я думаю все нормальные и адекватные люди посылают таких опросителей нах, а отвечают в основном скучающие пенсионеры с деменцией, для которых само обращение к ним с вопросом - уже вершина самореализации и тщеславия. отсутствие моргенштерна в ответах выдает возрастной ценз опрашиваемых с потрохами. отсюда и резалт.
и только отпетые мусорщики могут выискивать в этой статистике какое-то рациональное зерно или тенденцию.
Ну люди хотят показать, что им культура или наука важнее, чем политические и военные достижения, вот и называют самых знаменитых у нас людей из этих сфер
Нет, если отвлечься от личных пристрастий и взглянуть на это дело объективно, то Толстой, наверно, заслуживает места в двадцатке лучших всех времен и народов. Кто из товарищей прозаиков мог бы с ним конкурировать? Может быть, Бальзак или Флобер? Бальзак немного глуповат и чересчур мелодраматичен, Флобер настолько увлечен оттачиванием отдельных фраз, что текст как целое его уже не очень интересует. Он не мечтает, как ослик из мультфильма, кого-нибудь спасти( желательно - все человечество), а потому его текстам не хватает мощи - его никак не назовешь ни титаном, ни глыбой, ни матерым человечищем.. Может быть, Диккенс или Скотт? Это, скорее, для умных детишек великолепное чтение. Нет, если включать в двадцатку какого-нибудь прозаика, то с Толстым, по-моему, только Кафка и Достоевский могут конкурировать. Хотя. если не отвлекаться от личных пристрастий, то мне Чехов больше нравится. Однако резонанс его произведений за пределами России
далеко не так велик, как у Толстого.
Зато есть один, кто медленно, но верно движется только вверх, безотносительно от политической и экономической конъюнктуры.
И только это внушает хоть какой-то оптимизм.
Пиррон, Вы давно не читали Скотта, пожалуй. Его невозможно сейчас читать - поразительно скучно.
В последний раз читал внимательно как раз в детстве - "Квентина Дорварда". Мне понравилось, я несколько раз даже перечитывал этот роман. Потом еще купил случайно на немецком блошином рынке какое-то малоизвестное произведение Скотта- не помню, как оно называется. Дело и в этом романе закончилось желанной свадьбой для невероятно честного и храброго молодого шотландца, и в романе есть несколько ярких эпизодов, но больше ничем он не примечателен.
В 1908 г., когда генеральный прокурор США Чарльз Бонапарт выступил с инициативой создания ФБР, эта идея понравилась далеко не всем. Так, с критикой проекта выступил конгрессмен от Нью-Йорка Вальдо:
“Я считаю, что создание огромной централизованной спецслужбы (secret-service bureau), подобно той, которая существует в России, станет серьезным ударом по нашей свободе и обеспечивающим ее институтам”
Состоявшийся несколько дней тому назад съезд националистов подольской губ. признал допустимыми блоки с евреями, в том случае если евреи дадут обязательство голосовать за националиста. В награду за это, националисты обещают улучшить положение евреев в России.
На том-же съезде блоки с поляками признаны недопустимыми ни при каких условиях.
"не верьте ляхам: продадут псяюхи" (с) Тарас Бульба
После двадцати лет деспотичного правления обычно начинаются самые мрачные годы, тупые, душные, невыносимые. Так было и при позднем Николае I, когда Достоевского почти расстреляли за копию письма, а Тургенева на месяц арестовали за некролог Гоголю. В истории те годы (1848-1855) называю обычно мрачным семилетием.
Некрасов так вспоминал то время в своей комедии «Медвежья охота» (1867):
Великий век, когда блистал
Среди безгласных поколений
Администратор-генерал
И откупщи́к — кабачный гений!
<…>
Великий век — великих мер!
«Не рассуждать, — повиноваться!» —
Девиз был общий; сам Гомер
Не смел Оми́ром называться.
Так, давайте поговорим про последние две строчки. Что вообще происходит?
Оми́р — это Ὅμηρος (Омирос). Так древние и современные греки называют слепца, вроде как подарившего нам «Одиссею» и «Илиаду». Нам он больше известен как Гомер. Почему? В западноевропейском чтении от Эразма Роттердамского «ита» (η) читается не как «и», а как «э»; плюс к заглавному «О» из-за придыхания добавляется латинская «H». Получаем Homer. Или «Гомер» по-русски.
Но из-за прямой церковной традиции, шедшей из Византии, в России сохранялось и другое, не-эразмовское чтение. И в книгах XVIII да и XIX веков можно встретить Иродота, а не Геродота; Омира, а не Гомера. С 1700 по 1850 гг. обе формы примерно равнозначно использовались в русском языке.
Вот несколько примеров.
У Радищева: Омир, Виргилий, Мильтон, Расин, Вольтер, Шекеспир, Тассо и другие читаны будут, доколен не истребится род человеческий.
У Баратынского:
Суров и бледен человек;
Но зелены в отечестве Омира
Холмы, леса, брега лазурных рек.
У Гончарова: Как ты не понял одного из колоссальных героев древности — Лукулла, ты, понявший Платона, божественного Омира, пышного Вергилия?
У Герцена: Моя работа стала мне нравиться, я увлекался ею, и, как комар Крылова, «из Ахиллеса стал Омиром».
У Грибоедова: Шереметев у нас затмил бы Омира, скот, но вельможа и крез.
Теперь вернемся к Некрасову. Почему Гомер не смел называться Омиром в мрачное семилетие?
На самом деле Некрасов тут ошибся, точнее перепутал: все должно было бы наоборот. Омир не смел называться Гомером!
Дело в том, что в 1852 году министр просвещения Ширинский-Шахматов, которого вернее было бы назвать министром мракобесия (он закрыл все философские факультеты как вредные, кроме дерптского) потребовал отмены произношения греческих слов «по Эразму» как не соответствующего традиции русской православной церкви и богословской литературы .
Ирония исторической справедливости заключается в том, что по корпусу русского языка хорошо видно, что как раз вскоре после этого требования Гомера в принципе перестали называть Омиром.
А сколько здесь, Онедри, на нашем форуме, свирепых мрачных мракобесов, которые с удовольствием закрыли бы все философские факультеты. Ширинский-Шахматов хотя бы дерптский факультет не закрыл, а эти без колебаний закрыли бы и дерптский.
Вы, пиррон, неправильно поняли нашу позицию. Филосфские факультеты необходимы для минимизации вреда, которые деятели вроде Ильенковых, Бердяевых, Хайдеггеров, ... принесли бы, если бы были лишены возможности блядословить свободно. Но роль филосфских факультетов ровно этим и ограничивается. Всякие попытки этой мрази претендовать на смысл и великую значимость их пердения д б жёстко пресекаемы.
Нет, Григорий, жесткое пресечение редко бывает эффективным. Вот попытались пресечь эту пагубную манеру называть Омира Гомером - и в результате неблагодарный, не оценивший стараний начальства народ вообще перестал называть Гомера Омиром. Нет, если уж вы захотели бы бороться с такого рода мыслителями, вам пришлось бы сначала наглядно показать, что вы хорошо поняли содержание их текстов - то, что они сами стараются выдать за смысл. После этого вам недостаточно было бы сказать, что все это - пурга, тупость, пакость и пр. Нет, вам пришлось бы вступить с ними в корректную дискуссию, лишь изредка оживляемую иронией и насмешкой. И вам не поможет в этом деле ни биология, ни микробиология, ни биофизика, и уж конечно не поможет вам математика. Поможет вам только философия в лучших ее проявлениях: не показав, что вы сведущи в этой области, что вы владеете в совершенстве оружием ваших противников, вам их не одолеть.
