Официальные организаторы экспедиции Снорри-Садпара Asghar Ali Porik Jasmine Tours объявили о том, что сегодня спасательная операция возобновится.
Вертолёт попробует забросить несколько спасателей во главе с Саидом Садпарой во второй лагерь, откуда они поднимутся к бутылочному горлышку.
Саид считает, что его отец и Джон с Хуаном дошли до вершины, но что-то случилось на спуске.
В этот раз к команде присоединится альпинист из долины Шимшал, трижды поднимавшийся на К2, а в первом лагере сигнала к выходу ждут соотечественники Али Имтиаз Хуссейн и Акбар Али, так что шансов подняться до места предполагаемого нахождения пропавшей тройки у них гораздо больше, чем вчера.
Главная проблема — ветер. Он всё ещё достаточно сильный, что может не дать пилотам сесть.

Канадский режиссёр Элиа Сайкали (Elia Saikaly) и его помощник Пасанг Каджи Шерпа рассказали о проблемах штурма К2 со своей точки зрения.
Они прибыли в базовый лагерь две недели назад для того, чтобы снять фильм о попытке восхождения командой Снорри-Садпара. По плану они должны были подняться вместе с ними так высоко, как смогут.
Элиа и Пасанг, пользуясь дополнительным кислородом, вместе с остальными восходителями поднялись до третьего лагеря. Всю ночь им пришлось слушать брань по радиосвязи, связанную с теснотой в палатках и общей неподготовленности площадки к такому наплыву желающих подняться на вершину.
В 2019-м году Сайкали уже был свидетелем подобной картины на Эвересте, когда в очереди к вершине у людей заканчивался кислород и они умирали не имея возможности спуститься. Режиссёр описал эту сцену, как «смерть, хаос и бойню».
Так как Элиа с Пасангом не были акклиматизированы, утром они начали спуск в базовый лагерь.
«Во время спуска болгарский альпинист Атанас Скатов пролетел прямо над нашими головами и разбился. Я видел это и не смог сдержать крик ужаса». — Комментирует Сайкали.
«Всё что мы можем сейчас сделать — помолиться, чтобы пропавшая тройка каким-то образом осталась жива». — Добавляет режиссёр.
Этой же позиции придерживаются пилоты поисковых вертолётов и альпинисты, выдвинувшие свою кандидатуру на роль спасателей.
По словам канадца, Саид физически цел и полностью здоров, но эмоционально он всё ещё в шоке от случившегося и просто хочет вернуться в Скарду.
Элию задействовали в сегодняшней спасательной операции. Он снимал склон телеобъективом. Непосредственно в процессе полёта новых следов обнаружить не удалось, но анализ снимков продолжится уже в базовом лагере.
Саида брать не стали. Он слишком сломлен для продолжения работы на спасах.
После облёта К2 вертолёт забрал в Скарду Антониса Сикариса, получившего обморожения третьей степени.

почему все-таки эта гора так и осталась К2

при поиске местного названия горы К2 оказалось, что, не смотря на свою огромную высоту, она была безымянной, вероятно из-за ее крайней удаленности от проживания местных групп.
Однако, перед официальным утверждением имени горы как К2, исследователи предложили назвать ее как "Годвин-Остен" в честь знаменитого британского геолога и топографа, однако это предложение было отклонено Королевским географическим обществом.
В последствии путешественники обнаружили местные названия, однако не было точных доказательств принадлежности этих названий именно к горе К2.
С Китайской стороны название горы - Qogir, что перетекло со временем в имя "Чогори" - Большая гора.
Также были зарегистрированы имена: Lamba Pahar ("Высокая гора") - на языке народности Урду; Dapsang и Kechu или Ketu на языке народности Балти.

По мнению Элиа, который в этот момент был на горе неподалёку от самого Атанаса, болгарский альпинист сорвался из-за обрыва верёвки, которую до этого на маршруте провешивали непальские шерпы команды SST. Канадец утверждал, что за падающим вниз болгарским альпинистом тянулся шлейф из обрывка верёвки.

многие, в том числе и американец Колин О'Брейди (Colin O'Brady), разговаривавший и фотографировавший Атанаса за час до трагедии, отмечали, что болгарин находился в хорошем самочувствии и не показывал признаков сильной физической усталости.

Антониос сказал, что и у него и у Атанаса в этой попытке восхождения был персональный непальский гид-шерпа.
"Мы встретились с ним уже в третьем высотном лагере. Там мы узнали о проблеме: мест в палатках на всех альпинистов не хватило. Нам сказали, что наши палатки промаркированы и мы сами должны найти их. Но наши палатки мы так и не нашли. Температура на горе в то время была -40 градусов Цельсия. Было очень холодно.
Мы оказались "за бортом" третьего лагеря. Я попытался залезть в ближайшую палатку, но мне ясно дали понять, что мест в ней нет.
Атанас попытался поместиться в другой палатке.
Кое-как мы всё-же уместились в палатках.
Затем я с ним разговаривал уже утром. Он сказал, что спускается вниз со своим шерпой.
Я же продолжал готовится к попытке восхождения, и если бы вышел на неё, то остался бы на горе навсегда, как пропавшая без вести тройка, с которыми и планировал дальнейший путь.
Грань между жизнью и смертью провело одно решение: я выбрал спуск вниз.
В итоге, я вышел из третьго лагеря на спуск сразу за Атанасом и его шерпой.
Я хорошо помню как спускался Атанас.
Сразу за третьим лагерем, в начале спуска нам предстояло преодолеть довольно крутой участок, причем веревок на нем не было.
При этом я видел ,что Атанас спускается без ледорубов. Я знал, что он очень опытный и подготовленный к вызовам больших гор альпинист. Мне же тяжело было спускаться без ледоруба.
Я все время видел в поле зрения Атанаса, потому что мы спускались бок о бок: впереди спускался шерпа Скатова, потом он сам, потом я и замыкал группу мой шерпа.
Внезапно... я не могу забыть этот момент ... в один миг я осознал, что на склоне горы не вижу Атанаса. Шерпа поворачивается ко мне, смотрит и кричит: "Атанас упал, это конец."
"Что случилось?" - закричал я в ответ
- "Мы потеряли его, он сорвался" - ответил мне шерпа.

Атанас был очень сильным альпинистом, техничным, опытными, что самое главное, обладал превосходным характером.
Проблема была в перилах, но не в том, что они порвались, их не было вообще на том участке; и проблема была в зиме.
При -40 градусах, на горе на большой высоте ты даже не понимаешь насколько сконцентрированным ты являешься. Речь идет не столько в физической усталости, я говорю о снижении концентрации и внимания из-за сильного холода.
Добавьте к этому жажду, голод, влияние большой высоты и постоянными физическими нагрузками.
Ошибиться так легко...».

В ночь на четвёртое февраля в третьем лагере было более 25 человек. Альпинисты набились в палатки, как сардины в консервные банки. Мы бы тоже могли там оказаться вместе с нашей палаткой, которую несли сами.
Судьба распорядилась так, что из-за проблем с доставкой кислорода, который мы купили, но забросили его ни туда, куда поднимались мы. Учитывая, что мы "опоздали" на К2, а акклиматизация у нас была недостаточной, баллоны нам были нужны на все 100. Зная, что без дополнительного кислорода мы погибнем, было принято решение остаться в "нижнем" третьем лагере.
Когда мы встали на ночёвку было около -35 градусов. Горелки с трудом справлялись с тем, чтобы натопить воду. Единственное, что спасало от холода это тепло трёх мужчин, прикрытых от непогоды тонким слоем нейлоновой ткани.
Но даже это было поездкой в Диснейленд, сравнивая с тем, что творилось выше.
«Я не чувствую пальцев ног, мне не удалось переодеться и я мерзну». — Раздалось в рации.
«Какого хрена здесь так мало палаток?» — Выкрикнул в микрофон кто-то ещё.
Мы были расстроены из-за проблем с кислородом, но при этом достаточно опытными и уравновешенными, чтобы смириться с ситуацией. Наша экспедиция закончилась. Теперь речь шла о выживании.
К 11 часам мы выключили рацию, чтобы сберечь батарею, смирившись с тем, что не сможем узнать вестей об экспедиции Снорри-Садпары-Мора до утра.
Мы знали, что они были самой самодостаточной, сильной и квалифицированной командой на маршруте, так что просто доверились их опыту, воле и решимости.
Утром мы собрали всё необходимое. Около десяти утра начали спуск.
До этого мне в голову уже прилетел камень, который мог легко убить меня, потому я нервничал во время спуска. Камень оставил внушительную дыру в каске, что заставляло быть ещё осторожнее, чем обычно.
На спуске тяжело понять в какие перила вщёлкиваться. Очень много старых верёвок. Вам приходится смириться с тем фактом, что если вы примите неправильное решение и верёвка не выдержит вашего веса, то вы погибните. Для меня это был очень напряжённый спуск с тройной страховкой. Когда я сомневался в выбранной верёвке, то кидал страховочные усы на ещё несколько, надеясь, что это увеличит мои шансы при обрыве основных перил.
Большое спасибо моему другу и партнёру Пасангу Каджи Шерпе за помощь на спуске и в проверке целостности выбранных мною перил.

Когда мы были где-то в середине "чёрной пирамиды", доверив свою жизнь очередному участку перильной страховки, прямо над моей головой пролетело тело. Он взялся из ниоткуда. Предупреждения не было. Криков тоже. Ни звука. Только ужасная картина человека, одетого в ярко-красный пуховик, пролетающего над моей головой.
В ужасе я закричал:
"Вот дерьмо! О нет... Блядь!"
Это был Атанас Скатов. Он пролетел всего в нескольких дюймах от головы Пасанга, идущего прямо за мной.
В течение 5-10 секунд я наблюдал, как он кувыркается ударяясь о ледяные склоны К2. Я сразу подумал, что его девушка Шенни, которая ждала его в базовом лагере, будет потрясена этой новостью, как и многие другие. То, что случилось с Атанасом, худший кошмар для любого альпиниста.
В какой-то момент тело Атанаса выбросило из комбинезона. Он соскользнул с горы к подножью, в сторону ABC, а его комбинезон остался на склоне, застряв где-то между нижним третьим и первым лагерем.



Проводник-шерпа Лакпа Денди, партнёр Атанаса по восхождению, находился в тихом (контролируемом) шоке. Мы были первыми, кто поговорил с ним сразу после случившегося. Лакпа показал нам видео, которое он снял за несколько минут до срыва Атанаса. Скатов выглядел на нём уверенно. Он только что пристегнулся к перилам и начал спускаться по ним. В ролике не было ничего необычного.
Я уже встречался с Лакпой в предыдущей экспедиции. Он один из самых добрых и компетентных альпинистов. Я уверен, что он переживал потерю друга и клиента. Мне было очень обидно за него, чувствовал себя хуже некуда.
«В один момент Атанас был здесь, а в следующий момент он ушел». — Сказал Лакпа.
Невозможно точно сказать, что произошло, так как никто не видел последних действий Атанаса перед срывом. Есть предположение, что он ошибся во время перещёлкивания самостраховки. В тот момент, когда вы отстёгнуты от перил, вы полагаетесь только на то, что не совершите ошибку, так как она приведёт вас к гибели. К2 это беспощадная гора. Если вы сорвётесь, то скорее всего не сможете остановиться пока не скатитесь к подножью.
Я всегда по три раза перепроверял каждый узел страховки перед тем как нагрузить их, остро чувствуя опасность ошибки. Атанас вполне мог оступиться или неправильно вщелкнуться, но этого никто никогда не узнает, так как никто не видел, как это случилось.
Я не знал Атанаса лично, но встречал его в базовом и втором лагерях. В последний раз, когда я видел его живым, он махнул мне рукой, через палаточный тамбур, сказав: «Привет, Элиа».
Я проявил к нему особый интерес из-за болгарского альпиниста Ивана Томова, погибшего в 2019м году на Лхоцзе. Я дважды ездил в болгарию, чтобы встретиться с родителями Ивана, рассказать его историю и помочь им почтить память сына.
По иронии судьбы, Али Садпара был ключевым свидетелем тех событий. Он был последним, кто видел его живым.
В интервью с Али мы обсуждали эту трагедию прямо перед тем, как их команда пропала на К2.
По моему скромному мнению, учитывая всё, что я видел и понял из разговоров с Лакпой, смерть Атанаса — несчастный случай. Скорее всего он совершил ошибку, стоившую ему жизни.
"Шени (подруга Атанаса) спросила меня о верёвке. Я сказал ей, что обрыва не было, я спускался по тем же перилам. Он сделал ошибку, когда перещёлкивался". — Комментирует Лакпа Денди.
Покойся с миром Атанас.

4-5 февраля. Вторая попытка штурма
Около 40 человек вышли на штурм в те дни, надеясь втиснуться в короткое погодное окно.
Половина отсеилась во время подъёма в высотные лагеря, ещё двадцать человек добрались до третьего лагеря в промежуток между днём 3-го февраля и вечером 4-го.

Первыми до него добрались Колин О'Брэди со своим шерпой и палаткой, за ним Хуан Пабло Мор с крошечной двухместкой для себя и Тамары Лунгер. Али нёс палатку, которую он планировал разделить с Джоном Снорри и Саидом, а так же у кого-то из шерп была ещё одна палатка. Вот, собственно, и всё.
Команда Снорри-Садпара в итоге делили своё жилище с ещё как минимум тремя альпинистами, которым некуда было деться. Никто из них не смог ни переодеться, ни натопить воды, чтобы выпить чаю и поесть, ни нормально поспать. В том числе поэтому команда вышла позже, чем планировала.

бардак, полный бардак от непальских организаторов....(мое)

Снорри, как самый медленный из их тройки, вышел в 23:30. Отличающийся своей скоростью Али стартовал в 2:00. Оба планировали использовать дополнительный кислород и взяли с собой по два баллона.
Саид вышел в полночь. Он планировал подниматься без кислорода, но при этом он тоже взял с собой два баллона. Один на всякий случай, а второй запасной для Джона.
По пути он пересекся со словенцем Томазом Ротаром, который спускался, не сумев преодолеть, по его словам: «непроходимую щель шириной 2,5 м» на высоте около 7 800 м.

Где они пересекли расщелину?
Это одна из самых запутанных частей истории. Саид сказал, что они знали о существовании расщелины, так как их об этом предупредили непальцы, которые ранее были на вершине.
При этом Мингма Г. рассказал, что они не смогли преодолеть это препятствие, когда шли по Абруцци и им пришлось возвращаться вплоть до третьего лагеря, чтобы обойти её по маршруту Чезена.
Могли ли Снорри, Садпара и Мор пройти другим путём, следуя по ребру Абруцци, а не по Чезену, перейдя расщелину в другом месте вдали от перил, которые упоминал Мингма Гьяле? Даже если и так, то вскоре команда вернулась на основной маршрут, так как, по утверждению Саида, у дымохода уже были провешенные перила.

тут вообще непонятно ни разу - кто чего и как преодолевал эту трещину, да еще и по одиночке(((( неужели нельзя вытрести из саида точно?

Возвращение в третий лагерь
Саид рассказал, что во время подъёма у него сильно разболелась голова, потому отец настоял на том, чтобы начать использовать кислород ещё до того, как они окажутся у бутылочного горлышка.
"Мы были на высоте 8200. В десять утра светило солнце, все поднимались в хорошем темпе и чувствовали себя хорошо". — Делится воспоминаниями Саид.
Когда Саид попытался подключить баллон к маске, а та начала травить, стало понятно, что её регулятор вышел из строя.и сказал, чтобы тот спускался в третий лагерь. Саид уже страдал от симптомов горной болезни, потому не может вспомнить подробности спуска.

"Около полудня я обернулся и увидел своего отца с остальными у вершины дымохода. Они собирались начинать финальный штурм, но теперь я не уверен было это на самом деле или я галлюцинировал". — Комментирует Саид.

Каким-то образом ему вновь удалось безопасно пересечь расщелину.
"Я чуть не упал, прыгнул, но только одна нога оказалась на твёрдой поверхности". — Рассказывает Садпара

если расщелина 2,5 м, то в состоянии, когда не помнишь и галлюцинируешь, как можно перепрыгивать. на 7800!!! в снаряге!!! хрень какая-то с этой расщелиной...

В третий лагерь он вернулся в промежуток с 16 до 17 часов.
"Не знаю, почему мне потребовалось так много времени, чтобы спуститься". — Признаётся Саид.

Он заварил чай и связался с базой. В 19:00 погода окончательно испортилась. Около 23:00 Саид вышел из палатки, чтобы попытаться рассмотреть фонари его отца и остальной команды.
На утро координатор в базовом лагере убедил его начать спуск, чтобы сохранить свою жизнь.

"Не думаю, что у них были проблемы с горной болезнью, все чувствовали себя хорошо. Должно быть случилась какая-то авария". — делится своими соображениями Саид.
От бутылочного горлышка до вершины добираться около пяти часов. Если всё шло хорошо, то к 15:00 они могли бы быть на вершине.

Саид, вдова Снорри Лина, Рао Ахмад и весь Пакистан желают пройти путь пропавшей тройки, чтобы выяснить что же с ними произошло.
Согласованный звонок с вершины они так и не совершили, так же как и не отправили СМС с их трекеров.
После тщательного расследования выяснилось, что со спутникового телефона Снорри была попытка звонка в 19:00 в тот день. К сожалению, невозможно выяснить точку откуда Джон звонил, как и номер, который он набрал.
explorersweb.com/2021/02/24/k2-sajid-sadparas-story/

За последние несколько недель я пережил одни из самых сложных и трагических событий в своей жизни. Я не хочу вспоминать моменты отчаяния и страха. Я восстанавливаюсь после этой травмы и пытаюсь помочь нашей семье.
Горы смертельно опасны, как и всё прекрасное.
Время лечит, восстанавливая как силу так и разум.
И я решил возглавить поисковые работы и операцию по эвакуации тел моего отца Мухаммада Али, Джона Снорри и Хуана Пабло Мора.
Для начала работ я буду ждать наиболее подходящего, безопасного периода. Поиск будет проходить всеми доступными средствами.
Я и моя семья не оставим на горе ни одного обследованного камня, в поисках пропавших без вести, чтобы в итоге проститься с ними в соответствии с традиционными верованиями каждого.

Поскольку большинство аварий на К2 происходит из-за старых веревок, я также решил начать проект "Clean K-2": цель которого состоит в уборке склона горы от старого мусора и веревок на высотах от базового лагеря до четвертого высотного лагеря
Таким образом мы поможем как самой горе, матери-природе так и будущим альпинистам

«После полутора месяцев совместной работы в прошлом году я могу сказать, что Мингма Галйе Шерпа не тот человек, которому я могу доверять. Тогда наша экспедиция была неожиданно отменена из-за якобы болезни Мингмы. Снорри тогда попросил остаться и совершить попытку восхождения только с шерпами, но один из них сказал, что повредил ногу. Да, он хромал, передвигаясь в базовом лагере, но как только мы вернулись в Скарду, он внезапно начал отлично бегать.

Я могу часами рассказывать о том, что произошло, но вывод таков: мы заплатили 80 000 евро на двоих с Джоном Снорри и не получили никакого возмещения, когда экспедиция была прервана без нашего согласия.
На горе осталась все купленное снаряжение, топливо и прочее. Некоторые из этих запасов были использованы Мингмой в этом году».

...множество проблем с кислородными баллонами, из-за поломок регуляторов и слишком низкого давления в баллонах.
Горелки также работали со сбоями, хотя устройства и смесь бутана и пропана должны были работать при -40ºC

«Мы не можем оставлять его снаружи умирать», - сказал он. Когда я влез в палатку, в ней было еще шесть человек.
С наступлением темноты в третий высотный лагерь прибыло еще больше альпинистов и их шерп. О'Брэди по этому поводу на высоких тонах общался по рации с базовым лагерем.
Здесь я должен сказать, что я в долгу перед этим парнем, по-сути он спас мне жизнь».

В таких обстоятельствах нельзя подготовиться и отдохнуть нормально перед штурмом вершины, невозможно сменить носки в ботинках, растереть замерзшие ноги, нагреть воду и даже приготовить еду.

«Тем не менее, мы пошли на штурм вершины. Я вышел из палатки около 21:00 вечера, я шел позже остальных, но поднимался в более быстром темпе. По дороге я обогнал Бернарда Липперт (Bernhard Lippert) и Жозетт Валлотон (Josette Valloton) с их шерпами. Бернарду было слишком холодно, а Жозетт сказала, что ее регулятор на кислородной маске сломался.
Что касается меня, то назначенный мне шерпа, Пасанг, сказал, что он боится, что у него, возможно обморожение, и он не может подниматься дальше третьего лагеря. Также в третьем лагере остался Ноэл Ханна (Noel Hanna), который обморозил ноги.
Поэтому я договорился с Тембой Шерпа о том, что он будет сопровождать меня к вершине.

«В конце концов, мы были впереди всех… пока не достигли огромной ледовой трещины на высоте около 8000 метров. Была еще ночь и мы не видели возможности. как безопасно её преодолеть. Где-то в 150 метрах справа мы увидели веревку, проброшенную через трещину, но её состояние не внушало доверия, она даже сильно провисала. Я поискал лестницу, но ее нигде не было.
Еще некоторое время я тщетно искал проход дальше, но у Тембы начались проблемы с его регулятором давления, он попытался исправить его, но тщетно. Темба сказал мне, что он возвращается вниз. Спустя несколько минут, так и не найдя прохода через трещину, я также повернул в третий лагерь.

«На спуске я пересекся с Джоном Снорри, выглядевшим усталым, но двигающимся хоть и медленно, но уверенно. Я объяснил ситуацию, сказал ему, что нет возможности перейти трещину, но он настаивал на восхождении: «Я постараюсь ее перейти». Тогда я сказал себе, какого черта, повернулся и пошел вслед за ним, обратно к трещине. Я отвел его к месту, где была веревка, и снова не решился ее использовать. Я сказал: «Я не могу перепрыгнуть эту трещину, мне нужно спускаться, удачи». Я оставил его там, когда он дожидался своих товарищей. Это был последний раз, когда я видел его....

«Спустившись вниз, я встретил Али Садпара, а через некоторое время - Хуана Пабло Мора, поднимающегося без кислородных баллонов, а много позже - Саджида Садпара. В то время на Саджиде не было кислородной маски, но при этом он сказал мне, что у него проблемы с регулятором. Он попросил меня одолжить ему свой регулятор, поскольку я спускался вниз а он поднимался наверх, но я вынужден был отказать, поскольку мне самому нужен был кислород.

Я добрался до третьего лагеря и залез в палатку, где были два шерпа: Лакпа Денди, поднимавшийся с Атанасом Скатовым (Atanas Skatov) и Пасанг Шерпа. Он инапоили меня горячим чаем и пошли на спуск в базовый лагерь.

Я прилег отдохнуть в палатке, но вскоре заставил себя подняться и также начать спуск вниз.
По дороге я встретил Антониоса Сикариса (Antonios Sykaris), который рассказал мне о гибели Атанаса . Я был в шоке, но продолжал спускаться.
Я уже не помню всех деталей моего спуска, я был сильно уставшим. Я вернулся в базовый лагерь ночью. Помню, я сел за стол в обеденной палатке и тут же отключился. Кто-то отвел меня обратно в мою палатку, потому что когда я проснулся утром, я обнаружил, что лежу полностью одетый в штурмовой костюм и ботинки, но внутри спального мешка в своей палатке.

Потом было долгое ожидание, и поиски, и отсутствие новостей.
Костер и Дава сильно переживали, потому что не могли связаться с штурмовой группой по рации. Дава также извинился за проблемы, возникшие в лагере 3. Все время он в нервном темпе ходил по базовому лагерю, постоянно вызывая по рации Джона Снорри и беспрерывно вглядывался в гору.

«Отсутствие палаток было серьезной проблемой, как и неисправность кислородных систем, как и плохая работа газовых горелок. Насколько мне известно, за одну ночь в лагере 3 мы использовали весь доступный кислород из баллонов.

Что касается веревок, то, как обычно, на К2 использовались одновременно и старые и новые веревки, и команда шерп, которая провешивала перила, использовала оба варианта: и старые и новые веревки. Во время моей попытки восхождения я не видел, чтобы старые веревки были на грани разрушения. Конечно, все мы применяли дополнительные страховки - пристегиваясь одновременно к более чем одной веревке, а также стараясь распределить свой вес еще и на ноги, упираясь в гору кошками.

Еще в 2018 году на K2, после того, как оборвалась одна из моих веревок, и я сообщил об этом в базовый лагерь и команда Гарретта Мэдисона исправила часть маршрута, проложив отлично видную, ярко-оранжевого цвета веревку Diamond. Эти веревки все еще видны на К2 и они по-прежнему прочные, даже лучше статики, более дешевого корейского варианта, который обычно используется при провеске перил.

Чего я не понимаю, так это отсутствия информации о правильном маршруте и его особенностях. С тех пор, как я вернулся, я читал все статьи, которые были опубликованы о ходе экспедиции, пытаясь понять, что пошло не так, но до сих пор не понимаю.

Как все шерпы в непальской команде смогли перейти эту трещину? Я читал отчеты Мингмы и Саджида, и чем больше я читал, тем меньше понимаю. Веревки начинались, как сказал Мингма, на высоте 200–300 метров над лагерем 3, но затем он заявляет, что они провесили всё, включая трещину, которую они каким-то образом перешли.

Но при этом маршрут, по которому мы все пошли во время второй попытки штурма, закончился полным провалом. Саджид сказал, что на трещине не было веревок... Но я также не могу поверить в то, что Джон Снорри с командой просто перепрыгнули через трещину; должно быть они нашли другой обход, хотя я сам долгое время искал где можно было бы перейти её и так и не нашел обход.
Конечно, когда я искал, было темно, но я все еще не могу разгадать эту загадку.

Может быть, непальцы закрепили две веревки, одну ведущую в тупик, а другую - на вершину?
Но Саджид сказал, что они знали об этой трещине перед тем, как отправиться на вершину, и все же они следовали тем же маршрутом, что и я.
Впрочем, если непальцы обошли стандартный маршрут и перешли на линию ближе к маршруту Чезена, почему мы не были проинформированы? Во время предштурмового брифинга не было упоминания ни о веревках, ни о каких-либо трещинах.

Как я уже сказал, меня больше всего смущает общая секретность и недостаток информации, которой мы располагали до начала нашего штурма.
Я перебираю теории и вероятности, но, помимо этого, все, на что я могу надеяться, это на то, что будет проведено дальнейшее расследование неясных аспектов этого восхождения»."

Я Вам скажу, что когда непальская команда начинала свое штурмовое восхождение 12 и 13 января, большинство альпинистов в базовом лагере знали, что мы собираемся на вершину, но при этом никто не верил, что нам это удастся сделать, поскольку тогда прогнозировалось очень короткое погодное окно и маршрут выше третьего лагеря не был провешен перилами.
Исходя из этих фактов, никто из альпинистов не пошел с нами на гору, к тому же они не были акклиматизированы для этого восхождения.
Теперь же те альпинисты, которые не могут принять наш успех и свою неудачу пытаются хоть как-то насолить нам, спекулируя на именах погибших на горе товарищах.

Все на К2 этой зимой стремились быть первыми и мы тоже. У каждого из нас было свое планирование и никто не делился с нами своим планом. Мы также хранили свои планы при себе, как и в любом другом спорте, однако если бы к нам кто-нибудь подошел с вежливым вопросом, мы безусловно, рассказали бы ему о планах.
просто представьте себе Чемпионат Мира по футболу - это самый популярный вид спорта в мире. Тренер команды делится своей тактикой и планирует игру со своей командой, а не с игроками из других команд! У нас было так же.

в базовом лагере по прежнему оставался Сона Шерпа (Sona Sherpa) - участник экспедиции Seven Summit Treks, который также был с нами на вершине 16 января; он оставался у К2 до 9 февраля. За это время, за эти 16 дней в базовом лагере у этих альпинистов-хейтеров было много времени, чтобы расспросить Сону о всех деталях восхождения, о веревках и опасных участках маршрута.
Почему же они даже не попытались узнать у него информацию?

Если была веревка на склоне горы, то она оставалась провешена и до вершины.

Еще одно обвинение было высказано состоит в том, что один из наших шерп сказал альпинистам, что они обрежут веревки если вслед за ними на вершину пойдут другие альпинисты.
И снова - какой в этом смысл? И почему никто из альпинистов не раструбил на весь мир о этом вопиющем факте сразу же перед нашим восхождением? Почему эти ложные обвинения всплывают уже по факту завершения всей экспедиции и по факту неудачи западных альпинистов?
Это всё из-за привлечение внимания общественности к своим персонам или они завидуют нашему успеху?

«В последнее время было много негативных новостей и историй о том, что случилось в зимней экспедиции на К2. Меня это не только разочаровывает, но и становится очень грустно, думая о том, что некоторые люди пытаются обвинить других в своей неудаче.
Помимо самих альпинистов, СМИ также меня разочаровывают, когда публикуют фальшивые истории без проверки фактов.
Ребята, в общем, если Вы будете прислушиваться к обвинениям от людей, которые потерпели неудачу или хейтерам, это не принесет Вам никакой пользы.
К примеру, во время отбора в элитный спецназ конкурс составляет 200 претендентов на 6 мест.
Если Вы послушаете рассказы тех 194 человек, которые не прошли отбор, то Вы никогда не попробуете пройти отбор, поскольку у таких людей всегда есть оправдание и вина других в своей неудаче.
У проигравших всегда есть оправдания, а у победителей всегда есть свой путь.
Выбор того, на какой стороне Вы бы хотели быть - зависит только от Вас.
Однако доказательства говорят сами за себя.
Подождите, пока мы выпустим фильм о зимней экспедиции на К2".

Гроссмейстер Александр Рязанцев покорил ещё одну часть света. В 2017-м он взобрался на Эльбрус, теперь взят пик Ухуру - высочайшая точка горы Килиманджаро и всей Африки.

Высота - 5985 метров над уровнем моря.