Рассмотрим понятие, введенное швейцарским психологом и философом К. Г. Юнгом для постулирования принципа беспричинной связи, объясняющего появление так называемых значимых совпадений. Имеется в виду явление синхронии, демонстрирующее, что при определенных обстоятельствах события во внешнем мире значимо совпадают с внутренними психологическими состояниями. Какова же природа синхронности?

Юнг неоднократно убеждался в том, что "психика погружена в нечто имеющее не психическую природу" (Jung, С. W., vol. 8, par. 437). Он пришел к мысли о существовании архетипической реальности вне пространства и времени, проявляющей себя в качестве организатора психики индивидов. Проявление этой архетипической реальности в нас осуществляется лишь через нашу способность организовывать образы и идеи. Это всегда процесс бессознательный, который можно зафиксировать лишь тогда, когда он произойдет. "По мере накопления материала,— писал Юнг,— происхождение которого в феноменологическом мире не оспаривается, они <архетипы> становятся видимыми и психическими" (там же, par. 440). Здесь интересны сопоставления с данными синергетики, но это отдельная тема.

Архетипы, существующие вне пространства и времени, оказываются, по убеждению Юнга, ответственными за "многозначительные совпадения", то есть за цепи событий, происходящих одновременно, но не связанных друг с другом причинным образом. Скажем, смерть одного человека могла совпасть у другого с тревожным сном, связанным с этой смертью, и т. п. Юнг чувствовал, что подобные совпадения требовали в дополнение к случайности некоторой хитроумной категории, иного объясняющего принципа. Так на свет появилась синхрония.

Синхронистические события часто происходят (причем достаточно внезапно) во время анализа бессознательного, особенно когда активизирована объективная коллективная психика. В частности, анализ ассоциации сновидений показывает, что сны могут указывать на будущие события в той же степени и с тем же успехом, что и на прошлые.

Рассматривать или нет какое-то событие в качестве примера синхронии целиком зависит от субъективного отношения к этому самого индивида. Очевидно, что подобные субъективные решения не могут быть проверены объективными статистическими методами и лишь субъект имеет право считать данное событие значимым совпадением. Но известно также, что сам факт появления синхронистического события оказывает шоковое мистическое воздействие на индивида, пытающегося всеми силами найти подходящее рациональное объяснение происшедшему (Jung, С. W., vol. 8, par. 816).

По мысли Юнга, синхрония основывается на универсальном порядке смысла, являющемся дополнением к причинности. Само восприятие структур упорядочения опыта воздействует на людей как смысл и переживается ими как гармонизация с внешним и внутренним миром, то есть медитативно.

С момента введения этого понятия Юнгом в 1951 году синхрония остается одной из наиболее оригинальных и противоречивых идей аналитической психологии и порой самой трудной для восприятия и понимания. Название юнговской работы, посвященной этому явлению,— "Синхрония: Акаузальный связующий принцип" — раскрывает его суть. Синхрония (или синхронистичность) есть принцип, который связывает различные события акаузально, то есть не причинным образом, а в терминах субъективной значимости того или иного совпадения. Таким образом, понимание синхронии и синхронистичных событий нуждается в способе мышления, принципиально чуждом западной культуре, способе мышления, который не отделяет физический мир от внутренних психических событий. В контексте размышлений Юнга о синхронии часто встречается латинское выражение unus mundus, означающее "единый мир". Синхрония с необходимостью предполагает, что мы имеем дело с единым мировым полем, в котором субъект и объект в фундаментальном смысле составляют единое целое, иначе говоря, являются двумя разными проявлениями одной и той же фундаментальной (сущностной или основной) реальности.

Общераспространенное непонимание этого понятия и, как следствие, ошибочная критика заключаются в том, что синхрония отождествляется с принципом магического "посредника", некой магической силы. Иначе говоря, внешние явления, переживаемые как значимые совпадения, воспринимаются как следствие внутренних психических процессов, происшедших одновременно. Подобная ошибка связана с путаницей между акаузальным связующим принципом и типично европейским представлением о каузальной (причинной) связи. Если, например, я думаю в какой-то отдельный момент о ком-то и в это время этот "кто-то" внезапно позвонил мне по телефону, то, называя такое событие синхронией, не следует считать, что мои мысли стали причиной его телефонного звонка. Определить данное событие как синхронистическое в юнговском смысле означает понять это совпадение как потенциально важное указание на психологическую связь его значения со своей личностью. Эта связь в пределах синхронистического события вполне субъективна, она осуществляется на уровне личного эмоционального значения совпадения, когда внутреннее состояние при встрече с внешним явлением переживается субъектом весьма аффективно и способно приводить к определенным личностным преобразованиям.

Нуминозное свойство или качество синхронистических событий, как указывал Юнг, проистекает из важности эмоционального фактора в подобных явлениях, а "значимые совпадения, которые следует отличать от бессмысленных случайных группирований, по всей видимости, зиждутся на архетипическом основании" (Юнг, 20036, с. 305). Согласно Юнгу, чувственные переживания продуцируются самим синхронистическим событием и той психической энергией, которую оно вызывает. Источник этой энергии находится на том уровне психических взаимосвязей, который Юнг назвал коллективным бессознательным.

Синхрония

Здесь мы приближаемся еще к одному понятию, введенному Юнгом для постулирования принципа беспричинной связи, объясняющего появление так называемых значимых совпадений. Имеется в виду явление синхронии, демонстрирующее, что при определенных обстоятельствах события во внешнем мире значимо совпадают с внутренними психологическими состояниями. Модные нынче экстрасенсорные опыты и парапсихологические эксперименты—лишнее тому подтверждение. [Интересным и плодотворным представляется здесь наложение астроло-го-спиритуального откровения: "что наверху, то и внизу", микро- и макрокосмических соотношений, в частности, идей Павла Флоренского (см. Флоренский, 1983) на психологическую фиксацию: "что снаружи, то и внутри". Геометрическая метафора предполагает наличие крестообразной формы.] Какова же природа синхронности?

Юнг неоднократно убеждался в том, что "психика погружена в нечто имеющее не психическую природу" (Jung, С. W., vol. 8, par. 437). Он пришел к мысли о существовании архетипической реальности вне пространства и времени, проявляющей себя в качестве организатора психики индивидов. Проявление этой архетипической реальности в нас осуществляется лишь через нашу способность организовывать образы и идеи. Это всегда процесс бессознательный, который можно зафиксировать лишь тогда, когда он произойдет. "По мере накопления материала,— писал Юнг,— происхождение которого в феноменологическом мире не оспаривается, они <архетипы> становятся видимыми и психическими" (там же, par. 440). Здесь интересны сопоставления с данными синергетики, но это отдельная тема.

Архетипы, существующие вне пространства и времени, оказываются, по убеждению Юнга, ответственными за "многозначительные совпадения", то есть за цепи событий, происходящих одновременно, но не связанных друг с другом причинным образом. Скажем, смерть одного человека могла совпасть у другого с тревожным сном, связанным с этой смертью, и т. п. Юнг чувствовал, что подобные совпадения требовали в дополнение к случайности некоторой хитроумной категории, иного объясняющего принципа. Так на свет появилась синхрония.

Синхронистические события часто происходят (причем достаточно внезапно) во время анализа бессознательного, особенно когда активизирована объективная коллективная психика. В частности, анализ ассоциации сновидений показывает, что сны могут указывать на будущие события в той же степени и с тем же успехом, что и на прошлые.

Рассматривать или нет какое-то событие в качестве примера синхронии целиком зависит от субъективного отношения к этому самого индивида. Очевидно, что подобные субъективные решения не могут быть проверены объективными статистическими методами и лишь субъект имеет право считать данное событие значимым совпадением. Но известно также, что сам факт появления синхронистического события оказывает шоковое мистическое воздействие на индивида, пытающегося всеми силами найти подходящее рациональное объяснение происшедшему (Jung, С. W., vol. 8, par. 816).

По мысли Юнга, синхрония основывается на универсальном порядке смысла, являющемся дополнением к причинности. Само восприятие структур упорядочения опыта воздействует на людей как смысл и переживается ими как гармонизация с внешним и внутренним миром, то есть медитативно.

Взгляд на мир, который пытался сформулировать Юнг и на кото­ром, главным образом, основано прорицание, выражает собой синхронию. Поэтому, прежде чем детально разобраться в проблеме прорицания, вспомним, что говорил Юнг о синхронии. В предисловии к английскому изданию перевода «И Цзин, или Книга Перемен», выполненного Рихардом Вильгельмом, Юнг четко формулирует различие между каузальным и синхронистическим мышлением. Каузальное мышление является, так сказать, линейным. Существует последовательность событий А, В, С, D, и вы, рассуждая в обратном направлении, желаете понять, почему D появляется вследствие С, почему С появляется вследствие В и почему В — вследствие А, подобно некоторого рода внутренним или внешним событиям. Чело­век пытается мысленно представить взаимосвязанность событий и их причину.
Нам известно, что благодаря исследованиям современных физи­ков доказано, что на микрофизическом уровне этот принцип уже не является полностью достоверным. Каузальность нельзя больше считать абсолютным законом — ее следует рассматривать лишь в качестве тенденции или преобладающей вероятности. Доказано, что каузальность является способом мышления, позволяющим мыс­ленно охватить некоторую совокупность физических явлений, но не дающим доступа к глубинным основам законов природы. Она лишь очерчивает общие тенденции или возможности. С другой стороны, синхронистическим мышлением можно назвать «пространственное» мышление (field thinking), центрованное относительно времени (рис. 1). Об этом хорошо пишет Р.Вильгельм во введении к «Книге Перемен». Он говорит об определенном комплексе событий, проис­ходящих в определенный момент времени.
В нашем каузальном мышлении мы про­водим четкую границу между психическими и физическими событиями и только наблю­даем, как физические явления порождают друг друга и оказывают каузальное влияние друг на друга и на психические события. Вплоть до 19 века в науке господствовало мнение (сохранившееся до настоящего времени в менее развитых дисциплинах), согласно которому физические явления вызываются только физическими причинами, а психоло­гические явления вызываются только психи­ческими причинами. Например, согласно Фрейду, справедливо утверждение: «Эта женщина — невропатка, и ее идиосинкразия вызвана травмой, перенесенной в детстве». Здесь тот же способ мыш­ления перенесен на психологический уровень.

В своей работе о синхронии Юнг упоминает иной паттерн. В прошлом не раз пытались соотнести определенные числа с архетипами, создав тем самым поле, ориентированное в соответствии с числами. Юнг упоминает Эгидиуса де Вадиса, Агриппу фон Неттисгейма и некоторых других. Эгидиус де Вадис утверждает, что все элементы (в данном контексте — архетипические образы) связаны с определенными числами. В древности и в эпоху Возрождения опыты по моделированию подобного поля продолжались, однако я не буду останавливаться на них подробно. Я упомянула об этом для того, чтобы показать, что эта идея бродила в умах людей, предчувствовавших упорядоченность архетипов.
Теперь мы должны задаться вопросом, каково различие между архетипами чисел и архетипами образного воспроизведения. Например, число два в качестве архетипической идеи воспроизведения более абстрактно, чем архетип героя или архетип Великой Матери. Итак, с одной стороны — мифологический образ, а с другой стороны — абстрактное число. Люди прошлого говорили, что единица, мать-богиня равна двум и т.д; они просто присваивали определенным архетипам определенные числа. Вариации этих паттернов бесконечны. Для паттернов, как и для мифов, характерны национальные и культурные вариаций, поэтому невозможно прийти к абсолютному порядку. Каково же различие между числом и архетипическим образом? Если я говорю «архетип числа два», то подчеркиваю порядок, а если скажу «архетип Бого-образа», то подчеркиваю комплекс психологического чувственного опыта, а не его числовую ипостась. Поэтому числа подчеркивают порядковые аспекты архетипов. Помимо того, существует мифологическая система племени майя, тесно соединяющая числа с архетипическими воспроизведениями и именами. Например, великий герой Книги Советов носит имя Гунабку, происходящее от слова гун — один. Другой герой носит имя «Семь охотников». Существует также имя «Восемь богов». Каждое имя содержит число. Происходит возвращение к истоку идеи, к временной последовательности, ибо каждому божеству религии майя принадлежит один из дней года. Число связано с отрезком времени. Я думаю, что это и есть главная связь. Если мы рассматриваем архетипы или архетипические воспроизведения, в которых проявляется временная последовательность, то нам открывается закономерность, порядок. Идентифицированные с определенными мифологическими воспроизведениями, числа соотносятся со временем, ибо указывают на него.
Это справедливо и для мандалы. В предыдущей лекции я попыталась показать, что архетип Самости и его математические структуры воспроизводят закономерности мифологических представлений. Известно, что архетип Самости часто появляется в математической или числовой структуре в виде мандалы. Юнг писал, что центр мандалы символизирует изначальную единичность архетипов. Используя терминологии Юнга, можно сказать, что все архетипы едины; центр мандалы символизирует эту единичность, а также многообразие зримого мира.

А можете привести если не пример математической модели, то
просто случай математической коллизии, похожей на оппозицию

каузальная связь vs синхронистическая (акаузальная)?

случай математической коллизии, похожей на оппозицию

Энто у нас Лимародесса главный специалист

Sie beobachten ihren eigenen Körper und liegen doch in tiefster

limarodessa wrote:

там на тебя сами на себя пукали ?

= я не гугл чтоб поиздеваться )

If you read a randomly selected nontechnical account of quantum entanglement, you will likely be told that measuring a particle in one place can instantly change another particle elsewhere, no matter the distance between the two. Surprisingly, this is something that Paul Halpern never claims in his new book, Synchronicity. As the title implies, the central concept of his century-spanning tale is "synchronicity," a term coined by psychoanalyst Carl Jung, who was inspired by conversations with physicists Albert Einstein and Wolfgang Pauli, to connote an "acausal connecting principle." Quantum correlations, in Halpern's view, are a special case of synchronicity.

Если телепатия существует как реальный процесс, то, несмотря на ее трудную доказуемость, можно предположить, что она является довольно распространенным феноменом