалению, мало что изменилось. И мы с вами должны это иметь в виду, в том числе и при строительстве наших Вооруженных сил», — заявил президент.
Не, истинно говорю вам: это знаменует начало чего-то важного, что отразится на ВСЕЙ политике. Такие вещи просто так не проходят
Видите, уже и "при строительстве вооруженных сил это надо иметь в виду". А при строительстве трубопроводов разве не надо это иметь в виду? Конечно, надо. И животноводство.
Вспомнилось: НВ 30 ліпеня 2019 с.3 ПАМЯЦЬ
Як Аляксанра вёску ратавала
Далее сокращенно так перескажу:
В последний путь провожала ее вся деревня Каменка (Полесье), Даже из области да и из Киева люди приезжали.
Рано овдовела, четверо детей кормить надо было, бралась за любую работу. Местный священнослужитель предложил на своем хозяйстве (4 га земли) работать. А тут 30-е годы, коллективизация сплошная... Когда за ним пришли, о взял вещи, давно собранные, посмотрел на всех и сказал:
-Ты Александра ни пшеницу ни рожь не сей, все засевай только гречкой.
Все недоумевали, как ты бкз хлеба жить то будешь, а она выполнила обещанное.
Сама не представляла как, но обещала.
А осенью отряды красноармейцев все до зернышка ...
Гречку не трогали, команды не было.
В округе люди траву, кору ели...
В Каменке никто не умер за зиму.
Этот дикий дефект в отчетности (в статистике смертности) верхи увидели. Дали команду разобраться немедленно. Но сколько раз не приезжали - виновника так и не нашли. (Она делилась гречкой со всеми, а сей факт дискредитировал официальную версию о неурожае).
Чекисты тоже люди. Да и как только пыль вдали замечал кто, сразу Александру предупреждали... Хрон ее в кустах у речушки никто не выдал.Потом о ней руководство забыло.
Александра искренне молилась каждое утро во время войны. Атеистом можно быть и в Бога не верить.Но чем объяснить, что из 38 ребят только трое в Каменку вернулось, в том числе и оба сына Александры.
Святлана Вастльеўна НЕЎГЕНЬ
вёска Гожа Гродзенскага раёна
З павага й да неабыякавых (Ндо же! Seventeen plus Six ...)
Путин где-то вычитал, что посол Польши в Германии в 1938 году поддерживал Гитлера. И очень-очень проникся этой историей.
И теперь спикер Госдумы Вячеслав Володин заявляет, что Польша должна извиниться за поддержку Гитлера.
То есть Польша ничего нового не сделала. Просто Путин почитал архивы — и теперь от Польши требуют извинений на государственном уровне. За антисемитизм их посла, который тот выразил в беседе с Гитлером 81 год назад.
Казалось бы, при чем тут Россия и Путин.
Вообще, президента уже вторую неделю не отпускают исторические темы. Чувствуется, празднование 75-летия Победы в следующем году пройдет с особым энтузиазмом. Мир вздрогнет.
Почитал осудительную резолюцию Европарламента (правда, в изложении), так возмутившую Путина. Полное впечатление, что осудить решили не столько фашизм и мировую войну, сколько сталинизм, повесив на него для убедительности и фашизм, и мировую войну.
Ну, а чего вы ожидали, Сам себе? Германия, как и другие почтенные члены Евросоюза, не может быть причастна к таким предосудительным делам. Это мы, коварно нейтрализовав влияние австрийской педагогики, воспитали такого негодяя, как Гитлер, это мы надоумили его изобрести нацизм, это мы с его помощью развязали мировую войну, а помогали нам в этих злодеяниях китайцы, иранцы, северные корейцы - ну, и немножко турки. И только тупые пацреоты все еще думают, что это не так. Ну, а что с них, пацреотов, возьмешь?
Да что он антисемитская свинья, особых сомнений нет. Но Путин это преподносит так, что хоть святых выноси.
Он им разъясняет - и, похоже, совершенно искренне - что поляки с Гитлером хотели отправить евреев "в Африку на вымирание". То есть он не знает вообще каких-то самых азов, а лезет лекции читать - не знает про проекты отправки евреев на Мадагаскар (тоже Африка, конечно), что там и речи не шло ни о какой "отправке на уничтожение" и даже о насильственном переселении. Нет, дорогой крысеныш, на вымирание перевозил насильно народы тот, кого ты отмазываешь от сговоров с Гитлером. Его практики гораздо больше общего имели с нацизмом, чем прожектёрские замыслы поляков.
И ведь это теперь тоже станет официальной версией. Что поляки, в сущности, те же нацисты и хотели такого же Холокоста
Нашел стихотворение Аронова, которое нравилось Старому Семену. И удивился, насколько видоизменились претензии поляков к русским за довольно короткий срок. Вот это стихотворение:
Когда горело гетто,
Когда горело гетто,
Варшава изумлялась
Четыре дня подряд.
И было столько треска,
И было столько света,
И люди говорили:
— Клопы горят.
А через четверть века
Два мудрых человека
Сидели за бутылкой
Хорошего вина,
И говорил мне Януш,
Мыслитель и коллега:
— У русских перед Польшей
Есть своя вина.
Зачем вы в 45-м
Стояли перед Вислой?
Варшава погибает!
Кто даст ей жить?
А я ему: — Сначала
Силенок было мало,
И выходило, с помощью
Нельзя спешить.
— Варшавское восстание
Подавлено и смято,
Варшавское восстание
Потоплено в крови.
Пусть лучше я погибну,
Чем дам погибнуть брату, —
С отличной дрожью в голосе
Сказал мой визави.
А я ему на это:
— Когда горело гетто,
Когда горело гетто
Четыре дня подряд,
И было столько треска,
И было столько света,
И все вы говорили:
‘Клопы горят’
У поляков сейчас много общего с российским положением. Их тоже корчит, когда им припоминают преступления, тем ломая пропагандистскую плоскую картину страдающего под нацистским игом народа, борющегося с немцами и спасающего евреев. Они даже чуть дальше нас пошли, и криминализировали "фальсификацию истории" - рассказы о соучастии поляков в Холокосте или типа того. Потом, вроде, отменили или нет, лень гуглить подробности
А самую выгодную позицию занимают немцы. Они себя проклинают гораздо даже больше, чем нужно, и это дает им моральное право проклинать кого угодно. "Да, мы говно, мы самое ужасающее говно. Нам не может быть никакого прощения, мы проклинаем себя и непрерывно посыпаем головы пеплом. Но и вы тоже, знаете ли - то ещё говнецо". И не ответишь: "На себя посмотри сперва!"
- Мошенник! - сказал Собакевич очень хладнокровно, - продаст, обманет, еще и пообедает с вами! Я их знаю всех: это всё мошенники, весь город там такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет. Все христопродавцы. Один там только и есть порядочный человек: польский посол; да и тот, если сказать правду, сволочь и антисемитская свинья.
Засим, подошевши к столу, где была закуска, гость и хозяин выпили как следует по рюмке водки, закусили, как закусывает вся пространная Россия по городам и деревням, то есть всякими соленостями и иными возбуждающими благодатями, и потекли все в столовую;
- Мошенник! - сказал Собакевич очень хладнокровно, - продаст, обманет, еще и пообедает с вами! Я их знаю всех: это всё мошенники, весь город там такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет. Все христопродавцы. Один там только и есть порядочный человек: польский посол; да и тот, если сказать правду, сволочь и антисемитская свинья.
Я прочитал и вправду подумал, что Путин процитировал Собакевича. Начитанно. А потом подумал, что в то время и слова-то такого не было, "антисемитский", небось.
Варшавское восстание помешало Красной армии провести тщательно подготовленную операцию, то есть двинуться на Европу и захватить Францию при содействии местных коммунистов.
Если мы взглянем на Варшавское восстание с такой перспективы, оно обретет новый смысл и предстанет не проигранной битвой за сохранение независимости Польши, а событием, имевшим ключевое стратегическое значение для послевоенной судьбы всей Европы.
Варшавское восстание помешало Красной армии провести тщательно подготовленную операцию, то есть двинуться на Европу и захватить Францию при содействии местных коммунистов.
Если мы взглянем на Варшавское восстание с такой перспективы, оно обретет новый смысл и предстанет не проигранной битвой за сохранение независимости Польши, а событием, имевшим ключевое стратегическое значение для послевоенной судьбы всей Европы.
Выходит, подавление этого восстания настолько усилило немцев, настолько их взбодрило, наполнило такой энергией, таким оптимизмом, что русские уже и подумать не могли о том, чтобы идти захватывать Францию. Нет, пришлось им смириться с неизбежным и пойти захватывать Берлин. А Берлин - разве ж это Европа? Главное, что они на Европу, как пишет автор, не двинулись. Вот так поляки в который уже раз незаметно для всех спасли человечество.
Выходит, подавление этого восстания настолько усилило немцев
Нет, задержка наступления на 2 месяца дала время союзникам высадиться и продвинуться.
Они там ссылаются на Чуйкова
Как рассказывает историк Юзеф Шанявский (Józef Szaniawski), маршал Василий Чуйков писал в своих мемуарах (в той их версии, которая не подверглась цензурным сокращениям): «Войну можно было завершить раньше, не в мае 1945, а к декабрю 1944, если бы не решение Сталина остановить наступление Белорусского фронта в августе 1944. (…) Мы могли продвинуться дальше на Запад: дойти не до Берлина и Эльбы, а до Рейна. (…) Ход войны был бы совсем другим. Сколько миллионов человеческих жизней удалось бы спасти, насколько меньше бы солдат погибло». Союзники форсировали Рейн и вошли на немецкую территорию только 7-24 марта 1945 года, так что, если бы не остановка на Висле, советские войска успели бы занять всю Германию. Что у них получилось бы во Франции, конечно, неизвестно, но можно задаться вопросом, кому на самом деле принадлежала власть на освобожденных французских землях: силам, связанным с Де Голлем, или коммунистам из движения сопротивления. (Во временном правительстве Де Голля треть министерств подчинялась коммунистам, восхищавшихся Сталиным, а вице-премьером был фанатичный сталинист Морис Торез (Maurice Thorez), которого, добавим в 1940 году приговорили к смертной казни за дезертирство).
Но Чуйков вообще такой парень, думает, что всё можно взять сразу, если действовать большевистским нахрапом. Он и про более поздние события такое говорил: что Берлин можно было ещё в феврале взять
Жуков с ним не согласен:
Здесь уместно, на мой взгляд, более подробно остановиться на одном вопросе, который ставят авторы некоторых мемуаров, в частности Маршал Советского Союза В. И. Чуйков: почему командование 1-го Белорусского фронта после выхода в первых числах февраля на Одер не добилось от Ставки решения без остановки продолжать наступление на Берлин.
В своих воспоминаниях В. И. Чуйков утверждает, что «Берлином можно было овладеть уже в феврале. А это, естественно, приблизило бы и окончание войны»{72}.
Многие военные специалисты выступили в печати против такой точки зрения В. И. Чуйкова{73}, но В. И. Чуйков считает, что «возражения идут не от активных участников Висло-Одерской операции, а либо от тех, кто был причастен к разработке приказов И. В. Сталина и фронта о прекращении наступления на Берлин и о проведении Восточно-Померанской операции, либо от авторов некоторых исторических трудов»{74}.
Должен сказать, что в наступательной операции на Берлин не все обстояло так просто, как мыслит В. И. Чуйков.
Действительно, как это утверждает В. И. Чуйков, в то время противник на подступах к Берлину располагал ограниченными [274] силами, и оборона его была довольно слабой. Это было нам ясно. В связи с этим командование фронта дало войскам фронта нижеследующую ориентировку:
Однако, как уже говорилось выше, в первых числах февраля стала назревать серьезная опасность контрудара со стороны Восточной Померании во фланг и тыл выдвигавшейся к Одеру главной группировки фронта. Вот что показал на допросе по этому поводу немецкий фельдмаршал Кейтель:
— В феврале—марте 1945 года предполагалось провести контрнаступление против войск, наступавших на Берлин, использовав для этого померанский плацдарм. Планировалось, что, прикрывшись в районе Грудзёндз, войска группы армий «Висла» прорвут русский фронт и выйдут через долины рек Варта и Нетце с тыла на Кюстрин.
Этот замысел подтверждает также и генерал-полковник Гудериан. В своей книге «Воспоминания солдата» он писал:
«Немецкое командование намеревалось нанести мощный контрудар силами группы армий «Висла» с молниеносной быстротой, пока русские не подтянули к фронту крупные силы или пока они не разгадали наших намерений».
Приведенные свидетельства военных руководителей фашистской Германии не оставляют сомнений в том, что опасность со стороны Восточной Померании была реальной. Однако командование 1-го Белорусского фронта своевременно приняло необходимые меры для активного противодействия врагу.
В. И. Чуйков пишет:
«...что касается риска, то на войне нередко приходится идти на него. Но в данном случае риск был вполне обоснован. В Висло-Одерскую операцию наши войска прошли уже свыше 500 км, и от Одера до Берлина оставалось всего 60—80 км»{76}. [276]
Конечно, можно было бы пренебречь этой опасностью, пустить обе танковые армии и 3—4 общевойсковые армии напрямик на Берлин и подойти к нему. Но противник ударом с севера легко прорвал бы наше прикрытие, вышел к переправам на Одере и поставил бы войска фронта в районе Берлина в крайне тяжелое положение.
Опыт войны показывает, что рисковать следует, но нельзя зарываться. В этом отношении очень показателен урок с наступлением Красной Армии на Варшаву в 1920 году, когда необеспеченное и неосмотрительное продвижение войск Красной Армии вперед привело вместо успеха к тяжелому поражению нашего Западного фронта.
«Если мы объективно оценим силу группировки войск гитлеровцев в Померании, — пишет В. И. Чуйков, — то убедимся, что с их стороны любая угроза нашей ударной группировке на берлинском направлении вполне могла быть локализована войсками 2-го Белорусского фронта»{77}.
