Исторические анекдоты и байки
15 Май 2012 18:55 #121
Grigoriy написал(а):
Заратустра была в ранце каждого немецкого солдата - как обязательное чтение. Т е была признана столь же действенным инструментом подавления личности как шагистика, копание от забора до обеда и подметание ломом.
Почему подавления, может возвышения и ужесточения, вместо шнапса/водки перед атакой?
Исторические анекдоты и байки
15 Май 2012 20:21 #123
Не важно, что сюда, а важно то, что никто бы не хотел видеть своих солдатов подавленными - бой профукают. Верно и то, что могут заповеди стать не выполнять и начать стрелять в командиров.
Ландау очень любил женщин, я об этом уже говорил, но при этом считал, женщина в принципе не может стать физиком-теоретиком.
Однажды Алексей Алексеевич Абрикосов (р. 1928, NP по физике 2003), ученик Ландау, захотел устроить в аспирантуру свою дипломницу и обратился к своему шефу за помощью.
Ландау первым делом поинтересовался:
Она ваша любовница?
Абрикосов ответил:
Нет.
Ландау настаивал:
Но, может быть, вы надеетесь, что она станет ею?
Абрикосов даже возмутился:
Дау, ну, что вы такое говорите!?
Тогда Ландау выдал свой окончательный вердикт:
В таком случае, я вас выручу. Я не возьму её в аспирантуру. Так ей и передайте.
Ландау был противником нудности в любом проявлении. Он терпеть не мог все эти нудные собрания и заседания, столь популярные в СССР. Если Ландау не нравился спектакль или фильм, то в зрительном зале его было не удержать – он просто вставал и уходил.
Ландау утверждал: Всё, что нудно – очень вредно.
Как-то Ландау наткнулся у Оскара Уайльда на прекрасную строку:
В России всё возможно, кроме реформ.
Nothing is impossible in Russia but reform.
От восторга Ландау расхохотался: Нет, но откуда он это узнал? Ведь как в воду глядел!
Данная цитата взята из ранней (первой) пьесы Уайльда “Vera; or, The Nihilists” (1883), действие которой происходит в России. Эта пьеса в нашей стране известна очень мало
Однажды в ИФП (Институт физических проблем) приехал маститый советский писатель Леонид Максимович Леонов (1899-1994) и очень долго беседовал с Ландау. Когда гость уехал, сотрудники полюбопытствовали, зачем приезжал писатель.
Ландау удовлетворил их любопытство:
Он хотел узнать, где находится граница между веществом и антивеществом. По его мнению, такая граница существует.
Такой ответ только разжёг любопытство сотрудников:
Что вы ему ответили?
Ландау остался верен себе:
Я ответил уклончиво.
Интересно, как же Дау ответил Леонову?
Исторические анекдоты и байки
22 Май 2012 16:29 #127
У меня сработала сейчас. Может ЖЖ лежал? Но на всякий случай скопирую,хоть текст и длинный. Владимирович, если у Вас ссылка заработает, решите сами - оставить данный пост или нет.
Странным образом обсуждение законодательства о тендерах в России наложилось у меня на любопытную статейку, присланную сыном. Статья мне кажется достойной обсуждения, поэтому остановлюсь на ней подробнее. Оригинал - Guy Lawson, The Stoner Arms Dealers появится 31 марта в печатном выпуске Rolling Stone.
Давид Пакуз и Эфраим Дивероли были обычными еврейскими мальчиками из хороших семей. Ребята учились, ходили в синагогу (там они и познакомились), имели легкие неприятности с наркотиками. Одного из них, Давида, родители даже посылали в школу в Израиле, специализирующуюся на подростках с подобными проблемами (разумеется, именно там достать было наркотики проще всего). В биографии ребят были песни о несовершенстве мира, игра на гитаре - в общем, самые обычные мальчики. Как и многие другие, они подрабатывали. Необычным было то, что на этих подработках они сделали десятки миллионов долларов. Впрочем, нет, поправлюсь: сама по себе сумма тоже встречается - см. историю Цукерберга. Однако мальчики не выдумали социальной сети и вообще не занимались компьютерами. Они торговали оружием.
Надо сказать, что один из основных покупателей оружия в мире - естественно, Пентагон. Далеко не все это оружие предназначено для американских солдат или для наших официальных союзников вроде египтян, саудовцев или израильтян. Довольно много идет всевозможным негосударственным вооруженным группа: афганским полевым командирам, иракским полевым командирам и многим, многим другим полевым командирам. При этом обсуждать все эти поставки в Конгрессе очень не хочется: там иногда задают неприятные вопросы, а некоторые вещи прямо запрещают. Поэтому исполнительная власть старается финансировать их из оперативного бюджета - а он не резиновый, и надо экономить. Как проводились такие операции во времена Рейгана описано в Википедии, а сейчас это происходит так. Пентагону, ясное дело, хочется купить оружие подешевле - а в мире много, например, дешевых АКМов: у бывших республик СССР, союзников СССР, клиентов СССР. Как раз для афганцев да иракцев - тем более, что они к АКМам привыкли. Но со многими из хозяев АКМов Пентагон не имеет права вести никаких дел - они в разных черных списках. Поэтому на веб-сайте www.fbo.gov/ появляется объявление: Министерство обороны купит столько-то единиц стрелкового оружия, удовлетворяющего таким-то и таким-то параметрам, франко-борт Афганистан. Правила тендера... и дальше несколько страниц убористого текста. Разные фирмы подают заявки - затем проводится тендер, и победитель поставляет оружие. Как правило, фирма-поставщик сама оружие не делает: это посредник, который идет разговаривать с такими людьми, с которыми Пентагону разговаривать невозможно. Разумеется, риски тут на посреднике - зато и прибыль тоже его.
Разумеется, львиную долю заказов отхватывают разные солидные дядечки вроде General Dynamics, но есть место и для фирм поменьше: во-первых, они оборотистее, а во-вторых, Буш-младший (дело происходило в его времена) распорядился всем федеральным службам давать подзаработать малому бизнесу. Как выяснилось, даже очень малому - вроде фирмочки Эфраима и Давида.
Надо сказать, что Эфраим пришел в торговлю оружием не со стороны: его отец и дядя много лет поставляли бронежилеты, глоки да кольты полиции. Он основал собственную фирмочку в 18 лет и стал поставлять оружие федеральным ведомствам США. А им оружие было нужно: они как раз вооружали неформальные войска в Афганистане и Ираке. Это оружие Эфраим покупал на Балканах и перепродавал Пентагону и Госдепу. Ему удавалось перебивать цены больших фирм: накладных расходов у него не было, никакой армии юристов, бухгалтеров и менеджеров. Один восемнадцатилетний паренек, работающий из снятой квартирки. А когда он понял, что один не успевает - нанял своего друга Давида Пакуза. Для того это была вторая работа: вначале он подрабатывал массажистом. Но торговать оружием оказалось выгоднее.
Автор рассказывает о типичном деле мальчиков. Они выиграли контракт Госдепа на поставку пулеметов колумбийской армии. Этот контракт мог принести им много денег, но Эфраима они не удовлетворили, и он сумел уговорить покупателя взять вместо дорогих FN Herstal дешевые корейские подделки - что сразу удвоило его прибыль. Аналогично он выиграл большой контракт на закупку шлемов для иракской армии - а затем убедил Пентагон взять китайские. Возможно, если бы пулеметы и шлемы предназначались американским солдатам, Госдеп с Пентагоном и заартачились бы - но тут речь шла о колумбийцах с иракцами...
По словам Давида Эфраим не читал книжек, не ходил в кино - он с утра до вечера изучал правила тендеров, думал, считал. И это принесло плоды: им удалось оторвать огромный контракт на поставку оружия советских образцов в Афганистан. На 298 миллионов долларов. Автор подробно рассказывает, как ребята долго работали над этим контрактом, как долго колебались, какую маржу себе заложить: 10% или 9%? Десять процентов, конечно, заманчиво - но что, если перебьёт какой-нибудь другой поставщик? В итоге они остановились на девяти. Они не знали, что их конкуренты настолько разжирели, что заложили куда большую маржу: уже когда они выиграли тендер, им стало известно, что их заявка была по крайней мере на 50 миллионов меньше, чем у ближайших соперников. Армия была в восторге: во-первых дешево, во-вторых, заполнена квота для малого бизнеса.
Мальчики нашли поставщиков в Албании, которые смогли продать им оружие ещё дешевле, чем они предполагали. Их маржа стала приближаться к 25%. Вычисление 25% от трехсот миллионов долларов предоставляется читателю в качестве поучительного упражнения. Сделка была поистине великолепной: как восторженно объясняли ребята поставщикам в этом контракте нет ограничений на возраст вооружений. То есть годилось любое старье - лишь бы как-нибудь стреляло.
Гай Лоусон подробно описывает быт ребят. Как они просыпались в снятой квартирке, выкуривали сигарету с марихуаной и принимались проталкивать свои дела. Как звонили в посольство США в Казахстане, когда там арестовали их транзитный самолет с оружием, и объясняли военным атташе, что для успеха войны с террором крайне важно нажать на казахов. Как очаровывали по телефону военных. Он подробно останавливается на наркотиках: по будним дням ребята непрерывно курили марихуану, а по выходным праздновали свои успехи в ресторане, где пели под караоке и передавали друг другу завернутую в салфетку капсулу с кокаином - так что можно было нюхать его, делая вид, что прочищаешь нос. Даже в заголовок статьи он вынес stoned. Если честно, меня поразил какой-то детский, незрелый характер этих развлечений. Взрослая жизнь по представлениям двадцатилетних мальчишек.
Надо сказать, что бизнес, которым они занимались, по существу своему опасен. Строго говоря, то, что они делают, не совсем легально. Пентагон не может иметь дела с их поставщиками - но и посредник делает это в серой зоне и несет на себе все соответствующие риски. Поэтому в таком бизнесе не следует слишком часто наступать на хвост могущественным людям: они могут натравить на тебя следователей. А мальчики наступили на хвост довольно-таки многим. Они обидели конкурентов, уведя у них контракт на триста миллионов долларов. Они обидели Рособоронэкспорт, не сумев договориться о поставке российского оружия из России. Они обидели албанское правительство и своего посредника, швейцарского торговца оружием Томета. На последнем обстоятельстве я остановлюсь чуть подробнее, чтобы показать неопытность мальчиков. Они выяснили, что Томет покупает оружие у албанцев гораздо дешевле, чем сказал им. Они попытались отрезать его, выйдя на албанское министерство напрямую - но они не поняли, что на самом деле Томет платит больше, чем сказано в официальном контракте - просто разница шла в виде откатов албанским чиновникам. Понятно, что идея торговать напрямую особого энтузиазма у албанцев не вызвала.
В итоге один из конкурентов пожаловался в Пентагон. Сама жалоба - на нарушения в ходе иракского контракта - оказалась несостоятельной. Но из-за неё началось расследование, которое и обрушило этот малый бизнес.
Дело в том, что уже заключив сделку с албанцами, ребята выяснили, что оружие и боеприпасы, хранящиеся там с давних времен, на самом деле не советские, а китайские. Купил когда-то тов. Ходжа кучу игрушек у пекинских друзей. Но Китай как раз тогда в очередной раз попал в черный список Госдепа; более того, одним из условий афганского контракта было никакого китайского оружия. Ребята попробовали получить специальное разрешение на обход запрета, напирая на то, что это оружие попало в Албанию задолго до эмбарго - но нарвались на отказ. Тогда они наняли в Албании компанию, которая разбирала деревянные ящики с иероглифами и перекладывала оружие в картонные коробки с албанскими надписями. Разумеется, на самих изделиях китайская маркировка оставалась - но афганцам было все равно, а пентагоновские приемщики не обращали внимания. До поры до времени.
Следователи, конечно, все это обнаружили. Они нашли и массу e-mailов, в которых мальчики обсуждали детали этого перекрашивания китайского оружия в албанское: они были так молоды и наивны, что открытым текстом говорили про обман дяди Сэма.
Был большой скандал, слушания в Комитете палаты представителей, аресты и срока. Пакуз получил семь месяцев домашнего ареста, Дивероли - четыре года тюрьмы. Что интересно, никто из чинов армии, Госдепа или администрации не пострадал.
То, как ненавидели слишком шустрых мальчиков разные большие дяди, доказывает последний эпизод статьи. Будучи осужденным преступником, Дивероли не имел права держать в руках оружие. Пока Эфраим ожидал приговора, федеральный агент-провокатор пытался уговорить его продать ему оружие. Тот отказывался. Тогда агент пригласил его поохотиться на флоридских аллигаторов. Эфраим не взял с собой оружия - но агент принес свой глок и в конце концов уговорил того взять его в руки. После чего арестовал его.
Жан д’Эстре (1486-1581), дед маршала Антуана д’Эстре (1529-1609), был гугенотом, и поэтому Екатерина Медичи (1519-1589) не хотела, чтобы маршал получил какую-нибудь должность. Тогда маршал д’Эстре велел передать королеве, что для его члена и для его чести религия безразлична.
Когда маршалу Франсуа д’Эстре было уже около семидесяти лет, он навестил госпожу Анну-Марию де Корнюэль (1605-1694). Хозяйка салона отлучилась куда-то по своим делам на несколько минут, и маршал оказался наедине с мадмуазель де Бембо.
Вернувшись в комнату, госпожа де Корнюэль увидела, что маршал задирает у девицы подол, и рассмеялась:
Ай-ай-ай, господин Маршал! Что это вы собираетесь делать?.
Маршал был невозмутим:
Помилуйте, вы меня оставили с мадемуазель наедине. Я с ней незнаком и не знал, о чём с ней говорить.
Сергей Васильевич Салтыков-младший (1777-1846) в одном из разговоров утверждал, что ныне царствующий император Павел I является сыном его двоюродного деда, тоже Сергея Васильевича Салтыкова (1726-1765).
Павлу, конечно, донесли об этом, он вызвал своего флигель-адъютанта князя Николая Григорьевича Волконского (1778-1845) [позднее наследовавшего фамилию своего деда фельдмаршала Николая Васильевича Репнина (1734-1801)] и сказал ему:
Вот что болтает Сергей Салтыков. Возьми с собою четырёх солдат и пук розог. Поезжай к нему, скажи, что его следовало бы сослать в Сибирь, но я поступаю с ним по-родственному, по-отечески: высеки его как можно больнее и приезжай доложить мне.
Так оно и было исполнено, по-родственному.
Во время коронационных торжеств Павел не скупился на раздачу имений, чинов и орденов.
Зная доброту императора, Иван Павлович Кутайсов (1759-1834), любимец Павла, уже получивший чин статского советника, попросил у государя ещё орден Анны 2-ой степени.
Павел разгневался, выгнал Кутайсова и, придя к императрице, объявил, что Кутайсов уволен за своё бесстыдство.
С большим трудом лишь фрейлине Екатерине Ивановне Нелидовой (1756-1839) удалось уговорить Павла простить Кутайсова.
Николай Петрович Архаров (1742-1814) пострадал за своё чрезмерное желание угодить императору Павлу. Он был назначен генерал-губернатором Петербурга, и во время коронации награждён двумя тысячами душ.
После коронации Павел возвращался через Прибалтику, а Архаров поспешил в Петербург, где сразу же велел всем обывателям выкрасить ворота своих домов и даже садовых заборов в чёрно-оранжево-белую полоску, как казённые шлагбаумы. Приказ надо было выполнять немедленно, чтобы успеть всё закончить к приезду императора. Обыватели стали возмущаться, маляры тут же взвинтили цены на свои услуги, но делать нечего.
Возвратившийся Павел был очень удивлён увиденной картиной и поинтересовался:
Что означает эта странная фантазия?
Павлу объяснили, что полиция принудила обывателей безотлагательно исполнить волю их монарха.
Император рассердился и закричал:
Так что ж, я дураком что ли стал, чтобы отдавать такие повеления!
И недавний любимец Архаров вместе с младшим братом Иваном (1744-1815) был немедленно сослан в своё имение Рассказово Тамбовской губернии. Только в 1800 году ему было разрешено поселиться в Москве.
Учиться военному делу должным образом стали ещё римляне.
Консул 105 года до Р.Х. Публий Рутилий, коллега Гая Мария, первым из римских военачальников призвал в войска инструкторов из гладиаторской школы Гая Аврелия Скавра. Те должны были внедрить в войсках более изощрённую технику нанесения ударов и уклонения от них.
Кстати, первый гладиаторский бой состоялся в Риме в 264 году до Р.Х. в консульство Аппия Клавдия и Квинта Фульвия. Сыновья сенатора Децима Юния Брута Перы, Децим и Марк, устроили такое представление в память об умершем отце.
Велиты – это особый вид легковооруженных воинов, которые появились в римском войске в 212 г. до Р.Х., когда Квинт Фульвий Флакк (267-205, консул 237, 224, 212 и 209 гг. до Р.Х.) осаждал Капую. Римское войско сильно страдало от набегов кампанских всадников, которые численно значительно превосходили римскую конницу.
Тогда центурион Квинт Невий набрал из пехотинцев наиболее ловких и проворных воинов и вооружил каждого семью дротиками и небольшим круглым щитом. Он научил их быстро вскакивать на коня и быстро спешиваться, так что пехота при необходимости могла быстро превращаться в кавалерию и отражать атаки врагов. Это новшество свело на нет преимущество противника, а Невий получил награду от своего полководца.
Как они стали далёкими от народа
558 лет римские сенаторы на представлениях игр находились вместе со своим народом. Но в 194 году до Р.Х. консул Публий Корнелий Сципион Африканский Старший посоветовал эдилам Атилию Серрану и Луцию Скрибонию во время игр в честь Матери богов выделить сенаторам специальные места. Этот поступок нанёс сильный удар по популярности Сципиона.
После возвращения из Европы царь Пётр на одном из пиров стал обвинять Польшу во множестве грехов, как действительных, так и мнимых. Он дошёл даже до пустяков:
В Вене я потолстел от хорошей еды, но всё взяла назад бедная Польша.
На эти царские слова обиделся польский посол, который был достаточно полным человеком:
Удивляюсь, что это случилось с вашим царским величеством: я там родился и воспитан, и, однако, расжирел.
Царь возразил:
Не там, а здесь в Москве ты отъелся.
Этим царь намекнул на большое содержание, выдаваемое польскому послу.
85 пехотный Выборгский полк выстроился на Английской набережной в Петербурге для встречи своего сиятельного шефа- кайзера Германской Империи Вильгельма второго.
Оригинал взят у kot_c_cebepa в Анекдот про трубача.
Во время своего визита в Россию в 1897 году Вильгельм посетил, как его шеф, 85 Выборгский полк в Петербурге. После отдачи церемониальных почестей, во время смотра, кайзер подошел к полковому трубачу и спросил, за что полку пожалованы серебряные трубы.
За взятие Берлина, Ваше Императорское Величество, рявкнул трубач.
Ну, этого больше не повторится, немного смущенно сказал Вильгельм.
Не могу знать, как прикажет нам наше Императорское Величество- так-же громко сказал трубач.
Кайзер молча пошел дальше...
Покойный действительный камергер и кавалер Рязанов, начальник первой российской экспедиции, отправленной вокруг света, будучи высочайше уполномочен осмотреть российские колонии в Америке, в бытность свою на Уналашке, в Капитанской гавани, расспрашивал таионов, не имеют ли они какого неудовольствия на тамошнего правителя Ларионова; но они говорили, что очень им довольны и не желают иметь лучшего начальника. Рязанов, думая, что они говорят то по боязни, настоятельно требовал сказать сущую правду. «Хорошо, — отвечали они, — мы объявим истину завтра после часов». На другой день Рязанов вышел с правителем на то же место и ожидал жалобы; но жители подходя один за другим к Ларионову, говорили: «Батюшка, Емельян Григорьевич! Будь до нас всегда так милостив, как был прежде!» — Рязанов, удостоверившись в честности правителя, по данной ему высочайше власти украсил его большой золотой медалью, а в знак дружества русских с дикими назвал капитанскую гавань — Селением согласия.
2
Во время пребывания своего на Кадьяке, Рязанов собрал тамошних жителей для узнания, не имеют ли они каких претензий на правителя колоний Баранова. В числе собравшегося народа находился и таион (старшина) Кенайской губы со своим сыном. Младенец прельстившись цепочкой на часах Рязанова, начал ею играть. Рязанов, желая показать таиону ласковость свою к ребенку — взял его на руки и поцеловал; но спуская на землю задел Мальтийским крестом своим в волоса его и, чтоб не причинить боли ребенку, наклонился отцепить крест. Только что распутал он его, то таион подошел к нему и сказал: «Генерал! Судьба привязала к тебе моего сына; он больше не мой, но принадлежит государю. Тебе поручаю его: блюди за ним, дабы он сделался полезным монарху». Рязанов, тронутый столь сильным словами дикого — прослезился. «Теперь, — говорит далее таион, — имею жалобу на Баранова: детей, рожденных от брака русских с дикими воспитывают в ваших училищах: почему же не оказывать сей милости нашим детям?» Рязанов, справившись, узнал, что это будет стоить большого иждивения, но несмотря на то приказал принимать в училище до 1000 человек.
Английский король Ричард Львиное Сердце был высоким, сильным мужчиной. Он очень гордился своей силой и любил показывать людям, как силён он был. Однажды, когда он проезжал на лошади по сельской местности, его конь потерял подкову. К счастью, он находился неподалёку от деревни и вскоре был найден кузнец. «Дай мне хорошую подкову», — сказал Ричард мужчине. Подкову дали. Ричард взял её в руки и разломал надвое. «Эта подкова не очень хорошая, — сказал он, — дай мне получше». Кузнец не сказал ни слова. Ему дали другую подкову, но и её Ричард разломал. Кузнец дал третью подкову. На этот раз Ричард был удовлетворён и приказал кузнецу подковать его лошадь. После того, как работа была сделана, Ричард предложил мужчине монету. Кузнец взял монету между пальцев и разломал её надвое. Теперь настала очередь Ричарда удивляться. Он достал из кармана монету большего размера и протянул её кузнецу. Мужчина разломал её, говоря: «Эта монета не очень хороша, дай мне получше». Ричард улыбнулся и дал ему палицей по голове.
Исторические анекдоты и байки
28 Июль 2012 09:22 #140
В старые времена полководцы перед важным сражением обычно вдохновляли своих солдат короткой зажигательной речью. Вот как это делал прусский король Фридрих Великий: А кто вам сказал, мерзавцы, что вы должны жить вечно!?
«После увольнения Зубатова, в департаменте полиции вошел в большую моду прежний сотрудник-марксист, потом чиновник, Михаил Иванович Гурович, из евреев. Журнальный мир знал его по Началу. Для конспирации он надел темные очки и из рыжего перекрасился в жгучего брюнета, что подало повод дружившему с ним ротмистру Комиссарову спросить его однажды в гостинице, где тот жил:
— А что, Михаил Иванович, вы и голову свою выставляете для чистки ежедневно за дверь с сапогами?
Они поссорились и долго не разговаривали».
Однажды к бывшему консулу Гаю Фабрицию Лусцину (III в. до Р.Х.) прибыли послы от самнитов, которых он раньше победил, но после заключения мира оказал им же множество услуг. Фабриций был хорошим воином, славился по всей Италии своей справедливостью и простым образом жизни.
До самнитов дошли известия, что прославленный полководец живёт чуть ли не в нищете. Они собрали крупную сумму денег и умоляли Фабриция принять эти деньги и пользоваться ими. Самниты считали, что такому великому полководцу и достойному человеку не подобает переносить такие лишения.
Тогда Фабриций стал опускать раскрытые ладони от ушей к глазам, ноздрям, рту и так далее до самых ступней, а потом ответил послам самнитов:
Пока он в состоянии бороться и повелевать всеми теми членами, к которым прикоснулся, у него никогда ни в чем не будет недостатка. Поэтому он не примет деньги, которые совершенно ему не нужны, от тех, кто, как он знает, в них нуждается.
Ведь земли самнитов в ходе недавней войны были сильно опустошены.
В старые времена римские сенаторы обычно приходили в курию со своими сыновьями, которые ещё носили претексту, то есть они ещё не достигли совершеннолетия.
Однажды некое важное дело отцы-сенаторы не успели рассмотреть за одно заседание и отложили его на следующий день, постановив, чтобы никто никому не рассказывал о рассматривавшемся деле до тех пор, пока не будет вынесено постановление.
Мать мальчика по имени Папирий, который был в сенате вместе с отцом, стала настойчиво расспрашивать сына о том, что же обсуждали в сенате. Папирий ответил, что им запретили говорить об этом. Мать не отставала и продолжала свои расспросы ещё более резко и настойчиво.
Тогда Папирий решил обмануть мамашу и сказал, что в сенате обсуждался очень важный вопрос: что полезнее для государства – чтобы один мужчина имел двух жён или чтобы одна женщина была замужем за двумя мужчинами.
Услышав такие ужасные новости, мамаша кинулась к другим матронам.
Всю ночь Рим бурлил, вернее, бурлила женское население города, а наутро к удивлённым сенаторам явилась огромная толпа почтенных матерей семейств. С плачем и воплями они стали умолять сенаторов: лучше, чтобы одна женщина была замужем за двумя, чем две за одним.
Сенаторы удивлялись, так как не понимали, что означают эти просьбы. Тогда вышел мальчик Папирий и объяснил причину женских воплей. Он рассказал, как его мать настаивала, чтобы он сообщил ей о делах в сенате, и что он ей на это сказал.
Сенаторы восхитились мудростью этого мальчика, но постановили, чтобы с этого дня мальчики больше не допускались в курию с отцами. Исключение было сделано только для Папирия, который за благоразумие в молчании и речах, редкое для его возраста, получил прозвище Претекстат.
Греческий софист Фаворин из Арелата (81-150) так сравнивал мастерство речей Лисия (445-380) и Платона (427-347):
Если из речи Платона уберёшь или изменишь какое-либо слово, причём сделаешь это наилучшим образом, то всё же нанесёшь ущерб изяществу; если из [речи] Лисия — смыслу.
Рассказывают, что известный философ-киник Диоген из Синопа (412-321) побывал в рабстве, будучи рождённым свободным. Коринфяник Ксениад захотел выкупить Диогена и поинтересовался, знает ли он какое-нибудь ремесло.
Диоген ответил:
Я знаю, как повелевать свободными людьми.
Ксениад был поражён таким ответом. Он выкупил Диогена, даровал ему свободу и нанял (как свободного человека) в учителя для своих сыновей, сказав:
Возьми моих детей, чтобы повелевать ими.
Этого Ксениада из анекдота часто отождествляют с известным коринфским философом Ксениадом, но это вряд ли справедливо, так как философ Ксениад умер раньше, чем Диоген успел родиться.
После поражения во 2-ой Пунической войне Ганнибал Барка (247-183) в 195 году до Р.Х. нашёл убежище при дворе сирийского царя Антиоха III Великого (241-187). Антиох III очень рассчитывал на помощь Ганнибала в предстоящей войне с Римом, однако, когда тот посоветовал немедленно начать вторжение в Италию, пока Рим не восстановил свою мощь после тяжелейшей войны, царь Антиох отклонил его совет.
Вместо этого Антиох III вёл переговоры с Римом, с Карфагеном и укреплял свою армию. Однажды Антиох III вывел свою громадную армию в поле на манёвры и пригласил на них Ганнибала. Царь хотел продемонстрировать Ганнибалу всю мощь своей армии и её готовность к войне с Римом.
Воины царя сверкали золотыми и серебряными украшениями, конница была украшена яркими попонами, сверкающими уздечками, фалерами и ожерельями. Вывел царь в поле и колесницы с блестящими смертоносными серпами и боевых слонов, на спинах которых возвышались богато украшенные башни.
Антиох III был горд своим большим и богато украшенным войском. Он ожидал похвалы от Ганнибала и обратился к нему с вопросом:
Как ты считаешь, может ли все это сравниться с римлянами и достаточно ли для них [этого]?
Ганнибал же прекрасно видел всю слабость и небоеспособность сирийского войска и с едкой насмешкой ответил:
Достаточно. Я уверен, что всего этого вполне достаточно для римлян, хотя они и необычайно жадны.
Ведь царь спрашивал про силу своего войска, а Ганнибал ответил о предстоящей добыче римлян.
Рассказывают, что среди легендарных «папанинцев» единственным беспартийным был полярник Кренкель. И якобы глава экспедиции, несгибаемый, если уже не отмороженный, время от времени устраивал на льдине закрытые партийные собрания. Во время которых Папанин с товарищами-партийцами сидели в палатке, а беспартийный Кренкель гулял снаружи.
И, как сказано у Зощенко, затаил в душе некоторую грубость…
Самого Папанина на ту злосчастную льдину послала партия. А до того она его посылала, по преимуществу, бороться с контрой. Видимо, с тех боевых времен у чекиста и осталось нечто вроде профессионального тика: он по несколько раз в день разбирал и собирал свой маузер. И вот, когда эпопея закончилась благополучно, и героев везли на корабле навстречу триумфу, мстительный беспартийный Кренкель подкараулил Папанина, только что разобравшего свой маузер, и…
Вот вы небось думаете, что радист украл у чекиста какой-нибудь винтик… Вы недооцениваете интеллект полярника. Он Папанину винтик — подкинул!
Чекист собрал маузер и увидел на столе лишнюю детальку. Он аккуратно разобрал маузер и медленно собрал его снова. Потом проделал это еще раз. Лишняя деталька по-прежнему лежала на столе, бередя сознание.
Исчезновение маузера или любой его части вполне вписалось бы в картину времени: вредительство, диверсия, далее везде… — и только обострило бы профессиональные рефлексы начальника экспедиции. Но появление лишней — было выше чекистского разумения. Говорят, что будущий Герой Советского Союза, теряя сон и аппетит, разбирал и собирал свой рабочий инструмент до самого Ленинграда.
Однажды генерал-майор Василий Петрович Титов (1758-1821) ехал в Хамовнические казармы к генералу князю Николаю Николаевичу Хованскому (1777-1821). В это же время туда же ехал в своей карете генерал князь Михаил Петрович Долгоруков. Карета Долгорукова несколько раз обгоняла карету Титова, но кучеру Титова каждый раз удавалось выйти вперёд. Наконец Титову надоела эта тряска и когда карета Долгорукова в очередной раз обгоняла его, Титов высунулся в окно кареты и прокричал:
Куда спешишь? Все там будем!
Затем Титов велел своему кучеру ехать медленнее. Когда же Титов подъехал к подъезду казарм, то увидел, как мёртвого князя Долгорукова выносят из кареты.
Однажды князь Владимир Сергеевич Голицын (1794-1861) сильно напроказничал в Европе, и ему было высочайше приказано немедленно вернуться в Россию и безвыездно проживать в своей деревне до особого распоряжения.
Голицын подчинился, вернулся в Россию и начал ездить по империи, переезжая из одного города в другой. Так его занесло и в Астрахань, где военным губернатором был его старый приятель Иван Семёнович Тимирязев (1790-1867).
Тимирязев очень удивился встрече с другом:
Как попал ты сюда, когда повелено тебе жить в деревне?
Голицын сокрушённо ответил:
В том-то и дело, что я всё ищу, где может быть моя деревня. Объездил я почти всю Россию, а всё деревни моей нет как нет, куда ни заеду, кого ни спрошу.
Язык довёл до Киева
Фёдор Петрович Опочинин (1778-1852) в 1812 году был вице-губернатором Петербурга. После занятия Наполеоном Москвы он часто в обществе с драматическим отчаянием говорил об этом несчастье. Однажды ему сказали:
Утешьтесь, может, и мы займём Париж!
Федор Петрович немедленно (хоть и опрометчиво) отозвался:
Если мы его займём, я не только утешусь, но схожу пешком в Киев!
В 1815 году во время Венского конгресса императору Александру I рассказали о патриотическом выступлении Опочинина в 12-м году, и император велел передать Опочинину, что он ожидает исполнения данного им обета. Опочинин с большой неохотой отправился в Киев, но большую часть пути он проделал, как вы догадываетесь, совсем не на ногах.
Преследуя отступающие войска Наполеона, Михаил Илларионович Кутузов прибыл в Вильну, и одними из первых просителей у фельдмаршала была делегация местных знатных поляков. Каясь за свою поддержку французов, поляки дружно упали на колени, но Кутузов обошёлся с ними довольно милостиво и укоризненно (хоть и с насмешкой) сказал:
Господа, встаньте! Помните, что вы снова сделались русскими!
Маршал Франции Шарль де Креки (1567-1638), герцог де Ледигьер, погиб в Италии от пушечного ядра.
После гибели маршала кардинал де Ришелье захотел осмотреть его коллекцию картин, выбрал себе одну из них и обещал заплатить за неё цену, указанную в описи имущества покойника. Однако так ничего и не заплатил за картину.
Скупость кардинала была хорошо известна его современникам.
Ссориться с могущественным министром никто не хотел, более того, через некоторое время Жилье, управляющий нового герцога Ледигьера, Франсуа де Креки (1600-1677), доставил кардиналу три картины из собрания покойного маршала и попросил выбрать себе одну из них в подарок.
Кардинал де Ришелье был прост и краток:
Я хочу все три!
Однажды Мари де Отфор (1616-1691), фрейлина королевы Анны Австрийской (1601-1666), читала какую-то записку, и Людовик XIII захотел взглянуть на неё. Фрейлина не позволила королю сделать это, и Людовик XIII решил отнять записку у девицы. Тогда Мари де Отфор спрятала записку у себя на груди и сказала:
Если хотите, можете взять записку оттуда!
Что же сделал этот король?
Чтобы не дотрагиваться до женской груди, король взял в руки каминные щипцы.
Девица предпочла отдать записку.
Королевский шут по имени Маре однажды сказал Людовику XIII:
В вашем ремесле есть две вещи, к которым я никак не мог бы привыкнуть.
Король поинтересовался:
Что же это?
Шут был краток:
Есть одному, а срать в компании.
У великого физика Льва Ландау было множество учеников, и подавляющее большинство из них были евреями. Капица по этому поводу подшучивал над Ландау и даже как-то пообещал выдать ему премию за первого аспиранта-нееврея. Когда из Днепропетровска приехал будущий известный физик Исаак Маркович Халатников, чтобы поступить в аспирантуру Института теоретической физики, Ландау, глядя на него и на его фамилию, решил, что Халатников — как раз тот самый случай. Впрямую о национальности он не спрашивал, а поскольку Халатников был блондином, то и выглядел подходяще. Ландау радостно сообщил Капице, что у него наконец появился русский аспирант. И Капица действительно выдал Ландау обещанную премию, которую впоследствии пытался отобрать как незаслуженную.
У князя Петра Владимировича Долгорукова (1816-1868) из-за врождённой хромоты в светском обществе было прозвище “bancal” (“колченогий”).
С юных лет князь прославился своими вздорными шутками и злоязычием.
Герцен в “Былом и думах” так писал о князе Долгорукове:
Князь Долгоруков принадлежал к аристократическим повесам в дурном роде, которые уж редко встречаются в наше время. Он делал всякие проказы в Петербурге, проказы в Москве, проказы в Париже. На это тратилась его жизнь. Это был избалованный, дерзкий, отвратительный забавник, барин и шут вместе.
Но такие едкие слова Герцен написал уже после окончательного разрыва с князем.
Очень долго князя П.В. Долгорукова подозревали, что он вместе с князем Иваном Сергеевичем Гагариным (1814-1882) написал тот злополучный памфлет, который послужил причиной дуэли между Пушкиным и Дантесом.
Следует заметить, что эти слухи родились при дворе вскоре после эмиграции князя из России в 1859 году. Советские исследователи с радостью подхватили эту версию, и до сих пор по интернету и во многих печатных изданиях гуляет подлая басня про низкий поступок князя.
Князь не молчал и в 1863 году опубликовал статью, в которой опровергал свою причастность и причастность И.С. Гагарина к написанию скандального пасквиля:
С негодованием отвергаю, как клевету, всякое обвинение как меня, так и Гагарина в каком бы то ни было соучастии в составлении или распространении подметных писем... и долг чести предписывает русской цензуре разрешить напечатание этого письма моего.
Естественно, что князя в России почти никто не услышал.
Однако в 60-е и 70-е годы XX века были проведены повторные графологические экспертизы “Диплома ордена рогоносцев”, которые установили, что все эти письма написаны неизвестным третьим лицом, а П.В. Долгоруков и И.С. Гагарин к их написанию никакого отношения не имеют.
В 1859 году князь Долгоруков тайно выехал во Францию и в Россию больше не возвращался. В начале 1860 года он опубликовал в Париже книгу “Правда о России”, а в 1867 году свои знаменитые “Записки”, которые вызвали гнев царя и возмущение великосветского общества. Ведь Долгоруков в своей книге вскрывал многие нелицеприятные факты из жизни не только многих знатных семейств, но и царской фамилии.
Поэтому весной 1860 года граф Павел Дмитриевич Киселёв (1788-1872) пытался склонить князя П.В. Долгорукова к возвращению в Россию.
Долгоруков отказался вернуться на родину и 13 мая того же года отправил в Россию ответ:
Желая быть полезным Отечеству, я буду в чужих краях писать истину о России и заниматься русской историей. Я возвращусь в Отечество, но только тогда, когда порядок правления, на законах основанный, заступит у нас место самовластия и беззаконности.
Вроде бы обычный отказ диссидента, но далее в письме следует пророчество в духе Нострадамуса, которое, увы, сбылось:
Если Государь постигнет истинные выгоды своей династии, если он захочет избегнуть опасностей и ужасов революции, то он внемлет разумным желаниям и законным требованиям своих подданных и дарует нам конституцию. Если он этого не сделает, то по прошествии нескольких лет неотразимый поток событий увлечёт и с корнем вырвет в России нынешний порядок вещей... Желаю, ...чтобы он учредил в России порядок правления дельный и прочный. Даровал бы конституцию и через то отклонил бы от себя в будущем неприятную, но весьма возможную случайность промена всероссийского престола на изгнание.
Возможности расстрела царской семьи даже князь Долгоруков не мог себе тогда представить.
Герцена часто настраивали против Долгорукова, и когда в 1866 году князь резко выступил против нигилистов и Д.В. Каракозова, совершившего покушение на Александра II, Герцен не принял его приглашение на обед:
До того времени, почт[еннейший] кн[язь] П[ётр] Вл[адимирович], в которое Вы иначе взглянете на дело, позвольте мне замолчать и совершенно устраниться. Вы оцените сами, что при этих обстоятельствах мы не можем завтра у Вас обедать – искренне благодаря за приглашение и искренне сожалея о том...
Н.С. Хрущёв любил давать интервью западным журналистам, пространно отвечал на все вопросы, но всегда требовал, чтобы текст интервью печатался полностью, без купюр.
Однажды Хрущёв давал очень длительное интервью (около четырёх часов) Уильяму Хёрсту-младшему (1908-1993). Хрущёв, как обычно, давал очень развёрнутые ответы на все вопросы и ни разу не вышел из себя.
Ближе к концу интервью Хёрст задал вопрос об отношении коммунистов к религии, и Хрущёв начал отвечать:
Вот читал я ещё в юношеские годы один рассказ, - не помню, правда, чей, - и там была изложена такая история. Шёл путник по дороге; его подкараулили разбойники, двое, напали на него и убили. Забрали все пожитки путника и ушли. Шли-шли, устали и решили сделать привал, а заодно и посмотреть, что в котомке убитого имеется. Нашли кусок сала. Один вытащил нож и начал это сало резать - сейчас, думает, закусим. А второй и говорит:
“Нельзя сегодня. Сегодня пятница — день постный”.
Вот вам и вся религия: человека зарезали, а мясное есть не стали — религия-де запрещает.
Хрущёв ещё долго рассуждал о религии, Крестовых походах и жертвах инквизиции.
Когда текст интервью переводили на английский язык, то решили, что хорошо бы назвать имя автора рассказа о путнике и двух разбойниках. Ведущим советским литературным организациям, Институту мировой литературы, Пушкинскому дому и Союзу писателей, было рекомендовано найти автора этого рассказа. Двое суток десятки самых выдающихся учёных СССР пытались найти этот рассказ, но не смогли. Так и остались неизвестными название рассказа и его автор. Да и неизвестно, существовал ли такой рассказ вообще? Учёных, впрочем, не наказали, и никаких оргвыводов не делали.
Исторические анекдоты и байки
26 Окт 2012 17:56 #150
Этот рассказ не знаю, но у Твена в тексте о индусских зверствах приводится протокол допроса душителей(есть акая секта), которые рассуждают, что если человек держался за корову, то душить его грех. Причём если кто душил - грех, а кто помогал - нет.
Ну, и отдалённая аналогия - в Дубровском( о кошке)
