Андре Моруа всю жизнь отстаивал права классической литературы: тонкого, умного, абсолютно прозрачного (без натурализма), иронического и слегка печального взгляда на мир. Он верил (и не ошибался), что только этот взгляд, трезвый, без иллюзий, предполагает гуманизм. Литература для него была поприщем, на котором можно защитить права человека хотя бы в романе. Так что у нас есть резон отметить 26 июля 125-летие со дня его рождения.

Сын состоятельных католиков из Эльзаса, после лицея в Руане поработавший на суконной фабрике отца, Андре Моруа (псевдоним Эмиля Эрзога) вдохновлялся идеалами начала Великой французской революции — Зала для игры в мяч, Декларации прав человека. Он и сам был представителем третьего сословия — деятельного, честолюбивого, здравомыслящего, при этом отвергающего якобинство и чурающегося клерикализма и шовинизма. К Великой французской революции, ее идеям Моруа обращался в творчестве постоянно, писал о ней в мемуарах о своем учителе Алене, романах о Вольтере и Монтене. Был блестящим эссеистом и мощным публицистом. Он воевал — сражался и в Первую мировую, и во Вторую: союзнические войска, Сопротивление, короткая эмиграция, высадка в Нормандии. Литературные взгляды не расходились у него с честью и долгом. Он дружил с Сент-Экзюпери, Жаном Жироду, Жаном Прево. Никто из этих троих не вернулся с войны: Сент-Экс и Прево погибли, сражаясь, в 1944-м, великого драматурга Жироду, автора «Электры» и «Троянской войны не будет», как писал Моруа, в том же 1944-м отравили нацисты. Доживший до 1967 года Андре Моруа создал для нас этот мартиролог: писатели и поэты, не вернувшиеся с войны. Суровая и деятельная, без слюнявых сантиментов, любовь Сопротивления.

Андре Моруа воевал и на литературном фронте. Воевал против клерикалов и апологетов «дела Дрейфуса». Воевал с натуралис­тами типа Золя, отрицающими жизнь ради города Солнца; полемизировал с Мориаком, Селином, Веркором, Бернаносом, видевшими в жизни одни кошмары. Не надо путешествовать на край ночи, не надо сдаваться. «Мы и в самом деле видели отвратительных чудовищ. Однако рядом с ними сколько героев, одновременно мужественных и добрых; какая самоотверженная преданность самым человечным идеалам, сколько уже сделано для того, чтобы человек стал более счастливым и равноправным. И если вы не скажете об этом, если на вашей палитре не будет наряду с мрачными красками живых и веселых цветов, вы дадите искаженную картину жизни и причините много зла».

Он спорил с Альберто Моравиа. Моравиа уверял, что нужен «новый» роман. То же утверждала и Натали Саррот. А Андре Моруа спокойно зафиксировал, что «новый» роман агонизирует, а классический продолжает жить. Похоже на то: «новому» роману будут давать «Букеры», а старый добрый роман будут читать. Андре Моруа была близка и понятна русская литература: «Шопен драматургии» Чехов, «поэтический» Тургенев и особенно Лев Толстой. Моруа всегда говорил, что в его душе живут одновременно князь Андрей Болконский и доктор Антуан Тибо Роже Мартен дю Гара. Человечность и безжалостный анализ, всеведение сердца человека, неиссякающая надежда — вот что сделало Моруа пропагандистом русской классики в Европе. Перед смертью этот правый литератор, не доверявший стремительно левеющему миру, написал: «Не знаю, кому будут принадлежать мои сосны, когда вырастут, — очередному владельцу или колхозу. Но Франция будет всегда. Давайте же сажать леса». Вольтеровская формула долга: «Надо возделывать свой сад». Суровое мужество третьего сословия.

По версии журнала Forbes, первую десятку самых доходных писателей возглавляют американский писатель, автор триллеров Джеймс Паттерсон, автор вампирских романов Стефани Майер и знаменитый писатель Стивен Кинг.

Автор И пришел паук и Целуя девушек Джеймс Паттерсон заработал на них по итогам года 70 млн долларов. Как отмечает журнал, к 2012 году состояние Паттерсона должно увеличиться до 100 млн долларов - по условиям его последнего на сегодняшний день контракта, автор популярных триллеров за два года должен написать (или выступить соавтором) 11 книг для взрослых и шесть книг для детей.

На втором месте - Стефани Майер, автор серии вампирских романов Сумерки, принесших ей мировую известность. Романы Майер, которые легли в основу киносаги Сумерки, переведены более чем на 30 языков, и тиражи ее книг постоянно растут - в мире продано более 100 млн экземпляров романов Майер. За год писательница заработала 40 млн долларов.

Третьим идет Стивен Кинг, заработавший 34 млн долларов, из которых 8 млн ему принесли продажи его ранних произведений. Последний на сегодняшний день роман Кинга - Под куполом - вышел в ноябре 2009 года и разошелся тиражом, превышающим 600 тыс. экземпляров.

В десятке лучших авторов также Даниэла Стил (32 млн долларов), Кен Фоллетт (20 млн долларов), Дин Кунц (18 млн долларов), Джанет Иванович (17 млн долларов), Джон Гришэм (15 млн долларов), Николас Спаркс (14 млн долларов) и Джоан Роулинг (10 млн долларов).

Как я плохо знаю современную литературу

«Чтобы дожить до 90 лет, нужно всецело любить жизнь, - заявил в обращении к поклонникам мэтр фантастики. - Я любил и люблю каждый день моей жизни. Я помню, как я родился, и даже помню себя в утробе матери. Хочу, чтобы вы оглянулись назад в свое прошлое. Может быть, вы сможете стать такими же великими любителями жизни, как и я. Смысл жизни - в любви. Это мой вам подарок».

Брэдбери родился 22 августа 1920 года в штате Иллинойс. В 1934 году семья Брэдбери перебралась в Лос-Анджелес, где Рэй живет по сей день. Идея стать писателем созрела у него в 12 лет. Рэй «проглатывал» книги Бернарда Шоу, Чарльза Диккенса и Федора Достоевского. «Я начал читать произведения Достоевского, когда мне было 20 лет. Из его книг я узнал, как нужно писать романы и рассказывать истории. Я читал и других авторов, но, когда я был моложе, Достоевский был главным для меня», - вспоминал он.
Современники отдают должное феномену американца, чьими рассказами, повестями «Вино из одуванчиков», «Надвигается беда», «Канун всех святых», «Смерть - дело одинокое» зачитывалось не одно поколение молодежи во многих странах мира. Фантаст считается одним из тех редких личностей, чьи стиль и идеи меняют мировоззрение людей. Единожды прочитав, его слова больше не забываются. Они неподвластны времени, обращены к молодым и старым, ставят автора в ранг подлинных классиков литературы ХХ и ХХI веков.
Брэдбери в свои девяносто призывает не тянуть с освоением Луны и Марса, рекомендует политикам не забывать, что они призваны служить народу, и скептически относится к увлечению электронными гаджетами. «Нам следует отправиться на Луну, чтобы построить там базы для старта ракет на Марс. Затем следует долететь до красной планеты и колонизовать ее. Тогда мы сможем жить вечно», - заявил мэтр фантастики на днях в интервью газете Los-Angeles Times.
Брэдбери считает, что в США роль политического руководства переоценивают: «Мы должны помнить, что правительство должно формироваться народом, из народа и должно работать для народа». Писатель не скрывал, что по принципиальным соображениям отказал компаниям, предложившим ему за немалые деньги перевести его книги в цифровой формат, пригодный для чтения с помощью «ридеров» - устройств для чтения электронных книг. «Я ответил Yahoo, чтобы они проваливали к черту. Слишком много сотовых телефонов и Интернета. От этих машинок надо избавиться», - рекомендовал он.
Брэдбери в том возрасте, когда наступает время задуматься о бренности существования. «А что до моего могильного камня? Я хотел бы занять старый фонарный столб на случай, если вы ночью забредете к моей могиле поприветствовать меня. А фонарь будет гореть, поворачиваться и сплетать одни тайны с другими, сплетать вечно. И если вы придете в гости, оставьте яблоко для привидений»

«Чтобы дожить до 90 лет, нужно всецело любить жизнь, - заявил в обращении к поклонникам мэтр фантастики. - Я любил и люблю каждый день моей жизни. Я помню, как я родился, и даже помню себя в утробе матери. Хочу, чтобы вы оглянулись назад в свое прошлое. Может быть, вы сможете стать такими же великими любителями жизни, как и я. Смысл жизни - в любви. Это мой вам подарок».

Анахронизм начинается с описания Анны Павловны Шерер, буквально в первой главе, когда все генералы и все военные в эполетах. На дворе июль, это 1805 год, а только после двух кампаний, в сентябре 1807 года, появляются эти эполеты. Как зло шутили современники, Наполеон сидит на плече у каждого военного, потому что подражание французское здесь много было. Дальше, если говорить о том, что он описывает бал 1810 года, где съезжаются, бал у знатного вельможи в Петербурге. И он пишет, что там, помимо полицейских офицеров и жандармов. Он не знает, что жандармские дивизионы появляются в Петербурге только в 1817 году, спустя семь лет. Он описывает особый адъютантский мундир уже в 1806 году, он появляется через девять лет. Есть вещи архаичные. Он описывает туалет Анатоля, приехавшего с отцом, чтобы посвататься к княжне Марье, и он пишет, архаизм заключается в том, что в то же время уже носили жилеты, а он по-прежнему пишет, что это не жилет, а камзол. И, описывая внешний вид Наполеона, также говорит о камзоле, хотя уже жилеты. Это архаично. Самая загадочная фигура, при внимательном прочтении романа, является князь Андрей Болконский. Если мы знаем, что Анатоль Курагин служит в конной гвардии, что Федор… кстати, многие, наверно, себе задали вопрос, как звали Долохова, я сам перечитывал и (неразб.), что он Федор, что он служил в Семеновском полку. Мы знаем, что Трубецкой, благодаря стараниям своей матушки, определен в гвардию, в Семеновский полк. Там же служит Берг, с которым он отправляется на кампанию. По неизвестным причинам мы узнаем, что когда уже открылась кампания, что они оба служат в Измайловском полку. И для него некая небрежность. Тот же Анатоль Курагин на некоторых страницах романа будет кавалергардом. Ну ясно, что в Павлоградский гусарский полк определен юнкер Николай Ростов. А князь, кроме того, что он… мы не знаем, с самых первых страниц почти все он определяет возраст. Только во втором томе мы выясняем, что в 1809 году, раздумывая о своем будущем, он определяет, что в 31 год у него есть еще будущее. Можно посчитать, это значит, 78-ой год, почти ровесник Александру. Не говоря о его блестящей карьере, мы начнем сомневаться, потому что, только лишь описывая кампанию 1805 года, мы узнаем, что он капитан. Причем не гвардии капитан. И получается, блестящий князь, принятый в лучших салонах, адъютант генерала де Фонтери, всего лишь капитан, не гвардии капитан. Спустя некоторое время, мы выясняем, что он еще и камергер, а камергер в то время – это четвертый класс (неразб.), тогда сочеталось. Здесь есть несоответствие эпохе, потому что если он, будучи знатного происхождения, придворный чин он, скорее всего, получил в бытность Екатерины, Павел заставил служить их, избрал на службу, но скорее всего, все-таки, был в гвардии. Потому что потом, в 1810 году, мы Андрея Болконского обнаруживаем полковником, состоящим по кавалерии. И белый мундир, это многие иллюстраторы воспроизводят, а в фильме, не знаю, по чьим настояниям, у него появляется белый мундир с красными обшлагами и красным воротником, без всякого шитья. Вы помните серебряные шпалы на сцене бала, а это несоответствие. Но это уже не вина автора, это вина тех, кто…

Убивать надо таких знатоков (с)

А вот у такого выдающегося человека как я - только 4 ордена!

Это Вы про кого, Григорий?

Жизнь и судьба - огромный, 900-страничный роман о Второй мировой войне практически никому в Британии неизвестного, умершего почти 50 лет назад советского писателя Василия Гроссмана - возглавил на этой неделе список бестселлеров британского книжного рынка.


Ситуация кажется совершенно невероятной, особенно если взглянуть на соседние позиции: только что экранизированная сентиментальная мелодрама Один день; очередной роман известного автора фэнтази Терри Пратчета; Шпион, выйди вон! - давний роман классика шпионского жанра Джона Ле Карре, тоже только что превращенный в очень удачный фильм; и, конечно же, неизбежная подборка книг по кулинарии и диете.

Это лучший роман ХХ века, - такова глубокая убежденность главного редактора Радио 4 Би-би-си Марка Дамейзера, и только благодаря этому Жизнь и судьба превратилась в восьмичасовой радиоспектакль, что в свою очередь привело к невиданному всплеску интереса к военной эпопее полувековой давности.

То, что происходит с книгой Гроссмана в Британии сейчас, сродни тому, что происходило с этой книгой чуть больше 20 лет назад в еще тогда не развалившемся СССР, когда в перестроечном 1988 году роман был впервые опубликован - после почти 30-летнего запрета.

Газеты полны рассказов о судьбе писателя - военного журналиста, решившего воспроизвести в грандиозной эпопее страшный опыт: и свой собственный, и увиденный вокруг, и услышанный в рассказах других. Авторы подчеркивают, что он сознательно пошел по пути Войны и мира, и даже название своей книге дал такое же величественно-эпическое.

Жизнь и судьба - новая жизнь романа на радио Би-би-си

Переводчик Василия Гроссмана Роберт Чандлер вспоминает, как он работал над первым изданным английском переводом романа Жизнь и судьба.

Критики напоминают захватывающую, детективную судьбу романа: как главный редактор журнала Знамя, получив рукопись, немедленно передал ее в КГБ, как оставшиеся у автора экземпляры арестовали - изъяли прямо из дома писателя.

Вспоминают о зловещем обещании главного идеолога партии Михаила Суслова, что роман будет опубликован в СССР не раньше чем через 200-300 лет; о героических усилиях друзей Гроссмана Семена Липкина, Андрея Сахарова и Владимира Войновича, благодаря которым один экземпляр рукописи был спасен, переснят на пленку и вывезен за границу, где и был впервые опубликован в 1980 году.

Наконец, британцам рассказывают, как Василий Гроссман отчаянно боролся за судьбу своей главной книги и понял, что борьба - увы - бесполезна. Писатель умер в 1964 году в возрасте 59 лет, так и не увидев ее выхода в свет.

Смелая, мудрая, великая книга

К первому появлению романа на английском языке причастна и Русская служба Би-би-си. В начале 1980-х годов ее тогдашний сотрудник Игорь Голомшток сделал на наших волнах четыре радиопередачи, посвященные роману. Он же передал своему знакомому переводчику Роберту Чандлеру экземпляр вышедшего в Швейцарии первого русского издания книги.

Даже само название романа звучит невероятно притягательно. Оно предполагает, что речь пойдет о самых серьезных вещах

Кеннет Брана,
исполнитель роли Виктора Штрума в радиоспектакле Жизнь и судьба

Я даже не читаю книги такой длины, не говоря уже о том, чтобы их переводить, – такова, признается теперь Чандлер, была его первая реакция.

Однако роман захватил его. Жизнь и судьба - смелая, мудрая и великая книга, написанная с чеховской тонкостью, - говорит переводчик.

Жизнь и судьба вышла на английском языке в 1985 году. Гроссман, как говорит Роберт Чандлер, - писатель во многом старомодный, и, быть может, поэтому книга его поначалу привлекла к себе внимание не столько литературных критиков, сколько историков.

Энтони Бивор считает его лучшим русским романом ХХ века и признается, что книга стала для него неоценимым источником пусть и эмоциональной фактической информации, когда он писал свой фундаментальный труд Сталинград. Бивор перевел военные дневники Гроссмана.

В течение всего 2011 года готовящаяся на Би-би-си радиоверсия романа привлекала внимание британской прессы – роман, как и другие книги Гроссмана, был переиздан в Британии.

На грани забвения?

Парадокс состоит в том, говорит Роберт Чандлер, что в то время как в Британии интерес к Гроссману растет, в России о нем почти забыли.

Крайне интересно наблюдать за тем, как радио, без блеска и рекламы кино, сумело пробудить столь массовый интерес к столь непростой книге.

Аудитория драматических программ Радио 4 составляет примерно миллион человек на каждый спектакль, - рассказывает глава отдела драмы Би-би-си Алисон Хинделл. – Поэтому мы рассчитываем, что нашу постановку в течение недели послушают 13 миллионов человек. Пусть даже это не 13 миллионов отдельных людей – многие будут слушать все 13 программ. Но в любом случае цифра эта очень внушительная. Особенно если учесть, что для романа успехом считается проданный тираж в 10 тысяч экземпляров.

Даже само название романа звучит невероятно притягательно, - говорит известный британский актер и режиссер Кеннет Брана, исполнитель роли Виктора Штрума в радиоспектакле. – Оно предполагает, что речь пойдет о самых серьезных вещах.

Является ли то, что происходит с нами, предопределенным судьбой, или же мы во власти каких-то других, более могущественных сил? И можем ли влиять на свою жизнь? Такая реакция может показаться упрощенной, но я в Жизни и судьбе увидел прямую связь с Войной и миром Толстого, - заключает актер.

Еще раз о дуэли Пушкина и не только

Очень интересная книга
Архимандрит Тихон (Шевкунов) | Несвятые святые и другие рассказы

Я вот тут уже на отрывки ссылку давал

Очень интересная книга
Архимандрит Тихон (Шевкунов) | Несвятые святые и другие рассказы

Спасибо. Очень интересно.