Считается, что именно Галилео Галилей (1564-1642) первым открыл один из основополагающих принципов физики: скорость движения тела в вакууме не зависит от его природы и массы.
Для современной физики это, может быть, и справедливо, но...
Давайте заглянем в Лукреция (99-55 гг. до Р.Х.), который в своей поэме “О природе вещей” излагал учение Эпикура (341-271 гг. до Р.Х.) и, в частности, утверждал:
"ДОлжно поэтому всё, проносясь в пустоте без препятствий,
Равную скорость иметь, несмотря на различие в весе".
Это в поэтическом переводе Фёдора Александровича Петровского (1890-1972).
Прозаический перевод выглядит ещё более наглядно:
"Итак, все тела, хотя неравного веса, должны проходить пустоту с одной скоростью, и тяжёлые атомы никогда не могут упасть на лёгкие".
Как Эпикур об этом узнал? Путём рассуждений? Возможно.
Может переводчики наколбасили?
Тогда напомню уважаемым читателям, что в поэме Лукреция есть ещё более удивительные места:
"...уносясь в пустоте, в направлении книзу отвесном,
Собственным весом тела изначальные в некое время
В месте неведомом нам начинают слегка отклоняться".
Интересно, как древние учёные смогли обнаружить этот эффект?
К сожалению, на это место у Лукреция обращают слишком мало внимания. Физики, скорее всего, Лукреция не читают, а филологи не понимают, о чём здесь идёт речь.
Скажу лишь, что, по моему скромному мнению, без хорошо поставленных экспериментов и качественного измерительного оборудования этот эффект обнаружить практически невозможно.
Любопытно, какое именно отклонение имелось ввиду...
О сверхновой звезде 1604 года Галилей написал тогда же вполне в духе старой науки:
"Можно полагать, что новая звезда 1604 г. образовалась от встречи Юпитера с Марсом; это вероятно потому, что звезда явилась недалеко от того места, в котором планеты были в соединении".
Галилей считал, что Луна неспособна притягивать воду океана и удивлялся тому, что Иоганн Кеплер (1571-1630) допускал возможность влияния Луны на приливы и отливы.
Приливы, по Галилею, происходят от взаимодействия двух видов движения воды: вызванного движением земли вокруг Солнца и вызванного вращением Земли вокруг своей оси.
Галилей одним из первых, если не первым, направил телескоп в небо и сделал много наблюдений нашей ближайшей соседки, Луны.
Однако на вопрос о том, есть ли на Луне животные и растения, Галилей в 1613 году отвечал очень осторожно:
"На этот вопрос я не могу ответить ни “да”, ни “нет”".
Вот это по нашему.
Если наука не имеет достаточно данных для утверждения, что дело номер шестьдесят четыре прибыло к нам, скажем, из ФРГ, то она, наука, на вопрос "Было ли дело за границей?" прямо и недвусмысленно отвечает: вероятно.
Если для определения вещественности или существенности дела у науки не хватает фактов, то она, наука, не разводя парадности и шумихи, четко и предельно точно идентифицирует дело как "неизвестное существо, в скобках, возможно, вещество". Присутствующий здесь Лавр Федотович подтвердит, что давно прошли времена очковтирательства, фактосочинительства и припискомании и что напрасны попытки отдельных членов Тройки повернуть колесо истории вспять. Ле марьяж се фо дан ле сье
Галилей высказал верную догадку о строении Солнечной системы:
"Пространство между Сатурном и звёздами, может быть, занимают невидимые [нам] планеты".
Фонтанщики Флоренции были удивлены тем обстоятельством, что вода в пустоте не поднимается более чем на 32 фута. Они спросили у Галилея о причинах такого явления, и тот будто бы ответил:
"Это очень просто: природа не терпит пустоты только до 32 футов".
В 1900 году накануне Пасхи два судна ловцов губок, возвращавшихся от берегов Африки, бросили якорь у маленького греческого острова Антикитера (Антикифера) в Эгейском море, расположенного между южной оконечностью материковой Греции - полуостровом Пелопоннес - и островом Крит. Там, на глубине примерно 60 метров, ныряльщики обнаружили развалины древнего корабля.
На следующий год греческие археологи с помощью водолазов начали исследование затонувшего судна, которое оказалось римским торговым кораблем, потерпевшим крушение около 80-50 гг. до н.э. Со дна моря были подняты многочисленные артефакты: бронзовые и мраморные статуи, амфоры и т.д. Среди найденных произведений искусства - два шедевра, выставленные в Национальном археологическом музее в Афинах: бронзовая статуя "Юноши из Антикитеры" (около 340 г. до н.э.) и т.н. "Голова философа".
По наиболее вероятной гипотезе, судно шло с острова Родос, скорее всего, в Рим с трофеями либо дипломатическими "дарами". Как известно, завоевание Греции Римом сопровождалось систематическим вывозом "культурных ценностей" в Италию.
Среди предметов, поднятых с затонувшего корабля, оказался бесформенный ком корродированной бронзы, покрытой известковыми отложениями, принятый сначала за обломок статуи. В 1902 году его изучением занялся археолог Валериос Стаис. Расчистив его от известковых отложений, он, к своему удивлению, обнаружил сложный механизм, наподобие часового, с множеством бронзовых шестеренок, остатками приводных валов и измерительных шкал. Также удалось разобрать некоторые надписи на древнегреческом языке.
Пролежав 2000 лет на морском дне, механизм дошел до нас в сильно поврежденном виде. Деревянный каркас, на котором он, по всей видимости, крепился, полностью распался. Металлические детали сильно деформировались и подверглись коррозии. Кроме того, многие фрагменты механизма были утрачены.
В 1903 году в Афинах вышла первая официальная научная публикация с описанием и фотографиями Антикитерского механизма, как было названо это устройство.
Потребовалась кропотливая работа по расчистке прибора, которая продолжалась не одно десятилетие. Его реконструкция казалась делом почти безнадежным, и он долгое время оставался малоизученным, пока не привлек внимание английского физика и историка науки Дерека де Солла Прайса (Derek J. de Solla Price). В 1959 году в журнале "Scientific American" была опубликована статья Прайса "Древнегреческий компьютер", посвященная Антикитерскому механизму, ставшая важной вехой в его исследовании.1
Еще на начальном этапе исследования, благодаря сохранившимся надписям и шкалам, Антикитерский механизм был определен как некое устройство для астрономических нужд. Согласно первой гипотезе, это был какой-то инструмент навигации, возможно, астролябия (своего рода круговая карта звездного неба с приспособлениями для определения координат звезд и иных астрономических наблюдений). Изобретателем астролябии считается древнегреческий астроном Гиппарх (ок. 180-190 - 125 до н.э.). Однако вскоре стало ясно, что речь идет о гораздо более сложном устройстве.
По уровню миниатюризации и сложности Антикитерский механизм сопоставим с астрономическими часами XVIII века. Он содержит более 30 шестеренок с зубьями в форме равносторонних треугольников. Столь высокая сложность и безупречное изготовление позволяют предположить, что у него имелся ряд предшественников, которые не были обнаружены.
Согласно второй гипотезе, Антикитерский механизм представлял собой "плоский" вариант механического небесного глобуса (планетария), созданного Архимедом (ок. 287 - 212 до н.э.), о котором сообщают древние авторы.
Фото 1. Антикитерский механизм, фрагменты A-G. Радиография. Масштаб не соблюден
Современные исследователи, занятые реконструкцией Антикитерского механизма, сходятся в том, что он, скорее всего, был уникальным устройством. Однако есть близкие по времени свидетельства Цицерона о механических планетариях Архимеда и Посидония. Это позволяет предположить, что существовала древнегреческая традиция создания сложных механизмов, которая впоследствии была передана Византии10 и исламскому миру, где аналогичные сложные механические устройства были построены мусульманскими инженерами и астрономами в Средние века. Эти устройства были гораздо проще, чем Антикитерский механизм, но они имеют так много точек соприкосновения, что кажется очевидным, что они пришли из общей традиции.
Бертран Рассел. Ранняя греческая математика и астрономия
Сохранилось много интересных рассказов (вероятно, вымышленных) о том, какими практическими проблемами стимулировались математические исследования. Самый ранний и простой рассказ связан с Фалесом, которого, когда он был в Египте, царь попросил вычислить высоту пирамиды. Фалес выждал такое время дня, когда его тень по величине сравнялась с его ростом, затем он измерил тень пирамиды, которая, конечно, также была равна се высоте. Говорят, что законы перспективы впервые были изучены геометром Агафархом, для того чтобы написать декорации к пьесам Эсхила. Задача определить расстояние до корабля, находящегося в море, которую, как говорят, изучал Фалес, была правильно решена уже в очень отдаленные времена. Одной из важных задач, которая занимала греческих геометров, было удвоение кубического объема. Она возникла, как говорят, у жрецов одного храма, которым оракул возвестил, что бог хочет иметь свою статую вдвое большего размера, чем та, которая у них была. Сначала они решили попросту удвоить все размеры статуи, но затем поняли, что новая статуя получится в восемь раз больше подлинника, а это повлечет за собой большие расходы, чем того требовал бог. Тогда они послали делегацию к Платону с просьбой, не может ли кто-нибудь из Академии решить их проблему. Геометры занялись ею и проработали над ней целые столетия, дав попутно множество прекрасных произведений. Задача эта, конечно, сводится к извлечению кубического корня из 2.
Квадратный корень из 2 - первое из открытых иррациональных чисел - был известен ранним пифагорейцам, и были изобретены остроумные методы приближения к его значению. Наилучшими были следующие: образуйте два столбца чисел, которые мы будем называть a и b; каждый столбец начинается с единицы. Каждое последующее a на каждой стадии образуется путем сложения уже полученных последних а и b. Последующее b образуется путем прибавления удвоенного предыдущего а к предыдущему b. Так получаются первые 6 пар (1, 1), (2, 3), (5, 7), (12, 17), (29, 41), (70, 99). Для каждой пары выражение 2 а2 - b2 будет 1 или -1. Таким образом, - является почти квадратным корнем из 2 и с каждым новым шагом приближается к корню из 2. К примеру, читатель может удовлетвориться тем, что (99/70)2 почти равняется 2.
Пифагора, личность которого всегда оставалась довольно туманной, Прокл назвал первым, кто сделал геометрию частью общего образования. Многие авторитеты, включая Томаса Хизса (101), полагают, что Пифагор, быть может, действительно открыл теорему, носящую его имя; согласно ей, в прямоугольном треугольнике квадрат стороны, лежащей против прямого угла, равен сумме квадратов двух других сторон. Во всяком случае, эта теорема была известна пифагорейцам очень давно. Они знали также, что сумма углов треугольника составляет два прямых угла.
Иррациональные числа, кроме корня квадратного из 2, изучались в отдельных случаях Феодором, современником Сократа, и в более общем виде Теэтетом, который жил примерно во времена Платона или, может быть, несколько раньше. Демокрит написал трактат об иррациональных числах, но о содержании этого трактата известно очень немногое. Платон глубоко интересовался этой проблемой; он упоминает о трудах Феодора и Теэтета в диалоге, названном в честь последнего. В "Законах" (819-820) он говорит, что общее невежество в этой области постыдно, и намекает, что сам узнал об этом в довольно позднем возрасте. Открытие иррациональных чисел, безусловно, имело большое значение для пифагорейской философии.
Одним из самых важных следствий открытия иррациональных чисел было создание Евдоксом геометрической теории пропорции (408- 355 годы до н.э.). До него существовала лишь арифметическая теория пропорции. Согласно этой теории, отношение а к b равно отношению с к d, если а, взятое d раз, равно b, взятому с раз. Это определение, за отсутствием арифметической теории иррациональных чисел, может применяться только к рациональным. Однако Евдокс дал новое определение, которое не подчиняется этому ограничению, - в форме, приближающейся к методам современного математического анализа. Эта теория развита далее Евклидом и отличается большим логическим изяществом.
Евдокс также изобрел или усовершенствовал "метод исчерпывания", который затем с большим успехом был использован Архимедом. Этот метод является предвосхищением интегрального исчисления. , Взять, например, вопрос о площади круга. Вы можете вписать в круг [правильный шестиугольник, или правильный двенадцатиугольник, или Правильный многоугольник с тысячью или миллионом сторон. Площадь такого многоугольника, сколько бы у него ни было сторон, пропорциональна квадрату диаметра круга. Чем больше сторон имеет многоугольник, тем больше он приближается к кругу. Можно доказать, что если многоугольник обладает достаточно большим количеством сторон, то разность между его площадью и площадью круга будет меньше любой наперед заданной величины, как бы мала она ни была. Для этой цели используется аксиома Архимеда. Она гласит (если ее несколько упростить), что если большую из двух величин разделить пополам, а затем половину снова разделить пополам и так далее, то после конечного числа шагов будет достигнута величина, которая окажется меньше, чем меньшая из двух первоначальных величин. Другими словами, если а больше, чем b, то имеется такое целое число п, что 2n * b будет больше, чем а.
Метод исчерпывания ведет иногда к точному результату, например при решении задачи о квадратуре параболы, которая была решена Архимедом; иногда же, как при попытке вычислить квадратуру круга, он может вести лишь к последовательным приближениям. Проблема квадратуры круга - это проблема определения отношения длины окружности к диаметру круга, называемого "Пи". Архимед в своих вычислениях использовал приближение 22/7; путем вписывания и списывания правильного многоугольника с 96 сторонами он доказал, что "Пи" меньше, чем 3 1/7, и больше, чем 3 10/71. Этим методом можно добиться любой требуемой степени приближения, и это все, что какой бы то ни было метод может сделать для решения данной проблемы. Использование вписанных и описанных многоугольников для приближения к "Пи" восходит еще к Антифону, современнику Сократа.
Бертран Рассел. Ранняя греческая математика и астрономия (2)
Евклид, труды которого в дни моей молодости все еще оставались единственным признанным учебником геометрии для школьников, жил в Александрии около 300 года до н.э., спустя некоторое время после смерти Александра Македонского и Аристотеля. Большая часть его "Начал" не являлась оригинальным произведением, но порядок в последовательности теорем и логическая структура были в основном его собственными. Чем больше изучаешь геометрию, тем восхитительнее они кажутся. Интерпретация параллельных посредством знаменитого постулата о параллельных имеет двойное достоинство: дедукция здесь строга и в то же время не скрыта сомнительность исходного предположения. Теория пропорции (тройное правило), которой следует Евдокс, обходит все трудности, связанные с иррациональными числами, при помощи методов, по существу схожих с теми, которые были введены в математический анализ Вейерштрассом в XIX столетии. Затем Евклид переходит к своего рода геометрической алгебре и трактует в книге Х иррациональные числа. После этого он переходит к рассмотрению пространственной геометрии, заканчивая построением правильных многогранников, которое было усовершенствовано Теэтетом и принято в "Тимее" Платона.
"Начала" Евклида являются, безусловно, одной из величайших книг, которые были когда-либо написаны, и одним из самых совершенных памятников древнегреческого интеллекта. Конечно, книга эта носит и черты типически греческой ограниченности: метод в ней чисто дедуктивный и не содержит в себе способа проверки исходных предположений. Эти предположения считались неоспоримыми, но в XIX веке неевклидова геометрия показала, что отчасти они могли быть ошибочными и что только наблюдение способно решить, являются ли они таковыми.
Евклид презирал практическую полезность, которую внедрял Платон. Говорят, что один ученик, прослушав доказательства, спросил, что выиграет он изучением геометрии; тогда Евклид позвал раба и сказал: "Дай молодому человеку грош, поскольку он непременно должен извлекать выгоду из того, что изучает". Однако презрение к практике было прагматически оправдано. Никто не предполагал во времена греков, что изучение конических сечений принесет какую-либо пользу: но, наконец, в XVII веке Галилей открыл, что снаряды двигаются по параболе, а Кеплер - что планеты двигаются по эллипсам. Неожиданно та работа, которую греки проделали из чистой любви к теории, стала ключом к ведению войны и к развитию астрономии.
Римляне были слишком практическими людьми, чтобы должным образом оценить Евклида; первым из них, кто упомянул о нем, был Цицерон, во времена которого, возможно, не было латинского перевода сочинений Евклида; и в самом деле, нет письменного свидетельства существования латинского перевода до Боэция (480 год н.э.). Арабы оценивали его лучше: экземпляр сочинений Евклида был подарен калифу византийским императором около 760 года н.э., а при Гарун-аль-Рашиде, около 800 года н.э., был сделан перевод на арабский язык. Первый сохранившийся до нашего времени латинский перевод с арабского был сделан Аделяром из Бата в 1120 году н.э. С этого времени изучение геометрии постепенно возрождалось на Западе; но лишь в эпоху позднего Возрождения были достигнуты важные успехи в этом деле.
Теперь я перехожу к астрономии, в которой достижения греков были столь же замечательны, как и в геометрии. Еще до них вавилоняне и египтяне заложили основы астрономии многими столетиями наблюдений. Было зарегистрировано видимое движение планет, но не было известно, что утренняя и вечерняя звезда - это одно и то же. В Вавилонии определенно, а возможно и в Египте, был открыт период затмений, что сделало довольно достоверным предсказание лунных затмений (но не солнечных, поскольку они не всегда были видимы в данном месте). Вавилонянам мы обязаны делением прямого угла на девяносто градусов, а градуса - на шестьдесят минут; им нравилась Цифра шестьдесят, и на ней они основали даже систему исчисления. Греки любили приписывать мудрость своих первоисследователей путешествиям в Египет, но в действительности до греков достигнуто было очень немногое. Однако предсказание солнечного затмения Фалесом является примером иностранного влияния; нет основания предполагать, что он добавил что-либо к тому, чему научился из египетских и вавилонских источников, и чистой удачей было то, что его предсказание сбылось.
Начнем с некоторых наиболее ранних открытии и правильных гипотез. Анаксимандр думал, что Земля свободно плавает и ничем не поддерживается. Аристотель (102), который часто отвергал лучшие гипотезы своего времени, возражал против теории Анаксимандра, согласно ко торой Земля, будучи в центре, остается неподвижной потому, что у нее нет причины двигаться в этом, а не в другом направлении (295 b). Если бы это было правильно, говорил он, то человек, помещенный и центре круга, в различных точках окружности которого находится пища, умер бы с голоду из-за отсутствия причины выбрать именно ту, а не другую пищу. Этот аргумент появляется вновь в схоластической философии, но в связи не с астрономией, а с вопросом о свободе воли. Он появляется в форме рассказа о "Буридановом осле", который не смог выбрать одну из двух охапок сена, помещенных на равном расстоянии налево и направо от него, и потому погиб голодной смертью.
По всей вероятности, Пифагор первым начал думать, что Земля сферична, но его доводы, надо погадать, принадлежали скорее к области эстетики, чем науки. Однако скоро были найдены и научные доводы. Анаксагор открыл, что Луна светит отраженным светом, и дал правильную теорию затмений. Сам он еще думал, что Земля плоская, но форма тени Земли при лунных затмениях дала пифагорейцам окончательные доводы в пользу того, что Земля сферична. Они пошли дальше и рассматривали Землю как одну из планет. Они знали (говорят, из уст самого Пифагора), что утренняя звезда и вечерняя звезда - одно и то же, и полагали, что все планеты, включая Землю, двигаются по кругу, но не вокруг Солнца, а вокруг "центрального огня". Они открыли, что Луна всегда обращена к Земле одной и той же стороной, и считали, что Земля всегда повернута одной стороной к "центральному огню". Средиземноморские районы постоянно находятся на той стороне, которая повернута от "центрального огня", и он поэтому для них всегда невидим. "Центральный огонь" назывался "домом Зевса" или "Матерью богов". Предполагалось, что
Солнце сияет светом, отраженным от "центрального огня". Кроме Земли, было другое тело, контр-Земля, находящееся на том же расстоянии от "центрального огня". Для этого у них было два основания: одно научное, а другое, проистекавшее из их арифметического мистицизма. Научным основанием служило правильное наблюдение, что лунное затмение временами происходит тогда, когда и Солнце и Луна вместе находятся над горизонтом. Преломление лучей (рефракция), составляющее причину этого феномена, было им неизвестно, и они думали, что в таких случаях затмение должно вызываться тенью какого-то другого тела, а не Земли. Вторым основанием служило то, что Солнце и Луна, пять планет, Земля, контр-Земля и "центральный огонь" составляли десять небесных тел, десять было мистическим числом у пифагорейцев.
Эта пифагорейская теория приписывается Филолаю, фиванцу, который жил в конце V века до н.э. Хотя она и нереальна и в определенной степени совершенно ненаучна, она очень важна, поскольку включает в себя большую часть тех усилий воображения, которые понадобились, чтобы зародилась гипотеза Коперника. Начать думать о Земле не как о центре Вселенной, но как об одной из планет, не как о навек прикрепленной к одному месту, но как о блуждающей в пространстве, - свидетельство необычайного освобождения от антропоцентрического мышления. Когда был нанесен удар стихийно сложившимся представлениям человека о Вселенной, было не столь уж трудно при помощи научных аргументов прийти к более точной теории.
Этому способствовали различные наблюдения. Энопид, живший несколько позднее Анаксагора, открыл наклон эклиптики. Скоро выяснилось, что Солнце должно быть много больше Земли; факт этот подкреплял мнение тех, кто отрицал, что Земля является центром Вселенной. Теории "центрального огня" и контр-Зсмли были отброшены пифагорейцами вскоре после Платона. Гераклид Понтийский (живший приблизительно с 388 по 315 год до н.э., современник Аристотеля) открыл, что Венера и Меркурий вращаются вокруг Солнца, и принял ту точку зрения, что Земля совершает полный оборот вокруг своей собственной оси каждые двадцать четыре часа. Это открытие было очень важным шагом вперед, которого не сделал ни один его предшественник. Гераклид являлся последователем школы Платона, и должно быть, был великим человеком, но он не пользовался тем уважением, какого следовало ожидать; его описывают, как толстяка-щеголя.
Аристарх Самосский, который жил примерно с 310 по 230 год до н.э. и был, таким образом, лет на двадцать пять старше Архимеда, - самый интересный из всех древних астрономов, потому что он выдвинул гипотезу (полностью сходную с гипотезой Коперника), согласно которой все планеты, включая Землю, вращаются по кругам вокруг Солнца и Земля совершает оборот вокруг своей оси в течение двадцати четырех часов. Слегка разочаровывает тот факт, что единственный сохранившийся труд Аристарха "О расстояниях Солнца и Луны" исходит из геоцентрической точки зрения. Правда, что для тех проблем, которые трактуются в этой книге, совершенно не важно, какая теория в ней принята, и поэтому, может быть, он думал, что неблагоразумно вступать в своих вычислениях в излишние противоречия с общим мнением астрономов; или быть может, он пришел к гипотезе, сходной с коперниковской, уже после того, как написал эту книгу. Томас Хнзс в своей работе об Аристархе (103), в которой содержится текст этой книги с переводом, склоняется к последнему предположению. Во всяком случае, доказательство того, что Аристарх выдвинул точку зрения, сходную с коперниковской, вполне убедительно.
Самым первым и наилучшим является свидетельство Архимеда, который, как мы видели, был младшим современником Аристарха. В письме сиракузскому царю Гилону он сообщал, что Аристарх опубликовал "книгу, состоящую из неких гипотез", и далее: "Его гипотезы таковы, что звезды неподвижны и Солнце остается неподвижным, что Земля вращается вокруг Солнца по окружности, причем Солнце лежит в центре орбиты". Клеант, говорится в одном, месте у Плутарха, "думал, что долг греков - обвинить Аристарха Самосского в нечестии за то, что он привел в движение Очаг Вселенной (то есть Землю), причем то был результат его попытки "спасти явления" предположением, будто небо остается в покое, а Земля движется по наклонной окружности и в то же время вращается вокруг своей собственной оси". Клеант был современником Аристарха и умер около 232 года до н.э. В другом отрывке из Плутарха говорится, что Аристарх выдвигал этот взгляд лишь в качестве гипотезы, но что его последователь Селевк поддерживал это как определенную точку зрения (расцвет деятельности Селевка - около 150 года до н.э.). Аэций и Секст Эмпирик также утверждают, что Аристарх выдвинул гелиоцентрическую гипотезу, однако не говорят, что это была у него только гипотеза. Но даже если он сделал именно так, кажется весьма вероятным, что он, как и Галилей две тысячи лет спустя, поддался боязни оскорбить религиозные предрассудки (страх, который, как показывает позиция упомянутого выше Клеанта, был вполне обоснованным).
Гипотеза, сходная с гипотезой Коперника, после того как она была выдвинута Аристархом - в виде ли позитивном или как попытка, - была окончательно принята Селсвком, но более ни одним древним астрономом. Это общее отрицание в основном было обязано Гиппарху, который жил с 161 по 126 год до н.э. Он охарактеризован Хизсом как "величайший астроном древности" (104). Он первый систематически занимался вопросами тригонометрии, открыл прецессию равноденствий, рассчитал долготу лунного месяца с ошибкой менее чем в одну секунду, улучшил сделанные Аристархом расчеты размеров Луны и Солнца и расстояний до них, создал.. каталог восьмисот пятидесяти неподвижных звезд, указал широту и долготу их местонахождения. Как бы в противовес гелиоцентрической гипотезе Аристарха он принял и улучшил теорию эпициклов, созданную Аполлонием, деятельность которого относится к 220 году до н.э. Именно эта теория в своем развитии известна позже как система Птолемея (по имени астронома Птолемея, жившего в середине II века н.э.).
Коперник узнал кое-что, хотя и не многое, из почти забытой гипотезы Аристарха и был обрадован тем, что нашел древний авторитет для поддержки своего нововведения. Кроме того, воздействие этой гипотезы на последующее развитие астрономии было практически нулевым.
Древние астрономы, вычисляя размеры Земли, Луны и Солнца и расстояния до Луны и Солнца, пользовались теоретически правильными методами, но им недоставало точных измерительных приборов. Многие результаты, достигнутые ими, были - если учесть этот недостаток - необычайно точны. Эрастосфен определил диаметр Земли в 7850 миль, то есть с ошибкой примерно лишь в 50 миль. Птолемей рассчитал, что среднее расстояние до Луны в 29,5 раза больше диаметра Земли (правильная цифра - около 30,2). Никто из них не мог приблизиться к точному вычислению размеров Солнца и расстояния до него; все они преуменьшали это расстояние. По их расчетам, оно было равно: по Аристарху - 180, по Гиппарху - 1245, по Посидонию - 6545 земным диаметрам.
Правильная цифра - 11 726 земных диаметров. В дальнейшем эти расчеты все время исправлялись (у Птолемея, однако, ошибка в вычислениях увеличивается; у Посидония (105) это расстояние составляет около половины правильной цифры. В целом же представления этих астрономов о солнечной системе были не столь уж далекими от истины.
Греческая астрономия была геометрической, а не динамической. Древние представляли движение небесных тел как равномерное и круговое или как состоящее из круговых движений. Они не имели понятия силы. Были сферы, которые двигались как нечто целое и на которых находились различные неподвижные небесные тела. С появлением Ньютона и его закона тяготения была введена новая точка зрения, менее геометрическая. Любопытно отметить возвращение к геометрической точке зрения в общей теории относительности Эйнштейна, из которой изгнана концепция силы в ньютоновском смысле.
Проблема для астронома такова: по данным видимых движений небесных тел ввести по гипотезе третью координату - глубину - таким образом, чтобы сделать описание явления как можно более простым. Главным в гипотезе Коперника является не истина, но простота; в связи с относительностью движения вопрос об истине не ставится вовсе. Греки в своих поисках гипотез, которые "спасли бы явления", на деле, хотя и не совсем преднамеренно, пытались справиться с этой проблемой правильным научным путем. Сравнение их с предшественниками и преемниками до появления Коперника должно убедить всех исследователей в их поистине изумительном гении.
Два великих человека - Архимед и Аполлонии - в III веке до н. э. завершают список первоклассных греческих математиков. Архимед был другом, возможно и двоюродным братом, царя Сиракуз и был убит, когда город захватили римляне в 212 году до н.э. Аполлонии с юношеских лет жил в Александрии. Архимед был не только математиком, но и физиком и изучал гидростатику. Аполлонии в основном известен своими работами по коническим сечениям. Этим я ограничусь при их рассмотрении, так как они жили в эпоху слишком позднюю, чтобы оказать влияние на философию.
После этих двух людей, хотя значительная работа продолжалась в Александрии, великий век закончился. При римском господстве греки потеряли ту уверенность в себе, которая присуща политической свободе, и, потеряв ее, приобрели "парализующее" уважение к своим предшественникам. Римский солдат, убивший Архимеда, был символом гибели оригинального мышления, которую принесло римское господство всему эллинистическому миру.
Смесь, созданная по староанглийскому лечебнику IX века, уничтожила до 90 процентов метициллин-резистентного золотистого стафилококка — одного из устойчивых к воздействию антибиотиков штамма этой бактерии, вызывающей ячмень на глазах. О том, как врачам удалось воссоздать и экспериментально проверить древнее лекарство, сообщает New Scientist.
Идея проекта родилась из разговоров микробиолога Фреи Гаррисон (Freya Harrison) с историком, специалистом по средневековой Англии. Они решили проверить на практике рецепт из лечебника Балда (Bald's Leechbook). Звучит он так: «возьми лук-порей и чеснок в равном количестве, хорошо смешай… возьми вино и желчь молодого бычка, смешай с пореем... и дай девять дней отстояться в медном сосуде».
Сложнее всего было найти аутентичные ингредиенты: даже самые примитивные сорта лука и чеснока отличаются от средневековых. Вино взяли винтажное, из винодельни на юге Англии, владельцы которой изготавливают напиток по старинным рецептам. Несложно было найти желчь: сейчас соли желчных кислот коров выпускают в качестве пищевой добавки для пациентов, которым удалили желчный пузырь. Вместо дорогостоящих медных сосудов использовали стеклянные бутыли, покрытые изнутри слоем меди.
Спустя девять дней снадобье убило все почвенные бактерии, попавшие в него от лука и чеснока. «Смесь начала дезинфицировать саму себя. Это был первый намек на то, что наша сумасшедшая идея сработает», — рассказала Гаррисон.
Потом снадобье испытали на фрагментах кожи мышей, зараженных метициллин-резистентным золотистым стафилококком (МРСЗ). Эти бактерии у людей вызывают ячмень на глазах — и древнее лекарство убило 90 процентов патогенных микроорганизмов. Такой же по силе эффект дал только антибиотик ванкомицин — основной препарат, применяющийся в лечении МРСЗ.
К удивлению ученых, ингредиенты снадобья давали нужный эффект только вместе. Пока непонятно, усиливают ли они друг друга, или запускают синтез новых соединений с антибактериальным действием. Кроме того, британским ученым повезло — попытки американских специалистов создать антимикробное средство по тому же рецепту в 2005 году окончил
Первый торговый автомат был сконструирован инженером Героном ещё в 1 веке в Александрии. Опущенная в прорезь монета ударяла рычаг, который смещал задвижку и позволял вытечь некоторому количеству жидкости. Предназначена же эта машина была для раздачи святой воды в храме.
Первый торговый автомат был сконструирован инженером Героном ещё в 1 веке в Александрии. Опущенная в прорезь монета ударяла рычаг, который смещал задвижку и позволял вытечь некоторому количеству жидкости. Предназначена же эта машина была для раздачи святой воды в храме.
Древние глиняные таблички с описанием движения Юпитера подтверждают, что вавилонские ученые умели определять положение этой планеты за 1,5 тысячи лет до того, как этому научились европейцы. Материалы исследования опубликованы в журнале Science.
Как пишет Space.com, хаотичное движение Юпитера, положение которого постоянно меняется в зависимости от его собственной орбиты и орбиты Земли, должно было немало озадачивать древних астрономов. Объяснение этого явления требовало продвинутого математического аппарата.
Недавно обнаруженные глиняные клинописные таблички посвящены именно этой проблеме - вычислению положения Юпитера. С учетом текстов на других табличках напрашивается вывод, что древние вавилоняне использовали вполне современные техники для вычисления движения этой яркой точки на небосводе. Чтобы соотнести положение на небе и скорость движения, им пришлось совершить прорыв в вычислениях, и повторить его удалось не ранее 1350 года, когда закладывались основы математического анализа.
Оссендрейвер - астрофизик, который начал изучать историю науки и клинопись в 2005 году. В 2012 он опубликовал книгу с новыми переводами известных вавилонских табличек, посвященных астрономическим вычислениям и таблицам.
Переведенная им процедура, судя по всему, показывает, как вычислить расстояние, пройденное Юпитером за долгий период времени, используя скорость его передвижения по небу в конкретные дни. Вероятно, эта тема была особенно интересной для вавилонских ученых, так как Юпитер отождествлялся с божеством - покровителем Вавилона - Мардуком.
Более ранние арифметически методы расчета использовали расстояние, которое Юпитер проходит ежедневно. Затем эти расстояния - с первого по 60-й день - складывались, таким образом получалась общая пройденная дистанция. Однако новый метод позволял сократить вычисления - для него требовались только измерения пройденного Юпитером расстояния за первый и 60-й день.
Чтобы вычислить общее пройденное расстояние, достаточно на графике отметить скорость Юпитера в первый и 60-й день. Затем нужно провести линии, соединяющие эти точки между собой и линии, соединяющие их с "землей", расположенной под ними. Вычисление площади полученной трапеции позволяет получить расстояние, преодоленное объектом.
Описание этого процесса было увековечено на одной из вавилонских табличек. Несмотря на то, что на самих табличках не было нарисовано никаких графиков, все вычисления в точности соответствовали этому методу.
А чего про пятую табличку ничего не процитировал?!
По словам Оссендрейвера, при первом знакомстве с вавилонскими табличками он не понял, почему вычисления на трапеции оказались среди табличек, посвященных положению Юпитера. И только ознакомившись с пятой табличкой из запасников музея, которая отсутствовала в каталоге, но описывала другую технику для вычисления положения Юпитера, используя те же примеры, что и на табличке с трапецией, он понял связь между ними.
К настоящему моменту описание этой усовершенствованной техники обнаружено на четырех табличках. Свидетельства широкого распространения этого метода пока отсутствуют.
Абу-Гораб. Утраченные высокие технологии древности
Абу-Гораб — любопытный древнеегипетский комплекс, попав в который, при наличии разрешения от Министерства по делам древностей, можно обнаружить ряд интересных объектов со следами применения древних утраченных высоких технологий обработки камня.
12 марта 2021 года ученые опубликовали в журнале Scientific Reports результаты исследования, в ходе которого ими была выполнена расшифровка принципа работы зубчатой передачи Антикитерского механизма — древнегреческого астрономического калькулятора. Также ученые из Университетского колледжа Лондона смогли воссоздать работающую модель первого в мире аналогового компьютера, которая соответствует всем физическим свидетельствам и описаниям, выгравированным на оригинальном механизме.
Возраст Антикитерского механизма превышает две тысячи лет. Устройство во фрагментированном состоянии было обнаружено 4 апреля 1900 года внутри древнего судна, затонувшего недалеко от греческого острова Антикитера.
Этот аналоговый компьютер представляет собой комбинацию из наложенных друг на друга тридцати бронзовых шестеренок и систему зубчатой передачи. С его помощью древние греки могли предсказывать положения Венеры, Сатурна и Солнца, определяли фазы Луны, а также даты лунных и солнечных затмений......
Считается, что колесо изобрели около 5500 лет назад. Этот, казалось бы, простейший механизм, впервые обнаруженный в руинах древней Месопотамии, называют изобретением, изменившим человеческую цивилизацию, хотя оно появилось спустя много времени после появления других, возможно, более сложных изобретений — лодок, ткани и сельского хозяйства.
Возможно, столь позднее появление колеса связано с его конструкцией: посадка колеса на неподвижный вал должна быть плотной, чтобы все держалось вместе, но не слишком тугой, чтобы колесо могло вращаться. Кроме того, и конец вала, и отверстие колеса должны быть идеально гладкими, чтобы свести трение к минимум. В XXI веке с этими проблемами справиться легко, в доисторические времена — почти нереально.
По этой причине антрополог Дэвид Энтони, автор книги "Лошадь, колесо и язык", утверждает, что, хотя в каменном веке люди могли выдумать колесо, до появления точных инструментов, таких как медное долото (4000 до н.э.), создать его было невозможно.
Изобретение колеса значительно ускорило развитие цивилизации, облегчив перемещение на большие расстояния. Расширились торговые сети, стали больше масштабы имперских войн. Города и поселки стали застраиваться плотнее, народонаселение поддерживалось сельским хозяйством — его производительность росла благодаря тачкам.
По крайней мере, так произошло в Евразии. На другой стороне Атлантики ацтеки, инки, майя и коренные американцы познакомились с колесом только на рубеже XV-XVI веков, когда прибыли европейские колонисты. Почему эти общества сами не изобрели колесо, неясно.
Судя по их точным космологическим календарям и впечатляющим инженерным чудесам (и не только), технические ноу-хау у них определенно были. И майя, и инки даже строили дороги — хорошие дороги, — но они предназначались только для пешеходов. Почему?
Долгое время считалось, что древние американцы не использовали колеса, потому что не знали, как их делать. Но оказалось, что это не так. В 1880 году, когда археолог Дезире Шарне раскапывал могилу ацтекского ребенка в Мехико, он наткнулся на маленькую фигурку койота на крошечных колесиках. После этого по всей стране стали находить и другие детские игрушки. Большинство из них принадлежало тольтекам — расцвет их культуры пришелся на 900-1100 г. н.э.
У ацтеков, инков, майя и коренных американцев не было колес не потому, что они не знали, как их делать, а потому, что не было в них необходимости. У древних американцев просто не было такой потребности в колесных транспортных средствах, как у евразийцев. Почему? Одна из основных причин — некому было тянуть. Ведь лошади, коровы и волы пересекли Атлантику вместе с колесом.
Другим важным фактором была география. Да, инки строили дороги, но эти дороги лежали через Анды. По гигантским лестницам и висячим мостам колесная техника просто не смогла бы проехать. Вместо нее инки использовали курьеров и лам — отличных альпинистов, до сих пор встречающихся на склонах Мачу-Пикчу.
То же самое верно и для других цивилизаций: на Юкатане, где жили майя, до сельской местности можно было добраться только по узким пешеходным дорожкам, в то время как на рынки в ацтекских городах Тлателолко и Теночтитлан можно было добраться на каноэ, которые, по словам первых испанских наблюдателей, были повсюду, где была вода. По той же причине полинезийцы, еще одна древняя цивилизация, окруженная водой, никогда не использовали колеса..............