Он рассказал тюменским деятелям богемы вышеприведенную историю. Как только он произнес «…рифму к слову дьявол», все присутствующие тюменские деятели искусств хором воскликнули:
— Хуявол!
Вот как выросла поэтическая техника в СССР за годы советской власти.
[Мирослав Немиров]
Когда-то даже каннибал
лелеял хрупкий идеал
и созерцал красоты рая,
врага на ужин пожирая.
Еще нигде не правил бал
в те времена лукавый дьявол,
не гибли люди за металл
и пипл поэзию не хавал,
а с упоеньем ей внимал.
Но дьявол выкрикнул проклятие,
и изменилось все вокруг.
И появилась демократия,
за нею - твиттер и фейсбук.
И смотрят ангелы с укором,
давно сбежав за облака,
на стихотворцев от станка.
И только гордый квантофорум
не сдался недругам пока.
Сквозь дыры в земле ад сияет нам ярко,
И дьявол великий нам путь озарил!
Министр и премьер, хлебороб и доярка, -
Здесь хватит на всех сковородок и вил.
Славься подземное наше узилище…
(голосом Гребенщикова)
В далекой Африке
Есть черная дыра,
Там бродят крокодильчики
И злобный Бармалей...
Туда нельзя попасть
По Лимпопо-реке,
Там нужен партбилет
Или корабль Нагльфар...
Тебя там встретят старый тульский кот,
Агент Моссада ренегат Пепе,
Два Азазелло, Бегемот и дьявол...
И вместе с ними змей четырёхглавый....
Однажды, будучи студенткой, Элис Сиболд - будущий автор нашумевшего экранизированного романа "Милые кости" - шла по кампусу и увидела молодого афроамериканца. Для нее это была удача, ведь она лицом к лицу встретилась со своим насильником. А для него это была трагедия, ведь он видел ее впервые в своей жизни, никого никогда не насиловал, но в итоге просидел 16 лет в тюрьме.
За последние годы было снято огромное число фильмов и сериалов, где изнасилование - центральная тема. Все они пользуются большим зрительским интересом, резонируют с многочисленными актуальными судебными разбирательствами и социальными изменениями, связанными с движением MeToo.
Не удивительно, что кинематографисты захотели экранизировать автобиографический роман "Счастливая" - бестселлер, сделавший Элис Сиболд знаменитостью, и рассказавший ее историю изнасилования, поимки и ареста виновника. Вот только продюсер фильма Тимоти Муччанте стал слишком дотошно читать книгу, которая с 1999 г. продавалась миллионными тиражами и пользовалась успехом у читателей во всем мире.
Элис Сиболд описала в своей книге что была изнасилована на первом курсе обучения в университете. Как случайно встретила мужчину, в котором узнала своего насильника. Как обратилась в полицию. Как ее вызвали на опознание, а она не смогла узнать того самого афроамериканца среди других похожих афроамериканцев...
В конце 2021 г. состоялся новый суд и Энтони Брэуотер был полностью оправдан. Он освободился из тюрьмы еще в 1999 г., но числился в официальном списке насильников и, естественно, был лишен возможности устроиться на нормальную работу.
Сама Элис Сиболд в свою очередь не считает себя виновной, заявляя, что всего-лишь хотела правосудия и считает Энтони Брэуотера жертвой человека, совершившего изнасилование, но вовсе не своей жертвой. А издатели заявляют, что скорее всего книга "Счастливая" будет добавлена новыми главами и выйдет в свет вновь...
В обществе Н.В. Гоголя часто упрекали за то, что свои прекрасные произведения он наполняет грязью самой подлой и гнусной действительности.
На подобные упрёки Гоголь однажды ответил так:
"Может быть, я и виноват, но что же мне делать, когда я как нарочно натыкаюсь на картины, которые ещё хуже моих. Вот хотя бы и вчера, иду в церковь. Конечно, в уме моём уже ничего такого, знаете, скандалёзного не было. Пришлось идти по переулку, в котором помещался бордель. В нижнем этаже большого дома все окна настежь; летний ветер играет с красными занавесками. Бордель будто стеклянный: всё видно. Женщин много; все одеты, будто в дорогу собираются: бегают, хлопочут. Посреди залы столик, покрытый чистой белой салфеткой; на нём икона и свечи горят. Что бы это могло значить?
У самого крылечка встречаю пономаря, который уже повернул в бордель.
— Любезный! — спрашиваю, — что это у них сегодня?
— Молебен, — покойно отвечал пономарь. — Едут в Нижний на ярмонку. Так надо же отслужить молебен, чтобы Господь благословил и делу успех послал".
"я такого писателя не знаю"(маршал Жуков на обращение адьютанта "Товарищ Маршал, Маршал Гречко просит Вас зайти к нему в кабинет" - "я такого маршала не знаю").
"Гончаров всё мне говорил о Тургеневе, так что я, хоть и откладывал заходить к Тургеневу, решился наконец ему сделать визит. Я пошел утром в 12 часов и застал его за завтраком. Откровенно Вам скажу: я и прежде не любил этого человека лично. Сквернее всего то, что я еще с 67 года, с Wisbaden'a, должен ему 50 талеров (и не отдал до сих пор!). Не люблю тоже его аристократически-фарсерское объятие, с которым он лезет целоваться, но подставляет Вам свою щеку. Генеральство ужасное; а главное, его книга "Дым" меня раздражила. Он сам говорил мне, что главная мысль, основная точка его книги состоит в фразе: "Если б провалилась Россия, то не было бы никакого ни убытка, ни волнения в человечестве". Он объявил мне, что это его основное убеждение о России. Нашел я его страшно раздраженным неудачею "Дыма". А я, признаюсь, и не знал всех подробностей неудачи. Вы мне писали о статье Страхова в "Отечественных записках", но я не знал, что его везде отхлестали и что в Москве, в клубе, кажется, собирали уже подписку имен, чтоб протестовать против его "Дыма". Он это мне сам рассказывал. Признаюсь Вам, что я никак не мог представить себе, что можно так наивно и неловко выказывать все раны своего самолюбия, как Тургенев. И эти люди тщеславятся, между прочим, тем, что они атеисты! Он объявил мне, что он окончательный атеист. Но боже мой: деизм нам дал Христа, то есть до того высокое представление человека, что его понять нельзя без благоговения и нельзя не верить, что это идеал человечества вековечный! А что же они-то, Тургеневы, Герцены, Утины, Чернышевские, нам представили? Вместо высочайшей красоты божией, на которую они плюют, все они до того пакостно самолюбивы, до того бесстыдно раздражительны, легкомысленно горды, что просто непонятно: на что они надеются и кто за ними пойдет? Ругал он Россию и русских безобразно, ужасно. Но вот что я заметил: все эти либералишки и прогрессисты, преимущественно школы еще Белинского, ругать Россию находят первым своим удовольствием и удовлетворением. Разница в том, что последователи Чернышевского просто ругают Россию и откровенно желают ей провалиться (преимущественно провалиться!). Эти же, отпрыски Белинского, прибавляют, что они любят Россию. А между тем не только всё, что есть в России чуть-чуть самобытного, им ненавистно, так что они его отрицают и тотчас же с наслаждением обращают в карикатуру, но что если б действительно представить им наконец факт, который бы уж нельзя опровергнуть или в карикатуре испортить, а с которым надо непременно согласиться, то, мне кажется, они бы были до муки, до боли, до отчаяния несчастны. 2-е). Заметил я, что Тургенев, например (равно как и все, долго не бывшие в России), решительно фактов не знают (хотя и читают газеты) и до того грубо потеряли всякое чутье России, таких обыкновенных фактов не понимают, которые даже (7) наш русский нигилист уже не отрицает, а только карикатурит по-своему. Между прочим, Тургенев говорил, что мы должны ползать перед немцами, что есть одна общая всем дорога и неминуемая - это цивилизация и что все попытки русизма и самостоятельности - свинство и глупость. Он говорил, что пишет большую статью на всех русофилов и славянофилов. Я посоветовал ему, для удобства, выписать из Парижа телескоп. - Для чего? - спросил он. - Отсюда далеко, - отвечал я; - Вы наведите на Россию телескоп и рассматривайте нас, а то, право, разглядеть трудно. Он ужасно рассердился. Видя его так раздраженным, я действительно с чрезвычайно удавшеюся наивностию сказал ему: "А ведь я не ожидал, что все эти критики на Вас и неуспех "Дыма" до такой степени раздражат Вас; ей-богу, не стоит того, плюньте на всё". "Да я вовсе не раздражен, что Вы!" - и покраснел. Я перебил разговор; заговорили о домашних и личных делах, я взял шапку и как-то, совсем без намерения, к слову, высказал, что накопилось в три месяца в душе от немцев:
"Знаете ли, какие здесь плуты и мошенники встречаются. Право, черный народ здесь гораздо хуже и бесчестнее нашего, а что глупее, то в этом сомнения нет. Ну вот Вы говорите про цивилизацию; ну что сделала им цивилизация и чем они так очень-то могут перед нами похвастаться!".
Он побледнел (буквально, ничего, ничего не преувеличиваю!) и сказал мне: "Говоря так, Вы меня лично обижаете. Знайте, что я здесь поселился окончательно, что я сам считаю себя за немца, а не за русского, и горжусь этим!" Я ответил: "Хоть я читал "Дым" и говорил с Вами теперь целый час, но все-таки я никак не мог ожидать, что Вы это скажете, а потому извините, что я Вас оскорбил". Затем мы распрощались весьма вежливо, и я дал себе слово более к Тургеневу ни ногой никогда. На другой день Тургенев, ровно в 10 часов утра, заехал ко мне и оставил хозяевам (10) для передачи мне свою визитную карточку. Но так как я сам сказал ему накануне, что я, раньше двенадцати часов, принять не могу и что спим мы до одиннадцати, то приезд его в 10 часов утра я принял за ясный намек, что он не хочет встречаться со мной и сделал мне визит в 10 часов именно для того, чтоб я это понял. Во все 7 недель я встретился с ним один только раз в вокзале. Мы поглядели друг на друга, но ни он, ни я не захотели друг другу поклониться.
Может быть, Вам покажется неприятным, голубчик Аполлон Николаевич, эта злорадность, с которой я Вам описываю Тургенева, и то, как мы друг друга оскорбляли. Но, ей-богу, я не в силах; он слишком оскорбил меня своими убеждениями. Лично мне всё равно, хотя с своим генеральством он и не очень привлекателен; но нельзя же слушать такие ругательства на Россию от русского изменника, который бы мог быть полезен. Его ползание перед немцами и ненависть к русским я заметил давно, еще четыре года назад. Но теперешнее раздражение и остервенение до пены у рта (11) на Россию происходит единственно от неуспеха "Дыма" и что Россия осмелилась не признать его гением. Тут одно самолюбие, и это тем пакостнее.
[Переслано из namtataram]
увидел на реддите обсуждение того, как первые зрители относились к диснеевскому «бемби», прочитал, что книга сильно жёстче, удивился, потому что вообще не знал про книжку, я думал, что это оригинальный сюжет, пошёл читать про автора, а там огонь.
во-первых, он был заядлый охотник и наверняка довольно много оленей оставил сиротами. и вообще к чужой смерти относился философски, если речь идёт про оленей.
во-вторых, начал он литературную карьеру вовсе не с детских книг, а с публикации порноромана с прекрасным названием «йозефина муценбахер, или история венской шлюхи, рассказанная ею самой». роман был опубликован анонимно, но сейчас у исследователей особых сомнений в авторстве нет.
и роман оказался бомбой. он переиздается до сих пор, общий тираж составляет больше 3 млн экземпляров, у него есть с десяток экранизаций (как порно, так и нет). короче, в германском мире это роман-легенда.
(героине в начале книги меньше 14 лет, но эту деталь в экранизациях пришлось изменить).
из-за того, что это порнография, роман через несколько лет после первой публикации (1906) запретили к печати, а полностью ограничения на его распространение в германии были сняты только в 2017 году, когда суд решил, что язык романа слишком архаичен, чтобы хоть кого-то возбудить (до этого книжка в течение 50 лет находилась в списке книг, опасных для детей и юношества, что существенно затрудняло продажи).
ну так вот. в какой-то момент автор — его звали феликс залтен — переключился на книжки про животных, резонно полагая, что продажи могут быть не хуже, и их уж точно не запретят.
«бемби» получилась не очень детская, но, тем не менее, это был хит и в европе, и в сша — до тех пор, разумеется, пока к власти в европе не пришли нацисты, которые, во-первых, эту книжку и другие запретили, а, во-вторых, сожгли все, что смогли найти (существенно подняв стоимость первых немецкоязычных изданий, их осталось мало).
если вам интересно, чем провинилась книжка, то нацисты решили, что олени это евреи, и перестраховались.
короче, реально на запреты чуваку не везло. дело дошло до того, что сиквел «бемби» вышел сначала на английском и только потом в оригинале (в швейцарии).
да и с переводами тоже. американцы упорно продолжали считать феликса прекрасным детским автором, и ему приходилось бороться с ними за своё искусство и, в частности, за то, чтобы из перевода не выкидывали важные для автора сцены совокупления лосей.
с другой стороны, я не знаю, есть ли другие такие примеры, но по его книгам дисней за двадцать лет снял три фильма, и все, кажется, вполне успешные, хотя великим стал только «бемби».
не так и плохо для немецкоязычного автора, который не хотел писать детских книг.
но больше всего в этой истории мне понравилась дата его смерти.
он умер в швейцарии в возрасте 76 лет 8 октября 1945 года.
Реальный граф Монте-Кристо врагов резал и травил.
Дюма, как известно, писал книги на основе реальных фактов, хотя в процессе творчества уходил от них довольно далеко.
В 1807 году уроженец Нима сапожник Франсуа Пико собирался жениться на богатой и красивой Маргарите. Его счастью позавидовал трактирщик Луппиан. Вместе с приятелями Солари и Шобаром он написал донос, что Пико — бывший дворянин и английский шпион. Беднягу бросили в тюрьму. Причем несколько лет он даже не знал за что. Сидел он, правда, не в замке Иф, а в крепости Фенестрелле. Несчастная Маргарита тосковала два года, а потом вышла за Луппиана.
Через несколько лет заточения Пико познакомился с товарищем по несчастью — итальянским священником отцом Тори. Тот проникся симпатией к молодому сокамернику, обучил его всему, что знал, рассказал о спрятанном в Милане сокровище и написал завещание в пользу Пико, после чего спокойно умер. Освободило Франсуа свержение Бонапарта, то есть просидел он не 14 лет, как Эдмон Дантес, а вдвое меньше.
Освободившись, Пико поспешил в Амстердам, где официально вступил в права наследства, затем в Италию, где отыскал клад отца Тори. В Риме он отыскал Анутана Аллю, который присутствовал при написании доноса, хотя лично и не участвовал в этом злодеянии. За перстень, ценой в 50 тысяч франков, Аллю выболтал всё, что знал.
Пико отправился в Париж, где занялся местью. Этот процесс был не столь романтичным, как в книге Дюма. Солари нашли с ножом в груди, а Шобар был отравлен. Затем Пико устроился официантом в ресторан, принадлежавший Луппиану и соблазнил его дочь от первого брака. Мститель организовал сватовство некоего дворянина к своей любовнице, а когда о свадьбе было уже объявлено, оказалось, что жених не граф, а уголовник. Разразился жуткий скандал, невеста не пережила позора.
Пико убедил юного сына Луппиана стянуть ювелирное украшение и тот угодил за решетку. После этого Пико поджог ресторан своего врага, а самого хозяина зарезал. Торжествовал он, правда, недолго. В одной из аллей Тюильри его подстерег Аллю, которому одного перстня показалось мало. Он оглушил Пико, долго пытал его в каком-то подвале, стараясь узнать, где тот прячет деньги, а потом убил его. Вся эпопея реального «Монте-Кристо» продолжалась меньше года.
Аллю сбежал в Англию, где в 1828 году признался во всем на предсмертной исповеди, причем письменно заверил свой рассказ. Через 15 лет этот документ попал в руки Александра Дюма, перо которого превратило уголовную разборку в остросюжетный романтический триллер.
Дикий Огонь
Екатерина Смирнова
Роман / Эпическое фэнтези, Темное фэнтези
весь текст вчера в 16:46 473 209 зн., 11,83 а.л.
Цикл: Дикий Огонь #1
268 Нравится3
война, ксенофобия, магия, неоднозначные герои, параллельные миры, серая мораль, юмор
Летит по небу Дикий Огонь, и от искры его возгорается пламя. Полыхают города, отмечая путь великой армии, полыхают на кострах чародеи, истребляемые сотни лет, вот-вот вспыхнет проклятый город Тан-Фойден. Скучает в тюрьме пропагандист, лжец и вор Эмиль де Лантор, шествует по миру могущественная Императрица Иссианская, Императрица-ведьма, сменяя старый кровавый миропорядок на новый кровавый. Готовятся к большой войне короли, сеют смерть мятежные маги, тщетно взывает к миру бродячая проповедница. Летит по небу Дикий Огонь, и с ним невозможно сражаться. От него можно только бежать.
писатель познакомился с некоторыми членами христианского клуба-ордена «Мученики ада», исповедовавшими собственные методы обращения к силам небесным. Для этого они изводили себя голодом и круглосуточными молитвами, чтобы дойти до состояния галлюцинаций, при этом «Мученики ада» не гнушались и разными «умопомрачительными» напитками, чтобы таким образом общаться «с ангелами и Богоматерью». В одном из таких откровений им было сказано, что скоро грядет конец света, чтобы спасти свою душу, встретить его необходимо на Святой земле, в Иерусалиме, у Гроба Господнего.
В обстановке строжайшей секретности писатель собирал деньги на поездку и в феврале 1848 вместе с другими членами ордена оказался в Иерусалиме. Только Апокалипсис не случился, а вот руководители «Мучеников ада» исчезли, причем со всеми деньгами.
До наших дней сохранились смутные предположения писателя и других членов ордена, брошенных в чужой стране на произвол судьбы, что в момент «конца света» всей группой испили они яд. Но только настойка была на спирту, и мгновенная смерть превратилась в долгие желудочные боли, которыми страдали обманутые «мученики», всеми правдами и неправдами добывая денег на обратную дорогу.
Но этот факт только еще больше ввел писателя в состояние глубокой депрессии. Вернувшись в Москву, он перестал интересоваться жизнью и собственным творчеством, а вскоре объявил окружающим, что намерен умереть. Но скончался только через четыре года.
наговаривают? что-то я не помню его откровений по поводу сектантского кидка в иерусалиме. плохое настроение в палестинах помню, было, но что бы связанное с сектой, пьющих бодягу какую-то... хотя мало читал, мож и пропустил этот момент...
скорее всего, вранье какое-то..
его отзыв...
«Скажу вам, что еще никогда не был я так мало доволен состояньем сердца своего, как в Иерусалиме и после Иерусалима. Только разве что больше увидел черствость свою и свое себялюбье – вот весь результат. Была одна минута... но как сметь предаваться какой бы то ни было минуте, испытавши уже на деле, как близко от нас искуситель».
но при этом
«Путешествие свое совершил я благополучно. Я был здоров во все время, – больше здоров, чем когда-либо прежде. Удостоился говеть и приобщиться Святых Тайн у самого Святого Гроба. Все это свершилось силою чьих-то молитв, чьих именно – не знаю; знаю только, что не моих. Мои же молитвы даже не в силах были вырваться из груди моей, не только возлететь, и никогда еще так ощутительно не виделась мне моя бесчувственность, черствость и деревянность».
аксаков ему с лопаты раздал
«Не вы ли, беглец родной земли, жили на Западе и вдыхали в себя его тлетворные испарения? Или вы думаете, что ничего не значит для человека то окружение, в котором он находится? Не вы ли собирались ехать в Иерусалим, шесть лет, у святого Петра, в католическом Риме или других землях? Не Успенский собор, не Софийский, не православная Русь и не пустыня готовили вас к подвигу...».
Впрочем, все бабы одинаковы!» — думал он, шагая к ресторану «Лондон». Ему хотелось запить...
еще вычитал сегодня...
Да, Вы правы, бабы с пьесами размножаются не по дням, а по часам, и, я думаю, только одно есть средство для борьбы с этим бедствием: зазвать всех баб в магазин Мюр и Мерилиза и магазин сжечь.
бабы с пьесами размножаются не по дням, а по часам, и, я думаю, только одно есть средство для борьбы с этим бедствием: зазвать всех баб в магазин Мюр и Мерилиза и магазин сжечь.
Бесчеловечно, хотя, такому небезызвестному писателю можно сие великодушно простить.
А с бабами с блогами поступили куда гуманнее, всего лишь замедлили Ютуб.
Вместе с ними в этой квартире жил сеттер Щеник, которого Маяковский нашел в поселке Пушкино под Москвой, где они провели лето 1919 года. Еще весной 1918-го Лили в одном из писем называла Маяковского своим «Щенком», но теперь он стал отождествляться с конкретной собакой. «Они были очень похожи друг на друга, — вспоминала Лили. — Оба — большелапые, большеголовые. Оба носились, задрав хвост. Оба скулили жалобно, когда просили о чем-нибудь, и не отставали до тех пор, пока не добьются своего. Иногда лаяли на первого встречного просто так, для красного словца. Мы стали звать Владимира Владимировича Щенком».
С тех пор Маяковский начал подписывать письма и телеграммы этим прозвищем, часто рисуя себя в виде щенка. «В нашей совместной жизни постоянной темой разговора были животные, — признавалась Лили. — Когда я приходила откуда-нибудь домой, Володя всегда спрашивал, не видела ли я „каких-нибудь интересных собаков и кошков“.» Щен был первой из нескольких собак «семьи», которая окружила себя животной символикой. Маяковский был щенком, Лили — кошечкой, кисой, а Осип — котом. Как и Маяковский, Лили и Осип подписывались рисунками, а позднее Лили даже закажет специальную «кошачью печать».
Из Докладной записки урядника Садово-Каретного околотка Василия Проходимцева Шефу Жандармов Дормидонту Семибулатову:
...Оный писатель А.П. Чехов, врач из мещан, когда напьётся и вожделеет срамного прелюбодейства то выходит на Садово-Каретную улицу где пристаёт к дамам с вопросом: "позвольте исполнить супружеский долг без документа".
Соблазнённых дам А.П. Чехов приводит в свою квартиру на Малой Дмитровке где и употребляет.
Домработницей у него некая monroe, скорняжка из мещан, бегает ему за водкой, играет на балалайке и орёт песни вместе с лимитчицей Танькой, пьют кофий с воблой, икают, пахнут рыбой, благонадёжны.
Не просто смахивает, а лажа и есть
Аллюзия на известное из Чехова...
Остаюсь уважающий Вас Войска Донского отставной урядник из дворян, ваш сосед
Василий Семи-Булатов
Напившись чаю, дети садились учиться. К ним приходил их учитель Дормидонт Дифтеритович Дырочкин, личность светлая и ученая. Водки он не пил, а только пахнул ею.
нашёл этот кусочек у каких-то непонятных троллей...
Не знаю, считают они это аллюзией или реминисценцией, но про комсюков тоже есть... почему-то в сочетании с корнаками