......... ЦЕПНАЯ ЛАСТОЧКА


Я слышу звон и точно знаю, где он,
и пусть меня романтик извинит:
не колокол, не ангел и не демон,
цепная ласточка
железами звенит.


Цепная ласточка, а цепь стальная,
из мелких звеньев, тонких, но стальных,
и то, что не порвать их,- точно знаю.
Я точно знаю -
не сорваться с них.


А синева, а вся голубизна!
О, как сиятельна ее темница!
Но у сияния свои границы:
летишь, крылом упрешься,
и - стена.


Цепной, но ласточке, нет, все-таки цепной,
хоть трижды ласточке, хоть трижды птице,
ей до смерти приходится ютиться
здесь,
в сфере притяжения земной.

ГОЛОСА ДУШИ И ТЕЛА


Приказывало тело, а душа
подсказывала тихо, еле-еле,
покудова, волнуясь и спеша,
кричало тело о себе, о теле.

Оно было большое, а душа
была такою малой и несчастной,
что и на кончике карандаша
могла с большим удобством размещаться.

И зычный голос тела заглушал
все грохоты, и топоты, и шепоты,
а тонкий голосок души плошал,
и если предлагал, то в виде опыта.

НЕ ЛЕЗЬ БЕЗ ОЧЕРЕДИ!


Не лезь без очереди. Очередь - образ
миропорядка.
Бесспорная доблесть,
презрев даже почесть,
отбросив лесть,
без очереди - не лезть.


Не лезь без очереди.
Хотя бы ради
хлебной очереди в Ленинграде,
где молча падали в тихий снег,
но уважали - себя и всех.


И атомы в малой,
и звезды в большой
Вселенной
очередность блюдут.
Так что же ты лезешь!
С бессмертной душой
дождутся все,
кто честно ждут.

........ СМЕРТЬ ВРАГА


Смерть врага означает, во-первых,
что он вышел совсем из игры,
так жестоко плясавший на нервах
и мои потрясавший миры.


Во-вторых же,
и в-третьих,
и в-главных,
для меня значит гибель его,
что, опять преуспев в своих планах,
смерть убила еще одного.


Он был враг не земли и не века,
а какой-то повадки моей.
На еще одного человека
в человечестве
меньше людей.

Планированье подкачало.
Все думал: самое начало.
Все думал: разбегусь, взлечу
и долечу, куда хочу,
и сделаю любое дело!


И с двух концов палил свечу.
И с двух концов свеча горела.


Свеча горела с двух концов
и кончилась в конце концов,
и свет погас,
к воск истаял.
Задача, что себе он ставил,
до сей поры не решена.
Беда его или вина,
но нет! Не решена она.

Стих обрезал. Конец очень плох, главное - не нужен.

......... ЛЮБИТЕЛЬСКИЙ БОКС


Били в морду - в мою, между прочим!
Били в зубы, кровавили нос.
Впрочем, молодость не опорочим,
не обидим любительский бокс.


В это давнее лето казалось
все отчетливей день ото дня,
что сама справедливость касалась,
кулаком доставала меня.


Побеждали сильнейшие. Слабый,
окруженный мучительной славой
поражения, тихо, как тать,
уходил о победе мечтать.


Можно было потренироваться,
поднапрячься и не зарываться,
поработать, пойти на реванш.
Если вы заслужили, он - ваш.


С той поры либо били меня -
я же даже не сопротивлялся,-
либо я как-нибудь исхитрялся
и, по рингу партнера гоня,


не умеющего ничего,
потерявшего силу и доблесть,
бил его, бил его, бил его
в зубы, в нос и в брюшную полость


и старался
....................неосторожно
не припомнить,
.......................зажмурив глаза,
что в любительском боксе можно,
что в любительском боксе нельзя.

Какой полковник! Четыре шпалы!
В любой петлице по две пары!
В любой петлице частокол!
Какой полковник к нам пришел!


А мы построились по росту.
Мы рассчитаемся сейчас.
Его веселье и геройство
легко выравнивает нас.


Его звезда на гимнастерке
в меня вперяет острый луч.
Как он прекрасен и могуч!
Ему - души моей восторги.


Мне кажется: уже тогда
мы в нашей полной средней школе,
его вверяясь мощной воле,
провидели тебя, беда,
провидели тебя, война,
провидели тебя, победа!


Полковник нам слова привета
промолвил.
Речь былa ясна.


Поигрывая мощью плеч,
сияя светом глаз спокойных,
полковник произнес нам речь:
грядущее предрек полковник

НЕОТВРАТИМОСТЬ МУЗЫКИ

Музыки бесполезные звуки,
лишние звуки,
неприменяемые тоны,
болью не вызванные стоны.

Не обоснована ведь ни бытом,
ни - даже страшно сказать - бытием
музыка!
Разве чем-то забытым,
чем-то, чего мы не сознаем.

Все-таки встаем и поем.
Все-таки идем и мурлычем.
Вилкой в розетку упрямо тычем,
чтоб разузнать о чем-то своем.

...... КОЛЯ ГЛАЗКОВ

Это Коля Глазков. Это Коля,
шумный, как перемена в школе,
тихий, как контрольная в классе,
к детской
принадлежащий
расе.

Это Коля, брошенный нами
в час поспешнейшего отъезда
из страны, над которой знамя
развевается
-нашего детства.

Детство, отрочество, юность -
всю трилогию Льва Толстого,
что ни вспомню, куда ни сунусь,
вижу Колю снова и снова.

Отвезли от него эшелоны,
роты маршевые
отмаршировали.
Все мы - перевалили словно.
Он остался на перевале.

Он состарился, обородател,
свой тук-тук долдонит, как дятел,
только слышат его едва ли.
Он остался на перевале.

Кто спустился к большим успехам,
а кого - поминай как звали!
Только он никуда не съехал.
Он остался на перевале.

Он остался на перевале.
Обогнали? Нет, обогнули.
Сколько мы у него воровали,
а всего мы не утянули.

Скинемся, товарищи, что ли?
Каждый пусть по камешку выдаст!
И поставим памятник Коле.
Пусть его при жизни увидит.

........ ПОЛВЕКА СПУСТЯ

Пишут книжки, мажут картинки!
Очень много мазилок, писак.
Очень много серой скотинки
в Аполлоновых корпусах.

В Аполлоновых батальонах
во главе угла, впереди,
все в вельветовых панталонах,
банты черные на груди.

А какой-нибудь - сбоку, сзади -
вдруг возьмет и перечеркнет
этот
в строе своем и ладе
столь устроенный, слаженный гнет

И полвека спустя - читается!
Изучает его весь свет!
Остальное же все-не считается.
Банты все!
И весь вельвет.

ПЕЙЗАЖ С ТЕЛЕБАШНЕЙ

Останкинская телебашня
уже привычна и домашня
и, несмотря на малый стаж,
в столичный вписана пейзаж.
Насущная, как пайка хлеба,
она вершит свои дела.
И все-таки она стрела,
направленная прямо в небо.


Полувоздушна, невесома,
сама собой в ночи несома,
вся музыка, хоккей, балет,
она к утру начнет белеть,
светлеть от солнечного света.
И вот уже-совсем светла!
Но все-таки она стрела,
направленная прямо в небо!


включено за 2 выделенные строчки

ПРЕИМУЩЕСТВА СОРОКАЛЕТНЕГО ВОЗРАСТА

Сорок лет с пустяком еще было -
сорок с чем-нибудь только годов.
Я еще не утрачивал пыла
и почти ко всему был готов.

Сорок лет - это молодость старости,
самое начало конца,
когда столько еще до старости,
когда столько еще до конца!

Я носил цветные рубашки
славной выкройки: "Я те дам!"
Я еще не утратил замашки,
сродные тридцати годам.

Я еще на женщин заглядывался,
а не то что сейчас: глядел.
Жил и радовался.
Просто радовался!
И не думал про свой предел.

Я еще сажал деревья,
зная, что дождусь плодов,
и казался мне древним-древним
счет настигших сегодня годов.

Словно сорок сороков
вместе с сорока друзьями,
я взлетал высоко-высоко
и не думал о черной яме.

И другие есть льготы и прелести,
краю нет им, конца им нет,
у поры незабвенной зрелости,
именуемой: сорок лет.

..... СТАРЫЕ ДАЧНИКИ

Старые, и хворые, и сирые
живы жизнью, все-таки живой,
старость, хворость, сирость компенсируя
летом, проведенным под Москвой.

Вот еще одна зима прошла.
Вот еще одна весна настала.
Та кривая, что всегда везла,
вывезла опять, как ни устала.

Тощие, согбенные и бледные,
до травы доползшие едва,
издают приветствия победные,
говорят могущие слова.

Вот они здороваются за руки,
длительный устраивают тряс,
в Алексеевке и в Елизаровке
встретившись уже в который раз.

Вот они глядят хозяйским глазом:
солнышко - где быть оно должно,
ельничек, березничек - все рядом.
Поспевают ягоды давно.

Раз судьба их пощадила снова,
стало быть, не миновать судьбы
вам, пока еще в лесу сосновом
укрывающиеся грибы.

..... МОСКОВСКИЙ ЙОГ

Йог, который после работ,
после всех забот и собраний,
все же на голову встает
и стоит, молодой и странный.

Два часа, два с половиной,
даже три часа на голове!
В проносящейся мимо лавиной,
в равнодушной к йогам Москве.

Йог, который сердечный ёк,
боли в печени, в кишке шишки
усмиряет, съедая паек
из растрепанной взятой книжки.

Он бредет с улыбкой восточной
по-над западной пустотой,
деловитый и даже точный,
сложный, в то же время простой.

Он, по коммунальной квартире
все расхаживающий в трусах,
он, в шумливом и сложном мире
попадать не хотящий впросак,-

сыроядец, молокопийца
ради странных своих идей,
успевает он как-то скопиться,
накопиться между людей.

Он склоняется над Европой,
он толкает ее к траве:
ну, чего тебе стоит! Пробуй.
Постоим на голове.

........ ПЕТРОВНА

Как тоскливо в отдельной квартире
Серафиме Петровне, в чьем мире
коммунальная кухня была
клубом, как ей теперь одиноко!
Как ей, в сущности, нужно не много,
чтобы старость успешнее шла!

Ей нужна коммунальная печь,
вдоль которой был спор так нередок.
Ей нужна машинальная речь
всех подружек ее,
всех соседок.


(Раньше думала: всех врагинь -
и мечтала разъехаться скоро.
А теперь - и рассыпься, и сгинь,
тишина! И да здравствуют ссоры!)

И старуха влагает персты
в раны телефонного диска,
и соседке кричит: - Это ты?
Хорошо мне слышно и близко!..

И старуха старухе звонит
и любовно ругает: - Холера! -
И старуха старуху винит,
что разъехаться ей так горело.

.... ВЫПАДЕНИЕ ИЗ ОТЧАЯНИЯ

Впал в отчаяние, но скоро выпал.
Быстро выпал, хоть скоро впал.
И такое им с ходу выдал,
что никто из них не видал.

Иронически извиняется,
дерзко смотрит в лицо врагам,
и в душе его угомоняется
буря чувств, то есть ураган.

Он не помнит, как руки ломал,
как по комнате бегал нервно.
Он глядит не нервно, а гневно.
Он уже велик, а не мал.

НА ВСЮ ЖИЗНЬ

И без наглости,
и без робости,
и не мудро,
и не хитро,
как подсаживаются в автобусе,
как подсаживаются в метро,
он подсел в эту жизнь -
на всю жизнь,и отсаживаться не захотелось.
Вместе им
и пилось, и елось.
Полностью сбылось
все, что пелось
в их сердцах,
когда, такт и честь
соблюдая
в мельчайшей подробности,
он без наглости
и без робости
ей сказал:
- Позвольте присесть!

Всё. Завершена тема "Слуцкий". Он оказался намного более весом и значителен, чем я думал, начиная подборку. Не скажу, что он великий поэт. Но - он великий Летописец.

Я строю на песке, а тот песок
ещё недавно мне скалой казался.
Он был скалой, для всех скалой остался,
а для меня распался и потёк.

Я мог бы руку долу опустить,
я мог бы отдых пальцам дать корявым.
Я мог бы возмутиться и спросить,
за что меня и по какому праву...

Но верен я строительной программе...
Прижат к стене, вися на волоске,
Я строю на плывущем под ногами,
на уходящем из-под ног песке.
1952

Убили самых смелых, самых лучших,
А тихие и слабые - спаслись.
По проволоке, ржавой и колючей,
Сползает плющ, карабкается ввысь.
Кукушка от зари и до зари
Кукует годы командиру взвода
И в первый раз за все четыре года
Не лжет ему, а правду говорит.

Победу я отпраздновал вчера.
И вот сегодня, в шесть часов утра
После победы и всего почета -
Пылает солнце, не жалея сил.
Над сорока мильонами могил
Восходит солнце,
не знающее счета.

Почему люди пьют водку?
Теплую, противную -
Полные стаканы
Пошлого запаха
И подлого вкуса?
Потому что она врывается в глотку,
Как добрый гуляка
В баптистскую молельню,
И сразу все становится лучше.
В год мы растем на 12 процентов
(Я говорю о валовой продукции.
Война замедляла рост производства).
Стакан водки дает побольше.
Все улучшается на 100 процентов.
Война не мешает росту производства,
И даже стальные протезы инвалидов

Становятся теплыми живыми ногами -
Всё - с одного стакана водки.

Почему люди держат собаку?
Шумную, нелепую, любящую мясо
Даже в эпоху карточной системы?
Почему в эпоху карточной системы
Они никогда не обидят собаку?
Потому что собака их не обидит,
Не выдаст, не донесет, не изменит,
Любое достоинство выше оценит,
Любой недостаток простит охотно
И в самую лихую годину
Лизнет языком колбасного цвета
Ваши бледные с горя щеки.

Почему люди приходят с работы,
Запирают двери на ключ и задвижку,
И пять раз подряд, семь раз подряд,
Ночь напролет и еще один разок
Слушают стертую, полуглухую,
Черную, глупую патефонную пластинку?
Слова истерлись, их не расслышишь.
Музыка? Музыка еще не истерлась.
Целую ночь одна и та же.
Та, что надо. Другой - не надо.

Почему люди уплывают в море
На два километра, на три километра,
Хватит силы - на пять километров,
Ложатся на спину и ловят звезды
(Звезды падают в соседние волны)?
Потому что под ними добрая бездна.
Потому что над ними честное небо.
А берег далек - его не видно.
О береге можно забыть, не думать.

Grigoriy wrote: Борис Слуцкий совершенный дебил....
Просто противно читать

Вы не учитываете, что окопы и коммуналки не всегда укомплектованы холодильником.

Романтично...

Andralex wrote: Почему рыбаки и в Финском заливе
Одни и те же уплывают на льдине,
а спасатели спасают отлично
и телевидение их не забывает?

Неприлично... (хотя и понимаю: не судите да не судимы будете.) З павагай да неабыякавых