Попытку включить Сочинский округ в состав своего только что созданного государства власти Грузии предприняли в 1918 году, заняв войсками Адлер, Сочи, Туапсе.
Поглощенные братоубийственной бойней, белые и красные до поры до времени не могли этому помешать.
Но, видимо, грузины все-таки не рассчитывали всерьез и надолго удержать Сочинский округ. Они занялись грабежом и отправкой всего, что имело хоть какую то ценность, в Грузию: увозили оборудование, угоняли скот, вывезли даже рельсы железной дороги.
25 сентября 1918 года, прибыв на переговоры с Деникиным, грузинская делегация во главе с министром иностранных дел потребовала включения Сочинского округа в состав Грузии.
Но вместо этого командующий белыми войсками на Юге России А.И. Деникин в начале 1919 года двинул на Сочи войска генерала Бурневича.
Грузинский командующий генерал Кониев и большинство его офицеров к моменту начала белого наступления гуляли в Гаграх на свадьбе сослуживца.
Белые внезапно атаковали грузин с фронта, а с тыла ударили дружины армянских дашнаков. (Армяне и тогда составляли значительную часть населения Сочинского округа. Манера грузинских войск обращаться с людьми других национальностей им очень не понравилась). Оказав незначительное сопротивление, грузинские войска сложили оружие. Белые форсированным маршем двинулись на юг и заняли Сочи. Генерал Кониев, ехавший на автомобиле со свадьбы к войскам, попал в плен. Вслед за этим деникинцы заняли Гагры и остановились на рубеже реки Бзыбь, дореволюционной границы Кутаисской губернии.
Дальнейшее развитие конфликта остановили англичане, выставив на единственном мосту через Бзыбь свой пикет. Затем англичане предложили Деникину оставить Сочинский округ. Генерал отказался. Кониев и его солдаты были через несколько месяцев возвращены Грузии. В дальнейшем грузинское правительство активных действий по захвату Сочи не предпринимало.
Сохранение города Сочи в составе России де-факто — результат боевых действий частей Добровольческой армии генерала А. И. Деникина осенью 1918 — зимой 1919 годов, отвоевавших в ходе Сочинского конфликта сам город Сочи, Адлер, Гагры, всю прибрежную территорию, захваченную весной 1918 года Грузией[38]
1968 год. 3 ноября, аккурат 50 лет назад состоялась первая за полтора века и последняя дуэль в истории страны.
Страна жила в условиях военной диктатуры, но газеты и журналы иногда всё же как-то исхитрялись шалить. Несмотря на штрафы и задержания журналистов под разными предлогами.
А был такая газетка, малоизвестная, но вьедливая, называлась Autonоmia. Язвительно и тонко прохаживалась по правящей военной хунте, благо пока ещё в стране журналистов не стреляли (и уже не стреляли тоже).
И вот редакционная статья газеты вдруг рассказывает о Бенигно Вареле, члена хунты, мол мошенник, дачу правительственную приватизировал, квартиры детям купил, непонятно на какие деньги. В общем, всё, как у людей. Адмиралу, конечно, статья, как серпом по уху. Ну, тут он зовёт своих корешей — другого адмирала и одного доктора, и говорит — Други мои разлюбезные, назначаю вас секундантами! Те согласны.
Секунданты отправляют в редакцию Autonomia, где являются в кабинет главного редактора Йоливана Биглиери (Yoliván Biglieri) и с порога кричат оба:
А ну-ка, ты, агент госдеповский, настал твой смертный час! (Не шутка! Хунта цапалась с США сильно, хотя половина личных средств элиты в американских банках и хранилась). Тебя наш славный адмирал вызывает на дуэль, и он тебя размажет, понял, да?
А главред, вместо того, чтоб испугаться, плечами пожимает и говорит так спокойно: - Согласен, ну, и как вызываемый на дуэль, выбираю оружие — дискуссию по телевидению!
Секунданты ошалели, но делать нечего, вернулись, доложили шефу. И вот тут тот повёл себя, надо признать, достойно. Отвечает: - На дискуссию согласен! В присутствии журналистов, открытую и без цензуры!
Можно шляпу снять, вообще-то. Но он добавляет: - Но это не дуэль между двумя лицами. Это дискуссия, от которой я, адмирал, не имею права отлынивать, согласен. Однако вызов на дуэль она не отменяет!
И вновь посылает секундантов журналисту. Может, в надежде запугать того, а может и нет. Кто знает. А оказалось, журналист Баглиери в юности занимался фехтованием. Ах так, говорит, дуэль взаправдашная нужна? Будет вам дуэль. И даёт согласие на сражение на саблях!
И вот 3 ноября противники сходятся на пустыре за городом. Сначала секунданты закон изучили и установили, что тот дуэли не запрещает.
Ранним утром, в присутствии секундантов (по двое с каждой стороны) и двух врачей дуэлянты сходятся. Кто-то из них (а возможно и оба) уведомляют прессу. На пустыре появляются местные журналисты и даже репортёры из New York Times и BBC. Не говоря о представителях всех местных крупных газет и журналов.
Противники раздеваются до пояса, берут в руки сабли и начинают битву!
Через несколько минут на поле появляется полицейский патруль, но секунданты (среди них два адвоката) заверяют, что нарушений закона нет.
Бой продолжается полчаса, после чего секунданты останавливают схватку по требованию врачей, так как оба дуэлянта получили ранения средней тяжести, кровь хлещет из ран, честь оба противника защитили.
Адмирал Варела публично признаёт, что журналист проявил храбрость и показал себя мужественно. Журналист публично признаёт, что адмирал повёл себя, как мужчина. Оба избегают в заявлениях упоминаний о коррупции и мошенничестве, об агентах госдепа и вражеской лапе.
Адмирал в следующем году выходит в отставку и отправляется послом Аргентины в Бельгию. Умер в 1996 году. Биглиери скончался в 2003 году, улица в Ланусе носит его имя.
Снимке, фото из Нью-Йорк Таймс, снятое на месте дуэли.
Однако, на мой вопрос про казаков на стороне поляков в войне против большевиков ответили быстро.
И прислали ссылочку на перевод соответствующей главы из книги "Kawaleria przeciwników i sojuszników Wojska Polskiego w latach 1918-1921" (Кавалерия врагов и союзников Войска Польского в 1918-1921 годах) под редакцией профессора истории Александра Смолиньского (Университет Николая Коперника, Торунь). Там описано, что участие русских (в том числе казаков и бывших белогвардейцев) в боевых действиях на стороне поляков было вполне себе массовым. В сегодняшней России, по ходу, об этом даже не знают.
Что характерно, поляки войну 1918-1921 годов называют "польско-большевистской". Потому что они лучше нас знают, что русские в этой войне тоже сражались с большевиками. В то же время, документалист Леонид Млечин называет эти события "польско-российской войной".
Дополняя Борисова, должен заметить, что казаки и белые воевали на стороне поляков не от большой к ним любви. В Польше оказались те белогвардейцы, что потерпели поражение в Прибалтике, а в 1920 году из них была сформированна так называемая Третья русская армия, которая должна была отправиться в Крым, усилять собою войска Врангеля. Но не сложилось, т.к. официальным политическим курсом правительства Пилсудского была фраза "Оказаться в центре всех восточноевропейских дел" в соответствии с которой Пилсудский затягивал формирование 3й русской армии, добился того, чтобы вместо Крыма она была направлена на советско-польский фронт и т.п.
Так же, в той войне на стороне поляков действовали части армии УНР Симона Петлюры, проходившие как союзники Польши, и свежесоздаваемые поляками на коленке формирования белорусской армии под командованием атамана Булак-Булаховича, успевшего побывать и царским, и белым, и красным офицером, про которого сам Пилсудский говорил: "Сегодня он поляк, завтра белорус, послезавтра негр".
Впрочем, обо всём этом есть прекрасная книга исследовательницы из Института военной истории Минобороны РФ Т.М. Симоновой "Советская Россия (СССР) и Польша: русские антисоветские формирования в Польше 1919-1925".
Есть и мемуары одного из командиров данных формирований -- генерал-лейтенанта Пермикина, где тот описывает и политику Пилсудского, и разброд среди самих белых, и ожидание воссоединения с врангелевцами в Крыму.
Такие, в общем, дела.
P.S.: Что касается "большевистско-польской войны" из польской же историографии. Со времён официозного историка межвоенной поры Яна Кухажевского и его многотомника "Od białego caratu do czerwonego" (От белого царизма к красному) в польской общественно-политической мысли прочно существует практика абсолютного отождествления Белой России и РСФСР, поэтому не стоит обольщаться по этому поводу. Данную войну поляки видят как продолжение военных операций Санкт-Петербурга против польских восстаний 1794, 1830 и 1863 годов, а не как какой-то отдельный конфликт.
О том, что "Россия" =/= большевизм мало где догадываются в самой России, что уж тут про зарубежье говорить.
О, да, почитал тоже про Булак-Балаховича. Забавный персонаж.
Петроград в 1919 году в воспоминаниях Ольги Ивановны Вендрих (она в это время была работницей Красного Креста, позднее эмигрировала в Югославию):
"Ум интеллигенции при приискании себе службы очень изобретателен, например: сойдутся 2-3 человека и изобретут какое-нибудь учреждение, например, лесостроительство на реке Свири. Живо получают разрешение и ассигновки у большевиков и начинают приглашать своих знакомых. Затем реквизируют квартиру и последовательно увеличивая количество служащих, увеличивают и помещение, реквизируя сначала соседние квартиры, наконец весь дом и соседние дома, пока не обратят на себя внимание комиссаров. Те приказывают закрыть учреждение, но на это нужна опять-таки комиссия и новые средства и т.д. И так везде - всякое учреждение вырастает в нечто грандиозное.
Охрану казарм несут женщины, которые отбирают у солдат сапоги и простыни, так как были случаи бегства солдат. Женщины одеты в серую форму, на голове папаха казацкая.
Охрана города тоже в руках женщин. Расстрелы раньше производились матросами и латышами, затем китайцами, а последнее время тремя женщинами. Во главе "чрезвычайки" стоит женщина - еврейка (кажется Равич). Всё держится на женщинах".
В 1672 году Людовик XIV неожиданно вторгся в пределы Объединённых провинций. Началась т. н. Голландская война с Францией. Народ требовал передачи всех властных полномочий Вильгельму Оранскому, виня в оккупации правительство де Витта. Его брат Корнелис был обвинён в заговоре против принца и в июле взят под стражу. Под давлением оранжистов Яну 4 августа пришлось оставить пост великого пенсионария.
Корнелис, даже доведённый пытками до полусмерти, не оговорил себя и не сознался в заговоре. Тогда его приговорили к ссылке. Услышав о том, что Корнелис будет выпущен из тюрьмы, Ян поспешил в Гаагу на встречу с ним. Узнав о его приезде, оранжисты натравили на братьев толпу подвыпивших горожан, вооружённых пистолетами. Обоих братьев застрелили, а их тела растерзали на части, тут же по частям продали, всё, кроме костей, покупатели немедленно съели[9], скелеты были выставлены на обозрение.
В 1672 году Людовик XIV неожиданно вторгся в пределы Объединённых провинций. Началась т. н. Голландская война с Францией. Народ требовал передачи всех властных полномочий Вильгельму Оранскому, виня в оккупации правительство де Витта. Его брат Корнелис был обвинён в заговоре против принца и в июле взят под стражу. Под давлением оранжистов Яну 4 августа пришлось оставить пост великого пенсионария.
Корнелис, даже доведённый пытками до полусмерти, не оговорил себя и не сознался в заговоре. Тогда его приговорили к ссылке. Услышав о том, что Корнелис будет выпущен из тюрьмы, Ян поспешил в Гаагу на встречу с ним. Узнав о его приезде, оранжисты натравили на братьев толпу подвыпивших горожан, вооружённых пистолетами. Обоих братьев застрелили, а их тела растерзали на части, тут же по частям продали, всё, кроме костей, покупатели немедленно съели[9], скелеты были выставлены на обозрение.
Этого де Витта очень уважал Спиноза. После того, как толпа убила де Витта, Спиноза сначала расплакался, а потом нарисовал плакат, в котором недвусмысленно, не стесняясь в выражениях осуждал убийц, и совсем уже собрался идти с этим плакатом на улицу, но домохозяин все-таки отговорил его от этого смелого поступка.
Флорентиец из сенаторского рода. Известен под именем маршала д'Анкра. Итальянский авантюрист, фаворит королевы Марии Медичи, супруги Генриха IV и матери Людовика XIII. После убийства короля был назначен первым камергером, губернатором Амьена, маршалом Франции и фактически управлял страной. Убит по приказу Людовика XIII герцогом Витри.
Убийство маршала д'Анкра страшно обрадовало парижан.
"Где он сейчас, этот негодяй, чтобы можно было пойти и плюнуть ему в лицо? — спрашивали они с нескрываемым удовольствием.
В семь часов утра сотни две перевозбужденных и недобро глядящих людей явились в Сен-Жермен-лОксерруа. «Бесчинство начатось с того, что несколько человек из толпы стали плевать на могилу и топтать ее ногами, — рассказывал г-н Кадне, брат коннетабля де Люиня. — Другие принялись раскапывать землю вокруг могильного холма прямо руками и копали до тех пор, пока не нащупали места стыка каменных плит».
Вскоре надгробный камень был поднят, и кто-то из толпы наклонился над раскрытой могилой. Он привязал веревку к ногам трупа, уперся ногами и начал тащить. Несколько священников, выбежавших из церковной ризницы, попытались вмешаться. Толпа накинулась на них так яростно, что им пришлось спасаться бегством. После исчезновения священников человек снова взялся за веревку, дернул в последний раз, и тело маршала оказалось на плитах. Толпа издала радостный вопль, и тут же шквал палочных ударов обрушился на труп, и без того изрядно изуродованный гвардейцами Витри. Бывшие в толпе женщины, истошно крича, принялись царапать мертвеца ногтями, бить по щекам, плевать в лицо. Затем его протащили до Нового Моста и там привязали за голову к нижней части опоры. Опьяненный собственной смелостью народ стал отплясывать вокруг повешенного трупа безумный танец и на ходу сочинять непотребные песни. Дьявольский хоровод длился полчаса. И вдруг какой-то молодой человек подошел к трупу, держа в руках маленький кинжал, отрезал ему нос и в качестве сувенира сунул себе в карман. Тут всех охватила настоящая лихорадка. Каждому из присутствовавших захотелось взять себе хоть что-то на память. Пальцы, уши и даже «стыдные части» исчезли в мгновение ока. Менее удачливым пришлось довольствоваться «клочком плоти», вырезанным из мягкой части ягодицы…
Когда каждый получил свой кусок, еще более возбудившаяся толпа отвязала труп и с дикими криками потащила его через весь Париж. Неистовство этих людей было так велико, что очевидцам казалось, будто все это происходит на сцене театра марионеток Гран-Гиньоль. «В толпе был человек, одетый в красное, — рассказывает Кадне, — и, видимо, пришедший в такое безумие, что погрузил руку в тело убитого и, вынув ее оттуда окровавленную, сразу поднес ко рту, обсосал кровь и даже проглотил прилипший маленький кусочек. Все это он проделал на глазах у множества добропорядочных людей, выглядывавших из окон. Другому из одичавшей толпы удалось вырвать из тела сердце, испечь его неподалеку на горящих угольях и при всех съесть его с уксусом!»
Наконец, ошметки фаворита, покрытые пылью, плевками, грязью, вновь притащили на Новый Мост и там сожгли в присутствии веселящегося люда. Через два месяца после этого, 8 июля, жена Кончини, Леонора Галигаи, ложно обвиненная в колдовстве, была сожжена на Гревской площади. Со смертью Кончини в моду надолго вошло слово «союп» (ничтожество, трус) Этой характеристики маршал удостоился за свое малодушие.
Если это был плакат "Слава Украине! Героям слава!" я бы тоже отговорил Спинозу.
Во избежание…
По инфолиовсеобщности нарашивается вывод: уже тогда могли называть ОККУПАНТОВ освободителями и НАОБОРОТ, вот.
Отдельный + за инфу о конце (кончине)Кончино Кончини: вспомнил, как племянница рассказывала о том, что ее внучка (дошкольница) однажды во время перезда из деревни в деревню рассказывала (сочиняла) историю ПРО КОТА:
У дида ныма кота.
-Почему?
Дид ёго забыв!
-Выдумала?
Не! Вин ёго зарубав! И мясо зварыв и зьйив!
ЗЫ. Нечто подобное еще читал лет 5 тому назад на одной из страниц СТИХИ.РУ с пометкой +18 о "зверствах бандеровцев". Значит это кому-то надо при нынешней цивилизации! З павагай да неабыякавых
"Портрет Мики Морозова" Серов написал в 1901 году. От картины не отвести глаз, настолько живым получился ребенок, смотришь и страшно за него до холодка в сердце. Впереди - революция семнадцатого, голод двадцатых, расстрелы тридцатых, война сороковых... Выжил? Сгинул?
Михаил Михайлович Морозов - из семьи тех самых фабрикантов Морозовых - богатейших промышленников и меценатов - образование получал в Англии, несмотря ни на что, вернулся в Россию, в двадцатых годах закончил филологический факультет Московского университета. Стал известным советским литературоведом, театроведом, переводчиком. Всю свою жизнь посвятил творчеству Шекспира, результаты его работы получили мировую известность. В 1949 году занял пост главного редактора англоязычного журнала News. Пережил Вторую Мировую, арестован не был. Чудо.
В 1952 году высшее руководство СССР захотело провести в Москве особую конференцию с участием наследников знаменитых русских купеческих фамилий – Рябушинских, Морозовых, Елисеевых, Мамонтовых и других – с целью наладить отношения с эмиграцией, а, главное, привлечь её капиталы для вложений в послевоенное восстановление и развитие советской экономики.
Встал вопрос, кому встречать приглашенных? Кто сможет расположить к себе столь важных гостей - не Берия же с Маленковым... И вспомнили про Мику - про Михаила Михайловича - потомка известной фамилии, блестяще образованного, свободно владеющего европейскими языками, известного за границей ученого.
Вызвали. Рассказали, в чем суть, сформулировали задачи. Михаил Михайлович без промедления согласился.
И тут поинтересовались его социальным статусом и материальным положением. Неожиданно выяснилось, что зарплата профессорская по западным меркам - копеечная, живет Михаил Михайлович в убогой коммунальной квартире, и о простых благах, знакомых любому западному гражданину, не имеет даже представления.
Тут же, в его присутствии Микоян продиктовал своему помощнику перечень того, что необходимо сделать, а именно: обеспечить товарища М.М. Морозова презентабельной одеждой, достойной зарплатой, отдельной обставленной мебелью квартирой - где-нибудь в приличном месте - на Фрунзенской набережной или Кутузовском проспекте, дачей, оборудованной для приёма гостей, личным автомобилем и еще чем-нибудь, что может захотеть Михаил Михайлович.
Буквально ошеломленный всем происходящим Морозов был доставлен домой в чёрном лимузине, чем несказанно удивил соседей и близких, которые еще более были ошарашены его рассказом о предстоящих переменах. Затем Мика лег на диван немного отдохнуть и… умер. От пережитого потрясения случился инфаркт. Ему было пятьдесят пять лет.
А встреча с потомками бывших миллионеров царской России, под названием «Совещание промышленников», из-за смерти Сталина состоялась в Кремле только через три года.
Вот тут пишут - жил в коммуналке и не имел элементарных благ, знакомых любому западному гражданину. Это не совсем так. Я видел когда-то фильм о мигрантах, работавших в Германии в послевоенные годы. Блага, знакомые этим парням, были действительно элементарны: койка в общаге, низкая зарплата, работа у конвейера. В основном это, конечно, были турки, но немало было и людей из южной Европы - итальянцев, испанцев. Самое интересное, что никто в фильме на свое положение не жалуется - все, наоборот, очень довольны. Очевидно, дома у них не было ни работы, ни крыши над головой, и немецкая общага( действительно, судя по фильму, очень добротная, чистенькая такая, уютная) их вполне всем устраивала.
Вот тут пишут - жил в коммуналке и не имел элементарных благ, знакомых любому западному гражданину. Это не совсем так. Я видел когда-то фильм о мигрантах, работавших в Германии в послевоенные годы.
Это еще что. Сами немецкие граждане в это время работали гастарбайтерами в сталинских лагерях
Вот тут пишут - жил в коммуналке и не имел элементарных благ, знакомых любому западному гражданину. Это не совсем так. Я видел когда-то фильм о мигрантах, работавших в Германии в послевоенные годы.
Это еще что. Сами немецкие граждане в это время работали гастарбайтерами в сталинских лагерях
Кстати, довелось мне пообщаться с одним таким немцем. Лет пять после войны он еще работал на советское государство в Грузии. Как ни странно, это нисколько не повредило его здоровью. К моменту нашего общения ему было уже за восемьдесят, он был почти глух, но бодр, подвижен, все еще работал - возглавлял принадлежавший ему зоомагазин и не собирался переходить на заслуженный отдых. Но если вы намекаете, Онедри, что жилищные условия у немцев были все-таки несравненно лучше, чем у жившего в коммуналке профессора Морозова, не говоря уже о мигрантах из южной Европы - ну, давайте обратимся к классике. К примеру, герой "Процесса" К. - банковский служащий, занимающий в банке видное положение . И каковы его жилищные условия? Он снимает комнату в обычном многоэтажном доме - и вовсе не считает такое положение вещей незавидным или, по крайней мере, необычным.
Ну, насчет благ, "знакомых любому западному гражданину" она, конечно, переборщила. Здесь важен статус. Светило мировой науки - это все-таки не персонаж Кафки. Люди аналогичного статуса на Западе жили несравненно комфортней, и Советам было стыдно показать нищебродство нашего ученого
Это все сослагательное наклонение - главное, что мы видим, как тоталитарные и злобные Советы гораздо гуманнее обошлись со своим светилом, чем просвещенный и толерантный Запад.
вспомнил, как племянница рассказывала о том, что ее внучка (дошкольница) однажды во время перезда из деревни в деревню рассказывала (сочиняла) историю ПРО КОТА:
