злоба и нетерпимость были задолго до большевиков
например они были свойственны ещё предкам твоих хозяев, когда они прибыли убивать индейцев ради наживы...
"Я сделаю всё, чтобы Сомали не стало Украиной". (с) Хасан Шейх Махмуд
Старый математик и "принц шахмат" насмерть замерз в Москве
Известный российский математик и шахматист Эдуард Дубов насмерть замерз в снегу в "Теплом стане", будучи в состоянии сильного алкогольного опьянения. Об этом врачи и правоохранители сообщили агентству "Москва".
Как стало известно, 80-летний математик и почетный член ФИДЕ был найден утром 22 декабря в районе "Теплый стан". Врачи сразу же госпитализировали пролежавшего в сугробе всю ночь пенсионера "с общим переохлаждением и обморожением конечностей".
Однако, спасти его не удалось - через сутки Дубов скончался в реанимации. При этом медики отметили, что даже на утро "пациент находился в состоянии алкогольного опьянения".
После того, как в больнице начали выяснять личность скончавшегося, стало понятно - на улице предновогодней столице замерз член Московского математического общества и международный шахматный арбитр, экс-глава шахматной федерации Москвы.
Как отмечают СМИ, покойный "внес немалый вклад в создание рейтинговой системы, разработал систему жеребьевки крупных open-турниров" - за что коллеги даже называли его "принцем шахмат".
До моей эмиграции из Советского Союза в 1972 году мы с Витей Купрейчиком виделись несколько раз, даже перекинулись парой слов, но по-настоящему познакомились на турнире в Вейк-ан-Зее в 1977 году.
Другим представителем Советского Союза в Рейкьявике был Евгений Андреевич Васюков, но Витя почему-то обходил его стороной. Были ли тому какие-то особые причины или конкретный случай, происшедший в самом начале соревнования? Не знаю. Но однажды поздно вечером я увидел его очень возбужденным, он всё время повторял: «Я многое видел, Генна, но такого... Такого!» Я запросил объяснений, но Виктор только повторял свою мантру: «Нет, такого я еще никогда не видел..!» Наконец он немного успокоился: «Понимаешь, захожу в ресторан поужинать, за столом сидит Васюков. Один. Перед ним початая бутылка вина. Присаживайся, Витя… Я присаживаюсь. Так он мне даже бокала не предложил! Так и поужинали. Нет, я многое видел, но такого…»
