Почему "в" от C0 19 сохраняется в организме? ч.1
По следам исследования группы Акико Ивасаки
Последствия сомнительных решений, принятых при производстве мРНk-«в»
ДОКТОР СО СРЕДНЕГО ЗАПАДА

Недавно появились новые данные, показывающие, что вакцины от COVID сохраняются в организме пациентов до 700 дней (и, вероятно, дольше). Поскольку это вызывает беспокойство у многих, мне было поручено написать статью, объясняющую, как это происходит и как это связано с вопиющим процессом производства, характерным для вакцин от COVID-19.
Плюсы и минусы
Многое в жизни требует компромиссов, и по мере того, как я становлюсь старше, я все больше начинаю понимать, как много вещей в нашем обществе сводятся к тому, что варианты их решения имеют существенные недостатки, поэтому во многих случаях не существует решения, которое удовлетворило бы все заинтересованные стороны.
Таким образом, эта дилемма обычно решается с помощью комбинации следующих действий:

• Наличие предвзятого фокуса, который подчеркивает преимущества подхода, поддерживаемого стороной, и преуменьшает его недостатки (или, наоборот, непропорционально фокусируется на недостатках противоположной позиции). До этого момента у меня было бесчисленное множество вопросов, по которым я обсуждал обе стороны и мог эффективно убедить аудиторию в каждом из них — что подчеркивает, насколько субъективны многие из укоренившихся убеждений, которых мы придерживаемся на самом деле (и, в свою очередь, именно поэтому я так много работаю здесь, чтобы справедливо представить обе стороны каждой спорной темы, которую я освещаю).

• Заметание недостатков под ковер и газлайтинг населения, заставляя его поверить, что их не существует.
• Принуждение общественности к поддержке сомнительной политики до того, как она успеет осознать ее недостатки, а если это не удается, открытое принуждение ее согласиться с ней.
Примечание: Я считаю, что одна из причин, по которой правительства часто совершают ужасные поступки по отношению к своему народу, заключается в том, что они оказываются в ситуации, когда им приходится «решать» проблему (но при этом не существует по-настоящему удовлетворительного способа сделать это), поэтому они привыкают использовать три предыдущие стратегии для продвижения выбранной ими политики и одновременно вырабатывают коллективное сознание того, что эти сомнительные подходы необходимы для «большего блага».
Существует множество различных проявлений этой дилеммы, многие из которых, по моему мнению, по сути отражают основополагающую концепцию медицины — чувствительность и специфичность.
Идеальный диагностический тест должен выявлять каждый случай заболевания (100% чувствительность) и одновременно никогда не давать ложноположительных результатов (100% специфичность). К сожалению, почти во всех случаях это невозможно сделать, и вместо этого существует компромисс, когда вы можете либо отдать приоритет чувствительности (что приводит к значительному количеству ложноположительных результатов), либо отдать приоритет специфичности (что приводит к значительному количеству ложноотрицательных результатов). Во время COVID, например, было принято решение отдать приоритет чувствительности в тестах ПЦР (установив высокие пороги цикла репликации), чтобы не пропустить ни одного случая COVID, но это привело к такой плохой специфичности, что тесты ПЦР фактически стали бесполезными (кроме нагнетания страха), поскольку они давали так много ложноположительных результатов.
Таким образом, при разработке тестов предпринимаются попытки обеспечить хороший баланс между чувствительностью и специфичностью. В некоторых случаях это удается (например, есть много лабораторных результатов, которые мы принимаем за чистую монету), но во многих других случаях, учитывая задействованную технологию, это сделать на самом деле невозможно (или возможно, но лоббирование привело к гипердиагностике, чтобы можно было продать медицинский продукт).
•Многие политики в системе правосудия, которые стремятся ввести, попадают в эту же ситуацию. Например, идеальная смертная казнь достаточно надежна, чтобы сдерживать убийства (и держать жестоких преступников подальше от общественности), но в то же время достаточно снисходительна, чтобы случайно не казнить невиновных людей. Поскольку нет способа иметь и идеальную чувствительность, и специфичность в этом вопросе, разные штаты используют радикально разные подходы к тому, как они применяют смертную казнь (лежащие по всему спектру между чувствительностью и специфичностью). Аналогичным образом, наша судебная система была основана на принципе «невиновен, пока не доказана вина», тогда как во многих других странах судебные системы являются полной противоположностью.
•В медицине одной из самых больших проблем является поиск подходящей дозы, поскольку люди различаются, поэтому то, что может быть безопасной и терапевтической дозой для одного человека, может быть токсичным для другого. Таким образом, стандартизированные дозы обычно выбираются путем нахождения наилучшего общего баланса между эффективностью (достаточная доза) и безопасностью (избегание токсичной дозы), но для многих лекарств стандартизированная доза приводит к тому, что многие более чувствительные пациенты получают серьезные травмы от лекарств (что затем обычно «решается» путем газлайтинга этих пострадавших пациентов).
Примечание: гораздо более подробное обсуждение искусства дозирования можно найти здесь.
•Каждое медицинское вмешательство имеет свои риски и преимущества, и в идеале работа врача должна заключаться в том, чтобы точно взвесить их, чтобы определить наилучшее лечение для пациента (одновременно донося до пациента, что это такое). К сожалению, во многих случаях они этого не делают (что во многом объясняет, почему пациенты так недовольны медицинской системой).
В целом, в этой статье я хотел бы остановиться на трех ключевых выводах из этой парадигмы:
1. Зачастую невероятно сложно найти приемлемый баланс между чувствительностью и конкретностью, и многие из условностей, которых сейчас придерживается наше общество, стали результатом многолетних дебатов и протестов с обеих сторон, направленных на поиск приемлемой середины между ними.
2. Почти в любой сфере я часто обнаруживаю, что поспешные попытки найти приемлемый баланс между двумя конфликтующими позициями крайне ошибочны и способны создать серьезные проблемы в будущем.
3. Многие проблемы программы вакцинации заложены в этой структуре.
Как «работают» вакцины
Примечание: многие считают, что иммунная система является одной из наименее изученных частей физиологии. Я бы сказал, что это является результатом того, что иммунологические исследования были сосредоточены на создании прибыльных фармацевтических препаратов (например, вакцин), а не на понимании того, как она работает.
В классической концепции иммунитета выделяют два типа: врожденный иммунитет и адаптивный иммунитет, при этом врожденный ответ относительно неспецифичен (поэтому он может работать против широкого спектра инфекционных угроз, включая те, с которыми организм никогда ранее не сталкивался), а адаптивный ответ уникально подходит для устранения конкретного вторгшегося патогена.
Наиболее широко распространенным объяснением того, как работает адаптивная иммунная система, является « теория клонального отбора », которая гласит, что иммунная система:
1. Использует процесс случайной генерации для создания огромного пула потенциальных последовательностей соответствия антигенов.
2. Имеет огромное количество различных иммунных клеток, к каждой из которых прикреплены эти последовательности, циркулирующие в кровотоке.
3. Ждет, пока одна из этих иммунных клеток свяжется с вторгающимся патогеном, последовательность которого она переносит, совпадает.
4. Запрограммировать каждую из иммунных клеток на начало быстрого размножения, как только они получат соответствие последовательности.
5. С помощью предыдущих 4 шагов сделать возможным производство большого количества иммунных клеток, которые специфичны для вторгающегося патогена (потому что они могут связываться со своими антигенами и предупреждать остальную часть иммунной системы о присутствии патогена), и таким образом эффективно нейтрализовать инфекцию.
6. После завершения процесса остаются В-клетки памяти, которые соответствуют вторгшемуся патогену и способны стимулировать иммунный ответ гораздо быстрее (тем самым сокращая время, необходимое для выполнения шагов 3 и 4).
Теория вакцинации заключается в том, что если специфический иммунный ответ и В-клетки памяти могут быть созданы до того, как организм столкнется с опасным микробом, это может:
• Позволяют организму сформировать мощный иммунный ответ до того, как вредоносный вторгающийся патоген успеет размножиться в организме и нанести значительный ущерб.

• Заставляют людей быстро избавляться от инфекций (вместо того, чтобы ждать, пока сработает адаптивный ответ), тем самым сокращая или исключая время, в течение которого они могут распространить болезнь среди населения.

• Заставляют людей вырабатывать иммунный ответ в месте заражения (например, на оболочках носа и горла), тем самым не давая патогену возможности колонизировать эти области и, таким образом, предотвращая его передачу.
Возможность сделать это, следовательно, чрезвычайно привлекательна для правительств, поскольку она позволяет единое вмешательство (вакцину), которое можно легко распространить среди всех сверху вниз (что правительства умеют делать хорошо) для решения давней проблемы (вспышек инфекционных заболеваний) и, что еще важнее, позволяет правительству создать видимость серьезной работы по защите здоровья населения. Из-за этой привлекательности на протяжении всей истории правительства будут глубоко инвестировать в программы вакцинации, а затем, как только возникнут проблемы с этими программами, удвоят ставку на вакцину (например, с помощью предписаний), вместо того чтобы пересмотреть целесообразность программы вакцинации.
Примечание: в предыдущей статье я показал, как это ошибочное и тираническое поведение существовало с момента первой вакцины (оспы).

Производство вакцин

Чтобы «работать», вакцины нацелены на массовое производство антигена опасного патогена без присутствия самого возбудителя, а затем введение этого антигена в организм. Таким образом, промежуточная стадия инфекции (когда «чужой» уже достаточно размножился внутри своего хозяина, чтобы иметь большое количество антигенов, доступных для соответствия циркулирующей иммунной клетке) может быть достигнута без того, чтобы человек подвергался опасности быть поврежденным или подавленным инфекцией.
К сожалению, в отличие от химикатов, которые можно быстро синтезировать, антигены достаточно сложны, поэтому их могут производить только биологические системы. Таким образом, для производства антигена обычно делается одно из следующих действий.

• Массовое производство инфекционного агента, затем его «уничтожение» для сбора его антигенов, но сам патоген не способен вызывать инфекции.
• Генетически модифицировать другой организм для массового производства желаемого антигена, затем убить его и извлечь антиген (например, вакцина против ВПЧ делает это с помощью модифицированных дрожжей).

• Модифицировать живой патоген (обычно вирус) так, чтобы он все еще мог вызывать инфекцию и размножаться внутри реципиента, но одновременно быть «ослабленным», чтобы снизить вероятность того, что он вызовет заболевание.
• Генетически модифицировать «доброкачественный» вирус так, чтобы он содержал антиген, но не мог размножаться в организме человека, а затем массово производить его вне организма и заставить организм выработать иммунный ответ на вирус и антиген на нем после инъекции.
•Ввести мРНК в клетки, чтобы клетки человека могли производить большие количества желаемого антигена, который затем видит иммунная система (например, на поверхности клеток) и вырабатывает иммунный ответ.
Основная проблема в том, что ни один из этих подходов не идеален, и у каждого есть свои плюсы и минусы. Например:

•Большинство из них могут вызывать аутоиммунитет.

•В тех случаях, когда используется только один антиген (и вирус передается от человека к человеку), если вакцина действительно работает, она быстро перестает работать, потому что патоген быстро вырабатывает новый антиген, который больше не соответствует вакцине.
• В отличие от них, мультиантигенные вакцины (которые не имеют такой проблемы) обычно представляют собой живые ослабленные вакцины, которые затем могут привести к тому, что у людей с ослабленной иммунной системой разовьются инфекции, вызванные самой вакциной (например, это происходит с вакциной против полиомиелита — вот почему основной причиной полиомиелита сейчас являются вакцины, а не естественные инфекции, но это может произойти и с другими вакцинами, например, с вакциной против опоясывающего лишая и кори).
Более того, некоторые инфекционные заболевания довольно хорошо поддаются вакцинации, но большинство — нет, поэтому на данный момент индустрия вакцин уже собрала все «низко висящие фрукты» и, следовательно, сталкивается с экзистенциальной борьбой за разработку новых запатентованных (патентуемых) вакцин, которые она может вывести на рынок. Например, если бы не COVID-19 (SARS-CoV-2), вакцина от SARS никогда бы не вышла на рынок, поскольку было общепризнано, что вирус SARS плохо подходит для вакцинации (что мы затем и увидели на протяжении всей пандемии).
Наконец, даже если вакцина «работает», ее все равно нужно производить, и есть множество случаев, когда компромиссы приводили к катастрофе. Например:
•Чтобы сделать инактивированную вакцину от полиомиелита, живой вирус полиомиелита должен был быть подвергнут воздействию формальдегида. Однако проблема заключалась в том, что если было использовано слишком много формальдегида, он повредил бы антигены полиомиелита до такой степени, что они больше не соответствовали бы антигенам полиовируса, тогда как если было использовано слишком мало, некоторые из полиовирусов оставались бы активными и могли бы затем вызвать полиомиелит у получателя вакцины. Создатель вакцины (Солк) решил отдать приоритет эффективности над безопасностью, что, в свою очередь, поддержало правительство, даже когда один из их собственных ученых (Бернис Эдди) предостерег их от выпуска вакцины (так как она вызывала полиомиелит в ее лаборатории). Та вакцина 1955 года затем заразила по меньшей мере 220 000 человек живым вирусом полиомиелита в вакцине Каттера, из которых у 70 000 развилась мышечная слабость, 164 были тяжело парализованы, а 10 умерли.
Примечание: идентичная проблема произошла в меньших масштабах (9000 случаев заражения, 12 тяжелых случаев, 6 смертей) в 1935 году с более ранней версией инактивированной вакцины против полиомиелита. Аналогично (как я показал здесь ) были десятки случаев, когда недостаточно инактивированные или ослабленные вакцины против дифтерии, бешенства или желтой лихорадки серьезно ранили сотни людей (поскольку ослабленные вакцины столкнулись с аналогичной проблемой, поскольку их было легко пере- или недоослабить).
•Выращивание вирусов для вакцин требует наличия клеточной культуры для их выращивания. Клетки почек обезьян были выбраны, потому что они хорошо справлялись с этой задачей, но, к сожалению, были заражены вирусом SV40, вызывающим рак. В 1962 году Эдди снова предупредила правительство о вакцине, но они все равно решили дать ее населению (и отомстили ей за ее высказывания), что, в свою очередь, привело к волне рака, охватившей Америку, которая до вакцины от COVID-19 была беспрецедентной:
Примечание: во многих других вирусных вакцинах (особенно живых) также были обнаружены вредные вирусные загрязнители, но в отличие от SV40, это загрязнение не было признано. Самое примечательное, что можно привести веские доводы в пользу того, что ВИЧ возник из вирусно загрязненных вакцин (которые были выращены в тканях обезьян).
•После того, как был выявлен потенциально опасный штамм гриппа (из-за его сходства с гриппом 1918 года), началась спешка с созданием экстренной вакцины от него (несмотря на то, что главный эксперт по гриппу FDA Моррис справедливо предупредил, что штамм не представляет риска для Америки). Поскольку потребовалось некоторое время, чтобы культивировать вирус для живой ослабленной вакцины, для того, чтобы вакцина была произведена достаточно быстро, чтобы выйти на рынок до того, как штамм гриппа исчезнет, было принято решение скрестить ее со штаммом PR8 , быстрорастущим штаммом гриппа, напрямую произошедшим от гриппа 1918 года. Моррис предостерегал от этого, но был проигнорирован ( и уволен ). Та вакцина 1976 года впоследствии нанесла вред большому количеству людей (включая некоторых наших пациентов) и стала рекламной катастрофой для правительства США.
• Вакцина от сибирской язвы, которая использовалась во время (и после) войны в Персидском заливе, требовала выращивания большого количества бактерий, их уничтожения, а затем отфильтровывания наиболее токсичных компонентов из конечного препарата вакцины. Проблема, с которой столкнулся производитель, заключалась в том, что из-за того, насколько грязной была вакцина, ее загрязняющие вещества засоряли фильтры, которые использовал производитель, поэтому, чтобы «решить» проблему и иметь возможность производить вакцину в больших масштабах для военных, производитель решил использовать более крупные фильтры, которые не засорялись, но и не отфильтровывали многие токсичные компоненты из конечных продуктов, что привело к тому, что одна из самых вредных вакцин в истории была применена против наших военных.
•Вакцина АКДС (еще одна убитая бактериальная вакцина) из-за сложностей в производстве была печально известна тем, что имела горячие партии, которые убивали своих реципиентов (или оставляли у них повреждения мозга). Фактически, один специалист FDA по коклюшу в 1976 году заявил :
Вакцина от коклюша является одним из наиболее проблемных продуктов для производства и анализа. В качестве примера можно привести вакцину от коклюша, которая имеет один из самых высоких показателей неудач среди всех продуктов, представленных в Бюро биологии для тестирования и выпуска. Примерно 15-20 процентов всех партий, прошедших испытания производителя, не проходят испытания Бюро.
В конце концов, травмы, вызванные вакциной, привели к такому количеству судебных исков, что производители не смогли позволить себе продолжать производство вакцины, и в этот момент был принят Закон о вакцинных травмах 1986 года. Это оградило производителей от всей будущей ответственности за нее (тем самым позволив им остаться в бизнесе) и в конечном итоге стимулировало производство более безопасной, но и более дорогой вакцины от коклюша.
• Часто, когда антиген производится, он не может вызвать достаточный иммунный ответ (если только его не использовать в больших количествах, что часто делает вакцину слишком дорогой в производстве). Чтобы решить эту проблему, используются дешевые (и токсичные) адъюванты, которые усиливают иммунный ответ на антиген, тем самым позволяя использовать доступное количество антигена для конечного продукта. Когда была разработана вакцина против ВПЧ, было обнаружено, что ее антиген (вместе со стандартными адъювантами) не может вызвать достаточный иммунный ответ, чтобы получить одобрение FDA, поэтому было принято решение использовать экспериментальный (но гораздо более сильный адъювант), который сработал, но также вызвал у большого числа реципиентов аутоиммунные расстройства ( не менее 2,3% ). Тем не менее, этот компромисс также был принят, чтобы вывести ее на рынок.
Короче говоря, если вы посмотрите на все эти случаи, то должна быть ясна последовательная схема. Всякий раз, когда есть выбор между выводом опасной вакцины на рынок или откладыванием, потому что нет способа сделать это безопасно, вакцинная индустрия всегда будет выбирать рискованный подход (особенно в «чрезвычайных» ситуациях), поскольку они знают, что могут безоговорочно рассчитывать на то, что правительство США будет продвигать продукт как «безопасный и эффективный», а затем юридически оградит их от катастрофы, которая неизбежно последует.
Препятствия к вакцинации от COVID-19
Когда начался COVID-19, отрасль столкнулась с тремя основными проблемами:
• Тот, кто первым разработает успешную вакцину, заработает много денег, но те, чья продукция дольше поступает на рынок, упустят эту выгоду.
• Было ограниченное время, в течение которого можно было сохранять карантин (что заставляло людей стремиться вакцинироваться, чтобы быть «свободными»), и весьма вероятно, что у населения быстро выработается коллективный иммунитет к COVID-19, поэтому у них было ограниченное окно для вывода вакцины на рынок.
•Было чрезвычайно сложно создать безопасную и эффективную вакцину от атипичной пневмонии (например, десятилетия работы не привели к созданию жизнеспособного продукта).
К счастью для отрасли, в 2010 году ВОЗ (и Билл Гейтс) приняли свой план « Десятилетия вакцин », а на Всемирном экономическом форуме (между 2014 и 2016 годами) разработали структуру для продвижения экстренных вакцин, которые могли бы обойти процесс регулирования в случае «чрезвычайной ситуации» в области здравоохранения. Эта структура предоставила щедрые финансовые стимулы производителям вакцин и позиционировала неподотчетные организации, такие как ВОЗ, фонд Гейтса или Всемирный экономический форум, как директоров будущих ответных мер на пандемию.
Вскоре после того, как эта структура была завершена, 13 января 2017 года FDA опубликовало чрезвычайно подробные правила получения разрешений на экстренное использование, а пять дней спустя Гейтс публично объявил о своем плане миру. Эта структура была одобрена фармацевтическими компаниями, включая Pfizer Moderna и J&J, и когда операция Warp Speed наконец была проведена в 2020 году, она отражала структуру, которую Гейтс разработал ранее.
Примечание: Событие 201 , финансируемое Гейтсом «симуляционное» упражнение, моделирующее распространение опасного вируса атипичной пневмонии из Китая, было проведено 18 октября 2019 года. Прочтение его в декабре 2019 года позволило мне точно предсказать, как будет развиваться COVID-19. Аналогичным образом, 9/4/2019 Гейтс инвестировал 55 миллионов в компанию, которая производила вакцину мРНК Pfizer, которая через два года стоила 550 миллионов.
Поэтому, как и следовало ожидать, отрасль решила использовать максимально быстрый путь производства и быстро получила правовой иммунитет (и щедрое финансирование), необходимый для достижения этой цели.

Проблемы вакцинации мРНК

Почему "в" от C0 19 сохраняется в организме? ч.2
от budetlyanin108
производство мРНК
На мой взгляд, две самые большие проблемы с производством мРНК-вакцин заключались в их масштабном производстве и в необходимости масштабной выработки ими шиповидного белка в организме.
Примечание: это было легко предсказать, поскольку одной из самых сложных задач для фармацевтической промышленности, и в частности для биотехнологической, является масштабное производство продукции — процесс, на разработку которого обычно уходят годы, но для Operation Warp Speed это нужно было сделать за несколько месяцев.
дизайн мРНК
Основная проблема с синтетической мРНК заключалась в том, что иммунная система быстро ее расщепляла, что приводило к недостаточному производству шиповидного белка для запуска достаточного иммунного ответа. Это, в свою очередь, было «решено» посредством псевдоуридилирования, процесса, в котором псевдоуридин заменяет уридин в молекулах мРНК, поскольку псевдоуридилированная мРНК сопротивляется деградации иммунной системы.

К сожалению:
•Этот процесс происходит в очень ограниченном и строго регулируемом порядке внутри организма. Во время разработки вакцин мРНК было ограниченное понимание биологического значения псевдоуридилирования, однако многие (например, Роберт Мэлоун) считали, что предварительные данные показали, что этот подход несет серьезные риски (например, подавление иммунитета ).
•Эти существующие технологии псевдоуридилирования заставляют его происходить случайным и бессистемным образом. Таким образом, вместо того, чтобы определить «безопасную» дозу псевдоуридилирования, пришлось принять подход «все или ничего», что в свою очередь привело к значительному количеству вакцин с «чрезмерным» псевдоуридилированием (либо из-за того, насколько оно произошло с мРНК, либо из-за того, где в мРНК произошло псевдоуридилирование). Короче говоря, этот подход был крайне безрассудным и сродни игре в русскую рулетку с надеждой, что все получится.
В свою очередь, псевдоуридилирование действительно «решило» проблему деградации мРНК (вплоть до того, что оно выиграло недобросовестную Нобелевскую премию ), но оно также создало новую проблему — мРНК (и производство шиповидного белка) сохранялось в организме в течение длительного периода, и, вероятно, из-за бессистемного характера производства вакцины, в некоторых случаях оно сохранялось намного дольше, чем в других. Наконец, хотя это изобретение «выиграло» Нобелевскую премию, были также жизнеспособные вакцины мРНК, которые не использовали его (и, следовательно, не имели рисков, которые оно влекло за собой).
Примечание: Оптимизация кодонов (которая увеличивает выработку белка из мРНК) также могла привести к тому, что вакцина стала чрезмерно вырабатывать спайковый белок в клетках.
сохранение мРНК
Одной из основных проблем с синтетической мРНК является ее чрезвычайная хрупкость, поэтому даже если ее можно было бы защитить от иммунной деградации внутри клеток (например, с помощью псевдоуридилирования), она все равно была бы крайне восприимчива к обычным факторам окружающей среды. Таким образом, когда партии готовых вакцин были исследованы регуляторами, они определили, что была как значительная деградация мРНК, так и значительная изменчивость в том, какая мРНК была сохранена.
Поскольку эта деградация и полученная в результате «усеченная мРНК» были одной из основных проблем для регуляторов лекарственных средств, Pfizer «решила» эту проблему, подвергнув все свои вакцины ультразаморозке (полагая, что это предотвратит деградацию мРНК). Однако это было в основном для вида, и вскоре от этой практики отказались (например, во многих местах вакцинации флаконы стояли снаружи в течение всего дня).
Примечание: когда я узнал об этом, я думал, что основными проблемами будут нарушенные последовательности мРНК, производящие непреднамеренные и потенциально опасные последовательности белков. Теперь мы считаем, что на самом деле все наоборот, и что этот процесс распада был скрытым благословением, поскольку постепенно накапливались доказательства того, что чем старше были вакцины и чем дальше от места их производства они вводились в организм, тем менее они были токсичны — предполагая, что токсичность вакцины была смягчена за счет разрушения частей ее мРНК и, следовательно, предотвращения выработки ею такого количества шиповидного белка.
Процесс 1 против Процесса 2
Первоначальный процесс, используемый для производства вакцины мРНК, имел два способа его осуществления. В более чистом процессе (который использовался для производства вакцин для испытаний) мРНК производилась посредством контролируемых репликаций с минимальным содержанием загрязняющих веществ. К сожалению, этот процесс не мог быть масштабирован.
В связи с этим был реализован альтернативный подход:
• Бактерии E. coli были генетически модифицированы, чтобы иметь ДНК, содержащую спайковый белок, устойчивость к антибиотикам и промотор SV-40.

• Эти бактерии были произведены в больших количествах, затем обработаны антибиотиком (так что те, у которых не было гена устойчивости и, следовательно, гена спайкового белка), погибли и не загрязнили конечный продукт.

• Оставшиеся бактерии были убиты, а их ДНК извлечена.

• Используется мРНК-полимераза, чтобы превратить эту бактериальную ДНК в вакцинную мРНК.

• Все, кроме мРНК, устранено.

• мРНК упакована в липидные наночастицы.
Основная проблема этого процесса заключалась в том, что было невозможно удалить многие загрязняющие вещества с каждой стадии производства, и на каждой стадии (и, следовательно, в конечном продукте) существовало значительное пространство для вариабельности. Хотя многие загрязняющие вещества могли быть проблемой, сообщество по безопасности вакцин в первую очередь сосредоточилось на плазмидах, таких как:
•Они неоднократно доказывали, что в вакцине присутствовали плазмиды .
• Промотор SV40 (ключевая часть вируса SV40, вызывающего рак) был привит к плазмидам, поскольку это был эффективный способ увеличить продукцию мРНК.
• Плазмиды потенциально способны изменять микробиом и геном человека (особенно с учетом того, что промотор SV40 переносит ДНК в ядро ), что вызывает особую обеспокоенность, поскольку теперь доказано, что вакцинные плазмиды проникают в ядра клеток.

• Если бы имела место геномная интеграция, она, вероятно, создавала бы неограниченное производство спайкового белка в клетках.
• При анализе партий вакцин на предмет уровня плазмид было обнаружено, что партии, которые чаще наносили вред реципиентам, имели более высокий уровень ДНК-плазмид (что свидетельствует либо о том, что происходит вредоносная геномная интеграция, либо о том, что плазмиды токсичны при отсутствии геномной интеграции, либо о том, что они являются заменителями других вредоносных загрязняющих веществ).
Непоследовательное производство
Каждый из предыдущих пунктов иллюстрирует, что индустрия вакцин не была готова вывести вакцины мРНК на рынок и что их производство изобиловало ошибками. Многие другие пункты также подтверждают это, например:

• Япония изъяла 1,63 млн флаконов вакцины Moderna после того, как в них были обнаружены видимые металлические частицы, а при осмотре флаконов с вакциной Райан Коул обнаружил в вакцинах осколки стекла. Оба эти пункта говорят о том, что производство вакцин было ускорено до такой степени, что не были приняты основные меры контроля качества.
•Когда Райан Коул провел записанное исследование вакцин с Делом Бигтри, они обнаружили:
Мы рассмотрели все различные вакцины, и, по-моему, один из выводов, к которому мы пришли, заключается в том, что это просто мешанина. Были вакцины, в которых, казалось, не было частиц, почти ничего, это было похоже на укол физиологического раствора, а были вакцины Pfizer, которые были просто набиты ими, и у нас просто возникло ощущение, что производство этого было совершенно непоследовательным... некоторые были более концентрированными, а некоторые менее.
Примечание: это говорит о том, что либо при упаковке вакцин было очень плохое смешивание (что привело к тому, что в некоторых из них было много липидных наночастиц, а в других их не было), либо производители вакцин не смогли произвести достаточно вакцины для выполнения существующих заказов и перешли на упаковку флаконов с плацебо, чтобы выполнить свои контрактные заказы.

• В одном исследовании масс-спектрометрией 4 флаконов с вакциной было установлено, что в каждом из флаконов присутствовали липидные наночастицы, но не мРНК. Это говорит о том, что вакцина не была приготовлена последовательно, или что у производителей закончилась мРНК для заполнения вакцин.
•Большой объем доказательств из баз данных сообщений о побочных эффектах (собранных здесь ) продемонстрировал, что токсичность партий вакцин значительно различалась, что, вероятно, также объясняется несоответствиями в их производстве.
Примечание: в предыдущей статье о липидных наночастицах мРНК я показал, как непоследовательность в производстве вакцин, вероятно, объясняет, почему вакцины, как правило, поражают разные органы тела (поскольку их заряд зависит от того, сколько мРНК они содержат, а область, которую они откладывают в теле, зависит от их заряда) и почему у некоторых людей возникают острые реакции на них.
Блот Гейт
Одним из методов анализа присутствующих белков является подход, известный как «Вестерн-блот». Время от времени люди подделывают вестерн-блот (что можно обнаружить, поскольку очень легко идентифицировать результаты, сгенерированные компьютером).
В случае с вакцинами COVID-19 вестерн-блоты должны были служить мерой контроля качества, которая гарантировала, что вакцина мРНК производит свой предполагаемый белок. Однако, когда мы изучили доступные вестерн-блоты, мы обнаружили :
•Некоторые из них были созданы на компьютере (и, следовательно, скорее всего, являются поддельными).
• Другие показали, что помимо предполагаемого вакцинного антигена присутствовали и белки (возможно, из-за того, что фрагменты разорванной РНК превращались в белки).
Все это снова указывало на то, что с производством вакцин от COVID были серьезные проблемы, но было принято решение замять все это, чтобы защитить производителей вакцин (тем более, что регуляторы лекарственных средств намеренно проигнорировали это мошенничество).
Примечание: это похоже на то, как было широкомасштабное мошенничество во время клинических испытаний COVID-19 с целью преувеличить эффективность и безопасность вакцины (что по сути обесценило все собранные данные), однако даже после того, как участники испытаний и руководители испытаний неоднократно уведомляли FDA, ничего не было сделано. Аналогично, незадолго до развертывания вакцины Vanity Fair опубликовала статью, в которой подчеркивались серьезные проблемы на американских заводах по производству вакцин и то, что FDA по сути не могло их контролировать, — следовательно, утверждалось, что ситуация станет еще хуже во время операции Warp Speed.

Стойкость мРНК
После того, как вакцина от COVID-19 появилась на рынке и число пострадавших начало расти, мы заметили три любопытные закономерности.
1. Восприимчивость к вакцинным травмам сильно различалась, но во многих случаях, по-видимому, группировалась (например, я знал мужа и жену, которые были вакцинированы одновременно, и у обоих были почти смертельные осложнения от вакцины).

2. Значительное количество людей, по-видимому, были чувствительны к выделению вакцины, что, как предполагается, «невозможно», но тем не менее происходило довольно повторяющимся образом у большого количества людей, с симптомами, похожими на повреждения от вакцины COVID, но, как правило, менее серьезными.
Примечание: все, что мы знаем о выделении, обсуждается здесь.
3. Многие люди с вакцинными травмами, по-видимому, страдали от токсических реакций на протеины в крови в течение месяцев, если не лет после вакцинации. Например:
-Исследования аутопсии (проводившиеся на людях, которые внезапно умерли в течение 6 месяцев после вакцинации) показали , что их ткани были переполнены шиповидным белком. Помимо воспалительных и некротических реакций на шиповидный белок, которые, вероятно, стали причиной их смерти, это также предполагает, что у этих людей в организме постоянно вырабатывалось большое количество шиповидного белка.
-И я, и Пьер Кори сталкивались с многочисленными случаями людей с вакцинными травмами, которые спустя месяцы, если не годы после вакцинации, реагировали на связыватели шиповидного белка (что говорит о том, что причиной их проблем был несвязанный шиповидный белок). Кроме того, эти люди либо оставались в выздоровлении, либо значительно регрессировали, либо частично регрессировали после прекращения приема связывателя (что говорит о том, что у многих пациентов, пострадавших от вакцин, в организме сохраняется, но, возможно, снижается выработка шиповидного белка).
-Единственный коммерчески доступный тест на спайковый белок ( предлагаемый Quest ) измеряет существующие антитела к домену связывания рецептора спайкового белка и выдает значения от 0 до 25 000 (или выше 25 000). Клинически мы видели, что при длительном COVID уровни редко превышают 4000, тогда как у тех, у кого были вакцинные травмы, они могут быть от 0 до 25 000, а у многих превышают 25 000. В свою очередь, существует грубая (но не точная) корреляция между уровнями антител (которые напрямую не измеряют уровни спайкового белка) и болезнью пациента (наряду с его улучшением или ухудшением уровней, как правило, коррелирующими с улучшением или ухудшением симптомов пациента). Любопытно, что у многих пациентов уровни антител не снижаются со временем (что обычно наблюдается после заражения COVID), что снова говорит о том, что в организме вырабатывается спайковый белок, который затем стимулирует иммунный ответ. Однако, наоборот, некоторые из этих случаев могли быть у людей, у которых уровень антител был намного выше 25 000, а затем их уровень антител снизился (но это невозможно обнаружить, поскольку они все еще выше порогового значения 25 000).
Примечание: Алекс Беренесон также поделился сообщениями о вакцинированных людях, у которых уровень антител к спайковому белку превышал 25 000 в течение нескольких месяцев после вакцинации.

Основные исследования мРНК

Когда вакцины от COVID были представлены общественности, двумя из самых больших опасений были то, что экспериментальная генная терапия может изменить нашу ДНК и что она будет сохраняться в организме в течение длительного периода. Чтобы преодолеть эти барьеры продаж, СМИ постоянно рекламировали экспертов, таких как Пол Оффит и Энтони Фаучи , которые игнорировали нас, постоянно говоря что-то вроде:
1. Вакцины не могут проникнуть в ядро клетки
2. мРНК из вакцин быстро распадается в клетке, поэтому у нее нет времени проникнуть в ядро и изменить вашу ДНК.
3. мРНК — это не ДНК, поэтому вера в то, что мРНК может изменять ДНК, свидетельствует о фундаментальном отсутствии знаний в области биологии.
Эти пункты вызвали у меня тревогу, поскольку, помимо того, что они были проблемами с каждым из них, никаких данных, опровергающих геномную интеграцию вакцины, предоставлено не было (что было бы довольно легко сделать). Таким образом, я предположил, что вакцины действительно интегрируются в геном, и в конечном итоге появились доказательства того, что это так (и также, что по крайней мере некоторые из вакцин будут постоянно вырабатывать спайковый белок у реципиентов).
В ходе этого процесса вышли два очень важных, но в значительной степени забытых исследования.

Примечание: из-за чрезвычайного научного эмбарго на все, что оспаривало повествование о COVID, это своего рода чудо, что хотя бы одно из них было опубликовано.
Первое исследование было проведено в марте 2022 года в Стэнфорде, которое показало, что как вакцинная мРНК, так и спайковый белок сохранялись на высоком уровне по крайней мере 2 месяца после вакцинации. Это было крайне необычно для мРНК и предполагало, что что-то (например, псевдоуридилирование) не давало ей распадаться. Самое главное, что исследование не выходило за рамки 8 недель, поэтому, вероятно, мРНК сохранялась гораздо дольше.
Второе исследование было проведено в январе 2023 года (с участием многих авторов из Гарварда), в ходе которого у подростков и молодых людей, у которых в течение нескольких дней после вакцинации развился миокардит, по сравнению с контрольной группой, в крови циркулировал значительно более высокий уровень свободного шиповидного белка (из-за того, что они не образовывали антитела, связывающие его). Это, в свою очередь, предполагало, что те, кто хуже всего реагировал на вакцины, не обладали способностью образовывать антитела, которые могли бы противодействовать ее воздействию на организм, что объясняло как то, почему некоторые люди были настолько чувствительны к вакцине (например, вирусовыделение), так и то, что те, кто, вероятно, «получил бы пользу» от вакцинации, также выработали бы устойчивую реакцию на естественную инфекцию (тем самым сведя на нет обоснование вакцинации).
Примечание: в случае с вакцинами от оспы вакцинация считалась успешной, если в месте вакцинации наблюдалась сильная воспалительная реакция, тогда как если реакции не было, вакцинация считалась неудачной, и человека неоднократно ревакцинировали (поскольку, если она не «принималась», человек все равно мог заболеть оспой). Многие ранние медицинские диссиденты наблюдали, что тяжелые реакции на вакцину от оспы обычно следовали за тем, что вакцина не «принималась». Поэтому они пришли к выводу, что действие вакцины от оспы было обусловлено тем, что у реципиента была функциональная иммунная система, которая уже могла как бороться с оспой, так и вызывать поверхностную воспалительную реакцию на вакцину, и что вакцина просто присваивала себе то, что его иммунная система уже могла сделать. Это исследование заставило меня задуматься, произошло ли что-то подобное с вакцинами от COVID-19.
Совсем недавно группа иммунологов Йельского университета (которая ранее решительно поддерживала использование вакцины для профилактики COVID и лечения длительного COVID, что часто бывает катастрофическим) провела долгосрочное исследование влияния вакцинации на иммунную функцию. Недавно они поделились своими предварительными результатами с участниками и сообщили, что у них возникли трудности с публикацией исследования из-за политического отпора, который они получили.
Примечание: крайне часто исследования, которые бросают вызов медицинской догме, никогда не публикуются. Например, исследование, которые бросают вызов медицинской догме, никогда не публикуются. Например, исследование, демонстрирующее, что вакцинация от COVID вызывает распространение вируса, было заморожено более года, как я показываю здесь, многие исследования, демонстрирующие вред детских вакцин, были заблокированы для публикации (или даже не проводились), а в одном хорошо известном инциденте CDC удалил данные, которые инкриминировали программу вакцинации. Аналогичным образом, я недавно подчеркнул, как после того, как индустрия ультразвуковой диагностики взлетела, исследования ее опасностей внезапно прекратились (из-за прекращения финансирования и отказа журналов публиковать их), что в конечном итоге создало коллективную амнезию относительно того, что эти данные когда-либо существовали.
В ходе проведения исследования с несколькими из нас связались участники испытания, которые держали нас в курсе происходящего, но просили не разглашать ничего из этого, чтобы мы не мешали публикации результатов испытания (поскольку Йельский университет, поставивший свое имя под исследованием, демонстрирующим давнее иммунологическое повреждение, сделал бы «длительную вакцинацию» признанным в медицине состоянием, но научное сообщество, как правило, довольно негативно реагирует на преждевременную утечку результатов исследований).
До этой встречи были опубликованы предварительные данные в препринте 2023 года (который до сих пор не опубликован), в котором подробно описывались общие симптомы, наблюдавшиеся у 241 участника с поствакцинальным синдромом (ПВС), которые соответствуют тому, что мы наблюдали в клинической практике:
Процитируем исследование:
В заключение, люди, сообщающие о PVS после вакцинации от covid-19 в этом исследовании, имеют выраженные симптомы, плохое состояние здоровья и пробовали множество стратегий лечения без успеха. Поскольку PVS связан со значительными страданиями, существует острая необходимость в понимании его механизма для разработки стратегий профилактики, диагностики и лечения.
Примечание: эти результаты были более подробно обсуждены на этой онлайн-конференции в октябре 2023 года (например, компонент заболевания, связанный с тучными клетками). После просмотра этой конференции у меня сложилось впечатление, что исследователи искренне хотят помочь участникам испытаний, но из-за неприятных последствий своих выводов находятся в очень сложном положении (поэтому их препринт 2023 года до сих пор не опубликован).
Недавно Алекс Беренсон решил использовать свою платформу для публикации того, что было раскрыто на недавней встрече, и в этот момент я счел уместным поделиться частью того, что мы узнали, и вскоре после этого это стало популярной темой на .. . Там я подчеркнул, что:

-Было устойчивое падение уровня CD4, которое, как подозревала группа Йеля, могло объяснить устойчивое подавление иммунитета после вакцинации (например, СПИД характеризуется тяжелым подавлением CD4). Я не знаю среднего падения CD4, которое они увидели, но одна участница испытания (у которой были обширные симптомы после вакцинации) поделилась со мной своими анализами, которые включали:
-У участников исследования в крови был обнаружен устойчивый вакцинный спайковый белок (например, через 700 дней после вакцинации), что заставило исследователей заподозрить, что вакцина интегрируется в геном.

Примечание: хотя коммерчески доступных тестов на спайковый белок нет (вместо этого мы должны проверять уровни антител), исследовательские институты, такие как Йельский университет (и исследования, которые я цитировал выше), имеют доступ к тестам на свободный спайковый белок. К счастью, после многих лет работы коммерчески доступный тест на спайковый белок в крови, похоже, уже не за горами.
-Существуют объективные доказательства того, что длительная вакцинация — это реальный синдром. К сожалению, учитывая темпы работы науки, вероятно, пройдет еще несколько лет, прежде чем это будет официально признано (что, скорее всего, совпадет с выходом на рынок новых фармацевтических препаратов для лечения и исчезновением всего оставшегося интереса к вакцинам от COVID). Однако, учитывая, что Трамп продвигал эти вакцины (и не желал дистанцироваться от них), я мог бы увидеть, как левые институты, такие как Йель, ускоряют сроки публикации, чтобы это стало широко известно в течение всего его президентства.
-Сохранение спайкового белка в организме свидетельствует о том, что исследование Стэнфорда 2022 года дало бы положительные результаты, если бы тестирование пациентов проводилось более чем через два месяца после вакцинации, и что титры антител к спайковому белку свидетельствуют о сохранении спайкового белка в организме.
Примечание: Недавно я обсуждал эту тему с доктором Мэлоуном (которого я считаю наиболее осведомленным человеком в этой области). Мы оба придерживаемся мнения, что, хотя геномная интеграция может играть роль в персистенции шиповидного белка, более вероятным объяснением является то, что организм просто не может разрушить мРНК (и, возможно, шиповидные белки) из-за того, как она была модифицирована. В настоящее время не существует данных для количественной оценки масштаба геномной интеграции шиповидного белка, но, исходя из того, что известно в настоящее время (что может измениться по мере поступления новых данных), клеточная продукция вакцинной мРНК, скорее всего, не отвечает за большую часть свободного шиповидного белка, обнаруженного у лиц, пострадавших от вакцины.
Заключение
На протяжении всей моей жизни, поскольку я пришел к выводу, что из-за плохих компромиссов, присущих многим политикам или технологиям, те, кто за ними стоит (особенно правительство), будут придерживаться подхода, похожего на попытку забить квадратный колышек в круглое отверстие (поскольку правительство всегда по умолчанию использует имеющуюся в его распоряжении силу для решения проблем, с которыми оно сталкивается). Напротив, всякий раз, когда я сталкиваюсь с ситуациями, в которых действительно не кажется, что существует хороший способ сбалансировать компромиссы, я воспринимаю это как знак того, что мне нужно рассмотреть совершенно другой подход, а не заставлять работать тот, которому я привержен.
Например, с COVID я почти с самого начала понял, что бороться с ним с помощью вакцины было бы бесполезным занятием — правда, на которую теперь открылись глаза многим в мире. Вместо этого я с самого начала считал, что наилучшим вариантом будет быстро разработать жизнеспособные методы лечения этой болезни, которые могли бы предотвратить серьезные осложнения, а затем позволить инфицированным людям выздороветь с сильным иммунитетом к этой болезни (и как мы теперь увидели, естественный иммунитет значительно превосходит вакцинный иммунитет к COVID-19).
К сожалению, вместо того, чтобы прислушаться к такому подходу, наш медицинский аппарат решил сделать все возможное, чтобы навязать нам вакцину, одновременно делая все возможное, чтобы похоронить множество эффективных незапатентованных методов лечения, разработанных для COVID-19.
Поскольку путь, который Билл Гейтс установил для прибыльных ускоренных одобрений, все еще действует, я считаю, что это подчеркивает, насколько важно для нас на самом деле понимать, как работают эти технологии и какие компромиссы с ними связаны (которые никогда не раскрываются). В свою очередь, я искренне верю, что если бы общественность знала часть того, что я здесь представил, они, вероятно, никогда бы не стали вакцинироваться от COVID. Аналогично, как я пытался здесь проиллюстрировать, загрязнение и плохое производство являются системной проблемой вакцин, и если бы проводилось надежное независимое тестирование (чтобы люди действительно знали, что было в вакцинах, которые они принимали), спрос на них, вероятно, исчез бы, пока отрасль не была бы вынуждена навести порядок.

В целом, я считаю, что наиболее эффективный способ остановить эти небезопасные продукты — просто заставить достаточное количество людей бойкотировать их, чтобы они стали финансово неустойчивыми (и из-за новой эры распространения информации, в которую мы вступаем благодаря таким платформам, как .., это действительно возможно). FDA и CDC потеряли огромное доверие из-за того, как откровенно они лгали общественности, и до сих пор отказываются нести какую-либо ответственность за свои действия. Однизменится, когда финансовое давление (например, люди больше не будут покупать лекарства, одобренные FDA) заставит агентство по-настоящему искупить свою вину за поведение во время пандемии.
Хотя COVID-19 стал ако ситуация, скорее всего, настоящей трагедией, благодаря ему у нас теперь есть исключительная возможность остановить эту постоянно разрастающуюся коррупцию, и я искренне благодарю каждого из вас, кто помог сделать этот момент возможным.