Стыковка космических кораблей "Союз" и "Аполлон" на орбите. 15 июля 1975 года.

Алла Пугачева в дерзком образе Джокера Арлекина, 1975 г.

СССР, 1979 год. Линия по производству мороженого пломбир в вафельных стаканчиках.

Эта фотография была сделана в 1974 году. На ней запечатлен бегемот, плывущий по Северскому Донцу между Лисичанском и Северодонецком. В то лето на водную станцию приехал зоопарк. Лето было жарким, и участливые работники решили дать бегемоту поплавать. Веревку, которой его за ногу привязали к дереву, он немедленно перегрыз и, не раздумывая, предпочел свободу сытости и безопасности. На радость, такой же смелой местной детворе, которая подкармливала и плавала с ним больше недели, пока работники зоопарка безуспешно ловили беглеца.

На радость, такой же смелой местной детворе, которая подкармливала и плавала с ним больше недели

Что ест:
В природе бегемоты питаются преимущественно прибрежными и водными растениями.
В зоопарке основа их рациона – трава и сено, морковь, капуста, свёкла, небольшое количество комбикорма и сезонные продукты, например, арбузы.

безопаснее было бы плавать и подкармливать крокодилов или там анаконд всяких.

Подсолнечное масло 20-х годов.

Маша Калинина, первая мисс СССР.

1988 год.

Ежегодно с приходом зимы мы публикуем эту фотографию, сопровождая ее комментарием дочери автора этого снимка. Ее зовут Татьяна Попова, вот что она написала нам об истории создания этой фотоработы.
«Фотографию сделал мой отец Миряев Борис Тимофеевич примерно в 1968 году. На ней я (в центре), моя сестра (самая высокая) и соседская девочка. Аглая Корн — это моя дочь, соответственно, внучка автора фото.
Снимок сделан в г. Заречном Пензенской области (город раньше назывался Пенза-19) на пересечении улицы Братской и проспекта 30-летия Победы, на площади перед ДК "Дружба" (сейчас это ТЮЗ).
Как лепили снеговика — я не видела. Но помню, что с обратной стороны была выемка и проглядывали доски. То есть был каркас. Руководил постройкой снеговика архитектор Николай Григорьевич Цыбульский».

"Спать не хочется…"
Ясли завода "Красный Котельщик".

Ростовская обл., г. Таганрог, 1955 г.
Снимок Всеволода Тарасевивича

Суровая консервированная водка для военных, 1950 г.

На основании таких событий Министерство обороны РСФСР было упразднено в 1978 году, поскольку в ст. 73 Конституции СССР 1977 года говорилось, что руководство Вооруженными Силами находится в ведении СССР в лице его высших органов государственной власти и управления, а Министерство обороны СССР согласно ст. 23 Закона СССР от 5 июля 1978 года «О Совете Министров СССР» было отнесено к общесоюзным министерствам[6].

Иосиф Кобзон в период службы в армии, 1958 год.

Михаил Жванецкий и Аркадий Райкин, СССР, 1960–е годы

«Кто из архитекторов не мечтал о славе, о том, чтобы оставить след в памяти людей? Пусть даже у немногих людей, пусть совсем-совсем небольшой след, но все-таки способный сохранить имя зодчего на годы.
По всей вероятности, думал об этом и Лев Львович Берберов, покидая не так давно Горловку, где он не один год пребывал на посту главного архитектора города. Думал о том, что вот подошел конец его пребывания в Горловке, а ни тебе адреса прощального, ни банкета, ни проводов с цветами и оркестрами. И мемориальной доски, по всей вероятности, на доме не повесят. Будут проходить люди мимо дома и внимания не обратят на то, что в свое время в нем жил архитектор Берберов.
Лев Львович горестно вздохнул и стал припоминать все плохое, что случалось с ним в Горловке. Каких-либо оскорблений или ущемлений не припомнилось. Наоборот, горловчане были к нему весьма почтительны, обращались вежливо. В магазинах даже разрешали с опозданием на год выплачивать взносы за товары, купленные в кредит.
Если кто и беспокоил изредка главного архитектора, так это только работники домоуправления, в ведении которых находился его особняк. Изредка они напоминали Берберову, что надо, наконец, внести плату за квартиру. Каждый раз Лев Львович возмущался этими напоминаниями и каждый раз денег не платил.
Вот и сейчас, перед отъездом, Берберов вспомнил о домоуправлении, и сердце его вздрогнуло от возмущения:
— Хамство какое! Ну что ж, допустим, задолжал за пять месяцев. Беда какая. Гроша ломаного не заплачу. Будете знать, как беспокоить. У меня, может быть, вдохновение, мысль архитектурная появилась, а они о квартплате галдели…
Рассуждая так, Берберов ходил по комнатам своей горловской квартиры – двухэтажного государственного коттеджа, который ему предстояло оставить в связи с переездом.
Вот он остановился перед электросчетчиком, хитро подмигнул ему:
— Порядочно накрутилось. Хорошо, что я контролеров в дом не пускаю и денег за свет не плачу. Вот уеду – пусть приходят снимать показатели…
У телефонного столика Лев Львович тоже немного задержался. Аппарат напомнил о том, что живя в Горловке, он, Берберов, не уплатил за телефон ни копейки. Оплата целиком шла за счет возглавляемого им учреждения.
— Хороший телефончик, — пробормотал Берберов. – А что если того, взять его с собой, на новое местожительство.
Раз-два, и вот уже телефонные провода оторваны от стены. Легкость, с которой была проделана эта операция, понравилась архитектору, и в голове родился план дальнейших действий. Мурлыча себе под нос: «это мне пригодится и это – тоже» он зашагал по квартире и стал срывать электровыключатели, патроны.
С треском летела на пол штукатурка, пыль поднималась столбом. Но Лев Львович ничего этого не замечал. Когда был «с мясом» вырван последний патрон. Берберов на минутку задумался. Но только на минутку. В следующее мгновение он уже был в кухне и, кряхтя, выворачивал газовую плиту. Потом наступила очередь встроенного шкафа, дверей, лестничных перил…
И только когда буквально все в особняке было разгромлено, Лев Львович утомился. Погрузив в машину вместе с вещами казенный телефон и другие предметы, Л. Л. Берберов покинул дом.
Отдавая ключи от особняка домоуправляющему, Лев Львович как бы между прочим, заметил «Расписочка, кажется, полагается что квартиру я вам сдал в абсолютном порядке».
— Разумеется, — ответил домоуправляющий и тут же набросал соответствующий документ, затем он пожелал жильцу успеха на новом месте – на посту главного архитектора Донецка.
Лев Львович укатил в областной центр, а несколько дней спустя все в Горловке уже знали, что архитектурой с их родном городе ведал совсем не зодчий, не советский интеллигент, а варвар, обыватель, мелочный и злобный.
Возмущению горловчан не было предела. Выходит, Л.Л. Берберов, как ни говорите, а след в Горловке все-таки оставил. Наследил, как хотел, и в доме, и в памяти людей.
На новом месте, в Донецке архитектор Берберов наследить еще не успел. Но кто теперь может поручиться, что Лев Львович в один прекрасный день не начнет сокрушать стены в только что полученной квартире, срывать двери в подъездах или обрывать таксофоны? Чего не сделает обыватель ради славы, хотя бы и самой дурной! Умудрился же один древнегреческий гражданин, по имени Герострат поджечь прекрасный храм Артемиды Эфесской и пролезть таким образом в историю…»