Такую перфорированную ложечку кладут поверх рюмки с абсентом. На ложку кладут кубик сахара и капают на сахар ледянной водой. Очень важно, чтобы вода была именно ледянной! Это обеспечивает высвобождение масел из трав и усиливает эффект. Да и пить будет приятнее, ибо неразбавленный абсент очень крепок (около 70 градусов).
В США, кстати, Абсент запрещен, правда в последнее время начали продавать нечто похожее.
Самое поразительное в этом портрете Капицы - его мощная уверенность и жизнерадостность - через год после трагедии. Или это не было для него трагедией?! Впрочем, если учитывать жизнерадостность, так и прущую из работ художника - прикованного к коляске и испытывающего страшные боли - может на портрете она его?
Петр Леонидович хорошо знал и любил драму Ибсена Пер Гюнт и иногда вспоминал пуговичника - таинственный персонаж, переплавляющий старые оловянные пуговицы. Я как-то не вдумывалась в эти слова.
Сейчас, вспоминая нашу жизнь, я перечитала Пера Гюнта, и как ярко встал передо мной образ Петра Леонидовича! Вся его жизнь напоминает драму Пера Гюнта. Постоянно страшные, смертельные опасности, препятствия на жизненном пути, и все время борьба с судьбой. Быть самим собой - это девиз Пера и это девиз всей жизни Петра Леонидовича.
Сколько раз взлет к счастью и славе - и тут же удар судьбы, но надо во что бы то ни стало опять ввысь, утверждать себя как человека, как ученого - быть самим собой.
Никакие препятствия, брошенные судьбой на его жизненном пути, не могли остановить Петра Леонидовича. Если невеста в Китае и идет мировая война, он бросается за Надей в Китай. Разруха, война, голод, холод, смерть самых близких, нежелание жить, первый раз ужас потерь. Но если выжил, надо бороться за свое место ученого, влюбленного в науку, эта вечная любовь не изменяет никогда!
Но судьба и тут не бессильна - опять удар по самому дорогому, по научному пути, по возможности работать, но и это надо победить с громадными душевными муками, нельзя сдаваться, нельзя потерять самого себя.
Иногда бывали передышки, но не надолго. Опять побеждает зло, оно как бы следует за .. . Петром Леонидовичем, и ему приходится выбирать между добром и злом, и не всегда это было просто. Но Петр Леонидович никогда не поступал против своей совести.
Жизнь и работа в Англии были необходимы, [но] это вынужденное изгнание всегда бередило его душу. Поездки Петра Леонидовича в Союз, его помощь родным, разлука с любимой матерью, письма Семенова, зовущего назад, посильная помощь русской науке - все это лежало на душе, но надо работать, наука превыше всего! Но мать, брат. Родина, друзья - мысль о них никогда не покидала его сознание.
Так же как и Пер Гюнт, Петр Леонидович на своем пути наталкивался на глухую стену людского непонимания, он всюду был чужим - и в своей стране, и на чужбине.
Как и у Пера, у Петра Леонидовича было много увлечений, но он [после гибели своей первой семьи] ни с кем до меня не связал своей жизни. Мы встретились, и ему понравилась моя непосредственность, моя наивность в жизни, мои увлечения археологией, искусством. Я была избалована жизнью и проходила по жизни, ничего не видя. Мама спасала меня от окружающего нас зла, она все брала на себя. Потеряв четырех детей из пяти, она не могла потерять меня. Но я ничего этого не понимала. Мой характер мешает мне открыто выражать свои чувства. Вот почему я не могла быть Сольвейг.
Но мы создали так желанную для него семью. Любовь к сыновьям изменила многое в характере Петра Леонидовича. Единственное, чего он никогда не прощал, - это обмана и двурушничества. Я всегда старалась быть прочной опорой, я никогда не хотела идти другим путем, только с Петром Леонидовичем, и в этом была насущная необходимость, особенно когда мы стали жить в Москве. Наша жизнь была основана на верности друг другу, на абсолютной уверенности в поддержке в любой ситуации, на дружбе, на полном понимании разности наших темпераментов: бурного, мятущегося, требовательного к людям - и прохладно- снисходительного к людским недостаткам. Мы хорошо дополняли друг друга.
Эта уверенность сделала нашу жизнь очень счастливой. Мы были необходимы друг другу. И если возникало непонимание и даже ссоры, то всегда находился компромисс, опять объединяющий оба характера и разрешающий все недоразумения. Это давало возможность дальнейшей счастливой совместной жизни, а Петру Леонидовичу была необходима семья.
Очень нужна была уверенность в полном союзе, это была основа всего нашего существования. Если происходили разногласия по вопросам жизненно важным, то я уступала и очень редко оставалась при своем мнении - лишь когда мне казалось, что Петр Леонидович идет не своим путем. Часто я недопонимала его мудрости гладить волков по шерсти. Мне казалось это уступкой перед совестью. На самом же деле это был мудрейший и опаснейший подход к необходимым возможностям для сохранения жизни и науки.
Много раз в своей жизни Петр Леонидович встречался с пуговичником с плавильной ложкой, но он всегда отвергал возможность переплавки и оставался самим собой.
Проходили годы, и Петр Леонидович начинал понимать что-то очень важное в людских судьбах. Это заставило его заинтересоваться общей судьбой людей на всем земном шаре. Вероятно, вспоминая свою жизнь, он стал мягче относиться к людям, снисходительнее к их недостаткам, но он всегда оставался самим собой.
Сегодня сломалась линка на картину в Фэнтези. Пришлось искать более солидный сайт.
Собственно дело не в этом.
Я изначально смотрел на эту картину Вальехо, как на очередное фэнтези, но оказывается , в ее основе лежит древний сюжет.
Гугл конечно быстро подскажет, но вот кто сможет без него?
Хайдук, заколебали такими вопросами. Ну что стоит посмотреть в Вики, или хотя бы прочесть предыдущий мой пост с воспоминаниями его вдовы? У Капицы в 20-м году погибла 1-ая семья - жена и двое детей.