Надо бы винтить в сторону Южной Кореи. Это максимум, чего можно добиться в обозримом будущем, как мне представляется.

Можно и по китайскому варианту попробовать.

Мне кажется, не получится. В КНДР дело уже до наследственной монархии дошло, если отпустить вожжи, то рухнет.

Vladimirovich написал(а):
Можно и по китайскому варианту попробовать.

Мне кажется, не получится. В КНДР дело уже до наследственной монархии дошло, если отпустить вожжи, то рухнет.

А скока у меня подданных?

Мне кажется, не получится. В КНДР дело уже до наследственной монархии дошло, если отпустить вожжи, то рухнет.

Вас привозят в КНДР и назначают любимым руководителем и солнцем нации.
Какова Ваша программа действий (вариант отдам власть кому-нить более компетентному не считается)

а) ничего не делать, потому как хочеца красиво пожить: дорогие вина, коньяки и прочее щастье

б) ничего не менять - народ привык, все спокойно, перемены могут привести к хаосу и большим безобразиям. Преемственность прошлой политике, разве что, возможно, какие-то меры по снижению внешнеполитической напряженности

б) постепенное развинчивание гаек в экономике при сохранении жесткого политического режима - повторять китайский путь

Здесь покритикую уважаемого мною оппонента: как можно перемешивать в одном списке (а., б.,....) цели и средства? Это же надругательство над системным анализом. А еще сравниваете Вашего покорного слугу с Crestom.

сравниваю-сравниваю - и оченно этому обстоятельству расстраиваюсь... просто эту тему не хочу больше развивать. Пустое

А придирки с негодованием отвергаю - я всего лишь очень грубо обозначил некоторые направления, предложив форумчанам наполнить их содержанием - ну либо выбрать свое. И ни на что большее не претендовал.

А цели и средства - разумеется, в самом общем виде - везде есть:

г) приоритет, основная цель - дать людям свободу, для чего отменить имеющиеся ограничения. Это самое главное, важнее экономики

Еще раз: для квалифицированного разговора следует четко разграничивать цели и средства. Во-первых, для построения иерархии приоритетов, во-вторых, средства вторичны и допускают вариации

Иа написал(а):
приоритет, основная цель - дать людям свободу, для чего отменить имеющиеся ограничения. Это самое главное, важнее экономики

Это крайняя степень наивности. Любые попытки дать свободу людям мгновенно приведут к самой жесточайшей диктатуре и репрессиям типа красных кхмеров

что еще надо для счастья? Только чашка риса три раза в день. А рис, судя по всему, есть.

Вас привозят в КНДР и назначают любимым руководителем и солнцем нации.Какова Ваша программа действий

вчерашний футбол навеял

Первым делом я прикажу расстрелять Иа, дабы он больше не баловался такими идеями

Идеология там давно уже не при чем. Север стремится максимизировать внешнюю помощь, не ставя при этом под угрозу внутриполитическую стабильность. Юг стремится откупаться от проблем, но при этом не готов платить слишком уж много. Это основа стратегии сторон. Дальше начинаются многочисленные детали, о которых можно говорить часами. В любом случае идеология там и не ночевала.

На данный момент главная проблема заключается в том, что объединения не хочет никто. Точнее, есть силы, которые его хотят, но не они задают тон в тех странах, которые в состоянии как-то повлиять на ситуацию. Если забыть о внешних игроках (они, все-таки, менее важны), то главная проблема заключается во внутренней ситуации в обеих Кореях.

Начну с Юга. За последние 10-15-20 лет в Южной Корее произошли очень серьезные изменения в отношении к вопросу объединения страны. До начала 1990-х годов, условно говоря, и южнокорейские правые и южнокорейские левые – страна идеологически очень расколота – стремились к объединению, правда каждый под своим соусом, под своими лозунгами. Правые стремились к тому, что они называли уничтожить коммунизм – объединить страну. То есть фактически их целью было воссоединение страны путем поглощения Севера Югом.
Южнокорейские левые говорили о конфедерации, хотя на практике они (не все, но многие), верили в то, что Север является более совершенной общественной системой, и значит, нужно объединяться на северокорейских условиях.
В начале 1990-х ситуация резко изменилась. Стало ясно, что разрыв экономик Севера и Юга огромен. Об этом в Сеуле официально говорили и раньше, но этому далеко не все верили, так как подобные утверждения часто воспринималось левыми как официальная пропаганда. Однако в 1990-е годы стало ясно, что Юг не просто богаче, а несоизмеримо богаче Севера. Плюс, конечно, повлиял пример германского объединения.
Народ в Южной Корее осознает, что если в Корее произойдет объединение по германскому образцу, то это станет серьезнейшим экономическим бременем для нынешней Южной Кореи. Многие боятся, что такой поворот событий просто разрушит южнокорейскую экономику. В любом случае, брать на содержание нищих братьев с Севера никто на Юге не хочет.
В результате возникает желание отсрочить объединение. Никто не говорит, что он против объединения, но есть явное желание это максимально отложить. Обычно говорят, что, мол, мы за объединение, но оно должно быть поэтапным и постепенным.
Вдобавок, южнокорейская молодежь просто не интересуется объединением. Север для нынешних двадцати- и тридцатилетних – это абстракция, просто какая-то другая страна, которая не имеет никакого отношения к их жизни, и с которой их, в общем, ничто не связывает.
На Севере ситуация другая. Основная официальная линия там – это постоянные разговоры об объединении, но на деле северокорейская верхушка объединения боится. Как я уже говорил, объединения сейчас не хочет никто, но меньше всего его хочет именно северокорейская правящая элита. Они боятся, что если произойдет объединение страны, то им не будет места в единой Корее. А действительно, что они могут? За ними нет никакой экономики, за ними нет никакой политической базы, правили они диктаторским государством, причем правили неудачно и, скажем прямо, очень жестоко. Они боятся, что их привлекут к ответственности за их былые дела (которые, надо признать, достаточно неблаговидны). Они понимают, что в таком союзе они будут не просто слабым, а невероятно слабым партнером.
Итак, с одной стороны есть боязнь северокорейской элиты за свою власть, с другой - боязнь южнокорейского населения за собственный высокий уровень жизни. В результате получается, что объединения не хочет никто, но ритуальные фразы об объединении продолжают звучать, и отказаться от этого лозунга психологически невозможно.

Вероятность начала военных действий нулевая. И меня весьма удивило, что в российской прессе так много разговоров об этом. В Южной Корее вообще всех этих заявлений никто особо не заметил. Их нет на первых страницах местных газет. На первом месте сейчас прошла информация о снижении объемов продаж автомобилей и полупроводников за прошлый квартал. Вот это серьезно, вот это пугает народ, который живет с экспорта и это отлично знает. А информация о северокорейских заявлениях и рассуждения о северокорейской политике обычно на первую полосу не попадают, они где-то внутри газет. Все привыкли к этим военным угрозам и отлично понимают, что они не значат ничего. Последний раз на такое, как я помню, южнокорейская публика реагировала в конце 1980-х годов, а сейчас на пхеньянское бряцание саблями уже нет вовсе никакой реакции.
Такие заявления – это обычная практика северокорейской дипломатии: грозные заявления, удары в грудь, туманные и страшные угрозы...
Войны, конечно, не будет. Зачем кому-то нужна война? Север знает, что он эту войну с треском проиграет, причем вот тогда северокорейской элите – тем, кого не пристрелят сразу - в лучшем случае светит небо в клеточку. Юг знает, что войну-то он, конечно, выиграет, но при этом половины Сеула не будет. А зачем это нужно? Я уже не говорю о том, что главная проблема здесь не военная, а политическая.

Бесконечно это продолжаться не может, но 10-15 лет они в таком случае могут выдержать. То есть Северная Корея, может быть, рухнет завтра, а может быть, простоит еще очень долго.

Пресс–конференция главного тренера сборной КНДР Ким Йонг Хуна надолго запомнится всем журналистам, которые ее посетили.
Началась она с заявления пресс-офицера УЕФА Гордона Уотсона: «Уважаемые журналисты, настоятельная просьба – задавайте вопросы только про футбол. Никакой политики!».
Однако и о футболе выяснить что-то было проблематично. Журналисты поначалу пытались спрашивать об игре, но тщетно.
– Господин Хун, какую тактическую схему завтра изберет сборная Северной Кореи? – поинтересовался репортер из Южной Кореи.
– Сборная Северной Кореи не изберет никакую схему! – злобно ответил тренер. – Потому что такой страны нет, мы все поданные великой республики КНДР! Сначала выучите название моей страны, а потом задавайте вопросы!
Опешившие журналисты секунд 20 в страхе молчали. Наконец, один бразильский журналист все-таки осмелился взять слово.
– Ходят слухи, что состав на игру выбирает глава КНДР Ким Чен Ир, а не вы. Это правда?
– Это политический вопрос. Ким Йонг Хун не будет на него отвечать, – моментально заявил Уотсон.
– И вы неправильно назвали Ким Чен Ира! Товарищ Ким Чен Ир – наш Великий руководитель, а не глава! – еще одно резкое заявление наставника сборной КНДР. После такой реакции у журналистов, естественно, поубавилось энтузиазма. Тем не менее, еще один вопрос был задан.
– А сколько матчей КНДР на чемпионате мира покажут в вашей стране? – поинтересовался смельчак-журналист.
В ответ Ким Йонг Хун… промолчал. Видимо, наставник корейцев счел и этот вопрос политическим.
В итоге журналисты услышали ответ только на один вопрос. Он был совсем прост, и уж к нему не смог придраться ни пресс-офицер УЕФА, ни главный тренер КНДР.
– Есть ли в команде травмированные? – Травмированных нет, – сказал, как отрезал, Ким Йонг Хун.
– Большое спасибо, что пришли. На этом мероприятие закончено, – взял слово Уотсон.
Журналисты и сами не хотели больше ничего спрашивать. Все равно бесполезно. Нашим коллегам остается утешаться лишь одним – они посетили чуть ли не самую странную пресс–конференцию в истории футбола.

см. выше. Сначала декларированы цели - потом средства.

а) ничего не делать, потому как хочеца красиво пожить: дорогие вина, коньяки и прочее щастье

в) Немедленные перемены: cвобода, права человека - абсолютные ценности, они не могут быть разменной монетой ни при каких политических раскладах

Я так понимаю, что ув. Иа предложил варианты - или а) или б) или....

Иа написал(а):
а) ничего не делать, потому как хочеца красиво пожить: дорогие вина, коньяки и прочее щастье
Это, видимо, цель.

Ибо сначала.
в)

Я ничего не напутал?

Свои соображения по поводу КНДР выскажу чуть позже. На самом деле, более интересная задача звучала бы так: как оптимальным образом встроить КНДР в мировую цивилизацию, чтобы избавить ее от статуса страны-изгоя.

Ну, мне все же интереснее моя постановка вопроса - любопытно какой выход предложат люди с очень разными политическими взглядами. Готовы поступиться принципами в достаточно конкретной ситуации или нет?

небольшая подсказка - даже если вы по каким-то загадочным причинам предпочитаете читать тексты задом наперед, то хотя бы освежите в памяти в каком порядке идут первые три буквы русского алфавита

Допустим, поверил. Но все-таки проверяю:
Это, видимо, цель. Ибо сначала.

Это средства ее достижения. Ибо потом...