злоба и нетерпимость были задолго до большевиков
например они были свойственны ещё предкам твоих хозяев, когда они прибыли убивать индейцев ради наживы...
Старый математик и "принц шахмат" насмерть замерз в Москве
Известный российский математик и шахматист Эдуард Дубов насмерть замерз в снегу в "Теплом стане", будучи в состоянии сильного алкогольного опьянения. Об этом врачи и правоохранители сообщили агентству "Москва".
Как стало известно, 80-летний математик и почетный член ФИДЕ был найден утром 22 декабря в районе "Теплый стан". Врачи сразу же госпитализировали пролежавшего в сугробе всю ночь пенсионера "с общим переохлаждением и обморожением конечностей".
Однако, спасти его не удалось - через сутки Дубов скончался в реанимации. При этом медики отметили, что даже на утро "пациент находился в состоянии алкогольного опьянения".
После того, как в больнице начали выяснять личность скончавшегося, стало понятно - на улице предновогодней столице замерз член Московского математического общества и международный шахматный арбитр, экс-глава шахматной федерации Москвы.
Как отмечают СМИ, покойный "внес немалый вклад в создание рейтинговой системы, разработал систему жеребьевки крупных open-турниров" - за что коллеги даже называли его "принцем шахмат".
До моей эмиграции из Советского Союза в 1972 году мы с Витей Купрейчиком виделись несколько раз, даже перекинулись парой слов, но по-настоящему познакомились на турнире в Вейк-ан-Зее в 1977 году.
Другим представителем Советского Союза в Рейкьявике был Евгений Андреевич Васюков, но Витя почему-то обходил его стороной. Были ли тому какие-то особые причины или конкретный случай, происшедший в самом начале соревнования? Не знаю. Но однажды поздно вечером я увидел его очень возбужденным, он всё время повторял: «Я многое видел, Генна, но такого... Такого!» Я запросил объяснений, но Виктор только повторял свою мантру: «Нет, такого я еще никогда не видел..!» Наконец он немного успокоился: «Понимаешь, захожу в ресторан поужинать, за столом сидит Васюков. Один. Перед ним початая бутылка вина. Присаживайся, Витя… Я присаживаюсь. Так он мне даже бокала не предложил! Так и поужинали. Нет, я многое видел, но такого…»
Настроение у лидера было прекрасным, пожалуй, даже слишком. К тому же, после восьмого тура участникам предстоял выходной, в предвкушении которого Юрий Николаевич писал своему другу Ефиму Лазареву (перевод с украинского):
«Здоров був, пане Фімкув! (таким вряд ли до конца переводимым обращением Сахаров начинал свои письма к Лазареву – Н.Ф.).
Вот и остались позади восемь туров. Завтра – выходной день, повезут куда-то в горы на шашлык и бешбармак с конякою.Решил пить не больше 400, поскольку в девятом туре играю черными с Осносом. Сам понимаешь, что, независимо ни от кого, так хорошо мне еще никогда не было. Не возражал бы против того, чтоб набрать столько же в последних 11 турах, сколько и в первых восьми. Платоша (Игорь Платонов – Н.Ф.) после четырех баранок в блестящем стиле победил Таля. (с этой партией можно познакомиться здесь – Н.Ф.). Из моих пяти побед три приходятся на черные фигуры... Пока что (тьфу-тьфу!) ничего не зевнул и даже близко не был к цейтноту.
Выступал тут дважды на местном телевидении с 15-минутным трепом и, говорят, имел большой успех, поскольку приплел все, что можно и чего нельзя».
Перед девятым туром Юрий Николаевич успел написать еще одно послание:
«Здорове, Пане Фімкув!
... Вчера был выходной – нас возили в горы на сабантуй. Накатался на коньках, санках и хорошо поддал, поскольку коняки было до Перуна с прекрасными закусками, а также шашлык из еще тепленького мяса.
С роликов слетел один Подгайчик. Островский (судья Лев Островский – Н.Ф.) полез не в свое дело – он явно не Схенк и не Йонни Нильсон. В результате по-настоящему сломал руку.
Сейчас иду на очередной девятый тур пешком (большинство едет автобусом). Твердо верю, что Аллах великий, всемогущий не захочет портить мне прекрасное настроение».
Талантливый мастер, любимец Баку Султан Халилбейли на первенстве «Буревестника» в Севастополе (1964), несмотря на 30-градусную жару, перед туром заказывал себе водку в ресторане, где участники обедали перед игрой. Водку ему приносили в значительного размера фужере для минеральной воды, и Султанчик выпивал его одним духом, не поморщившись.
Меры предосторожности объяснялись тем, что за соседним столом обедал главный судья турнира – Григорий Ионович Равинский, мастер еще старого разлива (простите за неудачную метафору). Глава всесоюзной квалификационной комиссии, он был известен своей строгостью, и такое поведение наверняка не осталось бы без последствий.
Милые девушки-официантки - Дуся и Даша, посвященные, разумеется, в невинную шалость Халилбейли, понимающе улыбались азербайджанскому мастеру.
«Дуся – спи с Дашкой, Даша – спи с Дуськой», - скороговоркой произносил тот и мечтательно вздыхал. Когда молодые одолевали его вопросами о столь фривольной ремарке, Султан бывал краток: «Газета “Бакинский рабочий”, - говорил он, - возьми… и поворочай».
Вернусь в Питер. В 1960 году чемпионат Ленинграда выиграл Владимир Васильевич Шишкин (1938-1990). Мастеру активного позиционного стиля Бондаревский посвятил немалых размеров очерк в журнале «Шахматы в СССР». Отметив недостатки нового чемпиона, опытный тренер предсказал ему большое будущее. К сожалению, все чисто шахматные лакуны Шишкина могли бы оказаться легко устранимыми по сравнению с его пагубным пристрастием. Эта непреодолимая тяга к алкоголю перевесила весь его талант, и выигрыш того чемпионата да победа над Лайошем Портишем в традиционном матче Ленинград – Будапешт (2,5:1,5) остались фактически единственными успехами в его короткой карьере. Почти во всех других чемпионатах города Володе не удавалось достичь финиша – Шишкина дисквалифицировали по ходу соревнования: не рассчитав дозы, он попросту не являлся на игру.
Да, чувство меры должно отличать шахматиста
Мастер Константин Михайлович Кламан (1917 - 1985), побеждавший многих корифеев и помогавший одно время молодому Спасскому, был майором пожарной службы. Времени у него, как вы понимаете, было предостаточно, и он со страстью отдавался двум своим любимым занятиям - шахматному анализу и принятию вовнутрь горячительных напитков (нередко совмещая их).
Однажды во время проходившего в столице традиционного матча Москва - Ленинград Кламан за что-то обиделся на своих товарищей по команде и после первого, проигранного ленинградцами тура отправился на вокзал, намереваясь отбыть домой, в город трех революций, как тогда частенько именовали Питер. Снарядили погоню, и вспыльчивого, но добродушного мастера сняли едва ли не с подножки вагона. Уже по дороге обратно в гостиницу Константин Михайлович признал, что погорячился. «Извините, ребята, - оправдывался он. - Это, наверное, потому, что я сегодня утром за завтраком какао напился. Вот оно на меня и подействовало, я ведь какао сроду не пил…»
А выводы печальны...
Невероятно изменившиеся методы подготовки и объем работы повлияли на образ жизни и привычки сегодняшних профессионалов. Окидывая взглядом список сильнейших шахматистов мира, можно констатировать, что только два-три могут при случае «принять на грудь», зато немало тех, кто не признает алкоголь вовсе.
