Мы смотрим в бездну, бездна смотрит в нас.
Когда разбушевался Фантомас,
То это сингулярность волн в эфире,
То это дышит мировое зло,
Которого вообще-то нету в мире.
Есть просто те, кому не повезло:
Шли в комнату, попали под цунами.
Мы - сыпь Земли, болеет Космос нами.
Дивятся звезды Канту там, внизу.
Когда все плохо, заведи козу,
Пускай ей жить в квартире не по чину.
Рецепт, похоже, знают наверху,
И нет сомнений - знают, кто есть ху,
А если терпят - угадай причину.
Настанет день - сказать придется ме-е.
Готовьтесь, братцы, к длительной зиме
И, может, к Ходокам из сериала.
Из всех искусств важнейшее - кино.
Мы смотрим в бездну. У нее есть дно.
Прекрасный вид. Но как же все задрало.
Вавилонская банши по ночам пугала строителей,
убеждала их, от дневных трудов изможденных:
«Не тягайтесь с Всевышним – в этом мире нет победителей».
«Стало быть, – отвечали строители, – нет побежденных».
«Вы умрете здесь, – говорила банши, – позабытые всеми,
к вашей братской могиле никто не придет попрощаться.
Возвращайтесь в свои дома. Возвращайтесь в семьи».
Отвечали строители: «Нам некуда возвращаться.
Наши родные погибли в далекой отчизне.
Наши дома сравняли с землею смерчи.
Нам всё равно. Если мы не боимся жизни –
чего нам бояться смерти».
Говорила банши: «Ваши шкуры покроют струпы,
ваши души огню геенны уплатят вено.
«Если мы не боимся гиен, пожирающих трупы, –
отвечали строители, – чего нам бояться геенны».
Воздух лицами плыл, воздух мелькал руками,
воздух пóтом катился по синей небесной коже.
Громыхали и пели камни, ложась на камни,
и скрипели доски, как будто твердили: «Боже...»
«Если нет побежденных, значит нет победителей», –
голоса повторяли, гудели, как пчелы в сотах.
И глядела банши в пустые глаза строителей,
и пугалась – своему отражению в их пустотах.
Умирает поэт. Но как в рацио реанимации
Повторяется стихотоворение. Вертится
Как пластинка в истерике, в реинкарнации,
В коронации нерукотворным безверием,
Как Вертинский скрипит в кокаиновом холоде
КолокОлом, глаголом иль комом, что в горле Империи,
Ты застрянешь двухглавым орлом или ором в той родине-мордоре,
В Лукоморге, на каторге, дорогой Александр Сергеевич.
По усам нефть текла, но попала не в чёрные дыры,
Что не бездна, конечно, но тоже подобие рта.
Я там был, обменяв Бытие, на отсутствие мира.
То есть жизнь заменяет не смерть, но скорей Пустота.
Отдыхай декоратор догадок - философ Хайдеггер.
Пустота не витальна и в этом ее красота.
Русь давно не сакральна. В ней голем был собран из лего.
И имперский конструкт создается в "Икее." Чиста
Сей колонии суть - нулевая игра симулякров.
Здесь "Иисус" стал давно симулякр, да и был
симулянт.
Не корми имитатора, ибо ты сам имитатор.
А потом мародёр. Опускающий крылья атлант -
Это ты. Все последние войны бескрылы.
Безымянны, безродны, и в свежих могилах лежат
Анонимные мы, те, которых ничто не манило
Защищать псевдородины вечный бессмысленный ад.
Удивительный шедевр классика, который я, уваы, прочитал только сегодня... az.lib.ru/m/majakowskij_w_w/text_0330.shtml
Владимир Маяковский
Стихотворения (1922 - февраль 1923)
Теперь я точно уверен, чтоо Маяковский - гений
КАК РАБОТАЕТ
РЕСПУБЛИКА ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ?
СТИХОТВОРЕНИЕ ОПЫТНОЕ.
ВОСТОРЖЕННО КРИТИЧЕСКОЕ.
Словно дети, просящие с медом ковригу,
буржуи вымаливают:
"Паспорточек бы!
В Р-и-и-и-гу!"
Поэтому,
думаю,
не лишнее
выслушать очевидевшего благоустройства
заграничные.
Во-первых,
10 как это ни странно,
и Латвия - страна.
Все причиндалы, полагающиеся странам,
имеет и она.
И правительство (управляют которые),
и народонаселение,
и территория...
ТЕРРИТОРИЯ
Территории, собственно говоря, нет -
только делают вид...
Просто полгубернии отдельно лежит.
20 А чтоб в этом
никто
не убедился воочию -
поезда от границ отходят ночью.
Спишь,
а паровоз
старается,
ревет -
и взад,
и вперед,
30 и топчется на месте.
Думаешь утром - напутешествовался вот! -
а до Риги
всего
верст сто или двести.
Ригу не выругаешь -
чистенький вид.
Публика мыта.
Мостовая блестит.
Отчего же
40 у нас
грязно и гадко?
Дело простое -
в размерах разгадка:
такая была б Русь -
в три часа
всю берусь
и умыть и причесать.
АРМИЯ
Об армии не буду отзываться худо:
откуда ее набрать с двухмиллионного люда?!
50 (Кой о чем приходится помолчать условиться,
помните? - пословица:
"Не плюй вниз
в ожидании виз").
Войска мало,
но выглядит мило.
На меня б
на одного
уж во всяком случае хватило.
Тем более, говорят, что и пушки есть:
60 не то пять,
не то шесть.
ПРАВИТЕЛЬСТВО
Латвией управляет учредилка.
Учредилка - место, где спорят пылко.
А чтоб языками вертели не слишком часто,
председателя выбрали -
господин Чаксте.
Республика много демократичней, чем у нас.
Ясно без слов.
Все решается большинством голосов.
70 (Если выборы в руках
- понимаете сами -
трудно ли обзавестись нужными голосами!)
Голоснули,
подсчитали -
и вопрос ясен...
Земля помещикам и перешла восвояси.
Не с собой же спорить!
Глупо и скучно.
Для споров
80 несколько эсдечков приручено.
Если же очень шебутятся с левых мест,
проголосуют -
и пожалуйте под арест.
Чтоб удостовериться,
правдивы мои слова ли,
спросите у Дермана -
его "проголосовали".
СВОБОДА СЛОВА
Конечно,
ни для кого не ново,
90 что у демократов свобода слова.
У нас цензура -
разрешат или запретят.
Кому такие ужасы не претят?!
А в Латвии свободно -
печатай сколько угодно!
Кто не верит,
убедитесь на моем личном примере.
Напечатал "Люблю" -
любовная лирика.
100 Вещь - безобиднее найдите в мире-ка!
А полиция - хоть бы что!
Насчет репрессий вяло.
Едва-едва через три дня арестовала.
СВОБОДА МАНИФЕСТАЦИЙ
И насчет демонстраций свобод немало -
ходи и пой досыта и до отвала!
А чтоб не пели чего,
устои ломая, -
учредилку открыли в день маёвки.
Даже парад правительственный - первого мая,
110 Не правда ли,
ловкие головки?!
Народ на маёвку повалил валом!
только
отчего-то
распелись "Интернационалом".
И в общем ничего,
сошло мило -
только человек пятьдесят полиция побила.
А чтоб было по-домашнему,
120 а не официально-важно,
полиция в буршей была переряжена.
КУЛЬТУРА
Что Россия?
Россия дура!
То-то за границей -
за границей культура.
Поэту в России -
одна грусть!
А в Латвии
каждый знает тебя наизусть.
130 В Латвии
даже министр каждый -
и то томится духовной жаждой.
Есть аудитории.
И залы есть.
Мне и захотелось лекциишку прочесть.
Лекцию не утаишь.
Лекция - что шило.
Пришлось просить,
чтоб полиция разрешила.
140 Жду разрешения
у господина префекта.
Господин симпатичный -
в погончиках некто.
У нас
с бумажкой
натерпелись бы волокит,
а он
и не взглянул на бумажкин вид.
Сразу говорит:
150 "Запрещается.
Прощайте!"
- Разрешите, - прошу, -
ну чего вы запрещаете? -
Вотще!
"Квесис, - говорит, - против футуризма вообще".
Спрашиваю,
в поклоне свесясь:
- Что это за кушанье такое -
К-в-е-с-и-с? -
160 "Министр внудел,
- префект рек -
образованный -
знает вас вдоль и поперек".
- А Квесис
не запрещает,
ежели человек - брюнет? -
спрашиваю в бессильной яри.
"Нет, - говорит, -
на брюнетов запрещения нет".
170 Слава богу!
(я-то, на всякий случай - карий).
НАРОДОНАСЕЛЕНИЕ
В Риге не видно худого народонаселения.
Голод попрятался на фабрики и в селения.
А в бульварной гуще -
народ жирнющий.
Щеки красные,
рот - во!
В России даже у нэпистов меньше рот.
А в остальном -
180 народ ничего,
даже довольно милый народ.
И в небе Путин лыбится луной,
И в море Путин дыбится волной,
И в поле Путин ходит стороной --
Благословляет глупый мир земной,
Во мне бушует, воет надо мной.
Блажит безумный кормчий у руля.
Бежит вприпрыжку крыса с корабля,
Уснувшего навеки у Кремля.
Лежит вокруг безлюдная земля,
Но вечно раздается "На хуй, бля".
-- Чу! Бой часов?! -- Да ну его в пизду.
Нам недосуг и холодно. В ряду
Эмоций наших места нет стыду
В раю зоологическом, в саду:
И крот, и крокодил, и какаду --
Мы все умрем, Козлов, точней: уже.
На небе, в море или на меже --
Нас не было. Мы, в сущности -- Киже,
Случайный персонаж с приставкой "лже-",
Слышишь - солнце поет, как трамвайный звонок,
Слышишь - птицы свистят как милиция?
Видишь - рыжий щенок кoвыляет у ног,
Он не вырос еще, он боится
Милицейских свистков, и трамвайных звонков,
И чужих черно-белых лохматых щенков.
Он маленький, маленький, маленький пес,
Его на руках дядя Вася принес.
Сосед, у которого трое детей
И много собак всевозможных мастей.
Щенок улыбался, щенок не скулил.
А дети сказали - там тетя одна,
Соседка, хорошая тетя она,
Пойди у нее поживи, старина…
Слышишь, солнце поет как трамвайный звонок?
Тонко лает щенок, научился как мог.
За щенком кувырком трое верных друзей,
И огромная тетя - подруга детей.
