Равно как и то, что все преступники моментально во всём сознавались, хотя их никто даже нормально не колол.
Это в угоду читателю, который за книгой неспеша перебирает всевозможные варианты развития событий, как шахматист за доской.
А если вставить сцены с колкой, то получится не захватывающий детектив, а "Совершенно секретно. Инструкция по оперативному дознанию и допросу спецконтингента. Для внутреннего пользования."
Русская поэзия обладает мощной ритмикой и рифмой, но на деле якобы представляет собой галиматью, лишь кажущуюся гениальной.
Об этом заявил украинский писатель, переводчик и литературный критик Александр Бойченко, слова которого приводит журнал «Країна».
«Нет ничего более опасного в мире, чем русская поэзия. Это инфицирование для того, кто хочет сам писать стихи. – [Польский поэт] Чеслав Милош, который читал всех великих русских поэтов в оригинале, рассказывал, как трудно избавиться от их влияния. Хотел выразить какую-то мысль, а в его голове звучала Ахматова с Цветаевой и другие Пастернаки. Из-за мощности ритмики и рифм. Это такое шаманство. Попадаешь в ритм, и поэзия кажется гениальной. Но на секунду включаешь ум – осознаешь, какая это галиматья», – сказал Бойченко.
«Вот пример настоящей удачливости... – тут Рюхин встал во весь рост на платформе грузовика и руку поднял, нападая зачем-то на никого не трогающего чугунного человека, – какой бы шаг он ни сделал в жизни, что бы ни случилось с ним, все шло ему на пользу, все обращалось к его славе! Но что он сделал? Я не понимаю... Что-нибудь особенное есть в этих словах: »Буря мглою...«? Не понимаю!.. Повезло, повезло! – вдруг ядовито заключил Рюхин и почувствовал, что грузовик под ним шевельнулся, – стрелял, стрелял в него этот белогвардеец и раздробил бедро и обеспечил бессмертие...»
Трезвый драматург Шау, известный своими парадоксальными пьесами, обедал недавно с писателем Уэльсом, лордом Крамером, Литльтоном, Фабианом Вор и другими английскими знаменитостями литературы, дипломатии, науки и политики. Вы думаете, что там говорили о предметах возвышенных – о философии, социологии, эстетике, этике?.. Отнюдь нет.
Уэльс обвинял Бернарда Шау в том, что он ничего не пьет. Затем делали яичницу в шелковых цилиндрах, и наконец, полиция развозила многих участников обеда по домам.
А мы здесь, Владимирович - разве говорим мы о философии, социологии, этике, эстетике? Я не удивился бы, если бы и некоторых из нас увозила полиция, если бы наши беседы велись не в виртуальном пространстве. А посмотрите на тех, кого сейчас зачисляют в "звезды". Я как-то пытался смотреть на российском телевидении передачу "звезды сошлись". Но я не увидел там никого, кроме кучи унылых алкоголиков и старых, ярко накрашенных дур. Едва ли они вообще знают о существовании философии, социологии, этики, эстетики. То есть процесс деградации человечества продолжается, и мы здесь не делаем ничего, чтобы его приостановить. Особенно, конечно, выделяется своим циничным бездействием Онедри. То есть мы все не делаем ничего, а Онедри как-то умудряется делать еще меньше.
А я, Пиррон, и не говорю, что это было так плохо... Даже наоборот, это показывает, какими были светила тогда...
Делать яичницу в шелковых цилиндрах это особый интеллектуальный куртуазный маньеризм, который нонешним "звезденышам" недоступен
Джентльмены изволили шалить.
Нет, и не говорите мне про "российское телевидение"... Это шлак общества...
Лучше будем тормозить деградацию здесь
Что тут говорить - об Онедри, конечно, никак нельзя сказать, что он с честью несет высокое звание боддхисаттвы. И вопрос о карме тут, безусловно, очень актуален. Сейчас карма его такова, что в будущей жизни его может ожидать множество неприятных сюрпризов. С другой стороны, может быть, это и полезно - провести некоторое время в аду, увидеть жизнь с самой отталкивающей ее стороны? Возможно, это поможет Онедри наконец оценить все достоинства России вообще и Воронежа в частности - и, родившись снова в срединном мире и в человеческом образе, он станет наконец истинным российским патриотом.
В прекрасной русской России будущего от Варшавы до форта Росса и от Ревеля до Кушки в школьную программу литературы мы включим произведения Загоскина М. Н., Писемского А. Ф., Мельникова-Печерского П. И., Лескова Н. С., Чарской Л. Н., Шмелёва И. С., Солженицына А. И., Белова В. И., Чалмаева В. А., Чивилихина В. А., Балашова Д. М., Пикуля В. С., поэзии Языкова Н. М., Клюева И. В., Васильева П. Н., Высоцкого В. С., публицистики Каткова М. Н., Крылова К. А., философских и политических сочинений Данилевского Н. Я., Ильина И. А., Солоневича И.Л.
А весь советский мусор типа Радищева, Герцена, Чернышевского, Салтыкова-Щедрина, Горького, Ерофеева, Улицкой, Быкова отправится на свалку истории.
Странное какое-то совпадение. Прежде Чивилихина в моем присутствии упоминал только мой дядя. Возможно, Чивилихин был единственным поэтом двадцатого века, которого мой дядя прочитал, но зато его он прочитал неоднократно. Я, честно говоря, полагал, что у Чивилихина нет иных почитателей, кроме моего дяди, и что сам дядя приобрел его сборник случайно - просто решив однажды купить наугад сборник первого попавшегося современного стихотворца. Но оказывается - Чивилихин поэт достаточно известный: даже претендующий на звание классика в "прекрасной русской России". Впрочем, странно-то другое: позавчера мой дядя умер, вчера его тело кремировали, сегодня я впервые слышу о Чивилихине не от него, а от кого-то другого, да еще сразу - как о кандидате в русские классики. Есть в этом какой-то смутный намек судьбы, но на что она намекает - как всегда, непонятно.
честно говоря, не знал, что чивилихин поэт. это точно, ув пиррон? вы не с кем его не путаете?
мне он знаком с советских времен как беспробудный прозаик, и только по одной своей повести (серебряные рельсы) документальной о кошурникове - изыскателе жд дорог, который готовил съемку для трасс во многих родственных и видимых мною местах - либо на малой родине (алтай), либо исхоженных в геологических полях (присаянье). наряду с книгами федосеева (мы идем по восточному саяну) эта повесть (литературно, наверняка, обычная совковая проза) была для нас немного... как бы сказать... священной документалистикой, откуда черпали жадными глотками героическую (и одновременно, как оказалось потом, раздолбайскую, ибо это всегда рядом ходит) историю и скудную информацию (инета тогда не было). именами погибших в 42-м кошурникова и кости стофато названы в н-ске улицы, висят мемориальные доски. как и федосеева, кстати. все оне с н-ска проектировались и забрасывались на эти розыски будущих путей - до и во время войны...
о кошурникове и его гибели со стофато тут коротко: rg.ru/2016/11/24/reg-sibfo/kak-ekspedici...sibirskoj-tajge.html rg.ru/2017/01/11/rodina-dnevnik.html
у федосеева такая же фигня. забрасывали отряд в тайгу, горы, и до свидания. что жрать и на чем передвигаться (плюс работу основную надо делать) никого не волновало. сплавлялись, гибли на плотах, били медведя и оленя, мерли, выживали. и зимой и летом. круглый год. без связи, без ничего... ужас.
даже в еще не очень комфортных 80-х это выглядело неимоверно... нынче же просто запредельно. молодежь, наверное, не поверит в такую реальность...
потом уже узнал, что этот чивилихин родновер, матерый язычник и автор "памяти". со всеми вытекающими ариями и прочими белокурыми бестиями. стало неинтересно совсем... чисто с литературной точки зрения, думаю, это даже оценивать нельзя. ибо художественной литературой назвать трудно. обычная соцгероическая повесть, замешанная на реальности, с добавлением цензурируемой фантазийной патриотики, приуроченная к какому-нибудь юбилею страны. мне было интересно чисто исторически почитать информацию о знакомых местах и первопроходцах по ним. вот чивилихин и попался случайно...
Поэт был двоюродный брат этого, известного Чивилихина ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D0%B8%D0%B2...B5%D0%B2%D0%B8%D1%87
Вот об этом поэте наверное действительно кроме Пиронова дяди никто не знал. Я, например, не знал
А Чивилихин писатель был на слуху, хотя я, опять таки, ничего его не читал
Мне мой дядя описывал Чивилихина как поэта. Может быть, Чивилихин попробовал себя когда-то и в стихосложении - а может, мой дядя обнаружил где-то какого-то другого Чивилихина. Я только знаю, что еще в детстве я получил от дяди совет - почитать стихи Чивилихина, и я действительно их тогда прочитал, но, понятно, не помню ни строчки - даже общего впечатления от этих текстов не помню. Несколько десятилетий спустя мне довелось поговорить с дядей о Мандельштаме ( поводом для этого была резкая критика коммунистов в адрес этого поэта). Когда я спросил дядю, читал ли он сам Мандельштама, дядя ответил: "Я читаю других поэтов. О которых ты, возможно, даже не слышал. Например, Чивилихина". Я был, помню, несколько тогда озадачен таким постоянством в эстетических предпочтениях, однако вежливо ответил, что о Чивилихине я не только слышал, но даже его читал - не уточняя, правда, когда и при каких обстоятельствах.
Все дело в том, Григорий, что у меня завис на некоторое время интернет - я уже давно написал свой пост, а он все никак не отправлялся по назначению. Только сейчас я наконец ознакомился с вашими разъяснениями по этому вопросу.
Нет, не смотрел. Сегодня и нет что-то желания посмотреть. В конце концов, я прочитал когда-то целый сборник Чивилихина. Пусть это было достаточно давно, но мне пока хотелось бы на некоторое время продлить эту паузу.
В Советской России 1920–х годов порой кипели страсти и закручивались сюжеты, которые не снились ни одному сценаристу латиноамериканских сериалов. Самая известная история из тех времен, конечно, это про Маяковского и супругов Брик. Но были и другие — например, про сестер Суок.
Младшую звали Серафимой (она в центре) — в 16 лет она познакомилась с писателем Юрием Олешей, с которым позднее у нее начинается бурный роман, однако замуж она выходит за некоего бухгалтера. С помощью своего друга Валентина Катаева Олеше удалось уговорить Симу вернуться, впрочем, ненадолго — через несколько месяцев она уходит от него к писателю Нарбуту. Олеше вновь удается вернуть ее, но Нарбут приходит к ним домой и угрожает застрелиться, если его законная супруга не пойдет с ним. Суок покидает Олешу, чтобы уже больше никогда не возвращаться. Позднее Олеша дает имя Суок героине повести "Три толстяка", но при этом посвящает произведение своей новой пассии — Валентине Грюйзанд, которая предпочтет ему Евгения Петрова... Но вернемся к Серафиме — с Нарбутом она прожила до его ареста в 1936 году. Затем ее мужем был Николай Харджиев, но вовремя эвакуации она познакомилась со Виктором Шкловским, который стал ее последним мужем.
У средней Ольги (на фото справа) не было такой бурной жизни, как у Серафимы. Но чтобы стать женой Олеши, ей пришлось развестись с Михаилом Росинским, несмотря на имеющегося ребенка.
Старшая Лидия была замужем за поэтом Эдуардом Багрицким до его смерти. Когда арестовали мужа ее сестры Симы, она попыталась за него заступиться, но была сама репрессирована. До 1956 года ей пришлось жить в карагандинском поселении, где она еженедельно ходила отмечаться в местное управление НКВД, расположенное на улице Эдуарда Багрицкого.
У лауреата Нобелевской премии по литературе южноафриканского писателя Джона Кутзее есть роман «Осень в Петербурге» (в оригинале The Master of Petersburg) — по неведомой мне причине не очень популярный в России, хотя главный герой в ней Достоевский.
Русский перевод делал ныне покойный Сергей Ильин. Перевод хороший и под Федора Михайловича в высшей степени прекрасно стилизованный: например, «финский» там превращается в «чухонский», а gloved hand — в «гантированную руку».
Слово «гантированный», то есть одетый в перчатку, любопытно следующими вещами:
— Корень у него французский (ganté), а суффикс (ieren) немецкий. Подробнее про это можно прочитать в статье лингвиста Григория Винокура «О пуризме» (ЛЕФ, 1923) [1]
— Винокур упоминает в этой статье, что слово «гантированный» встречается «еще у Достоевского». Собственно на момент написание его статьи ни у кого другого русского писателя оно не встречалось.
— Достоевский явно любил это словечко. Оно встречается в «Бесах», «Подростке» и «Братьях Карамазовых», а также в «Дневнике писателя». Причем гантированными у него оказываются не только мужские руки и дамские ручки, но даже и пальчик, которым грозят!
— Кроме Достоевского слово «гантированный» использовал только один русский литератор, а именно Набоков — в «Даре» и автопереводе «Лолиты». Также оно встречается в русском переводе Ada or Ardor (угадайте, кто его сделал? верно: тоже Сергей Ильин!).
— Если принять во внимание презрительное отношение Набокова к Достоевскому, то это словесное наследство выглядит весьма и весьма забавно!
Жванецкий. Послесловие.
Он очень умён и талантлив. Но.
"Мы 1-ая советская группа, которой разрешено посещение местного публичного дома".
Имхо это его суть и квинтэссенция. Самодовольная всепоглощающая пошлость.
И потому так нестерпимо было выслушивать визги над гробом "Величайший", "Мудрейший", "Гений", "Ушла эпоха", Возможно, с ним действительно ушла эпоха. Эпоха "Одессизма" - самовлюблённой демонстрации эгоизма и животной пошлости, изображающих из себя юмор и острoумие - Бабеля, Утёсова, Северного, "Одесских джентльменов", ...
И хорошо. Место "одесского юмора" - на помойке. Он её порождение и полнейшее выражение. Наплевать и забыть.
Не принимайте близко к сердцу, друг Ондри! Читайте Бабеля и Жванецкого! Слушайте Северного и Рознебаума! Они смягчат горести Вашей жизни и Вы будете не так ярко ощущать вкус говна во рту, будучи полностью в него погружённым!
Может быть, Чивилихин попробовал себя когда-то и в стихосложении - а может, мой дядя обнаружил где-то какого-то другого Чивилихина. Я только знаю, что еще в детстве я получил от дяди совет - почитать стихи Чивилихина, и я действительно их тогда прочитал, но, понятно, не помню ни строчки - даже общего впечатления от этих текстов не помню. Несколько десятилетий спустя мне довелось поговорить с дядей о Мандельштаме ( поводом для этого была резкая критика коммунистов в адрес этого поэта). Когда я спросил дядю, читал ли он сам Мандельштама, дядя ответил: "Я читаю других поэтов. О которых ты, возможно, даже не слышал. Например, Чивилихина". Я был, помню, несколько тогда озадачен таким постоянством в эстетических предпочтениях, однако вежливо ответил, что о Чивилихине я не только слышал, но даже его читал - не уточняя, правда, когда и при каких обстоятельствах. 
