Это смотря с какой позиции взглянуть на это дело, Григорий.Строго говоря, все хокку в японском оригинале не только состоят из трех строчек, но и имеют строго определенное количество слогов - каждая строчка в отдельности и все строчки вместе.Но никто в русском переводе этой особенности оригинала, насколько я знаю, не передает и не пытается передать. Тем не менее эти переводы считаются все-таки хокку. Так что то, что для японца - не хокку,то для русского - хокку.Что касается содержания, то тут, понятно, формальных правил нет, но высказывание в хокку напрямую какой-нибудь абстрактной мысли или сентенции противоречит японской традиции.Соде5ржанием хокку обычно бывает какой-то конкретный образ, к чему предрасполагает уже сам японский язык.Европейцы же, начиная писать хокку, постоянно используют этот жанр для высказывания каких-нибудь сентенций или острот. Так что, я думаю, японец с очень большим трудом опознал бы в европейских хокку то, что считается хокку в его родной культуре.
Но Вы знаете, Пиррон, есть в этом что-то нерусское. Чуждо нам это чукотское восприятие.
Хочется чего-то такого более экзистенциального и иррационального от искусства.
Вот читаю я у Басё
Зимние поля,
Бредет крестьянин, ищет
Первые всходы.
Мне тоже наше, родное, конечно, ближе по духу. Но хочется иногда отдохнуть душой и в чем-нибудь глубоко чужеземном. Чукчи... то есть, блин, японцы тоже бывают, кстати, часто довольно жесткими критиками неродного для них, нечукотского. Вы читали, наверно, как один японский специалист по дзэн издевался над классическим стихотворением Теннисона, противопоставляя ему стихотворение Басе?Лирический герой Теннисона срывает цветок и, рассматривая его, рассуждает о том, что если бы он полностью познал один только этот цветок, то он познал бы и весь мир без остатка. Вот, пишет японец,-типичный продукт западной цивилизации. Сорвал зачем-то цветок, который ему ничем не мешал. и давай метафизику размусоливать. То ли дело - как в аналогичной ситуации действует Басе. А стихотворение Басе звучит примерно так
Вообще тут многое зависит от того, с помощью каких культурных кодов "расшифровывает" читатель текст. Вот, к примеру, этот стих Басе про крестьянина. Когда мы "расшифровываем" его с помощью европейских кодов, то перед нами просто чукотское "что вижу - то пою". Но для японца за этими строчками - огромный пласт философии дзэн с его "пробуждением к обыденному" и прочими подобными штуками.
У меня есть такое подозрение, что все "пласты философии" тут больше проистекают из лингвистики, а точнее иероглифического письма.
Нам оно, кроме японистов, неведомо, а посему мы не ощущаем скрытую игру знаков.
Вот пример немного вбок, но на мой взгляд, неплохо иллюстрирующий эту мою мысль.
Я сам столкнулся с этим, когда неожиданно не обнаружил в корейской гостинице 4го этажа.
Оказывается, это общее суеверие и там, и в Японии, еще более фатальное, чем у нас 13.
Объясняется это тем, что на Востоке 4 и Смерть имеют общее звучание.
У корейцев хотя и другие иероглифы, чем у китайцев и японцев, но они тоже это суеверуют.
