Правда 29.06.1971 написал(а):
КЛАД В ЦВЕТОЧНОЙ КЛУМБЕ
ФЕЛЬЕТОН
И. ШАТУНОВСКИЙ.
ТЕРАПЕВТ Г.Ш. Хачапуридзе принимал больных только поздней осенью и зимой. А с наступлением теплых дней он уже не измерял давление у гипертоников и не выискивал в их сердцах посторонние шумы. Теперь Гурам Шалвович всецело отдавался другим делам, на первый взгляд, не менее благородным и полезным. Он бегал по студенческим общежитиям, заглядывал в комнаты приемных ремиссий:
- Ну, как наш Вася написал сочинение? А сколько получил по физике Сергей?
Сергей и Василий вовсе не приходились ему сыновьями или хотя бы племянниками. Это были совсем посторонние люди, с которыми врач Хачапуридзе свел знакомство не далее прошлой пятницы. И вот ради этих чужих ребят он не жалел времени и сил.
Как-то борец за идею повального высшего образования поехал на отдых, где и познакомился с парнем по имени Жора.
- Скажи, пожалуйста, почему ты не учишься в вузе? - спросил врач.
- Собираюсь поступать, готовлюсь к экзаменам.
- При чем тут экзамены! Можно поступить и без них. Институт инженеров землеустройства тебя устроит?
- Устроит, - застенчиво ответил Жора. - Только как меня туда примут?
Чтобы доказать наивному Жоре свою правоту, врач Хачапуридзе пригласил его к себе в гости, наказав захватить кое-какие деньги на организационные расходы.
- Я думаю, двух тысяч хватит нам за глаза.
В Москве Гурам Шалвович встретил Георгия, подвел его к зданию института и сказал:
- Вот здесь ты будешь сдавать приемные экзамены.
- Экзамены! - испугался Жора.
- Без экзаменов, оказывается, нельзя. Но в институте у меня есть друг, который о тебе уже знает и придет на помощь.
Через несколько дней терапевт навестил подопечного, поинтересовался, как идут дела.
- Неплохо, - сообщил Жора. - На математике задачка попалась простая, и я ее решил. По физике вопросы были потруднее, но я тоже ответил неплохо. Правда, в одном месте педагог задал мне наводящий вопрос.
- Все идет правильно, - сказал Хачапуридзе, - А теперь давай сюда деньги.
- За что? - удивился Жора. - Все экзамены я сдавал законно, без липы.
- Без липы? - побагровел Гурам Шалвович. - А сам говоришь, что задачка попалась простая. Да и наводящий вопрос тоже стоит денег.
- Но не две же тысячи!
- Именно две. А будешь ловчить, так мой друг завтра же выгонит тебя из института.
Угроза подействовала, и Жора отдал две тысячи. А врач Хачапуридзе положил их себе в карман. Никакого друга в институте у него, конечно, не было. В случае неудачи он бы просто отправил с богом Жору домой, объяснив, что друг в последний момент испугался и не взял денег.
Но слишком уповать на фортуну врачу-комбинатору не приходилось. Обычно в его услугах нуждались такие Митрофанушки, которые и легких задач решать не умели и которых даже наводящие вопросы не могли спасти от верной двойки. Однако и в этих случаях Гурам Шалвович был на высоте.
Когда-то в ресторане Арбат случай свел его за одним столиком с преподавателем физики Всесоюзного заочного политехнического института Александром Анатольевичем Борком. Физик Борк давно уже был активным участником нечестной компании, душой которой был ответственный секретарь приемной комиссии института Александр Михайлович Лаговер. Вместо того, чтобы наполнять головы студентов знаниями, сей ученый муж наполнял деньгами большую стеклянную банку, которую по примеру спекулянтов-валютчиков заливал гудроном и прятал в цветочной клумбе на чужой даче. От него старались не отстать его коллеги Скворцов, Коломиец, Игнатов...
На выходе из ресторана Арбат Борк и Хачапуридзе ударили по рукам. В ту пору в Москву прибыли двоюродные братья Тенгиз Замтарадзе и Кирилл Верулейшвили, которые уже провалились в двух институтах, но привезли, как они утверждают, по три с половиной тысячи рублей на организационные расходы.
На своей квартире Гурам Шалвович устроил встречу братьев-абитуриентов с Бор-ком. Шел сентябрь, прием заявлений давно прекратили, в заочном политехническом институте заканчивались последние экзамены. Поэтому Борк велел братьям написать заявления задним числом и повез документы к Лаговеру.
Затем для Тенгиза и Кирилла наступили тяжелые дни. Они сидели у гостеприимного терапевта и трудились так, как никогда раньше, Аж спины у них вспотели. Они переписали на экзаменационные листы решенные варианты задач и текст диктанта, которые подослал им заботливый секретарь приемной комиссии. На этом личное участие братьев во вступительных хлопотах благополучно завершилось. Кирилл гулял по Москве, Тенгиз даже слетал домой за дополнительными средствами. А в это время экзамены сдавались сами собою. Трое преподавателей оценили положительно заранее составленные письменные работы и, не видя таинственных абитуриентов в глаза, зачли им устные экзамены.
Опыт заочной сдачи вступительных экзаменов в заочный институт завершился успешно, и деньги перекочевали в карманы дельцов, раздробясь на части пропорционально их весу и служебному положению.
А следом за братьями в институт потянулись другие пройдохи. Помимо врача Хачапуридзе, усиленными поисками митрофанушек занимались другие лица: Кучумов, Григолия. В приемной комиссии старались не замечать подчистки в документах поступающих, фальшивые справки об образовании, трудовом стаже.
Но как же могли неучи, оказавшиеся за взятки в числе студентов, учиться дальше, выполнять письменные работы, сдавать курсовые зачеты и экзамены? Оказывается, с помощью все тех же организационных средств.
Преподавательница истории Данилевская прельстилась на бутыль домашнего вина (рыночная стоимость три рубля) и, не спрашивая, поставила студенту тройку. За двадцать рублей доцент кафедры маркшейдерского дела Родионов отметил в ведомости, будто студентка сдала инженерную геодезию в объеме всего курса. Наши знакомые Тенгиз Замтарадзе и Кирилл Верулейшвили тоже решили ликвидировать хвосты. Но прямо обращаться к Родионову и Данилевской они не решились. На помощь пришел некий Шамаев, человек без определенных занятий. Он взялся уладить дело и запросил с братьев-бездельников тысячу четыреста рублей. Преступная цепочка вышла из института и снова вернулась в институт. Это было видно по тому, что Тенгизу и Кириллу были засчитаны курсовые зачеты и экзамены по истории, по топографическому черчению и по инженерной геодезии...
Трудно сказать, как долго бы продолжались подобные торги во Всесоюзном заочном политехническом институте, если бы группа взяткодателей-абитуриентов не попала в поле зрения Министерства внутренних дел Грузии. По поручению заместителя генерального прокурора СССР Н.В. Жогина делом занялась бригада московских следователей и сотрудников УБХСС.
Целый год разматывался клубок злоупотреблений во Всесоюзном заочном политехническом институте. Следователи столкнулись с весьма любопытными обстоятельствами. В личном деле заочника Карачава значилось, что на приемных экзаменах в диктанте он допустил всего две ошибки. А когда этот же текст в присутствии понятых ему продиктовали снова, он сделал ровно на сто ошибок больше.
...Совсем недавно Лаговеру все-таки пришлось указать цветочную клумбу, в которой он хранил свой клад. В стеклянной банке, очищенной от гудрона, лежало двадцать пять тысяч рублей.
- Чем же можно объяснить, что вы, ответственный секретарь приемной комиссии вуза, стали заурядным взяточником? - спросили у него.
Лаговер объяснил это легкостью извлечения денег:
- Только-то и трудов: взял ручку и вместо двойки поставил тройку.
И вот ради этой легкости извлечения спекулянты со званием педагогов пытались превратить советский вуз в частную лавочку, развращали молодые души, вместо способных ребят зачисляли в студенты невежд...
Теперь во Всесоюзном заочном политехническом институте наведен должный порядок. Следствие закончено, и скоро суд поставит последнюю точку, воздав должное и тем, кто брал деньги, и тем, кто давал, и тем, кто посредничал между ними. Но мы решили все-таки рассказать об этой подлейшей истории. Для профилактики. Чтоб она ненароком не повторилась в каком-нибудь другом месте при других обстоятельствах.
