Ну так я не об этом.
Я рассказываю о конкретных фактах.
Эдакий календарик рисую.
Если это была бы тема "История американского империализма", то никаких вопросов бы не было.
Но у Вас же претензии на историю США.
Про любого политика можно подобрать исключительно негативные факты.
И это будут конкретные факты.
Только к объективной картине это не будет иметь никакого отношения.
Совершенно не претендую на абсолютную объективность и непредвзятость. В конце-концов, здесь не академическое исследование.
Можно считать это ликбезом.
Можно в ответ открыть тему и приводить обратную сторону проблемы.
Меня же вполне устраивает такой формат.
Вариант "История американского империализма" не вполне годится, поскольку речь будет идти и о внутренних проблемах. Хотя само название темы дискутабельно.
И если Lugan не возражает, то дискуссии о "преимуществах" западной модели лучше вести там, или вообще открыть отдельную тему типа Запад vs Восток, если под "западной моделью" Вами подразумевается нечто более изощренное.
Если же Вы хотите сказать, что цель оправдывает средства, то уже это предмет отдельного курса социального дарвинизма.
29 января 1843 года родился Уильям Мак-Кинли – 24-й президент США.
Мистер Мак-Кинли выглядит довольно одиозной фигурой даже на фоне других президентов США.
Еще будучи конгрессменом, он прославился благодаря тарифу Мак-Кинли:
Тариф Мак-Кинли - закон о повышении пошлин на ввозимые товары, принятый конгрессом США 6 ноября 1890 по предложению У. Мак-Кинли. Повышал средний уровень тарифов на 50% и устанавливал особенно высокие пошлины на железо, сталь, стекло, шерсть, хлопок, льняное полотно и др. пром. изделия; закон давал президенту также право увеличивать пошлины на ввозимые товары и в дальнейшем. Тариф привел к повышению цен на товары широкого потребления, увеличил прибыли крупных капиталистов, способствовал росту монополий.
Тариф был отменен следующим президентом.
Однако, став во главе страны в 1896 году Мак-Кинли, будучи обязанным приходом к власти кругам крупных промышленников, вернулся к этому вопросу. Был принят т.н. закон Дингли, установивший еще более высокие тарифные ставки.
С не меньшим энтузиазмом действовал Мак-Кинли и на международной арене. Именно при нем была начата война с Испанией, а потом и с Филиппинами.
Повод для последней нашелся просто замечательный:
Мак-Кинли объявил, что Господь приказал ему захватить Филиппинские острова, дабы обратить их жителей в христианскую веру и принести им цивилизацию. Мак-Кинли сказал, что говорил с Господом, когда в полночь шёл по одному из коридоров Белого Дома.
Вообще он был человеком очень откровенным.
Марк Твен в своей «Автобиографии» писал:
Когда в 1901 году пришло известие, что полковник Фанстон нашел горное убежище филиппинского патриота Агинальдо и взял его в плен с помощью особого военного искусства, которое научило его подделывать документы, лгать, переодевать своих солдат-мародеров в форму врага, выдавать себя и их за друзей Агинальдо, дружески пожимать руку офицерам Агинальдо, чтобы рассеять их подозрения, и тут же стрелять в них, — когда телеграмма, возвещавшая об этой "блестящей военной операции", достигла Белого дома, то, по словам газет, смиреннейший, кротчайший и добрейший из людей — президент Мак-Кинли 9 — не мог совладать с охватившей его восторженной радостью и вынужден был дать ей выход в движениях, напоминавших пляску.
В том же году на выставке в Буффало пуля анархиста оборвала блестящую карьеру мистера Мак-Кинли.
Last Edit: 03 Май 2022 03:39 by Vladimirovich. Reason: upload
Совершенно не претендую на абсолютную объективность и непредвзятость. В конце-концов, здесь не академическое исследование.
Это Вы зря!
Как раз западные "академики" исходят желчью, пытаясь подбирать отрицательные (как им кажется) факты из истории своих врагов.
Другой вопрос, что ув. Иа абсолютно прав: то, что можно говорить демократам в отношении их врагов, запрещено говорить их оппонентам.
И надо с пониманием относится к подобным возражениям.
рассказываю о конкретных фактах. Эдакий календар рисую
история нелицеприятна из-за безжалостной борьбы за место под солнцем, но западная модель как-бы оправдала себя в дальнейшем.
Оправдала себя - для Запада.
Бандитизм тоже себя оправдал, иначе бы не выжил на протяжении всей истории цивилизации.
Как оправдали свой подход к эволюции и глисты, лишившись не только разума, но и зрения, слуха, нюха и пр.
Совершенное рулькоедство.
30 января 1882 родился Франклин Делано Рузвельт, 32-й президент США.
Признаться, сначала думал даже пропустить эту дату - ну как же, по всем данным лучший президент США - избирался четыре раза, победил Великую Депрессию, выиграл войну...
Но не все так просто.
Для затравки
Рузвельт был посвящен в масоны 10 октября 1911 г . в ложе «Голландия» № 8 в Нью-Йорке. Он достиг 32-й степени шотландского обряда и был представителем Великой ложи штата Джорджия при Великой ложе Нью-Йорка.
Внешняя политика.
Опасение за судьбу внутриполитических реформ и нежелание связывать США какими-либо обязательствами в сложной международной обстановке способствовали тому, что внешнеполитический курс Рузвельта носил характер нейтралитета. В результате невмешательства в итало-эфиопский конфликт (1935) и гражданскую войну в Испании законные правительства были лишены возможности закупать американское оружие и боеприпасы в борьбе с хорошо вооруженными державами — «оси Берлин-Рим».
Когда немецкие самолеты начали бомбить Польшу и сообщение о начале военных действий начали поступать в США. Американский президент Рузвельт направил послание в Германию, Италию, Англию, Францию и Польшу в котором говорилось о том, что ни при каких обстоятельствах не подвергать бомбежке жилые кварталы городов. Но, пройдет немного времени, и американцы сами станут бомбить немецкие жилые кварталы в Германии.
Летом 1941 года министр обороны США Генри Стипсон не раз замечает, что было бы лучше, если бы Япония напала первой с наименьшими потерями для США. Но бойня в Перл-Харборе стал жестокой платой за вступление Америки в войну. Есть мнение многих историков, что американцы прекрасно знали, что японцы планируют вторжение на Перл – Харбор и что американская разведка не раз доносила о том, что эскадры японских кораблей движутся в сторону Гавайских островов. Между прочим, Рузвельт не раз, в своем правительственном кругу поговаривал « Как бы нам усилить агрессивность японцев». Можно со всей уверенностью утверждать, что Рузвельт знал о нападении Японии на США, но в чем Рузвельт не догадывался, там это о размерах потерь американцев.
Летом 1939 года Рузвельт пошел на необычный шаг — попросил германского фюрера не вторгаться в малые страны. Как свидетельствует У. Ширер, «депутаты рейхстага взорвались от громогласного смеха», когда Гитлер торжественно пообещал не нападать на Соединенные Штаты. Сенатор Най прокомментировал это так: каков вопрос, таков и ответ.
Но наиболее интересен экономический блок.
В 1999 году журнал «Тайм» провел опрос, в котором читатели назвали Рузвельта одним из самых влиятельных политиков XX века. И вот теперь вдруг такое заявление: оказывается, именно Рузвельт виноват в затянувшихся страданиях американцев! Он был слишком добрым лекарем, слишком заботился об интересах пролетариата, и потому вместо лечения получилось мучение. Гуманный Рузвельт рубил хвост собаке по частям.
Аналогичного мнения придерживается американский экономист Джин Смайли. В 2002 году он написал книгу «Переоценивая Великую депрессию», в которой показывает, что государственное регулирование не только затянуло кризис, но и было его причиной.
Экономист Мюррей Ротбард в книге «Великая американская депрессия» проанализировал состояние дел в американской экономике до депрессии (с 1921 по 1929 год) и пришел к выводу, что причиной депрессии стала накачка экономики денежной массой. Обилие свободных, незаработанных денег, доступность кредитов, когда каждый маргинал мог взять в банке займ для хорошей жизни, привели к катастрофе.
А уже после того как кризис разразился, неумелые действия Федеральной резервной системы по купированию кризиса его лишь усугубили, — к такому выводу приходят в книге «История монетаризма в Соединенных Штатах» Анна Шварц и Милтон Фридман.
Великая депрессия тридцатых годов XX века обернулась кризисом для всего мира. Пытаясь защитить свою промышленность от иностранных конкурентов, многие страны начали закрывать свои рынки для иностранцев путем повышения пошлин. Это нелиберальное решение многими считалось тогда панацеей: будем защищать отечественного производителя (узнаете?) и наших рабочих!.. Однако Барри Пол- сон в книге «Экономическая история США» убедительно показывает, что сие неразумное решение не помогло, а только усугубило ситуацию, убив целые отрасли американской промышленности, которые работали на импортных материалах, например, швейную индустрию: она лишилась зарубежных тканей. Просели и экспортные отрасли, поскольку таможенные заборы выросли по всему миру, затруднив выход из кризиса всем сразу.
В заслугу Рузвельту ставят то, что он разогнал механизм государственных трат, то есть начал наращивать бюджетный дефицит, стараясь с помощью вливания бюджетных денег запустить промышленность и сельское хозяйство. Автор книги «История американского народа» Пол Джонсон показал, что эти вполне социалистические меры начал вовсе не Рузвельт, а его предшественник. И что меры эти не помогли, да и не могли помочь.
Администрация президента Гувера пользовалась редкой нелюбовью в народе. На этой волне Рузвельт выдвинул свою кандидатуру, и лозунги его были абсолютно антисоциалистическими. Он обещал:
- немедленное снижение госрасходов и сокращение штата бесчисленных бюрократов, расплодившихся при Гувере,
- бездефицитный бюджет,
- отмену поддержки сельского хозяйства, из-за которой цены на продукты держались высокими,
- поддержку золотого обеспечения доллара (антиинфляционная мера).
Но, увы, — ни одно из этих обещаний Рузвельт не выполнил! Объявить проще, чем сделать. Рузвельт тоже был невеликим экономистом. Он попал в «клеши» ситуации и в лапы уже существующей и присосавшейся к денежным потокам бюрократии. И потому продолжил начатую Гувером самоубийственную политику. И даже усилил ее!.. Если с гуверовскими новшествами экономика еще худо-бедно справлялась, то рузвельтовщина вела ее прямиком к катастрофе.
Несмотря на гуверовское торможение, экономика постепенно выползала из кризиса, и к 1933 году наметилось крохотное оживление. Несмотря на старания Гувера затормозить падение зарплат, по факту они все-таки падали, потому что таково было требование экономики. Капиталистам стало легче находить рабочие руки, чтобы рискнуть и «замутить» новое предприятие.
Кризис на тот момент достиг дна, и началось оживление; зарплаты стали понемногу расти и к середине года выросли аж на треть. Люди начали постепенно покупать, оживляя торговлю и производство, чему способствовало кризисное падение цен на все товары. Вслед за спросом начали расти и цены — после достижения дна они к середине года выросли в среднем на четверть.
И вот в этот момент новый президент Рузвельт подписывает закон «О восстановлении национальной промышленности». Этот закон увеличивал бюджетные вливания еще на три с лишним миллиарда долларов, их планировалось потратить на общественные работы. А кроме того, закон предусматривал подавление мелкого и среднего бизнеса в угоду крупному.
Крупный бизнес, избавившись от внешних конкурентов путем повышения таможенных тарифов, теперь взялся за конкурентов внутренних.
В экономике окончательно восторжествовал отраслевой принцип: вся она по-госплановски четко была разбита на отрасли и подотрасли. Были даже установлены планы по производству продукции. А профсоюзы, со своей стороны, добились введения максимальной продолжительности недели, что также не могло способствовать выходу страны из кризиса, поскольку блокировало и флегматизировало рынок труда.
Происходило дальнейшее наращивание бюрократического аппарата — ведь если есть «Госплан», значит, должны быть и «планировщики». Если есть «руководящая линия», значит, должны быть и «обкомы»! И они появились. Причем во множестве. Чтобы проводить в жизни «решения партии», был создан особый аппарат — Администрация национального восстановления (АНВ). Это был весьма странный орган, типа экономического НКВД, который сам принимал подзаконные акты, сам расследовал дела об их нарушении, сам принимал решения о закрытии компаний, наказании виновных и сам же отправлял их в тюрьму.
Да-да, именно в тюрьму! Людей арестовывали и швыряли за решетку по совершенно ничтожному поводу. Могли оштрафовать и посадить, например, за то, что портной взялся пошить костюм на пару долларов дешевле, чем предписывали нормативы.
Вооруженные штурмовики АНВ проводили ночные рейды, взламывали двери частных предприятий, чтобы проверить — не ведется ли там незаконная работа по производству каких-либо товаров или услуг. Это была самая настоящая экономическая гражданская война.
Между прочим, сами эти парни в кожанках неплохо зарабатывали! Если учитель средней школы получал тогда без малого 100 долларов, то начинающий чиновник АНВ — 125, а чиновник АНВ средней руки — более 400 долларов (при средней зарплате по стране в 117 долларов). Молодые выпускники школ эпохи рузвельтовщины мечтали выучиться в университете и стать чиновником АНВ. Число этих чиновников росло, как на дрожжах: в некоторые периоды их количество увеличивалось на 80—100 человек в сутки!
А ведь Рузвельт создал не только АНВ, но и огромное количество министерств и госкорпораций по всей стране. Их заполнили мириады чиновников, которые финансировались из денег налогоплательщиков так же, как и при Гувере — совершенно бесконтрольно. Порой в эти госкорпорации, которые неизвестно чем занимались, переводились огромные деньги — вплоть до миллиарда долларов на корпорацию. Удивительно ли, что за время правления Рузвельта госдолг США вырос более чем в два раза и к 1940 году достиг отметки в 43 миллиарда?
Кто же противостоял этому нашествию революционно- экономического правосознания? Суды. Те самые американские суды, которые по сию пору еще остаются оплотом старых республиканских традиций, оплотом закона. Между экономическими комиссарами и судами началась целая война: суды оправдывали и освобождали из тюрем незаконно брошенных туда частных предпринимателей. Кончилось тем, что 27 мая 1935 года Верховный суд США единогласно признал АНВ неконституционной организацией. Но до той поры «юные рузвельтовцы» изрядно поизгалялись над страной. Именно они задавили начавшийся было экономический рост, о котором говорилось выше. В результате промышленное производство снова упало на четверть, начала расти безработица.
После роспуска этих экономических хунвейбинов экономика снова начала лезть в гору — безработица поползла вниз, производство, соответственно, вверх. И продолжался этот рост несколько лет — до тех пор, пока Рузвельт снова не решил поуправлять экономикой. Он захотел ускорить экономический рост. Ему вдруг показалось, что капиталисты зарабатывают слишком много денег, «обкрадывая народ». И он ввел налог на дивиденды. Это было ударом под дых. Вот затеял ты дело, хотел на этом нажиться маленько, а тебя тут же и обобрали как липку!..
Затем был введен налог уже не только на ту прибыль, что доставалась предпринимателям, но и вообще на всю прибыль, что подкосило инвестиции. Помимо этого, верхняя граница подоходного налога выросла с 63 гуверовских до 77 %. Ввели повышенный налог на наследство, акцизы на бензин и т.д. Результат был предсказуем: рост снова сменился падением, а безработица начала расти, достигнув величины в 20 %.
Дошло, наконец, и до конфискаций золота. Мало того что Рузвельт, пообещавший сохранять золотой стандарт доллара, обещание свое нарушил и законодательно снизил содержание золота в долларе на 55 %, так еще был издан декрет об обязательной сдаче гражданами всех золотых монет!.. Отныне монетарным (не ювелирным) золотом могло владеть только государство. Более того, Рузвельт, просидевший на президентском кресле четыре срока (вместо положенных двух), словно Юлий Цезарь периодически делал попытки стать единоличным правителем страны. Почувствовав, что его реформаторские потуги сделать экономику плановой встречают сопротивление со стороны судов, а порой и Конгресса, Рузвельт в 1938 году внес законопроект о чрезвычайных полномочиях. Каковой законопроект Конгресс, по счастью, завернул, прямо назвав его «диктаторским».
2 февраля 1848 года был заключен мирный договор между Мексикой и США, подписанный по итогам Американо-Мексиканской войны 1846—1848 годов.
Грабительский мир закончил столь же грабительскую войну.
По условия договора Мексика признавала аннексию территорий современных Техаса, Калифорнии, Юты, Невады, большую часть Нью-Мексико и Аризоны, небольшие районы современных штатов Колорадо и Вайоминг (передала Соединённым Штатам 1,36 млн км² своей территории).
При ратификации договора сенатом США был нанесен последний штрих
Когда Сенат США ратифицировал договор, статья 9, которая гарантировала защиту прав мексиканцев на переданных территориях, и статья 10, которая оставляла за ними территории, предоставленные испанским и мексиканским правительствами, были изъяты из текста договора.
Признаться, сначала думал даже пропустить эту дату - ну как же, по всем данным лучший президент США - избирался четыре раза, победил Великую Депрессию, выиграл войну...
4 февраля 1899 года началась филиппино-американская война.
Прежде всего, слово - Льву Вершинину
Каюсь и еще раз каюсь. На справедливый упрек многих френдов, интересующихся, с какой стати я зациклился на вопросах российских и околороссийских, мне остается лишь возводить очи горе. Ибо и впрямь – непорядок. Есть ведь на свете и другие, не менее достойные страны. Хотя бы те же Соединенные Штаты Америки, оплот демократии и знаменосец свободы. Это, между прочим, не я придумал столь изящное определение. Автор его – некий нью-йоркский журналист, в апреле 1898 года так и написавший: «Мы, американцы, Знаменосцы Свободы, и мы обязаны покончить с позором колониализма в Западном Полушарии». Сказано это было по поводу только-только начавшееся американо-испанской войны, дня через два после начала военных действий и примерно за месяц до того, как в дверь филиппинского эмигранта по имени Эмилио Агинальдо, безрадостно куковавшего в далеком Гонконге, постучали посланцы американского адмирала Джорджа Дьюи. Однако начнем с начала…
В борьбе обретешь ты право свое…
К концу 19 века обстановка на Филиппинах напоминала ситуацию в Латинской Америке восемью десятилетиями ранее. Сформировавшаяся буржуазия, начитавшиеся Прудона, Маркса и прочих модных шопенгауэров зажиточные креолы, куча мала активных разночинцев с претензиями, обострившийся земельный вопрос – и полное политическое бесправие, помноженное на тупость мадридских наместников. Ничего удивительного, что на островах стали появляться патриоты, мечтающие о независимости.
В 1892 году на обломках умеренно-просветительской Филиппинской Лиги, сдуру разгромленной испанцами, возникло куда более агрессивное общество - Катипунан, поднявшее в августе 1896 года серьезный мятеж. Правда, лидеры вскоре перегрызлись - частично на почве амбиций, но и по идеологическим мотивам тоже: «левые» во главе с «человеком из народа» Бонифасио и интеллектуалом Мабини считали необходимым проводить земельную реформу и так далее, «умеренные», главным образом, землевладельцы, возглавляемые Эмилио Агинальдо, полагали, что независимость хороша и так. Победил Агинальдо; Бонифасио расстреляли, Мабини едва унес ноги, но бои продолжались, в марте 1897-го в освобожденных районах была провозглашена независимая Филиппинская Республика, в ноябре принята умеренно-либеральная Конституция.
А затем происходит нечто странное. Лидеры повстанцев впервые откликаются на призыв властей встретиться и поговорить. Предложения испанцев конкретны: армию распустить, республику расформировать, восстание свернуть, а за все это – полмиллиона песо и право уехать куда угодно. Ответ борцов столь же четок: ДА!!! При условии, что, кроме денег, филиппинцев уравняют в правах с жителями метрополии. Но поскольку ясно, что такие вещи не в компетенции губернатора, лидеры войны за независимость готовы удовлетвориться честным словом, что он сделает все, чтобы убедить короля принять «политические» условия, и прекращать борьбу прямо сейчас, однако не за жалкие полмиллиона, а как минимум за миллион. Сходятся на 800 тысячах; деньги поступают немедленно.
Так что 16 декабря 1897 года правительство повстанцев объявляет о самороспуске, а Агинальдо издает воззвание о прекращении борьбы в связи с «полной капитуляцией властей и во избежание продолжения постыдного братоубийства», подкрепляя слово делом – каждый боец повстанческой армии получает по целых 15 песо (деньги немалые, аж на лошадь хватит). В общем, все путем. Губернатор рапортует в Мадрид о подавлении мятежа (правда, некоторые фанатики еще воюют, а генерал Франсиско Макабулос в провинции Тарлак даже сформировал временное правительство, но на эти частности можно закрыть глаза: коль скоро политическое руководство бунтовщиков сдалось, это уже просто бандитизм, да и сколько там того Тарлака?).
Мадрид ликует (о «политических» требованиях губернатор даже не подумал никуда сообщать). Повстанцы расходятся по домам довольные (насчет политики боссы договорились, обмана не будет, чему гарантией 15 песо, которые уже в кармане). А сеньор Агинальдо уплывает в Гонконг, где открывает солидный торговый дом. Увы, вскоре прогорает (куда уж там конкурировать с китайцами!), с трудом избегает долговой ямы и грустит. Вот в такой ситуации в начале мая 1898 года в дверь к бывшему президенту и постучал посланец адмирала Дьюи, командующего Тихоокеанским флотом США, только что утопившим испанскую эскадру на рейде Манилы…
Дружба навек
Смысл адмиральской эпистолы (она сохранилась) был по-военному четок: а) мы, американцы, ведем войну с Испанией за свободу последних территорий Америки, еще томящихся под колониальным игом; b) мы уже добились серьезных успехов как в Западном полушарии, так и в Восточном, испанский флот сокрушен, и наши marins готовы к высадке на острова; с) свобода и демократия не зависят от географии, мы восхищены героической борьбой народа Филиппин, и готовы оказать ему такую же помощь, как народам Кубы и Пуэрто-Рико; d) мы надеемся, что филиппинский народ во главе со своим испытанным лидером мистером Агинальдо, со своей стороны, внесет свой вклад в наше общее дело, подготовив плацдармы для высадки и сражаясь плечом к плечу с нашими парнями; е) от имени Президента Соединенных Штатов Америки выражаю надежду на тесный союз с будущей независимой Филиппинской Республикой. Точка.
Размышлять было не о чем. 17 мая Агинальдо, высадившись с американского борта на Филиппины, призвал «дорогих собратьев» к оружию. Его репутация достаточно высока, а на вопросы особо въедливых земляков имеются вполне убедительные ответы. Да, борьба была прекращена, но мы же добились почти всего, чего хотели, а добиться всего сил не было. Да, я покинул дорогую Родину, но у меня были сведения, что испанцы меня убьют, а я нужен для дальнейшей борьбы. Да, деньги брал, но ведь все поделил поровну, и себе взял ровно 15 песо, сами видите, ни поместьем, ни хотя бы особняком не обзавелся. Да, наконец, политические условия испанцы не выполнили, но виноват в этом исключительно непослушный Макабулос. И вообще, прекратите треп, я в Гонконге не вшей щелкал, смотрите, какого союзника нашел…
Короче говоря, через несколько дней под контролем восставших оказался почти весь Лусон, кроме Манилы, а 12 июня Агинальдо, уже в качестве официального Диктатора Революции, провозгласил «окончательную независимость». На сей раз он ведет себе тоньше, чем когда-то: «во имя единства нации» отныне никаких фракций, вождь «левых» Аполинарио Мабини, тот самый, которому повезло уцелеть два года назад, приглашается на пост премьер-министра. Тем временем повстанцы расширяют освобожденные районы, расчищая их для высадки американских союзников. 13 августа янки без единого выстрела (филиппинцы сделали за них практически всю работу) вошли в Манилу; испанские войска капитулировали, а уже 15 сентября в городке Малолос при благожелательном участии представителей США проходит конгресс, выработавший конституцию II Филиппинской Республики.
Первым же шагом республиканского правительства становится официальная телеграмма правительству США с благодарностью за все сделанное, гарантией вечного союза и просьбой о признании. Ответа не последовало. Но американское командование разъяснило, что удивляться не следует: США ведут непростые переговоры о мире в Париже, куда филиппинская делегация (как, впрочем, и кубинская, и пуэрто-риканская) приглашены не были в связи с отсутствием у них юридического статуса. По этой же причине до подписания мира не следует ждать никаких официальных ответов из Вашингтона. Объяснение было убедительным и логичным. Филиппинцы продолжали ждать, развлекаясь шлифовкой статей Конституции, президент Агинальдо учреждал ордена и подписывал наградные списки, а янки дожимали испанцев в далеком Париже.
И дожали. Согласно договору, подписанному 10 декабря 1898 года, Мадрид отказался от колоний как в Западном полушарии, так и в Тихом океане, признав Кубу и Пуэрто-Рико «свободными государствами», находящимися «под опекой» США. Что касается Филиппин, то в тексте документа фиксировалось лишь согласие Испании продать острова победителю за 20 миллионов долларов.
Братья по оружию
Для Агинальдо, уже отдавшего приказ готовить торжественную церемонию поднятия над бывшим губернаторским дворцом президентского штандарта, случившееся было шоком. Считать себя союзником, а оказаться собственностью, согласимся, совсем не просто. Освобождать дворец американское командование отказалось, более того, не впустило в Манилу части республиканской армии и начало подтягивать к столице подкрепления, занимая ключевые позиции вокруг города, а на все вопросы отвечая, что, дескать, мы люди военные, а как будет дальше, решать конгрессу США, так что, мистер Агинальдо, сохраняйте спокойствие и ждите ответа. Впрочем, попытка апелляции к соглашению с адмиралом Дьюи без ответа не осталось. Компетентные заокеанские инстанции разъяснили, что адмирал писал от себя лично, не имея никаких полномочий, а решение опять же остается за конгрессом. Так что, опять-таки, сидите тихо, в свое время все узнаете.
Обстановка накалялась. 4 февраля в окрестностях Манилы американским солдатом был убит назначенный Агинальдо губернатор провинции, причем ни ссылаться на «досадную случайность», ни приносить извинения янки даже не подумали, заявив, что туземец сам нарвался, поскольку не пожелал отвечать на вопрос патрульного, с какой стати он бродит вокруг лагеря. Разъяснение, что бедолага-чиновник попросту не знал английского языка, на вояк впечатления не проивела. Типа, ему же хуже, надо было учить человеческую речь. Впрочем, все это уже не имело никакого значения. В ночь на 5 февраля американские войска атаковали лагеря филиппинцев. Армия Агинальдо была разбита, но сумела отступить в северные горы, сохранив боеспособность.
Началась лесная война, очень неудачная для янки. Обозленное непредвиденно большими потерями, американское командование начало проводить массированные карательные акции и ввело систему заложничества. В результате чего число только официально расстрелянных как «потенциально опасные» туземцев всего через год зашкалило за 200 тысяч. Это серьезно подорвало как боевой дух, так и мобилизационные возможности республиканцев, притом что к оккупантам стабильно шли подкрепления и к исходу первого года боев численность экспедиционного корпуса увеличилась втрое (с 40 до 120 тысяч штыков).
Тем временем в руководстве Республики все было очень не слава Богу. Агинальдо впал в депрессию. Ему было очень неуютно в лесу и, видимо, очень страшно. От руководства военными действиями он фактически устранился, зато крайне бдительно отслеживал малейшие угрозы своей власти, активно обсуждая с приближенными варианты «разумного выхода из положения». Все, кто считал необходимым продолжать войну, тем или иным образом устранялись: 7 мая 1899 года был снят с поста премьер-министра и взят под арест Мабини. 5 июля без суда и следствия расстрелян президентской охраной генерал Антонио Луна, главнокомандующий войсками Республики, вызванный с фронта под предлогом совещания.
С этого момента единое командование перестало действовать. Президент ушел в глубокое подполье, став недосягаемым для собственных командиров, а 23 марта 1901 года сдался выследившим его американцам (по некоторым, вполне достойным доверия сведениям, сам помог себя найти). Далее все шло по уже отработанному с испанцами сценарию. 1 апреля 1901 года, всего лишь через 8 дней после пленения, Агинальдо принес в Маниле клятву на верность Соединенным Штатам, после зачтения официального текста, сугубо от себя, рассыпавшись в цветистых заверениях на предмет вечной преданности «освободителям от испанского ига». Три недели спустя он публично обратился к «братьям по борьбе», призывая их последовать своему примеру. После чего, получив «компенсацию» в размере 100000 долларов, ушел из политики.
Однако ни захват Агинальдо, ни его призывы не произвёли на филиппинцев особого впечатления. Война продолжалась под руководством популярного генерала Мигеля Мальвара, сумевшего объединить часть регулярных войск и нанести американцам несколько локальных, но чувствительных ударов. Ужесточение репрессий особого успеха не приносило. Помогла серия случаев: в начале августа 1901- го в Маниле была убита неизвестными престарелая мать Мальвара. В конце сентября та же участь – также от рук неизвестных – постигла семью его дяди, в декабре случайно утонула приемная дочь, учившаяся в манильской иезуитской школе, а затем были арестован врач, время от времени ездивший в «мятежные» районы для оказания помощи тяжело больной жене генерала.
Короче говоря, в апреле 1902 года Мальвар сдался в плен вместе с тремя тысячами бойцов – последними батальонами филиппинской армии. К чести американцев, они повели себя благородно: генерала приняли с честью, попросив о сущей безделице – призвать к капитуляции еще сражающихся коллег, и как только это было сделано, сеньору Мальвар обеспечили наилучшим уходом, а всех сдавшихся отпустили. В качестве бонуса был даже предъявлен и повешен некий Самора, признавшийся в убийстве родни Мальвара «из личной ненависти».
Последний президент
Капитуляция Мальвара была концом Республики, но не Сопротивления. Эстафетную палочку подхватил Макарио Сакай, молодой генерал, не слишком образованный выходец «из низов», ранее близкий к Бонифасио и стихийный демократ по убеждениям. Он неплохо дрался с испанцами и американцами, попал в плен, около двух лет отсидел в тюрьме, но в 1902, когда армия Мальвара капитулировала, был отпущен, после чего ушел в труднодоступные горные районы Кавите и опубликовал Акт о Сопротивлении, призвав филиппинцев к борьбе против оккупантов.
Призыв был услышан. Очень скоро обширные районы северного Лусона оказались вне американского контроля, а в середине 1904 года Сакай созвал Учредительную Ассамблею, принявшую Акт о провозглашении в освобожденных районах Тагалогской Республики, правопреемницы Филиппинской Республики, конституция которой легла в основу Конституции нового государства – правда, с рядом поправок в сторону либерализации. Президентом, естественно, стал Сакай, а вице-президентом - адвокат Франсиско Карреон, известный своими лево-либеральными убеждениями, поклонник Прудона и Бернштейна. Оба, и полуграмотный президент, и его весьма начитанный заместитель, считали, как и Мабини, к которому Карреон был весьма близок, что бороться только за независимость мало и активно пытались решить ключевой вопрос – вопрос о земле, которую начали понемногу изымать у помещиков и передавать крестьянам. Те, в свою очередь, отвечали Сакаю полной поддержкой, в связи с чем первые попытки янки ликвидировать «коммунистов» (именно так именовали сторонников Сакая в официальной переписке) завершились для них весьма неудачно. И вторые тоже.
Неудачи продолжались до тех пор, пока в конце 1905 года американское правительство не приняло к исполнению план некоего полковника Майерса, предложившего использовать в непокорных районах «эффективный опыт» британцев, подавлявших чуть раньше бурское сопротивление. Три провинции, Кавите, Батангас и Лагуна, были объявлены «Особой Зоной» - с сетью концлагерей, куда было загнано все взрослое мужское население. В ответ на каждую операцию Сакая расстреливались по 50-100 заключенных по жребию, а деревни, заподозренные в поддержке республиканцев, подверглись полной блокаде с лишением населения права работать в поле и собирать урожай (несколько позже эту тактику возьмет на вооружение будущий маршал Тухачевский, подавляя Тамбовское восстание). Всего за полгода число филиппинцев, погибших от голода, превысило 100000 человек. И люди сломались. Они начали «сдавать» повстанцев.
Сражаться дальше в таких условиях было невозможно. 14 июля 1906 года Сакай со штабом и правительством сдался американцам, обещавшим взамен (письменно и на высшем уровне) полную амнистию всем, сложившим оружие, а также упразднение концлагерей. Второе обещание янки, хоть и не сразу, выполнили, первое - нет. Рядовые бойцы и офицеры решением военных властей пошли на каторгу «до исправления», сам Сакай и его ближний круг, пробыв на свободе всего три дня, были взяты под арест.
Около года от президента Тагалогской Республики требовали обратиться к «лесным людям» и убедить их, что янки это хорошо. То есть, точь-в-точь того, чего пятью годами ранее получили от Агинальдо. Однако поступок, естественный для первого президента, оказался неприемлемым для последнего. Сакай, категорически отказавшись, в конце концов был отдан под суд военного трибунала, приговорен к смерти «за бандитизм» и 13 сентября 1907 года повешен вместе со всем штабом. В последний момент исключение (замена казни изгнанием) было сделано только для вице-президента Карреона, оружия в руках не державшего и, главное, состоявшего в переписке с рядом видных либеральных интеллектуалов Испании и Франции. Лишнего шума в европейской прессе янки все-таки не хотели, а сам по себе дон Франсиско никакой угрозы интересам Штатов не представлял.
Делу венец
Так все и кончилось. Особо отпетые лесовики дрались с американцами аж до 1913 года, но их действия все больше скатывались к бандитизму с легким, все более выцветающим политическим оттенком. Новым владельцам островов эта уголовщина головной боли не причиняла. Для филиппинцев мало что изменилось, разве что отношение новых хозяев, к цвету кожи и разрезу глаз не вполне равнодушных, грело национальную гордость куда меньше, чем высокомерие испанских аристократов, на фенотип внимания не обращавши. Штаты, обретя первую настоящую колонию, вошли в круг полноценных великих держав. Когда же некий американский журналист из числа особо нахальных позволил себе в ходе одной из пресс-конференций спросить самого Президента США, достаточно ли моральна, на его взгляд, ситуация с Филиппинами, мистер Рузвельт, человек прямой и не лишенный юмора, спокойно ответствовал в том духе, что мораль моралью, а на спасение филиппинцев от испанского гнета истрачено 600 миллионов долларов, и имеет же право Америка как-то эти затраты компенсировать. Согласимся: сказано честно, без обиняков и, по большому счету, справедливо.
От себя добавлю лишь пару фактов.
1. На приведенном в начале поста рисунке - иллюстрация к действиям одного из американских генералов, некоего Джейкоба У.Смит, ветерана бойни при Вундед Ни (о ней в свое время), который приказал «убить всех, начиная с возраста 10 лет».
2. За время войны армия США потеряла убитыми 4324 человека. Филиппины потеряли 20000 солдат и 200000 мирных жителей.
Last Edit: 03 Май 2022 03:43 by Vladimirovich. Reason: upload
6 февраля 1911 года родился Рональд Рейган - 40-й президент США.
Чем же запомнился бывший киноактер, снимавшийся во второсортных фильмах на этом посту?
Главной целью его администрации являлось устранение всех юридических ограничений на накопление личного богатства. Лозунг администрации Рейгана, так же как и пресловуто развратного правительства Луи Филлипа во Франции в XIX веке, гласил: "Обогащайся!" Снижение налоговых ставок для богатых с 70 до 28% обеспечило президенту глубокую любовь со стороны благодарных богачей. Огромное сокращение налоговых поступлений создало основу для появления той атмосферы социального дебоша и оргиастического восхваления богатства, которые были характерны для 1980-х годов. Это было десятилетие Майкла Милкена, Ивана Боэски, Дональда Трампа, и, конечно, придуманной фигуры Гордона Гекко [героя фильма Уолл-Стрит ], который громогласно провозгласил: "Жадность — это хорошо!"
Однако подлинных высот достиг Рейган на внешнеполитической арене.
Грег Паласт:
В 1987 году я застрял в никарагуанском городишке Чагуитилло. Жители были приветливы, хотя и голодны. Только один молодой человек был мрачен. Его жена только что умерла от туберкулеза.
От туберкулеза не умирают, если есть антибиотики. Но Рональд Рейган, с присущим ему добросердечием, ввел абсолютное эмбарго на поставку медикаментов в Никарагуа, потому, что ему не нравилось правительство, которое выбрали тамошние жители.
Ронни скалился и хохмил, пока легкие молодой женщиной наполнялись жидкостью, и она перестала дышать. Рейган сверкал своей второсортной киноулыбочкой, когда они хоронили мать троих детей.
И когда Хизболла нанесла удар и убила сотни американских морпехов в Ливане, этот телевояка удрал, как побитый пес…потом развернулся и напал на Гренаду. Эта маленькая курортная войнушка была убийственным рекламным трюком, так что Ронни мог принимать парады за свои подвиги – расстрел кубинцев, строивших аэропорт.
Можно вспомнить и бомбардировку Ливии, и поддержку его администрацией отморозков из УНИТА.
Разумеется, все эти его действия подпитывались лишь яростным антисоветизмом.
Рональд Рейган:
Мы должны объявить войну Северному Вьетнаму. Мы можем до полудня сровнять с землей всю страну и к обеду вернуться домой.
Враг не должен знать, что мы не применим ядерной бомбы. Он должен ложиться спать, каждую ночь боясь, что мы можем ее применить.
Правда, с приходом Горбачева риторика изменилась. Ну да теперь понятно, почему...
Умер Рейган в возрасте 93-х лет, пораженный болезнью Альцгеймера - старческим беспамятством и идиотизмом.
9 февраля 1773 года родился Уильям Генри Гаррисон – 9-й президент США.
Вся биография Гаррисона – квинтэссенция политики Штатов. При этом в качестве президента, по независящим от него обстоятельствам, он себя не проявил.
Как это получилось? Сейчас расскажу.
Начал свою карьеру Гаррисон с 1800 года в качестве губернатора Индианы. Там он проводил самую активную на ту пору политику – скупал за бесценок земли у индейцев. Под его руководством у отдельных индейских племен было куплено 240 000 квадратных километров. Кроме того, Гаррисон лоббировал законы о введении в Индиане рабства.
Все это привело к неизбежному конфликту с индейцами, которых возглавлял легендарный Текузме. Его противостояние с Гаррисоном довольно точно изложено в одноименном фильме с Гойко Митичем.
Конец истории, к сожалению, известен и печален. В битве на реке Темзе совместные англо-индейские силы потерпели поражение от армии генерала Гаррисона, Текумзе был убит. Гаррисон стал национальным героем – после смерти Текумзе индейский союз распался. Победа, конечна, была славная – у Гаррисона был троекратный перевес в численности войск. Впрочем, большинство побед над индейцами достигались именно так.
После нахождения в сенате США мы обнаруживаем Гаррисона в должности посла США в республике Великая Колумбия.
Загородная резиденция Гаррисона под Боготой служила местом проведения регулярных встреч местных деятелей и иностранцев, настроенных враждебно к правительству. Посланник США оказался причастным к мятежу генерала Кордобы в сентябре 1829 года, закончившемуся провалом. Гаррисон навязчиво поучал Боливара, какого политического курса тому следует придерживаться. Совершенно несовместимым со статусом иностранного дипломата было письмо Гаррисона, направленное президенту Великой Колумбии в конце его пребывания в стране, 7 сентября 1829 г. Один из историков справедливо задавал вопрос в связи с поведением Гаррисона: «Что бы сказали в США о колумбийском посланнике, вздумай он поучать Вашингтон, как тому следует вершить политические дела? Возможно, он оказался бы в сумасшедшем доме». Кроме того, Гаррисон всячески подогревал антиболиварскую настроенность Вашингтона. В своих шифрованных депешах государственному секретарю он постоянно твердил, что не сегодня, так завтра в Великой Колумбии будет установлена монархия во главе с Боливаром. После энергичных протестов колумбийского министра иностранных дел Э. Вергары Белый дом вынужден был отозвать своего посланника. Вернувшись в США, Гаррисон продолжал кампанию против Боливара. Он опубликовал брошюру, содержавшую полный текст его письма к Боливару, и другие подобного рода заявления.
Похоже, именно с Гаррисона пошла мода учить другие страны, как им правильно жить и наглым образом вмешиваться в их внутренние дела.
В конце концов Гаррисон в 1840 году был избран президентом США. Но, видимо, высшие силы решили, что он и так принес достаточно зла на двух континентах. Во время инаугурации новоиспеченный президент попал под дождь и простудился. Несмотря на интенсивное лечение – Гаррисона лечили опиумом, пиявками, и даже прикладывали к нему живых змей – в должности президента Гаррисон прожил всего лишь месяц.
Национальный день борьбы за мир в Японии отмечается ежегодно 1 марта. США провели испытание водородной бомбы в этот день в 1954 году на тихоокеанском атолле Бикини. Смотрите архивные кадры взрыва и его последствий.
Национальный день борьбы за мир в Японии – "День Бикини" – отмечается ежегодно 1 марта.
В этот день в 1954 году США провели испытания водородной бомбы на тихоокеанском атолле Бикини, входящем в состав Маршалловых островов. Мощность взрыва была эквивалентна взрыву 1000 бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. Случайными жертвами испытаний стали несколько японских рыболовных шхун. Особенно пострадали рыбаки с японского судна "Фукурю-мару". Радист судна Аикичи Кобояма скончался от лучевой болезни через несколько месяцев. Одиннадцать его товарищей по команде умерли, не дожив до 60 лет.
Испытание водородной бомбы США на тихоокеанском атолле Бикини имело глобальные последствия.
Облако радиоактивного пепла после испытаний накрыло почти весь Тихий океан и распространилось над Восточной Азией, Австралией, Северной Америкой, Карибским морем и северной частью Южной Америки. Радиоактивные вещества были выявлены в атмосфере над Африкой.
США использовали атолл Бикини в качестве полигона в период с 1946 по 1958 год и за двенадцать лет провели там 67 ядерных испытаний, в результате которых впоследствии от разных заболеваний скончались 840 жителей архипелага.
