во время игры в карты

Вот хорошая, недооцененная партия.

В Москве простились с десятым чемпионом мира по шахматам Борисом Спасским. Об этом сообщает корреспондент ТАСС.

Траурная церемония прошла в Преображенской церкви у храма Христа Спасителя.

Спасский никогда не пытался заслужить благосклонность начальства и не имел покровительства в Кремле, хотя за лидерами советских шахмат со времён патриарха, первого чемпиона из СССР Михаила Ботвинника всегда пристально следили на самом верху. Ведь шахматы – это национальная русская игра, важно показать всему миру, что именно наш человек – самый умный!

В те далёкие времена для поездки в капиталистическую страну требовалось пройти собеседование в парткомиссии – доказать, что ты идейный и за рубежом родину не подведёшь. И вот Спасский прибыл на заседание в ярко-красном заграничном костюме, в котором уже поражал столичную публику, а вокруг его шеи был обмотан модный жёлтый шёлковый шарф.

Комиссия смерила модно одетого шахматиста недобрым взглядом и тут же задала вопрос: что он думает о ситуации в Италии – в то время все газеты и телевидение пугали советского обывателя страшными проделками сицилийской мафии, резавшей невинных граждан прямо на улицах красивой и древней страны. Спасский невозмутимо ответил, что он едет в Нидерланды, и там как раз очень хорошо и спокойно, ведь турнир проходит в небольшом городке Вейк-ан-Зее, и туда сицилийская мафия точно не доберётся!

Члены комиссии помрачнели ещё больше. Последовал второй вопрос, знает ли гроссмейстер, кто сейчас возглавляет столичный обком КПСС – руководящий орган партии. Борис ответил мгновенно, правда, тоже вопросом: «А знаете ли вы, кто в этом году стал чемпионом Москвы по шахматам?»

Тут разразился страшный скандал – комиссия сочла, что такого чемпиона вообще никуда нельзя выпускать! Разве что на лекцию в Подмосковье, да и то под надзором. Но Спасского спасла руководитель шахматной федерации Вера Тихомирова, сопровождавшая Бориса. Полчаса за закрытыми дверьми очень громко спорили. Вера Николаевна была женщиной стальной закалки, и даже самые упрямые противники шахматистов ломались под её напором.

В итоге Спасский всё-таки выехал в Голландию и стал победителем традиционного супертурнира, который проводится и поныне.

Борис Спасский при всём своём огромном таланте не слишком трудился на тренировках и всегда отдавал дань мирскому – любил красивых женщин, мог погулять в хорошей компании, выпить, но знал меру и избежал печальной участи многих ярких игроков, которых погубил алкоголь. При этом он мог путешествовать по России, приезжать в гости к провинциальным шахматистам за скромные деньги. Сейчас пригласить игрока экстра-класса стоит миллионы, а Спасский летал на Дальний Восток, на Урал или в Кострому за хорошее общение, тёплую встречу, улыбки собравшихся и небогатые суточные.

Известно, что только суровый наставник гроссмейстер Игорь Бондаревский (за раздолбайство Игорь Захарович мог и стукнуть подопечного) умел заставить Бориса работать по-настоящему. При Бондаревском Спасский дважды с блеском выигрывал претендентский отбор и со второй попытки смог свергнуть с трона гения профилактики, чемпиона мира Тиграна Петросяна.

Но стоило Спасскому потерять свой титул – он заиграл уже исключительно на старом багаже, при этом жил красиво и позволял красиво жить окружающим его. Переехав во Францию, он подчёркивал, что забросил комплект шахмат на чердак. А во времена своего расцвета говорил: «Пишите, пишите, что я совершенно не занимаюсь!» «Зачем?» – удивился однажды его собеседник из газеты. «Так Витя (Корчной – с детства один из принципиальных конкурентов Спасского. – Прим. «Чемпионата») же пашет круглыми сутками, и представляю себе, как он злится, когда он опять отстал в претендентах и в очередной раз это читает!»

Спасский всегда говорил то, о чём другие думали, но боялись сказать вслух. Однажды на лекции в Шахтах Ростовской области он раскритиковал маленькие призы на чемпионате Советского Союза и подчеркнул, что именно поэтому принципиально не играл в советском первенстве. Для сравнения Борис Васильевич привёл огромные призы в долларах на Кубке Пятигорского в США (сейчас это можно сравнить с турнирами миллионера Синкфилда).

Конечно, на него тут же накатали донос в КГБ, и на Спасского стало копиться досье в «конторе глубокого бурения». Однако от своих слов Борис не отказался, и в результате несколько позже, когда его поддержал Анатолий Карпов (в чуть более дипломатичном стиле), призы в чемпионате СССР удалось резко поднять, и от этого выиграли все отечественные шахматисты.

А однажды, критикуя одиозного руководителя, Борис Васильевич в сердцах публично назвал его «фюрером шахмат». Прошло совсем немного времени, и ситуация на участке, за который переживал Спасский, улучшилась.