Если ранее не смог —
значит — не любил.
Но скажи, зачем тогда,
уж который год,
я Всевышнего прошу,
чтоб тебя берег.
Ждёшь меня? Я не вернусь,
— не смогу. Прости,
что стояла только грусть
на моем пути.
Может быть
средь белых скал
и святых могил
я найду
кого искал, кто меня любил?
Жди меня. Я — не вернусь!
Вот она в метро, в своем черном платке по брови, Меж потоков людских разделяющий малый камень.
Ее облик порой девичий, но чаще вдовий,
И табличку она сжимает двумя руками:
"Умер Сын. Помогите. Любому. Прямо сейчас.
Чем сумеете. Ради Него. Умоляю вас".
И когда ты пройдешь - дом, работа, клуб, дискотека, -
Или что-то подашь, что еще с тебя можно взять,
Ты услышишь свой плач, самый древний плач человека -
Этот древний плач о любви, которой нельзя.
2008-11-09
Amor de lohn
Это просто способ
Куда-нибудь бросить сердце,
Если внутри ему тесно.
Если внутри ему плохо,
Это хороший признак,
Значит, разрыв заметен.
Если разрыв заметен,
Значит, оно еще живо:
Бросай - долетит до Бога.
Он не брезгует, когда заперты двери,
Воспользоваться окном - или даже щелью:
Он такой большой, что это Его не унизит,
И такой настойчивый, что Своего не упустит.
И такой спокойный, что не всегда отвечает на крики -
О том, несомненно, знают и волхв, и пустынник,
Но вряд ли расскажут: приучены не болтать.
А на самом краешке мыса Доброй Надежды
Белеет флажком одинокая старая птица
И надеется, что она - в самом центре Божьей ладони
И что Круг Земной начертан вокруг нее.
А самое странное - то, что она права.
Синьор
Антонио, припомните, как часто
На Риальто вы ругались надо мной
Из-за моих же денег и процентов.
Я это все всегда переносил,
С терпением плечами пожимая;
Терпенье же - наследственный удел
Всей нации еврейской. Вы меня
Ругали псом, отступником, злодеем, -
Плевали мне на мой кафтан жидовский,
И это все за то лишь, что своим
Я пользуюсь. Теперь, как видно, помощь
Моя нужна - ну, что ж! вперед! и вы
Приходите ко мне и говорите:
"Шейлок, нужны нам деньги". Это вы
Так просите, вы, часто так плевавший
Мне в бороду, дававший мне пинки,
Как будто псу чужому, что забрался
На ваш порог. Вам нужны деньги. Что ж
Мне следует ответить? Не сказать ли:
"Да разве же имеет деньги пес?
Разве же возможно, чтоб собака
Три тысячи дукатов вам дала?"
Иль, может быть, я должен низко шляпу
Пред вами снять и тоном должника,
Едва дыша, вам прошептать смиренно:
"Почтеннейший синьор мой, на меня
Вы в среду прошлую плевали,
В такой-то день вы дали мне пинка,
В другой - меня собакой обругали;
И вот теперь за ласки эти все
Я приношу вам столько-то и столько". lib.ru/SHAKESPEARE/shks_mercant2.txt_with-big-pictures.html
Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который
Долго скитался с тех пор, как разрушил священную Трою,
Многих людей города посетил и обычаи видел,
Много духом страдал на морях, о спасеньи заботясь
5 Жизни своей и возврате в отчизну товарищей верных.
Все же при этом не спас он товарищей, как ни старался.
Собственным сами себя святотатством они погубили:
Съели, безумцы, коров Гелиоса Гиперионида.
Дня возвращенья домой навсегда их за это лишил он.
10 Муза! Об этом и нам расскажи, начав с чего хочешь.
Все остальные в то время, избегнув погибели близкой,
Были уж дома, равно и войны избежавши и моря.
Только его, по жене и отчизне болевшего сердцем,
Нимфа-царица Калипсо, богиня в богинях, держала
15 В гроте глубоком, желая, чтоб сделался ей он супругом.
Но протекали года, и уж год наступил, когда было
Сыну Лаэрта богами назначено в дом свой вернуться.
Также, однако, и там, на Итаке, не мог избежать он
Многих трудов, хоть и был меж друзей. Сострадания полны...
Внимайте мне все
священные роды,
великие с малыми
Хеймдалля дети!
Один, ты хочешь,
чтоб я рассказала
о прошлом всех сущих,
о древнем, что помню. www.fbit.ru/free/myth/texty/sedda/volusp.htm
___________________________
Прежде чем в дом*
войдешь, все входы
ты осмотри,
ты огляди,-
ибо как знать,
в этом жилище
недругов нет ли.
Дающим привет!
Гость появился!
Где место найдет он?
Торопится тот,
кто хотел бы скорей
у огня отогреться. www.fbit.ru/free/myth/texty/sedda/rvysok.htm
__________________________
Соткана ткань
большая, как туча,
чтоб возвестить
воинам гибель.
Окропим ее кровью,
накрепко ткань
стальную от копий
кровавым утком
битвы свирепой
ткать мы должны.
2
Сделаем ткань
Из кишок человечьих;
вместо грузил
на станке - черепа,
а перекладины -
копья в крови,
гребень - железный,
стрелы - колки;
будем мечами
ткань подбивать!
3
Хьёртримуль, Хильд.
Саннгрид и Свипуль,
мечи обнажив,
начали ткать;
сломятся копья,
треснут щиты,
если псы шлема
вцепятся в них.
4
Мы ткем, мы ткем
стяг боевой;
был он в руках
у конунга юного:
выйдем вперед.
ринемся в бой,
где наши друзья
удары наносят!
5
Мы ткем. мы ткем
стяг боевой;
конунгу вслед
пора нам скакать!
Гендуль и Гунн
за ним помчались,
кровь на щитах
увидят они.
6
Мы ткем, мы ткем
стяг боевой;
рвутся вперед
смелые воины.
Конунга жизнь
мы защитим,-
нам выбирать,
кто в сече погибнет.
7
Будут землей
люди владеть,
что жили досель
на дальних мысах;
Бриану конунгу
смерть суждена;
Сигурда ярла
копья пронзят.
8
Ирам готов
горький удел,
память о нем
вечною будет;
соткана ткань,
поле боя в крови;
о мертвых по свету
молва прошумит.
9
Страшно теперь
оглянуться: смотри!
По небу мчатся
багровые тучи;
воинов кровь
окрасила воздух.-
только валькириям
это воспеть!
10
Спели мы славно
о конунге юном;
слава поющим!
Слышавший нас
песню запомнит,
людям расскажет
о том, что слышал
от жен копьеносных!
11
Мечи обнажив,
на диких конях,
не знающих седел,
прочь мы умчимся.
Вот завершился мой труд, и его ни Юпитера злоба
Не уничтожит, ни меч, ни огонь, ни алчная старость.
Пусть же тот день прилетит, что над плотью одной возымеет
Власть, для меня завершить неверной течение жизни.
Лучшею частью своей вековечен, к светилам высоким
Я вознесусь, и мое нерушимо останется имя.
Всюду меня на земле, где б власть ни раскинулась Рима,
Будут народы читать, и на вечные веки, во славе -
Ежели только певцов предчувствиям верить - пребуду.
__________________________________________________________
Вижу тебя я, Ликург, пришедшего в храм
мой богатый
Как мне тебя называть, я не знаю: хотя
схож с человеком.
Всё же тебя назову я бессмертным скорее,
чем смертным.
Мне кажется, что я не покидал России,
И что не может быть в России перемен.
И голуби в ней есть. И мудрые есть змии.
И множество волков. И ряд тюремных стен.
Грязь "Ревизора" в ней. Весь гоголевский ужас.
И Глеб Успенский жив. И всюду жив Щедрин.
Порой сверкнет пожар, внезапно обнаружась,
И снова пал к земле земли убогий сын.
Там за окном стоят. Подайте. Погорели.
У вас нежданный гость. То — голубой мундир.
Учтивый человек. Любезный в самом деле.
Из ваших дневников себе устроил пир.
И на сто верст идут неправда, тяжба, споры,
На тысячу — пошла обида и беда.
Жужжат напрасные, как мухи. разговоры.
И кровь течет не в счет. И слезы — как вода.
Их-то господь — вон какой!
Он-то и впрямь настоящий герой!
Без страха и трепета в смертный бой
Ведет за собой правоверных строй!
И меч полумесяцем над головой,
И конь его мчит стрелой!
А наш-то, наш-то — гляди, сынок –
А наш-то на ослике цок да цок
Навстречу смерти своей.
А у тех-то господь — он вон какой!
Он-то и впрямь дарует покой,
Дарует-вкушает вечный покой
Среди свистопляски мирской!
На страсти-мордасти махнув рукой,
В позе лотоса он осенен тишиной,
Осиян пустотой святой.
А наш-то, наш-то — увы, сынок –
А наш-то на ослике цок да цок
Навстречу смерти своей.
А у этих господь — ого-го какой!
Он-то и впрямь владыка земной!
Сей мир, сей век, сей мозг головной
Давно под его пятой.
Вкруг трона его веселой гурьбой
— Эван эвоэ! — пляшет род людской.
Быть может, и мы с тобой.
Но наш-то, наш-то — не плачь, сынок –
Но наш-то на ослике цок да цок
Навстречу смерти своей.
На встречу со страшною смертью своей,
На встречу со смертью твоей и моей!
Не плачь, она от Него не уйдет,
Никуда не спрятаться ей!
В каком это году? Быть может, в сорок третьем.
Я чистый этот снег увидел или встретил?
Натан Злотников
По нетающему снегу, по блистающему льду,
Как по детству, как по счастью, тосковал я в том году.
Горный ветер, южный город, птицам северным приют
Как бы к голоду да холод, я б, наверно, умер тут.
Бел декабрь без снегопада, без мороза Новый год.
И зима была сиротской во спасение сирот.
В башмачишках из брезента, в тюбетеечке пройду
По военному Ташкенту в наступающем году.
Вспомню ёлки да берёзы, попирая и браня
Ту, без снега и мороза, зиму, спасшую меня.
«Улица Лабзáк. Проезд Уйчи».
– Слушай, мальчик! Письма получи! –
Письма от одних от калужан
Шлют мне фронт, Сибирь и Казахстан.
Только из Калуги ни листка:
Там стоят фашистские войска.
Я уехал первым. Я – связной
У семей, развеянных войной.
В тыл глубокий и в жестокий бой
Адрес мой везли они с собой.
И хранился он, как талисман,
У больших и малых калужан.
С помощью бумаги и пера
Можно много совершить добра.
Листик треугольником сверну
И детей родителям верну.
Любили тебя без особых причин:
За то, что ты – внук,
За то, что ты – сын,
За то, что малыш,
За то, что растёшь,
За то, что на маму и папу похож.
И эта любовь до конца твоих дней
Останется тайной опорой твоей.
1967
"Конечно, это все знают, это прямо на улице валяется. А вот Валя не боялся это поднять" (Наум Коржавин).
Так приятно сидеть у ручья на пригорке,
На природу смотреть, слушать песню воды,
Песня эта бывает то тихой, то громкой,
И душа с ней поет, о просторах страны,
О природе, что нас вокруг окружает,
Об озерах и реках больших, небольших
И о том, что так часто в жизни бывает
Душу радость переполняет,
За себя, за тебя за друзей и родных.
И я вижу повсюду родную сторонку,
Много в ней лугов и лесов, и полей,
А ручей нам поет так радостно, громко,
Вы гордитесь родною Россией своей!
И мы гордо несем по земле наше знамя,
Что взмывает в небо над головой,
Что прошло и невзгоды и ужасы пламя,
Высоко развиваясь над родною страной.
Мы живем, мы поем и спим так спокойно,
Ведь мы знаем, что есть такой человек,
Он за нас постоит, он конечно достойный,
Это он, это наш родной президент!
Без тревог и опаски ему доверяем,
Жизни наших детей, стариков и друзей,
Потому, что, мы все уверенно знаем,
Он ведь тоже гордится Россией своей!
Мне приятно сидеть у ручья на пригорке,
Мне приятно, что снятся хорошие сны,
Я уверена точно в своем президенте,
Никогда не допустит ужасной войны!
Татьяна Александровна Сыч 55 лет
Краснодарский край Северский район
Пгт. Афипский 22.05.2015
На дороге столбовой
Умирает рядовой.
Он, дурак, лежит, рыдает
И не хочет умирать,
Потому что умирает,
Не успев повоевать.
Он, дурак, не понимает,
Что в такие времена
Счастлив тот, кто умирает,
Не увидев ни хрена.
Подойди. Говорят,
Ты хороший человек.
Ты неподкупен. Впрочем,
Молния, ударившая в дом, —
Тоже.
Ты не отступаешься
От того, что когда-то сказал.
Но что ты сказал?
Ты честен: что думаешь, то и говоришь.
Но что ты думаешь?
Ты храбр.
Но в борьбе против кого?
Ты умен.
Но кому служит твой ум?
Ты не заботишься о своей выгоде.
А о чьей?
Ты хороший друг.
Но хороших ли людей?
Слушай же, мы знаем:
Ты наш враг. Поэтому
Мы тебя поставим к стенке.
Но, учитывая твои заслуги и твои достоинства,
Мы поставим тебя к хорошей стенке
И расстреляем тебя из хороших винтовок хорошими пулями,
А потом закопаем
Хорошей лопатой в хорошей земле.
Как слепого, подвел и заметил: вот тут,
и для верности ветку сухую воткнул,
а гляжу, ничего тут такого и нет:
ни особых чудес, ни особых примет,
только ветка сухая торчит в небесах.
Газета «Нейтральный Туркменистан» от 17 октября 2015 года на первой полосе рядом с портретом президента Курбанкули Бердымухаммедова разместила написанное им стихотворение «Вперед! Только вперед, край родной — Туркменистан!»
О, любимая страна,
Ты — и дружба, и весна!
Мир — сердец единый флаг
И для всей Вселенной знак!
О, вперед! Вперед, вперед!
Край родной — Туркменистан!
О, вперед! И только вперед,
Край родной — Туркменистан!
Счастьем жизнь озарена,
Вот, какие времена!
И идет всегда вперед
Героический народ.
О, вперед! Вперед, вперед!
Край родной — Туркменистан!
О, вперед! И только вперед,
Край родной — Туркменистан!
Пророческая сила искусства. Это предсказал Сергей Шоргин в последней строфе великого текста:
* * *
А я бы перевёл Туркменбаши -
Теперь, когда не ждёт уже награда,
Когда за перевод Сапармурада
Не светят никакие барыши.
Стихи его, я верю, хороши:
Их сочиняли лучшие поэты
И не просили премии за это
(Поскольку жизнь важнее, чем гроши).
В тех сочиненьях, созданных в тиши
Чертогов и кибиток Ашгабата,
Должно быть, очень много аромата,
Все образы и рифмы - от души.
Да, много там навешано лапши -
Нет в этом ни малейшего сомненья;
Но есть и божество, и вдохновенье:
Поди попробуй - так же напиши!
Но хоть паши над строчкой, не паши -
За перевод не будет ни маната...
---
О переводчик, ждущий мецената, -
Тебе подать надежду разреши:
Начнётся зуд у нового паши,
И сам Берды... (как дальше?) ...мухаммедов,
Желая потрясти востоковедов,
Заточит для стихов карандаши.