Прошел год после того, как Европейский союз ввел против России так называемые «структурные санкции».

Для многих как в России, так и в самой Европе, применение санкций стало неожиданной демонстрацией единства и решимости. И этой решимости хватило надолго — весной и в начале лета санкции были продлены еще на год, хотя на это мало кто обратил внимание из-за шумихи вокруг Греции.

Тем не менее без ответа остаются многие вопросы, не только относительно эффективности санкции, но также и о том, какую цель они преследуют. Хотим ли мы, чтобы Россия ушла из Донбасса? Вернула Крым? Ожидаем ли мы смены режима в Москве? Или мы хотели бы, чтобы Россия начала вести себя, как «нормальная европейская страна», которая основывает влияние на своей привлекательности, а не на принуждении? Все это следует хорошо обдумать до начала обсуждения вопроса продления санкций в конце года, когда истечет срок на выполнение Минских договоренностей, с которыми связано большинство санкций. Европе придется решать, были ли выполнены эти соглашения, и если нет, то по чьей вине.

Для лучшего понимания ситуации следует начать с другого конца. Не рассуждать о том, работают ли санкции, а сначала посмотреть в корень проблемы, которую с точки зрения Европы представляет собой Россия, и спросить, как ее исправить, и можно ли вообще исправить ее. Это позволит нам понять роль санкций в устранении проблемы, а также покажет, чего нельзя добиться с их помощью.

Европа и Россия конфликтуют вокруг международных правил игры, на которые взирают через совершенно разные парадигмы. Россия мыслит в категориях «сфер влияния» и желает не только очертить границы своей сферы влияния, но также, что более важно, снова сделать легальным понятие «сфер влияния» как организующего принципа международной жизни.

В некоторой степени эта парадигма связана с личностью и мировоззрением президента России Владимира Путина. Опыт, сформировавший его, связан с детством в бедном районе Санкт-Петербурга, со службой в КГБ и с работой в «бандитском Петербурге» в начале 1990-х. В результате он видит мир как систему под контролем нескольких главных сил, а все меньшие участники обречены выполнять роль игровых фишек. Международные отношения и свой опыт отношений с Западом он оценивает в том же ключе. Не в состоянии понять мышление и силу «обществ», он считает, возможно искренне, что революции на постсоветском пространстве были инспирированы Западом с целью ослабления России.

Тем не менее, сторонников этого мировоззрения можно встретить в России и помимо Путина. Это связано с природой авторитарного режима, как путинского, так и любого другого, который не имеет демократического механизма для легитимности и предпочитает для этой цели мобилизовать общество против врагов — как реальных, так и воображаемых, как внутренних, так и внешних. Отчасти это проистекает из экономической модели «нефтяного государства» и клиентуры, желающей жить на ренту, которую она обычно порождает. Это связано также с моделью образования, государство-центрической точкой зрения на историю и международные отношения, как их преподают в России в школах и университетах. Это связано с тем, как исторически воспринимали и исполняли в России закон — произвольно. Это связанно с напряженностью и отсутствием чувства безопасности из-за необходимости контролировать огромную территорию с помощью ограниченного количества людей. И, наконец, это связано с веками сложившейся в России философской концепции Москвы как Третьего Рима, с мессианской миссией по «спасению» других народов.

Такой концептуальный набор обречен на столкновение с постмодернистским взглядом на международные отношения, опирающимся на поиск решений, выгодных для всех, и на ОБСЕ. Это столкновение происходило все время, иногда заявляя о себе открыто, иногда едва заметно — в зависимости от обстоятельств. Чем более постмодернистской становилась Европа в мыслях и действиях, тем глубже было взаимное непонимание и тем эмоциональнее конфликт.

Нынешнее противостояние стало таким напряженным и опасным не из-за размаха российских территориальных амбиций, как многие считают, а из-за их ограниченности и психологических последствий этого. Москва считает, что отдала все: ушла из Центральной Европы, оставила прибалтийские страны, не говоря уже о Кубе, Африке и Ближнем Востоке, но теперь Запад хочет отнять то немногое, что еще осталось — «братскую» Украину. Москва воспринимает это крайне болезненно и пытается сопротивляться.

Вполне верно то, что, желая контролировать свой район, Москва не ищет масштабного конфликта с Западом. С апреля 2014 года она намекает на желание договориться с Западом и дает понять, что сделка должна касаться сфер влияния и соответствующих правил взаимодействия.

Но именно этого Запад просто не может сделать. Такая открытая сделка невозможна, она противоречит огромному количеству документов, определяющих порядок поведения европейских стран на международной арене — хартии ОБСЕ, принципам Совета Европы, основополагающим документам ЕС и НАТО и так далее. К тому же, Мюнхен и Ялта сделали такие сделки невозможными. А тайную сделку Россия, скорее всего, отвергнет, так как считает себя обманутой на подобном соглашении — она считает, что в начале 1990-х ей пообещали, что НАТО не будет расширяться.

Более того, тайная сделка тоже невозможна. Хотя после холодной войны зоны влияния можно было удерживать принуждением, в наши дни они формируются с помощью привлечения и сходства образа мышления. Москва может претендовать на сферу влияния, но она вряд ли может удержать ее, если общества в странах этой зоны отказываются принять ее. При этом точно также эти страны не могут войти в западную сферу влияния, если их элиты не поддержат этот процесс и не проведут реформы, которые снизят их беззащитность перед Россией.

Возможно, самое трудное для практичных западных умов — это принять факт, что российская проблема — долгосрочная и требует постепенного урегулирования, а быстрое решение невозможно, как невозможно найти решение без России. Более того, в условиях глубокого недоверия и непонимания попытки добиться быстрого прорыва могут привести к опасным последствиям, породив избыточные надежды, которые обернутся горьким и опасным разочарованием.

В идеале Европа хотела бы жить рядом с Россией, которая разделяет если не наши ценности, то хотя бы часть наших интересов, и использует привлечение, а не принуждение, чтобы завоевать союзников и усилить свое влияние. Некоторые эксперты считают, что для этого потребуется сменить режим в России. Это было бы правдой, если бы наша проблема была связана лично с Путиным и его режимом, но, похоже, дело не только в них. Российская идея доминирования пережила многочисленные смены режимов, от Ленина к Сталину, от Сталина к Хрущеву, от Сталина 1920-х к Сталину 1930-х, от Путина 2000-х к Путину 2010-х. Она возродилась послу двух случаев коллапса страны, в 1917 и 1991 годах.

Поэтому требуется нечто более сложное. Россия должна искренне пересмотреть средства и цели своего международного поведения.

...В отношении же Боголюбова, который согласился участвовать в Бадесском турнире, не обратившись первоначально по этому поводу в Секцию, Шахматная Секция считает нужным заявить, что не считает его на этом турнире своим представителем, и объясняя такое поведение со стороны Боголюбова лишь возможной его неосведомленностью о принципиальных воззрениях Шахсекции на участие в буржуазных турнирах, поскольку никаких иных нелояльных поступков со стороны Боголюбова не было, - лишь предваряет его на этот раз о том, что считает и для него, если он хочет быть членом нашей организации, обязательными те же условия, что и для всех остальных. В соответствии с этим Боголюбову предстоит определить своим дальнейшим поведением свои отношения к Секции....

Другие факторы более спекулятивны и связаны с мягкой силой. Сейчас Россия — психологически не уверенное в себе государство, которое не верит в свою естественную привлекательность и опирается на средства большой силы, такие, как принуждение, подкуп и шантаж, чтобы «навязать соседям дружбу». Но если Россия почувствует, что такое влияние через привлечение, а не принуждение; если у нее появятся сторонники, а не вассалы; если она заслужит искреннее уважение, а не страх, то Россия испытает культурный шок, который повлияет на ее отношения с миром и соседями. В конце концов, страны обычно доверяют средствам, которые сработали.

Как уже сказано, санкции не должны ставить своей целью смену режима в России. У России — больше шансов на демократическое процветание, если режим будет дискредитирован и свергнут не внешними силами, а самими русскими.

Хорошо, что санкции связаны с конкретными требованиями — возвращение Крыма и выполнение Минских договоренностей. Это говорит о достаточно внятных условиях, которых должна придерживаться Европа. Хотя санкции, связанные с Крымом, останутся надолго, так как урегулирование даже не появилось на горизонте, Минские соглашения должны быть выполнены до конца этого года.

Но это тоже сложнее, чем кажется. Соглашения туманно сформулированы и интерпретируются очень по-разному Россией и Украиной. Россия не считает конечной целью процесса реальную независимость и территориальную целостность Украины. Россия хочет использовать Донбасс для контроля над Киевом и влияния на будущее принятие решений. Она, похоже, надеется, что Европа устанет от Украины и от ее неспособности провести экономические и политические реформы и согласится на российское понимание договоренностей, чтобы сохранить лицо. Этой ловушки необходимо избежать.

Если Запад хочет избежать новых столкновений с Россией на постсоветском пространстве, он должен решить этот конфликт в соответствии с порядком ОБСЕ. Это, в свою очередь, требует от Европы внутреннего единства в отношении интерпретации Минских договоренностей. Европа обязана отвергать требование отмены санкций, пока Украина не восстановит полностью контроль над восточной границей. Но, помимо этого, в соглашениях много сложностей и нюансов, и Европа должна выработать единый подход в понимании договоренностей и установить критерии, по которым можно судить об их выполнении, чтобы избежать путанных дебатов в конце года.

Но, хотя санкции не следует отменять преждевременно, их также нельзя повышать до уровня, который для Европы станет невозможным с политической и экономической точек зрения.

Санкции не должны быть барометром российского поведения на Украине, усиливаясь и смягчаясь в зависимости от эскалации и деэскалации, тем более, что и то, и другое может оказаться иллюзорным. Продолжительность и жесткость санкций — важнее их интенсивности в данный момент. Санкции должны быть медленным давлением, постепенно ограничивающим свободу действий России и служить ей напоминанием о ее проступках и недовольстве Европы.

В конце концов, одним из важных последствий санкций — неважно, намеренно или нет — должно стать укрепление надежности Запада в глазах России.

Европа должна понимать, что проблема с Россией — долгосрочная и многослойная. Очевидно, что санкции — не панацея, способная все исправить. Они должны быть частью широкой стратегии. Они должны восстановить нашу надежность и способствовать устранению проблем в краткосрочной и среднесрочной перспективе. И это очень важно, потому что Европа остро нуждается в надежности, если она хочет влиять на процессы в будущем. Поэтому санкции необходимы, несмотря на всю свою ограниченность.

Новоизбранный президент Польши Анджей Дуда выступил за создание блока государств от Балтийского до Черного морей, сообщает Польское радио.

"Я обдумываю идею создания партнерского блока государств от Балтийского до Черного и Адриатического морей", - заявил он.

Наконец-то в голове всё сошлось

лава Чечни Рамзан Кадыров прокомментировал сообщения СМИ о том, что он носит часы стоимостью в несколько миллионов рублей.
Ранее в пятницу СМИ сообщили, что Кадыров носит часы швейцарской марки Greubel Forsey, выпущенные "тиражом" всего 33 экземпляра. Стоимость аксессуара составляет 280 тысяч долларов (примерно 16 миллионов рублей).
"Должен огорчить, что на снимке показаны далеко не самые дорогие часы из моей редкой коллекции", — написал Кадыров в своем Instagram.

Он также отметил, что часы получает в подарок от близких друзей. "А их у меня очень много в десятках стран мира. И это не самые бедные люди на этой планете", — написал Кадыров, добавив, что от подчинённых или людей, имеющих от него какую-либо зависимость, "не получал, не получает и не намерен впредь получать часы или иные ценные подарки".
"Хочу напомнить, что никогда не прикрывал рукавом пиджака часы и никогда не прятал руку с часами в кармане", — написал Кадыров, подчеркнув, что если они у него есть, то он их показывает.

революции на постсоветском пространстве были инспирированы Западом с целью ослабления России.

Ну не надо дебилом то прикидываться... Несомненно, были.

Но сейчас Украину многие до сих пор не воспринимают, как отдельную страну, а тогда (наоборот) Польшу многие не воспринимали, как единую страну с Россией.

Не нужно забывать, что история Украины – это последние три тысячи лет, а 1 млн лет до того – это праистория Украины

В современной России можно быть нетерпимым и к гомосексуализму, и к политическому инакомыслию. Однако многоженство — это совсем другое дело.

Громче всех выступает Рамзан Кадыров — одиозный 38-летний президент Чечни (входящей в состав Российской Федерации), который поддерживает многоженство как часть «традиционной мусульманской культуры». Политик и ультранационалист со стажем Владимир Жириновский уже давно заявляет, что многоженство может решить проблему «10 миллионов незамужних российских женщин». Эту идею приветствует даже нынешний член Совета Федерации Елена Мизулина, являющаяся одним из авторов российских законов, направленных против гомосексуалистов. «Мужчин не хватает — таких, с которыми женщины хотели бы создавать семью и иметь детей», — заявила Мизулина в Думе, назвав планы коллеги-законодателя ввести уголовную ответственность за многоженство «нелепыми».

Поддержка многоженства является частью проводимой Кремлем на международном уровне войны против западных ценностей — точно так же, как кампания российского государства против прав сексуальных меньшинств используется в качестве инструмента культурной дипломатии. Кремлевские дипломаты сделали все возможное, чтобы Москва превратилась в центр международной борьбы с однополыми браками. В июле возглавляемая Россией группа мусульманских и африканских государств провела в Совете по правам человека ООН резолюцию, призывающую к защите традиционных семейных ценностей — блокировав попытки представителей стран Европы и США легализовать однополые браки.

При желании Путин сможет доказать, что многоженство является в России давней традицией. Как следует из летописи XXII века «Повесть временных лет», у киевского князя Владимира, который в 988 году ввел на Руси православие, были сотни наложниц, и он был «ненасытен в блуде». Многоженство разрешалось и в Российской империи. Его запретили большевики ради раскрепощения и освобождения женщин.

Между тем черт уже подкрался потихоньку к месяцу и уже протянул было руку схватить его, но вдруг отдернул ее назад, как бы обжегшись, пососал пальцы,заболтал ногою и забежал с другой стороны, и снова отскочил и отдернул руку. Однако ж, несмотря на на все неудачи, хитрый черт не оставил своих проказ. Подбежавши, вдруг схватил он обеими руками месяц, кривляясь и дуя, перекидывал его из одной руки в другую как мужик, доставший голыми руками огонь для своей люльки; наконец поспешно спрятал в карман и, как будто ни в чём ни бывало, побежал дальше.

Эффективность режима санкций снижается, в том числе, из-за того, что Москва считает себя способной наносить Западу ответные удары, раскалывать союзы и подрывать готовность поддерживать текущие ограничения. Пока Москва верит, что санкциям скоро наступит конец, она не пойдет на серьезные перемены.

В остальном влияние России основано на пропаганде и деньгах. В частности, Москва спонсирует — зачастую тайно — политические движения, подрывающие единство Запада: от антифедералистских партий в Европе до техасских сепаратистов. В связи с этим особенно важно добиться как можно большей прозрачности денежных потоков, направляющихся в Россию и из России и противодействовать информационному оружию Москвы.

Запад мог бы чаще показывать зубы, намекая, что меряться военной мощью — не в интересах России. Сверх существующих планов по предварительному размещению тяжелой американской техники в Прибалтике НАТО имеет смысл создать в регионе постоянную передовую базу со сменным американским и европейским контингентом. Аналогичным образом, европейскую систему противоракетной обороны, которую Вашингтон планирует создать к 2018 году и которая условно фокусируется на иранском направлении, можно было бы — особенно, в свете соглашений с Ираном по ядерной программе — напрямую переориентировать на Россию.

Разумеется, жесткий курс Запада отчасти будет подтверждать насаждаемую Путиным националистическую картину мира, согласно которой Россия — это осажденная крепость во враждебном мире, а компромиссы с Западом подрывают суверенитет страны и предают ее историю и судьбу. Загонять Путина в угол и озлоблять тех из россиян, кто готов договариваться, опасно. Запад должен не только противодействовать, но и успокаивать. В конце концов, России, вынужденной приспосабливаться к новому, менее значимому месту в мировом порядке, действительно нужна поддержка — как моральная, так и политическая.

Западная политика должна стать более изобретательной и многовекторной. Режим санкций можно ужесточить, но его необходимо дополнить рядом других мер — если конечно, мы не хотим, чтобы его эффект свелся к неприятным и контрпродуктивным перебранкам и взаимной подозрительности.

По всем объективным стандартам, Россия намного слабее Запада. Ее главная сила заключается в том, что она — авторитарное государство, обладающее, в отличие от альянса демократий, сплоченной политической волей. Соответственно, Западу необходимо сфокусироваться на тех санкциях, которые сильнее всего скажутся на Кремле, а не на тех, которые проще всего воплотить в жизнь. Кроме этого необходимо разработать более широкую стратегию, которая, во-первых, даст Москве реальные основания сотрудничать с Западом, а во-вторых, ограничит ее возможности наносить ответные удары. Главная битва, в конечном итоге, будет разыгрываться в сердцах и умах (а также, вероятно, на банковских счетах) Путина и его ближайшего окружения.

Если бы не было Ближнего Востока, Москве, несомненно, стоило бы его изобрести.

Хаос в арабском мире предоставил Кремлю удобную возможность формировать мнение российской общественности в таких вопросах, как легитимность российского режима, его конфронтация с Западом и ситуация на Украине. В результате в течение последних двух лет нестабильность на Ближнем Востоке стала одной из самых обсуждаемых тем в среде российских журналистов и политиков.

Обвиняя Запад в возрождении языка холодной войны, Москва апеллирует к точно таким же чувствам, постоянно выставляя США в образе «мирового зла».

В 2011 году Путин назвал США и Евросоюз «новыми крестоносцами» за их военную операцию в Ливии. В своем интервью российским СМИ в апреле министр иностранных дел России Сергей Лавров возложил на Вашингтон ответственность за возникновение «Аль-Каиды» и джихадистов так называемого Исламского государства, поскольку США поддержали антисоветских моджахедов в Афганистане в 1980-х годах и вторглись в Ирак в 2000-х.

Некоторые проправительственные аналитики и журналисты заходят еще дальше. Они распространяют разнообразные теории заговора, в том числе гипотезу о том, что Америка сознательно дестабилизировала Ближний Восток после терактов 11 сентября и что она не заинтересована в том, чтобы положить конец кровопролитию в Сирии и Ираке.

Жители Ливии, к примеру, соблазнились «западными сказками» о демократии, свергли свое авторитарное правительство и в итоге получили абсолютно недееспособное государство. Хотя российские СМИ признавали, что Муаммар Каддафи был диктатором, они утверждали, что в обмен на политические свободы он предоставлял своему народу социальную защиту и стабильность.

Более того, посредством рассказов о событиях на Ближнем Востоке Москва пытается обосновать законность своей политики по отношению к Украине. Вскоре после начала операции против хуситов в Йемене, во главе которой стояла Саудовская Аравия, ведущий российский пропагандист Дмитрий Киселев заявил на одном из крупнейших российских телеканалов, что между Йеменом и Украиной нет никакой разницы. По его словам, в обеих странах радикально настроенные повстанцы свергли законных президентов.

Он задал вопрос: если Саудовская Аравия может поддерживать свергнутого президента Йемена Абда Раббу Мансура Хади (Abd Rabbu Mansour Hadi) и даже бомбить Йемен, почему тогда Россию обвиняют в поддержке Виктора Януковича, бывшего украинского президента, который был вынужден покинуть свой пост в связи с уличными протестами?

Подобным же образом российская пропаганда сравнивает украинских националистов, сражающихся в Донбассе, с джихадистами Исламского государства. И присутствие мусульман, в том числе крымских татар и чеченцев, среди добровольцев, сражающихся против так называемых Донецкой и Луганской народных республик, служит аргументом в пользу такого сравнения.

Согласно этой версии, пророссийские ополченцы ведут войну против глобальных сил, которые представляют такую же угрозу для международной безопасности и человеческих ценностей, как и джихадисты в Сирии и Ираке. Таким образом, риторика российских властей возвела гражданский конфликт на востоке Украины в ранг священного.

В целом продукт официальной пропагандистской машины Кремля, как правило, преподносится весьма умело. Людям предлагают набор фактов, помещая их в такой контекст, который естественным образом приводит аудиторию к желаемым выводам. В итоге довольно трудно спорить с тем, что Исламское государство представляет собой угрозу для международного сообщества и что вторжение США в Ирак стало одним из факторов, изменивших геометрию региональных сил. Кремлю остается только подчеркнуть значение вмешательства Америки и умолчать о роли других факторов в развитии ситуации в Ираке после падения режима Саддама Хусейна.

Российская оппозиция не смогла опровергнуть версию Москвы о событиях на Ближнем Востоке. В 2014 году Гарри Каспаров, известный гроссмейстер и критик российского режима, предпринял неуклюжую попытку обвинить Путина в беспорядках на Ближнем Востоке. И его никто не поддержал — даже на Западе.

Освещая события на Ближнем Востоке для российской аудитории, российские политики и СМИ, как правило, делают смелые, эмоциональные заявления, призванные привлечь внимание слушателей к той или иной простой идее.

Москва спонсирует — зачастую тайно — политические движения, подрывающие единство Запада: от антифедералистских партий в Европе до техасских сепаратистов.

Никакого Луганска не существует. Нас облапошили, расходимся.

Интересно было бы посмотреть на реакцию нашей дипломатии, кремлёвского управления пропаганды, да и первых лиц, если патриотический креатив овладеет не только их мозгами.

---

Ну, представим себе Монголию.
Их Центральное ТВ начинает массированно вбивать в головы сограждан, что только они с их железным духом достойны управлять миром.
Что страна уже достаточно поднялась с колен, ей завидуют и все её боятся.
Молодёжь гарцует на лошадях. В руках плакаты "На Русь", "1237-1480", "Платили 250 лет и снова будете!".

У лошадей на боку крупно "ЗА РОДИНУ, ЗА БАТЫЯ!".
Особо популярен плакат с графическим изображением России в позе буквы "г" и пристроившегося сзади монгольского конника.
Крупными буквами наискосок похабщины надпись: "ЗАБЫЛИ? НАПОМНИМ!"
(Говорят, что когда эту картинку показали самому Главному, то он ухмыльнулся, сказал "хулиганы" и после этого широко пошли вариации).

Наиболее отвязанные, нигде не работающие, но пользующиеся большой симпатией главы государства отморозки, требуют от Кремля обеспечить им безопасный, но с почестями конный поход по местам боевой славы их прапрапра...дедов.

Ну, в общем, по всему известному нам спектру патриотического возрождения если пойдут соседи?
Как мы будем реагировать?
Ну, кроме тех слов, что сказал нечаянно на последней прессконференции г.Лавров.

Интересно было бы посмотреть на реакцию нашей дипломатии, кремлёвского управления пропаганды, да и первых лиц, если патриотический креатив овладеет не только их мозгами.

Недавно вступивший в должность президент Польши Анджей Дуда раскритиковал НАТО за то, что альянс считает его страну "буферной зоной" между Россией и Германией. Мнение польского лидера в четверг, 13 августа, приводит британская газета "Financial Times".

Дуда, последовательный критик аннексии Крыма и действий России на востоке Украины, желает получить более четкие гарантии безопасности от НАТО и усиленного присутствия войск альянса на польской земле.

"Мы не хотим быть буферной зоной. Мы хотим быть настоящим восточным флангом НАТО. Но сегодня, если посмотреть на карту рассредоточения баз, становится ясно, что граница проходит по Германии", - считает Дуда. Он полагает, что если Польша и другие центральноевропейские государства "в действительности составляют фланг НАТО", то было бы "естественным и логичным" разместить военные базы и в этих странах.

Недавно вступивший в должность президент Польши Анджей Дуда раскритиковал НАТО за то, что альянс считает его страну "буферной зоной" между Россией и Германией... "Мы не хотим быть буферной зоной. Мы хотим быть настоящим восточным флангом НАТО. Но сегодня, если посмотреть на карту рассредоточения баз, становится ясно, что граница проходит по Германии", - считает Дуда.

в качестве альтернативы, рассмотрим страну, практически совпадающую с нами по населению. Расположена в удобном плодородном месте....
Вот только почему пиндосы не заботятся там о населении и не учат его во главе с Президентом жить....
Зачем пиндосов интересует только наша крайне отсталая держава

потому что вы выкручиваете руки Украине, большинство населения которой вроде хочет откреститься от вас

так ведь подпиндосников на Украине большинство, как думаете от них избавиться?

Активисты оппозиционного движения "Одесса - запорто-франко" установили статую, которая изображает губернатора Одесской области Михаила Саакашвили в непристойном положении, сообщает Голос.UA.

так ведь подпиндосников на Украине большинство, как думаете от них избавиться?

тебе это Псаки сказала?