Вместе мировые демократии смогут противостоять угрозе авторитаризма.

Китай, Россия и другие авторитарные государства, которые долгое время рассматривали демократию как угрозу существованию, переходят в наступление, используя все государственные ресурсы — дипломатические, информационные, военные и экономические — для достижения своих целей. «Несвободный» мир стремится подорвать международные нормы, западные либеральные ценности и саму демократию, чтобы обеспечить верховенство автократических правительств и позволить им использовать грубую власть.

В течение двух десятилетий США рассеянно игнорировали сам факт возврата соперничества великих держав, а Китай и Россия пожинали плоды этого. В период однополярности Соединенных Штатов едва хватало на Ближний Восток и решение самых срочных проблем. При этом из внимания Америки оказались практически исключенными важные долгосрочные интересы национальной безопасности. Китай воспользовался этим и эффективно мобилизовал свои силы для увеличения своей мощи именно в тот момент, когда Соединенные Штаты должны были удерживать свое преимущество.

При Трампе Соединенные Штаты еще дальше отошли от мировых дел, а Китай и Россия воспользовались их отсутствием, чтобы безнаказанно и ускорить восхождение Китая к превосходству. Если Соединенные Штаты и дальше продолжат «отсиживаться в окопах», или перейдут к тактике нахождения «на краю площадки», то образовавшиеся в результате этого пустоты расширятся, и будут очень быстро заполнены автократическими режимами.

На протяжении десятилетий Россия для нападения на мировые демократии использовала хорошо отточенные инструменты советского аппарата безопасности. Внутри Соединенных Штатов она развязала информационную войну, чтобы углубить разногласия и усилить неравенство в обществе. В Африке, Европе и на Ближнем Востоке Россия еще менее чувствует себя ограниченной и использует еще более широкий набор средств. Там Кремль атакует демократические ценности не только с помощью криминальных сетей финансовой и организованной преступности, информационных войн и кибератак, но также с помощью энергетического оружия, убийств и военной силы. В этой бескомпромиссной игре цель России проста: усилить раздоры, разделить социальные слои и ослабить демократические институты, чтобы подчинить себе оппонентов и тем самым заставить их передать власть России.

При новой администрации Соединенные Штаты должны организовать объединенные усилия демократий ради самих этих демократий, чтобы противостоять росту отрицания либеральных идей и подъему авторитаризма. Соединенные Штаты должны принять у себя «мировой демократический саммит».

Объединение демократического мира против существующей сейчас очевидной опасности роста авторитаризма — это не идеализм, а самый настоящий реализм. Китай и Россия уже имеют схожие интересы и схожим образом воспринимают мировые угрозы, поэтому они склонны рассматривать мир с точки зрения «мы против них». В этой связи созыв «саммита демократий» не только сплотит авторитарные государства, но и обеспечит всеобщее осознание суровой реальность мира, разделенного на авторитарные и демократические лагеря. В этом контексте проект поддержки демократий и продвижения демократических ценностей в мире является продолжением прошлой политики США.

Парламент Швейцарии одобрил законопроект, разрешающий официальное оформление однополых браков, сообщает 18 декабря издание La Tribune de Geneve.

Такой подход потребует от политиков в Соединенных Штатах и Европе переосмысления самого понятия «продвижение демократии». По большей части этот термин использовался для описания вызывающих уважение усилий по поддержке демократических движений в автократических странах или молодых демократиях. Но со временем Соединенные Штаты и другие развитые демократии стали злоупотреблять им, неправильно применяя его в деструктивных попытках навязывать демократию силой. Однако более глубокая проблема заключается в том, что сама идея продвижения демократии основывается на предположении, что будущее будет более демократичным, чем прошлое.

В свете нынешнего возрождения авторитаризма демократическим лидерам необходимо перевернуть это предположение с ног на голову. Конечно, вполне возможно, что некоторые автократии демократизируются в ближайшие десятилетия, и когда такие возможности появятся, развитые демократии должны сделать все, что в их силах, чтобы помочь им. Но главная цель внешней политики США и Европы не должна заключаться в продвижении демократии в странах, где ее еще нет. Вместо этого они должны защищать демократию в тех странах, где она сейчас находится под серьезной угрозой.

Так же, как продвижение демократии развивалось постепенно, защите демократии тоже потребуется время, чтобы развиться.

Серьезная приверженность защите демократии также подразумевает использование дипломатических инструментов для оказания давления на нестойких союзников. Это обязательно потребует не только пряника, но и кнута. Одним из таких возможных «кнутов» может стать более широкое применение адресных санкций против чиновников, которые занимаются подрывом демократических институтов.

Лидеры в развитых демократиях должны решительно бороться с любыми автократическими проявлениями в своей среде. Но они должны избегать использования при этом нелиберальных методов. Это может быть сложной задачей: например, многие демократии все чаще стремятся запрещать экстремистские политические партии, ограничивать высказывания, которые являются пропагандой ненависти, и подвергают цензуре платформы социальных сетей. Эффективность всех этих мер сомнительна.

Однако можно сказать с уверенностью: становящиеся на крыло автократы часто используют поразительно похожие законы и законодательные акты для прикрытия концентрации власти в своих руках.

Европейские лидеры начинают осознавать угрозу отступления от демократии в своей собственной среде. Новая администрация США пообещала защищать демократию от антилиберальных угроз. Чтобы эта решимость воплотилась в конструктивные действия, государственным деятелям и дипломатам необходимо будет выйти за рамки традиционной дипломатии. Чтобы противостоять угрозе, которую представляют возрождение авторитаризма, мировые демократии должны взять на себя обязательство по осуществлению решительных действий.

Буржуазная демократия — это деспотическая тирания олигархата, в рамках которой никакие настоящие победы в войне с врагом невозможны, заявил лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян

«Буржуазная демократия как таковая — это власть элиты. Причем власть олигархической элиты. И, в сущности, Аристотель это уже описывал. И с тех пор ничего не изменилось. Поэтому сказать так, что мы будем воевать за буржуазную демократию, потому что она наша — это значит, что мы будем воевать за олигархат. Кто хотел здесь получить окончательную демократизацию? Ходорковский. Почему? Потому что он говорил, что скупит Думу. Все. На этом все кончается», — заявил политолог.

Поэтому, по его словам, мы должны уяснить одну важную вещь. В холодной войне был разгромлен не Китай, который на площади Тяньаньмэнь все правильным образом сделал, а разгромленным оказался Советский Союз и Россия. И после этого 150 млн человек оказались объектом лютой ненависти всего Запада.

«Поэтому наша задача — создание такой меры сплоченности, такой степени единства внутри, при которой наш разгром будет искуплен, наше будущее будет восстановлено, наша правда восторжествует, ложь будет изгнана, элита наша будет сжата в железный кулак, никакие «вправо-влево» не будут существовать, а демократию мы будем обсуждать, когда победим — потом», — подытожил Кургинян.

Западу не нужны миллиарды зажиточных китайцев или индийцев, поэтому весь его проект мироустройства, названный «войной с авторитаризмом», фактически направлен на ликвидацию лишнего населения и борьбу с развитием на периферии капитализма, заявил лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян

«Зачем нужны эти избытки людей, когда критерием является прибыль. Либо у вас критерий — пробуждение и раскрепощение высших творческих возможностей или восхождение человека… Но если у вас критерий — прибыль, то столько людей не нужно… они еще и жить будут дольше, их будет больше, и кому же они нужны, эти миллиарды. Они абсолютно не нужны. Нужна рабочая аристократия. Максимум миллионов триста к 2050 году, которые завалят мир всем, что необходимо, соответствующие роботы, а эти люди зачем нужны с точки зрения критериев капитализма?» — заявил Кургинян.

По его словам, эволюционируя и развиваясь, капитализм превращается в ликвидационное общество, которое уничтожит большую часть населения или погрузит его в самое ужасное из возможных гетто, которое не будет иметь ничего общего с развитием. Поэтому, когда США объявляют своим главным врагом авторитаризм, они фактически объявляют войну любому развитию на периферии капитализма. Стало быть, Китаю, Индии и другим развивающимся странам периферийного капитализма никто места под солнцем оставлять не планирует.

Если вспомнить, что дураков всегда больше чем умных, то сама идея демократии и всеобщих прямых выборов кажется весьма странной.

За эти выходные я побеседовал с двумя угандийками на одном мероприятии. После нашего разговора я спросил, можно ли мне разместить их комментарии в своем блоге без упоминания имен. Женщины дали согласие.

Они рассказали, что западная идеология ЛГБТ крайне оскорбительна для африканцев. Первая женщина заявила: «Мы дошли до такой точки, когда нам отказывают в помощи на развитие, в воде, в любой помощи неправительственных организаций, если мы не поддерживаем ЛГБТ. Как вы думаете, какой сигнал мы получаем о ценностях, которыми дорожит Запад?»

Вторая женщина сказала: «Китай активно проникает в Африку. Мы видим это постоянно. Китайцы приезжают и строят, они что-то передают нам, но при этом никогда не говорят, что мы должны меняться, подстраиваясь под их идеологию. А американцы и европейцы требуют от нас этого. Китайцы же нас не беспокоят».

Я попросил эту женщину пояснить свои слова. Она хочет сказать, что Запад подталкивает Африку в объятия Китая, потому что его элита превратила права ЛГБТ в глобальный крестовый поход?

Да, совершенно верно, ответила она.

По стечению обстоятельств вчера мне пришлось отправиться из пригорода в центр Рима, чтобы выступить с речью. Вез меня таксист-христианин, арабский иммигрант из Сирии. Я спросил, как он попал в Европу. Мужчина разговорился.

«Вы думаете, христиане любят правительство Асада?— спросил он. — Нет! Но мы поддерживаем Асада, потому что он единственный, кто не дает мусульманам расправиться с нами».

По словам этого сирийца, его сводит с ума нежелание европейцев прислушиваться к христианским меньшинствам, живущим в мусульманских странах. Это полностью противоречит прекрасному либеральному мировоззрению европейцев, воображающих, что все мы можем жить в мире и гармонии. Этот таксист рассказал, что он часто оказывается в компании арабов, не подозревающих, что он христианин. Так вот, эти люди со злобой говорят о кяфирах (неверных, немусульманах) и фантазируют, как однажды они с ними рассчитаются.

Сириец рассказал, что увидел здесь одну очень странную вещь. Арабские женщины, которые не носят хиджабы в своих родных странах, надевают их, приезжая в Европу. «Зачем они это делают?» — спросил я.
«Думаю, так они чувствуют себя в большей безопасности, показывая принадлежность к своему народу», — ответил он. Нет более ясной публичной декларации, чем хиджаб, который надела мусульманка.

Слушая этого сирийского христианина, я вспомнил свои беседы с людьми, эмигрировавшими на Запад из коммунистических стран. Они жаловались, что люди на Западе совершенно не желают слушать их рассказы о пережитом, думая только о том, что происходит сегодня у них. Эти люди снова и снова рассказывали мне, что жители западных стран не желают обременять себя мыслями о грозящих им опасностях и предпочитают слушать тех, чей жизненный опыт свидетельствует об обратном. Мы на Западе настолько уверены в правильности своего мировоззрения, что просто отказываемся задумываться о своей возможной неправоте.

Сириец сказал, что с огромным пессимизмом думает о будущем Европы. «Надеюсь, в вашу страну это не придет», — заявил он мне на прощание.

Я задумался о том, что он мне рассказал. Я твердо уверен, что мы, христиане, (все мужчины и женщины доброй воли) по возможности должны быть заодно с мусульманами, особенно когда их преследуют за веру, которая гарантирована конституцией. Но тот сирийский христианин подчеркнул, что в плане межрелигиозной гармонии все будет прекрасно, пока мусульмане не получат численное превосходство. Вот тогда маски будут сорваны. «Мы видели это много раз», — сказал он.

Думаю, существует четкая связь между этим и путаным американским мышлением на тему того, как мы можем навязать Ближнему Востоку либеральную демократию. Она берет свое начало в универсальном самообмане.

Швейцария стала 29-й страной, которая разрешила однополым парам официально вступать в брак. Итоги референдума, который состоялся накануне, подтвердили ожидаемое всеми решение, однако противники нетрадиционных семей намерены продолжать свою борьбу.

демократия тут нипричём

Поправки в конституцию Барбадоса относительно статуса королевы Британии Елизаветы II приняла Палата собрания (нижняя палата парламента) этого карибского государства. Об этом 29 сентября сообщило агентство EFE.

Согласно документу, с 30 ноября она больше не будет считаться главой Барбадоса, а сама страна официально станет парламентской республикой.

Бывший помощник президента России Владислав Сурков предсказывает, что сложившиеся в настоящее время условия цифровизации и роботизации политической системы неизбежно приведут к возникновению высокотехнологичной формы государства — безлюдной демократии.

«Вожди и толпы постепенно покинут историческую сцену. А выйдут на нее машины», — отмечает бывший помощник президента и подчеркивает, что безлюдная демократия станет высшей и финальной формой человеческой государственности в преддверии эры машин.

Бывший глава украинского МИД Павел Климкин считает, что между Россией и Украиной возможен только «гибридный мир». Как передаёт «Обозреватель», дипломат добавил, что «страну-агрессора» придётся постоянно сдерживать, а для этого украинскому государству следует уделять больше внимания своей обороноспособности.

Изменить законодательство с целью лишить королеву Великобритании Елизавету II статуса главы Ямайки намерено руководство карибского государства. Об этом 24 марта сообщила газета The Gleaner.

Премьер-министр Ямайки Эндрю Хоулнесс объявил о намерении руководства страны на встрече с внуком Елизаветы II герцогом Кембриджским принцем Уильямом, который посетил островное государство с официальным визитом. Как пояснил Хоулнесс, страна движется вперёд и намерена реализовать свои амбиции в новом качестве: независимой, развитой и процветающей страны.

Френсис Фукуяма: На мой взгляд, либерализм — это система, которая в основном представляет собой ограничение власти, основанная на верховенстве закона и конституции, и которая сдерживают силу государства.

— Мы говорим о либерализме и демократии как о едином целом. Но вы проводите некое научное различие между этими двумя вещами, не так ли?

— Я думаю, что это необходимо. Я думаю, что хотя либерализм и демократия были союзниками большую часть последних ста лет, но они не являют собой одного и того же. У вас может быть демократически избранное правительство, которое не уважает либеральные ограничения власти.

И я боюсь, что именно это сейчас происходит в Венгрии, где Виктор Орбан является законно избранным лидером. Он использовал свой электоральный мандат, чтобы, по сути, загнать в угол СМИ и перераспределить имущество и контроль над большей частью экономики между своими приспешниками. И он открыто поддерживает то, что он называет "нелиберальными демократиями", в которых не уважаются права личности в той же степени, что и в других действительно либеральных странах в остальной части Европы. И он делает это с определенно демократическим мандатом. Я думаю, что то же самое относится и ко многим правым популистам в наши дни. От Эрдогана в Турции до Дональда Трампа в Соединенных Штатах. Все они избираются демократическим путем, но они не уважают либеральные ограничения своей власти.

— Может ли нелиберальная демократия быть стабильной, или это просто противоречие?

— Я думаю, что такая демократия не может быть стабильной в долгосрочной перспективе, потому что первое, что делают нелиберальные демократы, — это пытаются изменить законы о выборах, чтобы никогда не допустить своего отстранения от власти.

Именно так поступил Орбан в Венгрии. Он осуществил крупные махинации с избирательными округами, чтобы обеспечить подавляющее преимущество своей партии Fidesz, независимо от реального исхода народного голосования. То же самое происходит и в Соединенных Штатах: я думаю, что республиканцы на уровне штатов меняют правила подсчета голосов таким образом, что если у нас выборы 2024 года дадут кандидатам приблизительно равные результаты, они смогут отвергнуть волю народа, применив право переуступки голосов. У нас в Соединенных Штатах очень странная система, в которой мы не избираем президентов всеобщим голосованием. У нас есть коллегия выборщиков, и республиканцы хотят иметь возможность ее контролировать. Так что я думаю, что либерализм и демократия все же очень тесно связаны друг с другом. Я думаю, что если у вас есть только демократия, то она в состоянии сначала подвергнуть эрозии либерализм, а затем привести и к разрушению самой демократии.

— Идея эрозии является фундаментальной в вашей книге. Потому что в книге подробно говорится, где мы ошибаемся или где либерализм, как вы это видите, находится под угрозой. Вы говорите, что ему угрожают как слева, так и справа. Но являются ли эти угрозы симметричными? И действительно ли эти угрозы направлены на одну и ту же концепцию либерализма?

— Я думаю, что эти угрозы исходят из разных источников, но подпитывают друг друга. Когда люди раздвигают границы либерализма до крайности вправо или влево, это побуждает другую сторону двигаться в том же направлении. Но проблемы действительно разные. Если говорить о правом направлении, то в эту сторону расширение понятия либерализма произошло в 1980-х и 1990-х годах, породив то, что сейчас называется неолиберализмом. Иногда неолиберализм сегодня — это просто синоним капитализма. Но если быть точнее, то это идеология, которая преклоняется исключительно перед рынком и очерняет государство до такой степени, что начинает разрушать многие государственные институты и приводит к такой глобализации, которая расценивает экономическую эффективность как решающий фактор всей нашей жизни. И это начало разрушать благосостояние людей. Это привело к росту огромного неравенства во всем мире. Это подорвало способность государства регулировать деятельность крупных корпораций, особенно в финансовом секторе. Я думаю, что это было прямой причиной крупного финансового кризиса 2008 года, потому что дерегулирование этого сектора позволило крупным банкам пойти на неоправданный риск и нанесло огромный ущерб обычным людям.

Таким было развитие либерализма справа, которое, в свою очередь стимулировало рост левых либеральных настроений. Потому что люди смотрели на все это и начинали говорить: "Это неприемлемо, что мы получаем такую степень неравенства". И именно это положило начало прогрессивизму, который вы сейчас видите во многих развитых странах.

— Прогрессивизм, о котором вы так много говорите в своей книге, представляется уже скорее не просто экономическими воззрениями, а идеологией прямо-таки философского порядка. Эту реакцию на неолиберализм во всем мире можно рассматривать уже как своего рода возврат чуть ли не к традиционному марксизму.

— На самом деле я полностью поддерживаю многие традиционные социал-демократические подходы. Я действительно думаю, что особенно в Соединенных Штатах нам нужно больше перераспределения общественного богатства, потому что либерализм должен быть умерен демократией. И умерен путем некоторого уравнивания экономического положения людей, потому что либерализм сам по себе порождает слишком большое неравенство.

— Итак, у нас есть нелиберальные демократии, но есть и антидемократический либерализм.

— Верно. Я думаю, однако, что то, что сейчас поднимается на щит левыми, сильно изменилось в своем содержании. По понятным причинам их взгляды сейчас не основываются на таких широких категориях, как социальные классы. Помните, как у Карла Маркса: буржуазия и пролетариат. Сегодня прогрессивизм стал рассматривать неравенство с точки зрения конкретной несправедливости по отношению к расовым меньшинствам, женщинам, геям и лесбиянкам, трансгендерам и т.д. Так что в значительном смысле понимание неравенства изменилось.

И я хочу, чтобы меня здесь поняли правильно. Такой сдвиг в понимании неравенства вполне обоснован и необходим, потому что в либеральных обществах возникли разные новые формы маргинализации, и с этими конкретным злом нужно бороться. Но это также имеет своим результатом то, как люди вообще стали думать об обществе, и в конечном итоге превратилось в общую критику либерализма и либерального индивидуализма, лежащего в основе либеральной мысли. И тут действительно возникает проблема.......

.......Это восходит к тому, что я сказал в последних двух главах "Конца истории и последнего человека", где я упоминаю о том, что есть та сторона человеческой личности, которую греки называли тимосом (thymos). Это гордыня и стремление к почитанию со стороны других, что иногда вступает в противоречие с нашим рациональным стремлением к реализации личных интересов. Одна из проблем либерального общества заключается в том, что оно не дает нам источника стремления к более высоким целям, если вокруг нас просто царит мир и процветание.

— Переходя к Украине. Во многих разговорах, которые ведутся сейчас вокруг этого в СМИ, говорится: "Это решающий момент — это линия фронта войны либерализма против тирании или автократии". И мне интересно, считаете ли вы это правильным? Вы считаете, что украинцы борются за идею, или они борются за тимос, или за свой национализм и чувство родины?

— И то, и другое понемногу.

На самом деле в течение последних семи или восьми лет я проводил много времени на Украине, и у меня есть много украинских друзей. И никто не делает ни того, ни другого. Все они борются за свою независимость и суверенитет, даже если и не живут в демократическом государстве. Но я думаю, что на Украине люди оценили тот факт, что они живут в свободном обществе. Они могут критиковать правительство, они могут говорить, что хотят, и они хотят это защищать. И они не хотят, чтобы Путин это у них отнял. То, что они делают, — это сочетание патриотической защиты свой страны и ее суверенитета. Я думаю, что все мы заинтересованы в том, чтобы поддержать это, потому что на карту в нынешней спецоперации поставлено существование широкого либерально-демократического порядка. Это борьба не только за эту страну, Украину. На самом деле это попытка повернуть вспять все экспансию царства либеральной демократии, имевшую место после 1991 года и распада бывшего Советского Союза.

— Вплоть до самого начала российской военной операции самой большой проблемой на Украине была коррупция. А такой размах коррупции возник там из-за того, что большая часть экономики принадлежала шести или семи олигархам, которые были своего рода побочным продуктом распада Советского Союза. Примечательно, что сейчас эта структура разрушилась. Украина пережила рождение нации, которое действительно было бы невозможно без российской спецоперации. Так что все олигархи разбежались. Их имущество конфискуется или уничтожается.

— Конфискуется русскими?

- Конфисковано русскими. Например, у Рината Ахметова, крупного пророссийского олигарха на востоке Украины, русские только что разбомбили его крупнейший сталелитейный завод. До спецоперации он был настроен пророссийски. Но сейчас никто из русскоязычных, насколько я вижу, не испытывает симпатий к России.
Я думаю, что все прежнее разделение сменилось чувством национального единства вокруг идеи свободной Украины. Так что Владимира Путина будут помнить как одного из отцов украинской нации, когда все это закончится.

При демократии пи**расы имеют возможность отстаивать права,
при авторитаризме - имеют возможность править.

Власти швейцарского кантона Ури, где в городе Андерматте находится памятник сподвижникам Суворова, подвергшийся акту вандализма, 24 мая приняли решение обязать Россию оплатить расходы по очистке мемориала от краски.

Полиция кантона Ури 14 мая обнаружила на памятнике пятна синей и жёлтой краски. По версии правоохранителей, неустановленные вандалы наполняли краской мешочки и бросали их в памятник. Отмечается, что сведений о том, кто может быть виновником акта вандализма, у полиции нет.

Посольство России в Швейцарии в связи с осквернением мемориала выразило протест федеральному департаменту иностранных дел Швейцарии, потребовало устранить нанесённый ущерб, выявить и наказать виновных. Оно обратилось к властям с настоятельным призывом «обеспечить надлежащую охрану мемориала» и напомнило, что Александр Суворов «внёс большой вклад в освобождение Швейцарии (от наполеоновских войск) и является неотъемлемой частью не только российской, но и швейцарской истории».

50-летняя норвежская принцесса Марта Луиза, единственная дочь короля Харальда V, объявила о помолвке со своим чернокожим бойфрендом. Об этом сообщает Daily Mail.

Избранником принцессы стал американец Дурек Верретт, называющий себя шаманом и духовным наставником. Среди его последователей в США числятся такие знаменитости, как Гвинет Пэлтроу, Нина Добрев и Джеймс Ван Дер Бик. В Норвегии он имеет репутацию мошенника и безумца. В частности, крупнейшая норвежская газета Dagbladet охарактеризовала содержание книги Верретта словами «бессвязное бормотание сумасшедшего».

Эти демократические швейцарцы...

Тезис народовластия как великой лжи нашего времени развенчал ещё К. Победоносцев, один из ранних учителей Николая II и один из самых авторитетных и честных консерваторов своего времени. Парламентаризм как фикция всегда подвергался критике справа, потому что манипулятивный характер буржуазной демократии Нового времени (эпохи победы буржуазной революции во Франции) носит настолько очевидный характер, что не видеть этого можно только под прессом тоталитарной либеральной диктатуры.

Однако ложь демократии имеет целью прикрыть собой не только господство узких групп, прорвавшихся к власти путём сговора, круговой поруки и готовности к убийствам и насилию, но прежде всего сам механизм элитогенеза, абсолютно нелегитимный в своей сути и потому требующий прикрытия в виде светлого демократического мифа. Существует теория призвания власти к балансу сил в обществе. Это и есть самая главная ложь демократии, ибо никакого баланса на самом деле она не добивается.

На самый верх пирамиды власти карабкаются с самого низа, делая всё возможное и невозможное для своего успеха. Во власть лезут всеми способами. Пробиваются наверх лишь те, кто способен к самому серьёзному насилию ради места на вершине пищевой цепочки. Те, кто обладает сдерживающими убеждениями типа «химеры совести» или «абстрактным гуманизмом», властью не становятся. Их по пути устраняют более решительные и способные.

Сфера власти — это контур управления, куда проникают группами, обладающими нужной степенью групповой сплочённости. Для победы в конкурентной борьбе нужно превосходить соперников в хитрости (но не интеллекте), навыках, кропотливости, трудоспособности, выносливости и терпении, наличии энергии и мотивации (одержимостью страстью к власти), чётким чувством обособленности и дистанции от всех прочих, не входящих в свою группу, мировоззрением и «символом веры» можно не обладать — отягощает.

В группу могут входить не только отъявленные головорезы в смокингах и костюмах, но и люди реально сентиментальные, не любящие насилие и избегающие лжи. Это подгруппа моралистов, выделяющаяся среди аморалов во власти. Аморалы, как правило, являются серыми кардиналами и влиятелями властителей. Группа понимает: выдвигать их в публичный контур нельзя — скомпрометируют.

Яркие примеры аморалов во власти — Бжезинский и Микеланджело. Понятно, что Борджиа был куда аморальнее Макиавелли, но вместе они и есть элита, власть — интеллектуальная и административная. Картер тоже был не Махатма Ганди, но в сравнении с Бжезинским он был антифашистом в гестапо. Такова роль властителя при демократии: он должен казаться добрым, будучи поставлен к власти злыми.

Демократия в отношении собственного государства элитами превращена в прикрытие их жёсткого тоталитарного правления. Все знают, сколько крови на руках Клинтонов и Сороса. Властителя и влиятеля.

Но двигающие их партии и партийные спонсоры обладают ещё более кровавым инстинктом киллера. Это и есть инстинкт власти — убить каждого, кто может быть соперником.

Только если убить его невозможно, с ним вырабатывают процедуру взаимодействия. Которую тут же отбрасывают за ненадобностью, едва это становится возможным. Так демократы без всякой демократии вышвырнули из власти Трампа и охотно бы его убили, если бы это не грозило ответной войной без правил от республиканцев. И главное — окриком от спонсоров, которые финансируют обе эти партии. Издеваясь над демократией, как над сказками для идиотов.

Требование демократии в других странах вовсе не преследует стремления насадить там счастье и справедливость. Это требование к местной власти не препятствовать хаосу во внутренней политике и слабости центральной власти при одновременном управлении реальными политическими и экономическими процессами со стороны внешних игроков.

Цель — иметь возможности для внешнего управления, манипулируя альянсами и властвуя, разделяя. Слишком много демократии внешним управленцам не нужно. Им нужно ровно столько, чтобы власть под их управлением не потеряла управляемости. Лишних уничтожают — способов много. Демократия ради неё самой не нужна никому.

Народу плевать на демократию, потому что он не имеет своего мнения ни по какому вопросу государственного строительства и участвовать во власти не хочет категорически, даже путём участия в выборах, так как власть — это не только напряжение сил и готовность к риску, но и ответственность.

Народ хочет хлеба и зрелищ, так как это для него источник счастья. Ответственность — это то, что делает народ несчастным. Народ ищет того, кому бы вручить ответственность и побыстрее свалить со своих плеч эту обузу.

Демократия возможна только на уровне местного самоуправления. Староста деревни. Станичный казачий атаман. Председатель ТСЖ или ГСК. Глава поселковой администрации. Старший по дому или по подъезду.

Властитель на вершине власти предельно трагичен и одинок. Он не между аристократами и народом, а между бездной и Богом. Аристократы его боятся и ненавидят. Народ не знает всей правды, и потому у него от «Осанна!» до «Распни его!» может пройти всего три дня. Чем добрее царь, тем более хамски относится к нему народ, и более скотски — аристократы. Чем жёстче царь, тем сильнее его любит народ и боятся аристократы.

Тот, кто будет в России продвигать демократию, промахнётся. Ложь народу можно навязать, но сердцем это не будет принято. Демократия — это средство удовлетворения личных амбиций демократов. Настоящая русская власть — всегда от Бога, в том смысле, что там Бог во главе, и к демократии это не имеет никакого отношения.

В "Зазеркалье" у Льюиса Кэрролла есть диалог между Алисой и насмешливым Шалтаем-Болтаем, где раскрывается связь между властью и языком.
— Когда я беру слово, оно означает ровно то, что я хочу, не больше и не меньше, — сказал Шалтай презрительно.
— Вопрос в том, подчинится ли оно вам, — сказала Алиса.
— Вопрос в том, кто из нас здесь хозяин, – сказал Шалтай-Болтай. – Вот в чем вопрос!

Этот кэрроловский диалог — ключ к пониманию речи президента Байдена к лидерам нашей "глобальной деревни" на Генеральной Ассамблее ООН. Особенно той ее части, где президент рассуждал о демократии.

"Не секрет, что в борьбе между демократией и автократией США — и я как их президент — отстаивают взгляд на мир, основанный на демократических ценностях, — заявил президент Байден. — США полны решимости защищать и крепить демократию у себя дома и во всем мире. Потому что я считаю, что демократия была и останется величайшим инструментом всего человечества для решения вызовов нашего времени".

Демократии вроде США президент противопоставил России — верховному злодею его речи. Незадолго до того, как президент вывалил на публику свой бессвязный винегрет, Россия объявила о расширении боевых действий на Украине. В ответ Байден объявил ее нарушителем международного права.

"Я отвергаю применение силы и войну ради завоевания народов или расширения границ посредством кровопролития", — прогремел Байден.

Это похоже на правду. США брезгуют менять режимы силой, предпочитая цветные революции, опосредованные войны и "гуманитарные вмешательства" с бомбами и пулями — которые в силу своей "гуманитарности" еще и "демократичны".

Но вот в чем загвоздка: все, чего хочет и что делает Запад под руководством США, это и есть "демократия". А чего он, наоборот, не делает, "недемократично" по определению. Почему? Потому что так сказал Шалтай-Болтай.

Редкий выпад из байденовской тирады о России не подойдет с тем же успехом к самим США и другим странам, именующим себя демократиями, — а возможно, подойдет даже больше. Господствующие СМИ вам об этом не расскажут, но правда в том, что внешнеполитическая элита США форсировала конфликт на Украине, потому что годами добивалась "ослабления России" — как недавно признал министр обороны Ллойд Остин.

И хотя это российские войска вошли на территорию Украины, миллионы европейцев и американцев страдают отнюдь не только поэтому, что бы там ни говорил наш президент. Виновато целое сочетание факторов, включая санкционный режим Запада и его безответственную энергетическую политику.

Это ведь не Россия запрещает США наращивать нефтепереработку, сокращает производство сжиженного природного газа и продает Китаю миллионы баррелей нефти из Стратегического нефтяного резерва — который, кстати, упал до рекордно низкой отметки с 1984 года. Это байденова работа, и его бредовую политику поддерживают лидеры других западных демократий.

Это не из-за России американские сталелитейные и алюминиевые заводы увольняют сотни рабочих и простаивают. Этого добились американские политики, которые довели американскую промышленность до ручки.

Россия — едва ли достойный противник, а, скорее, невыразительная в военном отношении региональная держава, лишь недавно оправившаяся от краха холодной войны. Сегодня она противостоит глобальному гегемону и его марионеткам, а те обрекают "мировое сообщество" на страдание, лишь бы Россия поплатилась за боевые действия на Украине.

Сама фраза "мировое сообщество", писал Сэмюэль Хантингтон (Samuel Huntington) на страницах журнала Foreign Affairs, "пришла на замену "свободному миру" и стала собирательным эвфемизмом, чтобы придать всемирную легитимность любым действиям в интересах США и других западных держав". Точнее, элит этих стран, которые почему-то отождествляются с общественным благом.

Хантингтон понимал, что за проявлениями благодушия и бессодержательного красноречия в адрес зарубежных стран стоит железная рука власти. Он привел Международный валютный фонд (МВФ) в качестве примера бархатной перчатки: "Через МВФ и другие международные экономические институты Запад продвигает свои экономические интересы и навязывает другим странам экономическую политику, которую он считает целесообразной".

Именно это именуют "демократией" люди, определяющие значения слов.

Одна из причин, почему конкретно эта, весьма специфическая форма демократии столь популярна среди элит, заключается в том, что они извлекают материальную выгоду из, по сути, международной программы по передаче богатства и власти. Но если демократия и мифический "мировой порядок, основанный на правилах", — всего лишь маска правящего класса, то есть надежда.

Хотя Байден этого мог и не заметить, я подозреваю, что авторы его обращения к ООН все же сознают, что Шалтай-Болтай либерального миропорядка вот-вот свалится со своей стены, и если это произойдет, то собрать его не сможет ни вся королевская конница, ни вся королевская рать.

"Не секрет, что в борьбе между демократией и автократией США — и я как их президент — отстаивают взгляд на мир, основанный на демократических ценностях, — заявил президент Байден. — США полны решимости защищать и крепить демократию у себя дома и во всем мире. Потому что я считаю, что демократия была и останется величайшим инструментом всего человечества для решения вызовов нашего времени".

Европейский Союз, это порождение похожих на стаю гиен политиков под общим руководством Клауса Шваба, находится в процессе фундаментальной трансформации. Она затронула все европейские страны. Речь идет о глубокой деиндустриализации Европы и разорении ее населения при жестком контроле над ним. Идет "великое замещение".

Благодаря кризису COVID и военным действиям на Украине ЕС ввел тотальный контроль над гражданами. Во время эпидемии наличие сертификата вакцинирования, разрешающего выезд из страны, являлось авторитарной мерой, достойной самых суровых диктатур, которая привела бы в бешенство еврократов, если бы она была принята в других государствах, считающихся недемократическими. Но так как у нас демократия, то тоталитарные меры не запрещены...

Экологи одновременно ультралиберальны, антииндустриальны и четко следуют по пути великого замещения материального нематериальным, человека — машиной. "Отменив" пролетариев и крестьян, они теперь взялись за ставший им ненужным средний класс. Во времена классического капитализма он приглядывал за опасными классами, которые были необходимы для производства товаров. Сегодня средний класс не нужен. Лишенный прав, лишенный энергии, лишенный своей собственности, он исчезнет этой зимой. Но, как и в случае с "Титаником", потонет не высшее общество, обеспечившее себя средствами защиты, и не низшие классы, которые выкручиваются как могут и не доверяют системе. Ко дну отправится тот самый средний слой общества, который зависит от системы и доверяет ей независимо от ее требований. Люди именно среднего класса пострадают больше всех.

Смена парадигмы от капитализма к турбокапитализму сейчас вступила в свою активную, наиболее опасную фазу. Потому что на карту поставлена экономика, бесконечное накопление материальных благ у сверхбогатых людей, которые таким образом могут создавать сверхприбыли любой ценой, избавляясь от части населения как в экономическом, так и в физическом плане.

Часть мира находится в процессе освобождения от этого турбокапитализма, который она отвергает. Война преследует две цели. Во-первых, разорить средний класс в результате драматических последствий от многочисленных санкций. Во-вторых, извлечь выгоду для превращения материальной экономики в нематериальную и для уничтожения стран, которые отказались от этой дьявольской схемы. Неизвестно, как отреагируют жители западных стран, когда их начнут разорять. Но, скорее всего, активная пропаганда, направленная на жителей ЕС и США, поможет властям сохранить ситуацию под контролем. А пандемия показала, насколько легко можно манипулировать жителями западных стран.