салюки нацелен на индивидуальность, на субъекта с его вожделениями и потугами; к сожалению, субъект не вполне свободен кувыркаться с последними как приспичит
салюки нацелен на индивидуальность, на субъекта с его вожделениями и потугами; к сожалению, субъект не вполне свободен кувыркаться с последними как приспичит
ага, значит выходит, что (к его и нашему сожалению) человек салюки не вполне свободен кувыркаться/возиться со своими вожделениями и потугами как приспичит
между тем фундаментальный поворот в философии, совершенный одним конкретным Хайдеггером в одной конкретной работе мог, конечно, произойти в абсолютно любой момент. а к 20 веку он стал уже абсолютно неизбежен, безотносительно всяких кризисов буржуазного общества. Керкегор и Гуссерель тут намного, намного важнее каких-то там мировых войн.
Чегой-то он переоценивает Хайдукниггера. Вот Ролан Барт и Мишель Фуко - это да. Grigoriy wrote:
нигде и никогда кроме кучки говнюков, изображающих, что они ваяют нетленки искусство иначе, чем моральное воздействие, не понималось
И? Акулы и Тер-Оганян это и есть моральное воздействие. Направленное на разрушение морали.
А внеморальное искусство называется дизайн.
Это хорошо сказано, Мариньон, но я вообще не уверен, что моральное воздействие архитектуры, античной скульптуры со всеми этими аполлонами и венерами, симфоний Моцврта, Мона Лизы, пейзажей Левитана и пр. может быть достаточно сильным и является существенным фактором при их оценке. В лучшем случае их моральное воздействие может заключаться в укреплении важных для существования общества стереотипов, увеличении удовлетворенности существующим статус-кво.Все-таки, я думаю, искусство служит в первую очередь красоте и истине, и лишь опосредованно - добру. Если же оно начинает служить добру непосредственно, то вырождается в морализаторство и дешевый аллегоризм и вообще перестает служить чему бы то ни было.
Это хорошо сказано, Мариньон, но я вообще не уверен, что моральное воздействие архитектуры, античной скульптуры со всеми этими аполлонами и венерами, симфоний Моцврта, Мона Лизы, пейзажей Левитана и пр. может быть достаточно сильным и является существенным фактором при их оценке. В лучшем случае их моральное воздействие может заключаться в укреплении важных для существования общества стереотипов, увеличении удовлетворенности существующим статус-кво.Все-таки, я думаю, искусство служит в первую очередь красоте и истине, и лишь опосредованно - добру. Если же оно начинает служить добру непосредственно, то вырождается в морализаторство и дешевый аллегоризм и вообще перестает служить чему бы то ни было.
С этим можно в общем согласиться. Но понимание искусства как зрелища кувыркания придурков для развлечения других придурков(Ваша неоднократно высказанная позиция) или повода для долгого перекатывания бессмысленных словес(позиция салюки) - это злобный и глупый бред.
На этом фоне даже приписываемая мне салюки идиотическая позиция о том, цель искусства - поучение - смотрится как Сократ или Конфуций рядом с Хайдеггером или Деридой - т е величие мудрости на фоне полуидиота.
Но взорвался я собственно на характеристику ублюдком десятка мошeннников-полуидиотов, и к тому же в большинстве мерзавцев(Хайдеггеров, Ортег, Деррид и проч) как "Лучших умов человечества". Человек, всерьeз так называющий эту мразь безусловно психически болен.
Так я не истукан, Григорий - моя позиция меняется с годвми. Что касается Хайдеггера, Сартра, Деррида, то я ничего не могу о них сказать, потому что главные труды как раз этих философов я осилить не смог. Первая же страница "Бытия и времени" отбила у меня всякую охоту читать вторую. Сартр мне понравился как драматург, я бы даже сказал - как драматург-философ, поскольку почти все его пьесы, даже подчиненные политической злобе дня, всегда имеют мощную философскую подоплеку.Но, прочитав страниц пятнадцать "Бытия и ничто", я понял, что не получу от этого чтения пользы - я не понимал его логики, не понимал, на чем основаны его тезисы, было даже впечатление, что он философствует из вторых рук - кто-то, с его точки зрения, уже все это обосновал, а он это транслирует уже как несомненное. Что касается Деррида, то он меня просто потряс. Если в словесных констукциях Гегеля и Хайдеггера я, после некоторых усилий, мог обнаружить какой-то смысл, то Деррида оказался слишком крепким для меня орешком.Многие его фразы я поворачивал и так, и сяк, и этак, и разэтак, но они оставались для меня наглухо непонятны. Возможно, все это объясяется только моей тупостью.
Снова повторю: имхо цель искусства( и в этом и заключается его моральное воздействие) в самом общем виде - пробой стены между личностью и миром, между личностью - и другими людьми. В частности, храмы и вообще грандиозные здания - давали человеку ощущение величие Бога(или его полиса), красота Венер - наполняла радостью бытия, давала чувство "Мир прекрасен и разумен, и моё существование также разумно" Это всё очень грубо, конечно.
Что касается величия разума, то скажем можно понять аргументы в пользу наличия его у Наполеона, Ленина, Путина, Путилова или Гитлера(попробуйте добиться аналогичного положения как все они кроме Путилова; попробуйте чем-нибудь управлять). Человек, пробующий решать задачки хотя бы типа той, что я Вам когда-то давал, или скажем пытающийся доказать лемму Бликфельда способен понять величие ума людей, решавших задачи в миллионы раз более сложные, не говоря уже о громадности и сверкающей красоте конструкций Гильберта, Пуанкаре, Г. Вейля, Ф. Рисса("поражает грандиозность и монументальность здания, воздвигнутого одним человеком" - Морен о теории самосопряжённых операторов Гильберта). Понятно величие Чжоу-гуна, создавшего 4000 лет назад государство, дожившее на его основах до нашшего времени, Конфуция, Христа, Будды - преобразивших и продолжающих преображать жизнь миллионов и миллиардов. Но в чём величие Хайдеггеров? В том, что Вы или салюки не в состоянии понять их тексты.? Поверьте, их и не стоит понимать. Кроме банальностей("бытие к смерти" что салюки считает прозрением Хайдеггера)и гадостей и глупостей там вряд ли что есть
Если в словесных констукциях Гегеля и Хайдеггера я, после некоторых усилий, мог обнаружить какой-то смысл, то Деррида оказался слишком крепким для меня орешком.Многие его фразы я поворачивал и так, и сяк, и этак, и разэтак, но они оставались для меня наглухо непонятны. Возможно, все это объясяется только моей тупостью.
Бывает, что простое поясняют сложно, отчего это простое кажется сверхсложным ,непонятным. Начинаешь комплексовать . Как то мне приходилось читать нечто похожее. Мне казалось, что я туплю конкретно. Но потом стало понятно, что о простом говорится сложно. Хотя надо о сложном говорить просто. Это могли все известные философы древности- Сократ, Демокрит, мой любимец Марк Аврелий... Посмотрите, какие у них афоризмы - простые и емкие. Именно так и нужно мыслить. Иначе это уже не мысли, а каша
что моральное воздействие архитектуры, античной скульптуры со всеми этими аполлонами и венерами, симфоний Моцврта, Мона Лизы, пейзажей Левитана и пр. может быть достаточно сильным и является существенным фактором при их оценке
Как-то все в одну кучу. То, что Вы перечислили - пример того, как моральное воздействие стирается тиражированием. Но оно есть.
Grigoriy wrote:
Человек, всерьeз так называющий эту мразь сам безусловно не только мразь, и не только идиот, но и психически болен.
Само по себе увлечение феноменологией - еще не критерий, но безапелляционность, с которой Салюки о ней вещает, лишний раз подтверждает это мнение о Салюки.
Что касается Деррида, то он меня просто потряс. Если в словесных констукциях Гегеля и Хайдеггера я, после некоторых усилий, мог обнаружить какой-то смысл, то Деррида оказался слишком крепким для меня орешком.Многие его фразы я поворачивал и так, и сяк, и этак, и разэтак, но они оставались для меня наглухо непонятны. Возможно, все это объясяется только моей тупостью.
Возможно, это говорит о том, что Вы еще не совсем безнадежны, Пиррон
Владимирович, я вам расскажу о моих занятиях философией Хайдеггера. Плотно я им занимался лет двадцать назад. Я читал все, что было тогда переведено на русский, и читал с интересом. Но в конце концов интерес превратился в резкое, даже агрессивное неприятие. Настолько же агрессивное, как, наприммер, мое неприятие "философии" Флоренского. Но если я так никогда и не встретил вменяемого человека, который относился бы всерьез к Флоренскому, то вменяемых людей, принимавших всерьез Хайдеггера, оказалось в Германии довольно много. Собственно, если бы весь мир мне хором сказал, что Флоренский - гений, я бы своего мнения о нем не изменил. Потому что я его прочитал, понял, что он хотел сказать, и понял, что он мудак. Но с Хайдеггером дело обстоит иначе.Я далеко не уверен, что адекватно понял его послание.
Да, читал. Это натуральная бня, Пиррон. Я бы сказал, экологически чистая бня органического происхождения.
Я не могу такое читать долго. Меня тошнит
Понятие "бытие" неопределимо. Это выводили из его высшей
всеобщности. И по праву ~ если definitio fit per genus proxi-mum et
differentiam specificam. "Бытие" действительно нельзя понимать как сущее;
enti non additur aliqua natura: "бытие" не может прийти к определенности
путем приписывания ему сущего. Бытие дефиниторно невыводимо из высших
понятий и непредставимо через низшие. Но следует ли отсюда, что "бытие" уже
не может представлять никакой проблемы? Вовсе ничуть; заключить можно
только: "бытие" не есть нечто наподобие сущего *. Потому
оправданный в известных границах способ определения сущего - "дефиниция"
традиционной логики, сама имеющая свои основания в античной онтологии, - к
бытию неприменим. Неопределимость бытия не увольняет от вопроса о его
смысле, но прямо к таковому понуждает.
Спрошенное подлежащего разработке вопроса есть бытие, то, что
определяет сущее как сущее, то, в виду чего сущее, как бы оно ни
осмыслялось, всегда уже понято. Бытие сущего само не "есть" сущее. Первый
философский шаг в понимании проблемы бытия состоит в том, чтобы не цибоу nva
бптуеТстеси, "не рассказывать истории", т.е. определять сущее как сущее не
через возведение к другому сущему в его истоках, как если бы бытие имело
характер возможного сущего. Бытие как спрошенное требует отсюда своего
способа выявления, который в принципе отличается от раскрытия сущего.
Соответственно и выспрашиваемое, смысл бытия, потребует своей
концептуальности, опять же в принципе отличной от концепций, в каких
достигает своей смысловой определенности сущее.
Поскольку спрошенное составляет бытие, а бытие означает бытие сущего,
опрашиваемым бытийного вопроса оказывается само сущее. Оно как бы
расспрашивается на тему его бытия. Чтобы оно однако могло неискаженно
выдавать черты своего бытия, оно со своей стороны должно прежде стать
доступно так, как оно само по себе есть. Бытийный вопрос в плане его
спрашиваемого требует достижения и опережающего обеспечения правильной
манеры подхода к сущему. Однако "сущим" именуем мы многое и в разном смысле.
Сущее есть все, о чем мы говорим, что имеем в виду, к чему
имеем такое-то и такое-то отношение, сущее и то, что и как мы сами суть.
Бытие лежит в том, что оно есть и есть так, в реальности, наличии,
состоянии, значении, присутствии *, в "имеется". С какого сущего
надо считывать смысл бытия *, от какого сущего должно брать свое
начало размыкание бытия? Начало произвольно или в разработке бытийного
вопроса определенное сущее обладает преимуществом? Каково это
образцовое* сущее и в каком смысле оно имеет преимущество?
Если вопрос о бытии должен быть отчетливо поставлен и развернут в его
полной прозрачности, то разработка этого вопроса требует, по предыдущим
разъяснениям, экспликации способа всматривания в бытие, понимания и
концептуального схватывания смысла, подготовки возможности правильного
выбора примерного сущего, выработки генуинной манеры подхода к этому сущему.
Всматривание во что, понимание и схватывание, выбор, подход к чему суть
конститутивные установки спрашивания и сами таким образом, модусы
определенного сущего, того сущего, которое мы, спрашивающие, всегда сами
есть. Разработка бытийного вопроса значит поэтому: высвечивание некоего
сущего - спрашивающего - в его бытии. Задавание этого вопроса как модус
бытия определенного сущего само сущностно определено тем, о чем в нем
спрошено, -- бытием **. Это сущее, которое мы сами
всегда суть и которое среди прочего обладает бытийной возможностью
спрашивания, мы терминологически схватываем как присутствие.
Отчетливая и прозрачная постановка вопроса о смысле бытия требует предшествующей адекватной экспликации определенного сущего (присутствия) в аспекте его бытия *.
Ну, он слишком много воды льет, повторяет про одно и то же на разный лад и ходит вокруг да около. Лучше бы сперва сказал суть, а потом стал по этому древу растекаться мыслию. Видно, там страниц на 800 выйдет в итоге. А вообще сама тема мне интересна.
Разве это не прекрасно? Представляете, что произойдет с бытием, если не удастся добиться "предшествующей адекватной экспликации определенного сущего (присутствия) в аспекте его бытия"
Ну, он слишком много воды льет, повторяет про одно и то же на разный лад и ходит вокруг да около. Лучше бы сперва сказал суть, а потом стал по этому древу растекаться мыслию. Видно, там страниц на 800 выйдет в итоге. А вообще сама тема мне интересна.
Там вообще по ходу одна вода ))). А про бытие и время очень просто- хорошее пролетает вмиг, а плохое тянется бесконечно. Но зато хорошее в памяти на всю жизнь оседает, а плохое мы быстро забываем- защитная реакция психики. Ну и чем быстрее движется объект, тем медленнее время. И наоборот Собсно, вот и все, что включает тема Бытие и время
А про бытие и время очень просто- хорошее пролетает вмиг, а плохое тянется бесконечно. Но зато хорошее в памяти на всю жизнь оседает, а плохое мы быстро забываем- защитная реакция психики. Ну и чем быстрее движется объект, тем медленнее время. И наоборот Собсно, вот и все, что включает тема Бытие и время
Ну да, бытие-время в связке . А просто про бытие вот тут-
Бытие- категория, фиксирующая основу существования (для мира в целом или для любой разновидности существующего); в структуре философского знания выступает предметом онтологии (см. Онтология); в теории познания рассматривается как базисная для любой возможной картины мира и для всех прочих категорий . Первые попытки разрешения проблемы источника существования того, что есть — в мифологиях, религиях, в натурфилософии первых философов. Философия как таковая ставит целью прежде всего нахождение подлинного (в отличие от кажимого) Б. и его осмысление (или — участие в нем). Наукообразная философия идет по пути определения понятия Б . и его места в структуре знания, а также выделяет уровни и типы Б. как объективного существования. enc-dic.com/philosophy/Bytie-313/
Это слишком абстрактное понятие, а жизнь- конкретика. А найти подлинное бытие- невозможно, т к при любом раскладе будут искажения за счет того, что люди все разные и у каждого свой мир. Даже идеальная схема будет восприниматься через призму этого своего мира.
Я не могу 
. Как то мне приходилось читать нечто похожее. Мне казалось, что я туплю конкретно. 
