Современное искусство - не кидок лохов, конечно, а темная магия, ритуальное рисование пентаграмм для вызывания машиаха и прочих демонов

Почитайте лучше что-нибудь дельное, отрезвляющее. Например, Капитал К.Маркса.

Чтобы прочистить мозги, Мариньону нужны уже очень сильные средства. Иначе я порекомендовал бы ему Энгельса. Но Энгельс ему уже не поможет. Энгельса можно порекомендовать Владимировичу. А Крысу - Фейербаха.

господин Малевич полностью вырос на талмуде и каббале. Вся его мазня - старательные к каббалистам-мешихистам и их концепциям иллюстрации

А.ТРОИЦКИЙ: ...Третий персонаж – это человек, который там значится как «Сергей Бугаев (Африка), художник-музыкант». Вот этого парнишку я знаю лучше всего. Надо сказать, что музыкант он – вообще не музыкант (причем тут музыкант, это не очень понятно). Художник – в принципе, да, у него имеется, как бы, имя в художественных кругах, при том, что рисовать он не умеет вообще. То есть вообще категорически не умеет рисовать.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но, скажем так, человек искусства.

А.ТРОИЦКИЙ: Тем не менее, парнишка очень талантливый, я бы сказал, тусовщик и фарцовщик, который, собственно говоря, сделал себе имя в годы перестройки и гласности очень правильным образом: не умея рисовать и вообще не держа в руках никаких вот этих предметов, которые ассоциируются с художественным творчеством, он скупал просто тоннами никому не нужные картины в стиле соцреализма, потом к ним что-то привешивал, ставил свою подпись и загонял иностранцам. То есть он даже не усики пририсовывал (это было бы слишком сложно для него). Ну, вот, скажем, там, картина какого-то краснознаменного балтийского моряка, написанная каким-нибудь народным художником. Он взял, вот, и на физиономии этого моряка просто приклеил салфетку. Соответственно, на Западе пишут, какая это глубокая аллегория типа «одурманивание советского народа», там, и прочее, и прочее. Ну, на Западе хватает и искусствоведов-идиотов, и галеристов-циников. Поэтому у Африки, значит, у него определенная такая успешность возникла.

... Африка – это именно такой, супер-гипер-конформист, у которого, по всей видимости, не заладилась окончательно карьера на Западе, соответственно, он прагматично решил, что своя рубашка ближе к телу, и уж если его перестали брать там, то надо, значит, брать здесь, и решил сделать тут себе какую-то такую хорошую политическую подстилочку. Там, может, пойдут какие-нибудь госзаказы, то да се.

О.ЖУРАВЛЕВА: Будет краснознаменного Путина рисовать?

А.ТРОИЦКИЙ: Да. И, может, станет он там каким-нибудь таким...

О.ЖУРАВЛЕВА: Придворным живописцем.

А.ТРОИЦКИЙ: Шиловым, там, или...

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, для этого нужно как минимум хоть как-то рисовать.

А.ТРОИЦКИЙ: Да. Но он это сделает по-своему, я думаю. Он будет покупать бюсты Сталина, отбивать усы и удлинять нос, а также, соответственно, убирать там часть волосяного покрова с макушки – я думаю, это ему под силу было бы...

современное искусство - это не только возможность проституткам Дёготь заколачивать деньгу, но и бандитам(по всему строю души, не знаю как по жизни) салюки изображать из себя высокодуховных личностей.

Продавцы вакуума

Эпатажные выходки знаменитостей отлично продаются даже в кризис - что продемонстрировали миллионные продажи масштабной ярмарки современного искусства Frieze Art Fair, завершившейся в Лондоне, - в № 41 журнала Корреспондент от 21 октября 2011 года.

Если роскошную прогулочную яхту покупать в салоне, она обойдется в 60 млн фунтов стерлингов. А если точно такую же яхту снабдить сертификатом с подписью популярного современного художника из Германии Кристиана Янковского о том, что это - произведение искусства, она будет стоить на 10 млн фунтов дороже.

Все это - и яхту, и сертификат - могли лицезреть посетители девятой по счету международной ярмарки Frieze Art Fair, завершившейся 16 октября в Лондоне. Наряду с Art Basel она входит в число крупнейших в мире площадок продаж современного искусства и в этом году стала рекордной по количеству участников и международному охвату: 173 галереи из 33 стран, более 1 тыс. художников, более 60 тыс. посетителей за пять дней.

Кроме ироничного проекта Янковского, который он назвал The Finest Art on Water (Лучшее искусство на воде), Frieze Art Fair этого года отметился многочисленными скандальными работами - шокировать и эпатировать публику в современном искусстве считается хорошим тоном.

Так, знаменитый датско-норвежский арт-дуэт Майкла Элмгрина и Ингара Драгсета в одном из залов экспозиции устроил морг. Их инсталляция представляла собой шкаф-холодильник с одним открытым ящиком, из которого выглядывали женские напедикюренные ноги, а рядом лежал пакет с мобильником, помадой и прочими мелочами, которые можно найти в дамской сумочке.

Но наибольший резонанс вызвала инсталляция братьев Джейка и Диноса Чепменов, изображающая Деву Марию с освежеванным лицом, держащую на руках младенца Христа, у которого изо рта вылезают черви. За скандальные инсталляции братьев уже не раз обвиняли в богохульстве, но они только пожимают плечами: Мы вообще-то православные греческого обряда.

Самой дорогой продажей из уже проведенных (многие сделки совершены пока только на бумаге, как это часто бывает на подобных ярмарках, - посетители откладывают понравившееся произведение) стала работа знаменитого немецкого художника Герхарда Рихтера Strip (CR921-1). Гигантское прямоугольное полотно, расчерченное разноцветными полосками, было продано за $ 2,4 млн.

Картина Дом учителя его не менее популярного земляка Нео Рауха, изображающая улицу со следами взрыва и двух мужчин, осматривающих дымящиеся развалины, ушла за $ 1,35 млн, пользовался спросом также эпатажный японец Такаси Мураками - одна из его скульптур потянула почти на $ 1 млн.

Качество представленных галереями работ перешло в количество продаж, и очень солидных. Все это успокоило нервное напряжение, витавшее в воздухе перед открытием, - не скрывают удовлетворения от ярмарки ее директора Аманда Шарп и Мэтью Слотовер.

А еще Гельмана забыли. Вот как раз сегодня порадовал

от Bash.Org.Ru
daemith: Бомж, укравший в супермаркете тележку, поместив рядом с собой табличку «Бомж и тележка», трое суток безнаказанно ночевал в Пермском Музее Современного Искусства

Большой остроконечный треугольник, разделенный на неравные части, самой острой и самой меньшей своей частью направленный вверх - это схематически верное изображение духовной жизни. Чем больше книзу, тем больше, шире, объемистее и выше становятся секции треугольника.

Весь треугольник медленно, едва заметно движется вперед и вверх, и там, где сегодня находился наивысший угол, завтра* будет следующая часть, т.е. то, что сегодня понятно одной лишь вершине, что для всего остального треугольника является непонятным вздором - завтра станет для второй секции полным смысла и чувства содержанием жизни.

На самой вершине верхней секции иногда находится только один человек. Его радостное видение равнозначуще неизмеримой внутренней печали. И те, кто к нему ближе всего, его не понимают. Они возмущенно называют его мошенником или кандидатом в сумасшедший дом. Так, поруганный современниками, одиноко стоял на вершине Бетховен.
___________
* Эти сегодня и завтра внутренне соответствуют библейским дням творения.

Обитатели большой секции треугольника никогда самостоятельно не решали вопросов; их всегда тащили в повозке человечества жертвующие собою ближние, стоящие духовно выше их. Поэтому им ничего неизвестно о том, что значит тащить повозку, - они наблюдали это всегда с большого расстояния. Поэтому они думают, что тащить ее очень легко. Они верят в безупречные рецепты и в безошибочно действующие средства.

Следующая, более низкая, секция вслепую подтягивается упомянутой выше секцией на эту высоту. Но она все еще крепко держится на старом месте, сопротивляется, опасается попасть в неизвестное, чтобы не оказаться обманутой.

Более высокие секции не только слепо атеистичны в отношении религии, но могут обосновать свое безбожие чужими словами, - например, недостойной ученого фразой Вихрова: Я вскрыл много трупов и никогда при этом не обнаружил души. Политически они чаще бывают республиканцами; им знакомы различные парламентские обычаи; они читают политические передовицы в газетах. Экономически они являются социалистами различных нюансов и могут подкреплять свои убеждения многими цитатами (начиная от Эммы Швейцера, к Железному Закону Лассаля, до Капитала Маркса и еще многих других).

В этих более высоких секциях имеются и другие рубрики, которых не было в только что описанных; это наука и искусство, а также литература и музыка.

В научном отношении эти люди - позитивисты. Они признают только то, что может быть взвешено и измерено. Остальное они считают той же вредной чепухой, какой они вчера считали доказанные сегодня теории.

В искусстве - они натуралисты. Они признают и ценят личность, индивидуальность и темперамент художника, но только до известной границы, проведенной другими, и в эту границу поэтому они твердо верят.

Несмотря на, по-видимому, большой порядок и на непогрешимые принципы, в этих высших секциях все же можно найти скрытый страх, смятение, шаткость и неуверенность, как это бывает в головах пассажиров большого прочного океанского парохода, когда в открытом море, при скрывшейся в тумане суше, собираются черные тучи и угрюмый ветер громоздит черные водяные горы. Причиной тому является их образование. Они знают, что почитаемый сегодня ученый, государственный деятель, художник еще вчера был осмеян - как недостойный серьезного взгляда карьерист, мошенник, халтурщик.

И, чем выше в этом духовном треугольнике, тем очевиднее этот страх, эта неуверенность проступает наружу своими острыми углами. Во-первых, встречаются глаза, которые могут самостоятельно видеть, встречаются головы, способные к сопоставлениям. Такие одаренные люди спрашивают себя: раз позавчерашняя мудрость была низвергнута вчерашней, а вчерашняя - сегодняшней, то, может быть, и современная мудрость будет сметена завтрашней. И наиболее смелые из них отвечают: Все это вполне возможно!.

Во-вторых, находятся глаза, способные видеть то, что еще не объяснено современной наукой. Такие люди задают себе вопрос: Придет ли современная наука на путь, по которому она уже так долго движется, к решению этих загадок? И, если она придет к их решению, можно ли будет положиться на ее ответы?.

Разумеется, большая композиция может состоять из меньших законченных в себе композиций, которые могут быть друг другу даже внешне враждебны, но, тем не менее, служить большой композиции (и в этом случае как раз своей взаимной враждебностью). Эти меньшие композиции состоят из отдельных форм (также и различной внутренней окраски). ** Яркий пример этого - Купальщицы Сезанна - композиция в форме треугольника. (Мистический треугольник!).

Такое построение в геометрической форме является старым принципом, который в последнее время был оставлен, так как выродился в жесткие академические формулы, которые не имели больше никакого внутреннего смысла, не имели больше души. Применение Сезанном этого принципа придало последнему новую душу, причем особенно сильно подчеркнута была чисто живописно-композиционная сторона. В этом важном случае треугольник является не вспомогательным средством для гармонизации группы, а ярко выраженной художественной целью. Здесь геометрическая форма является одновременно композиционным средством живописи:

центр тяжести находится в чисто художественном стремлении с сильным призвуком абстрактного. Поэтому Сезанн с полным правом изменяет человеческие пропорции: не только вся фигура должна стремиться к вершине треугольника, но и отдельные части тела все сильнее стремятся снизу вверх, гонимые в высоту как бы внутренней бурей. Они становятся все более легкими и явно вытягиваются.

В искусстве таким образом постепенно все больше выступает на передний план элемент абстрактного, который еще вчера робко и еле заметно скрывался за чисто материалистическими стремлениями. Это возрастание и, наконец, преобладание абстрактного естественно. Это естественно, так как чем больше органическая форма оттесняется назад, тем больше само собою выступает на передний план и выигрывает в звучании абстрактное.

Остающееся органическое имеет, однако, как мы сказали, свое собственное внутреннее звучание, которое или тождественно с внутренним звучанием второй составной части той же самой формы (абстрактного в ней), - это простая комбинация обоих элементов, или же может быть другой природы, - это сложная и, возможно, необходимая дисгармоничная комбинация. Но, во всяком случае, в избранной форме органическое продолжает звучать, даже если это органическое совсем оттеснено на задний план. Поэтому большое значение имеет выбор реального предмета. В двузвучии (духовном аккорде) обеих составных частей формы органическое может или поддерживать абстрактное (путем созвучия или отзвука) или мешать ему. Предмет может иметь лишь случайное звучание, которое, будучи заменено другим, не изменяет существенно основного звучания.

Ромбовидная композиция строится, например, из нескольких человеческих фигур. Мы проверяем ее своим чувством и задаем себе вопрос: безусловно ли необходимы для композиции человеческие фигуры или же мы могли бы заменить их другими органическими формами, причем так,чтобы основное внутреннее звучание композиции не страдало от этого?