Что же касается крупных призов, более десяти тысяч долларов, по ним принималось особое решение правительства и Совмина. Собственно последний пункт, действовавший вплоть до перестройки, коснулся лишь двоих - Карпова и Каспарова в их матчах за королевский трон.
На самом деле был еще один интересный шахматист — Таль, который выиграл в первом чемпионате по блицу 50 тысяч. Как он сам шутил потом, "приз попал в Госкомспрот, где и нашел законного владельца"
Борис Спасский стал соавтором только что вышедшей на английском языке книги "Winning Record Against World Champions". Профинансировавший издание президент Шахматной федерации Израиля Моше Слав отметил, что это вообще первая в истории книга за авторством Бориса Спасского. Другой такой не найти. Основным же автором выступил вице-президент ФИДЕ Израэль Гельфер.
В сочинском Медиацентре, где проходит матч на первенство мира, состоялась пресс-конференция, в которой помимо обоих авторов участвовали президенты международной и российской федераций шахмат Кирсан Илюмжинов и Андрей Филатов. Основное внимание, однако, было приковано к десятому чемпиону мира.
"В этой книге мы как бы возвращаемся назад во времени и смотрим на подвиги своих предшественников, - рассказывает Спасский. - Здесь представлены почти все великие. Должен сказать, что шахматная богиня Каисса не всегда была благосклонна к претендентам. У неё были свои баловни и были те, кого она не очень жаловала. Например, великий шахматист Пол Морфи не стал чемпионом мира. Или, скажем, такой шахматный гигант как Пауль Керес..."
Из книги выясняется, что Пауль Керес - один из тех, кто наиболее успешно играл против чемпионов мира. По количеству побед над королями эстонец занимает четвертое место после Каспарова, Корчного и Карпова.
"Я храню самые светлые воспоминания о Кересе, с которым был дружен, - продолжает Спасский. - Он относился ко мне по-отечески нежно, добро. Помогал мне, сочувствовал... А я ему сочувствовал. Много раз спрашивал о его приключениях во время войны, он охотно рассказывал.
Мы много играли в турнирах вместе. И однажды ехали с ним из Западной Германии в Данию на автомобиле. За рулем был я, и я ехал слишком быстро, нарушал правила. Когда появлялся знак ограничения скорости "60 км", я говорил: что за глупость? Какие шестьдесят? Тут можно ехать сто! И тогда Пауль Петрович ответил: "Борис Васильевич, лучше иметь плохие порядки, чем никакие!" Это очень мудрое замечание. Сейчас я его ценю больше, чем тогда: чувствую, что скоро предстоит встреча с первоисточниками..."
Кстати, с Фишером я по-прежнему регулярно встречаюсь - он мне часто снится. Мы с ним обсуждаем шахматные темы. Об одной из них могу даже поведать. Я его спрашиваю: "Бобби, какой лучше первый ход - 1.е4 или 1.d4?" И Бобби отвечает: "1.d4 - лучше! Потому, что пешка на d4 защищена, а на е4 - нет".
chess-news.ru/node/21099
Борису Спасскому не понравился фильм "Жертвуя пешкой": "Какой-то заменитель!"
По мнению Бориса Васильевича, не попали в своих персонажей ни актёр, сыгравший его самого, ни тот, кто сыграл Фишера.
"Этот глазами вращает, но Фишер-то – другой! Рост, мимика, поведение… В фильме нет интриги, упущено главное – как я согласился продолжать матч. Мог ведь всё прекратить, уехать победителем!"
Спасский считает своё решение остаться в Рейкьявике ошибочным:
При этом Спасский считает, что в его бригаде был шпион и называет его имя: "Я взял помощником Иво Нея из Эстонии. Он оказался американским шпионом. Сговорился с Робертом Бирном, который вёл шахматный отдел в "Нью-Йорк Таймс", что станет соавтором книги о матче. Ней был в курсе всех наших замыслов – а американцы ждали от него информацию. Если б я решился на отъезд, бригаде Фишера об этом сообщили бы сразу".
Оказывается Спасский в июне развёлся. Семью бросил, сына.
Молодуху нашёл какую-то, как бы не нае*ала она его, бабам верить нельзя, пусть ищет заранее хороших адвокатов а то мало ли.
Не верю я в их неземную любофффь
В канун Дня железнодорожника о переплетениях своей увлекательной спортивной биографии с железными дорогами Отечества 79-летний Спасский вспоминает в эксклюзивном интервью обозревателю «Московского железнодорожника».
– Вскоре вам предстояло защищать чемпионский титул в борьбе с Бобби Фишером в Рейкьявике. Какие проблемы возникли при подготовке к матчу?
– В Исландию я вёз четыре кг чёрной икры, чтобы чем-то порадовать американского шахматиста. Благодаря этому матчу я накануне его получил трёхкомнатную квартиру на улице Веснина, прямо напротив высотки Министерства иностранных дел СССР на Смоленской площади. Ордер мне вручил председатель Моссовета Промыслов.
Победный матч 1969 года с Петросяном дался мне тяжёлой ценой. У меня возникли проблемы с моим «фатером», как я его называл, – тренером Бондаревским. Перед решающей 17-й партией Бондаревский вызвал меня на серьёзный разговор, что случалось крайне редко: «Либо ты меня слушаешь, либо я ухожу от тебя». Я возразил, что должен готовиться к партии самостоятельно, нагуливать настроение, быть один на один с собой, чтобы сосредоточиться. Бондаревский за своё: «Ты должен меня слушаться». Я не сдавался: «Буду делать так, как считаю нужным». И вот это ему крайне не понравилось. Я же стоял на своём, мол, остаюсь при своём мнении, а уж вы решайте, как вам быть дальше. И поэтому во время решающей 17-й партии Бондаревский болел… за Петросяна.
– Вот как?
– Бондаревский хотел, чтобы Петросян наказал меня за непослушание. Когда же я вопреки его желанию всё же выиграл решающую партию у Петросяна, Бондаревский сделал вид, что ничего не случилось, и он никуда от меня не уходил. Хорошо, что к этому времени в моей команде появился новый тренер, гроссмейстер Ефим Геллер. Вот он оказал мне большую помощь. Очень ценно, что Геллер оказался хорошим психологом. У него был настоящий психологический талант, чутьё, он чувствовал всё! Все нюансы за шахматной доской и вокруг неё, всех людей. По природе своей Геллер был очень умным человеком. И в решающий момент матча с Петросяном Ефим Петрович мне сказал: «Выкинь всё из головы, думай только о шахматах, играй в шахматы!». Это был самый ценный совет.
К матчу 1972 года с Фишером я уже за счёт призов и гонораров создал свой небольшой «валютный фонд». Поэтому мог оплачивать работу секундантов из своего кармана. Не обязательно стало уже по каждому случаю обращаться за помощью к Спорткомитету или клубу.
– Правда ли, что с вашим многолетним тренером Бондаревским, который в итоге не поехал с вами на матч с Фишером (что многие считают первопричиной неудачи), вас поссорил именно Геллер?
– Нет, Геллер был не при чём. Тут дело в другом. Бондаревский был очень хорошим тренером, когда чувствовал, что у меня есть запас прочности. Это касалось и шахматной подготовки, и спортивной формы, и здоровья. Он умел направлять меня – с тем, чтобы я сам вырабатывал свои идеи. И потом уже эти идеи выносил на его суд. Когда Бондаревский чувствовал, что у меня есть запас прочности (как было на матче претендентов в Киеве с Корчным в 1968 году), он работал великолепно. Когда же всё висело на волоске, Бондаревский уже не мог принимать оптимальные, наилучшие решения. В такой критической ситуации он начинал предлагать второстепенные, не лучшие по качеству решения. Поэтому я понял, что в решающий момент Бондаревский станет лавировать, он не будет меня поддерживать. А мне на матче с Фишером как раз нужен был исключительно надёжный человек. И этим человеком стал Геллер.
Когда обсуждался состав моей команды на матч с Фишером, я исключил Бондаревского уже на подготовительном этапе. Об отсутствии Бондаревского я не жалел ни в ходе матча с Фишером, ни после него. Никогда об этом не жалел.
Ну и зря....
– И кто же вошёл в ваш список?
– Список был очень солидный, люди все безусловно лояльные, находящиеся в полном контакте с союзным Спорткомитетом. Например, зампред Спорткомитета РСФСР Мелентьев, председатель Шахматной федерации РСФСР Вера Тихомирова, мой личный переводчик Григорий Вац. И надо же, в этот момент союзный Спорткомитет меня не поддержал! Если бы мой список был утверждён, у меня не было бы таких проблем на матче.
Думаю, мне следовало настаивать, чтобы со мной ехала моя бригада. Перед отъездом я был в отделе пропаганды ЦК КПСС у Александра Яковлева, будущего идеолога горбачёвской перестройки. Мы обсуждали вопросы матча с Фишером, которыми он тоже занимался. Я просил, чтобы меня допустили к переговорам, где и когда играть, на каких условиях. И Яковлев меня поддержал. Но ни к каким переговорам меня не допустили. Союзный Спорткомитет не хотел мне простить, что я перепрыгнул через голову его председателя Сергея Павлова.
– А из шахматистов кого вы пригласили?
– Я мог пригласить практически любого советского шахматиста, например, Пауля Кереса, что, видимо, и следовало сделать. В Геллера я верил, он хорошо чувствовал Фишера и полностью оправдал мои ожидания. Крогиуса в моём списке не было, но он очень хотел ехать со мной в Исландию. Я не стал возражать, поскольку Крогиус помогал мне раньше в матче с Петросяном. Эстонец Ней оказался шпионом – он в ходе матча с Фишером передавал информацию американцам, фактически работал на Роберта Бирна, который писал книгу о матче. Поэтому уже в ходе матча мы исключили Нея из команды.
– В Исландию я вёз четыре кг чёрной икры, чтобы чем-то порадовать американского шахматиста.
И этим он уже заранее проиграл матч.
Корчной бы только у виска покрутил в недоумении.
Если не способен ненавидеть соперника, то грош тебе цена на высшем уровне. Особенно, если других козырей нет.
Ботвинник это кстати понимал.
Ну и зря....
А нафиг там Бондаревский? Мало того что гундосил, права качал, так и толку было как с козла молока, Спасский же сам об этом говорит.
Да и неважно это было, Спасский уже был обречён.
После двух перенесенных недавно инсультов десятый чемпион мира по шахматам Борис Спасский не теряет бодрости духа, но видно, как ему сейчас нелегко. Поэтому даже пышное торжество (сегодня гроссмейстеру исполняется 80 лет), которое ему планировали устроить в Центральном доме шахматистов, перенесли на вторую половину февраля, чтобы у него было больше времени поправиться. Накануне, несмотря на болезнь, Борис Васильевич нашел в себе силы дать одно большое интервью всего четверым журналистам, и единственной ежедневной газетой, которую юбиляр пригласил на встречу с собой в ЦДШ, стал «Московский комсомолец».
— Борис Васильевич, вы помните тот день, когда впервые сыграли в шахматы? Стал он особенным для вас?
— По-моему, я начал свою шахматную карьеру летом 1946 года, когда оказался в парке культуры на Крестовских островах в Ленинграде. Увидел такую застекленную веранду с шахматными столиками и фигурами, и что-то у меня повернулось. И с этого момента начал регулярно приезжать в этот павильон. Первые дни только наблюдал, как играют другие, сам не отваживался сесть за доску. Глядя на сражения, очень полюбил белого ферзя, потому что он так разгуливал по всему полю сражения, что невозможно было им не увлечься. Я даже хотел украсть белого ферзя, но не решился. Думаю, что если бы я украл белого ферзя, Каисса — шахматная богиня — мне бы отомстила за это рано или поздно. Сам же увлекся игрой настолько, что играл с утра до позднего вечера, по возвращении домой сразу валился спать, а на следующий день опаздывал в школу.
— Игра в шахматы помогла вам в жизни? Может, развила память или сообразительность?
— Мне трудно сказать, что мне чем-то помогли шахматы по жизни, что они как-то повлияли на мой характер. У меня не было никакой спортивной ярости. Я никогда не мечтал стать чемпионом мира по шахматам. Игра была в радость. Помню, как Найджел Шорт (английский гроссмейстер, трехкратный чемпион Великобритании, проигравший матч за звание чемпиона мира по версии ПША Гарри Каспарову. — Е.М.) все время рвался к первым местам, ему всех надо было побеждать. А поговорка говорит, что бодливой корове бог рогов не дает. И он мучился от этого. Не может, и все. Желание у него было, как в фильмах у Марчелло Мастроянни, а возможностей никаких.
— Кто был для вас самым интересным шахматистом?
— На меня всегда большое впечатление производил гениальный русский шахматист Алехин (четвертый чемпион мира, единственный шахматист в истории, который умер, сохранив это звание. — Е.М.). Когда подрос и начал участвовать в международных турнирах, то всегда искал игроков старшего поколения, которые лично знали Алехина, и расспрашивал их о нем.
— Что вас так привлекало в Алехине?
— Чистота шахматной мысли. Если взять, например, Нимцовича, то его окружало огромное количество всякой демагогии, особенно когда он ссорился со своими оппонентами: они ругались, расходились, сходились, прямо как голуби. Пока один не доклюет другого, они не отстанут друг от друга. А у Алехина были очень привлекательная чистота мысли и, конечно, его тактические замыслы. Всевозможные комбинационные планы, концепции были просто потрясающие.
— Среди сыгранных партий есть любимые, которые вы переигрывали в голове спустя годы?
— Не могу сказать, что есть самые любимые, но есть партии, которые мне нравятся. Например, когда выиграл в королевском гамбите у Бронштейна (двукратный чемпион СССР, претендент на звание чемпиона мира. — Е.М.) на чемпионате Советского Союза. Когда выиграл в королевском гамбите у Фишера. Это были напряженные, нервные партии. Фишер даже, кажется, заплакал после партии. Его утешали после.
— Вы?
— Нет, Вайнштейн (председатель Всесоюзной шахматно-шашечной секции. — Е.М.). Королевский гамбит мне достался от моего первого учителя Владимира Григорьевича Зака. Он почему-то в королевском гамбите любил гулять королем по примеру теннисиста, а я нет — стремился локализовать свою армию и напасть на короля. Владимир Григорьевич, старший преподаватель Дворца пионеров в Ленинграде, не только показывал мне схемы, но и подкармливал — это еще были голодные послевоенные годы. У него было небольшое жалованье и довольно большая своя семья. Он чувствовал, что я прихожу на игру полуголодный, а после игры держусь как волк-одиночка. И он меня кормил. До сих пор помню куриный бульон, который готовила Татьяна Владиславовна, его жена. Это было божественное блюдо. Во время войны все увлекались американской свиной тушенкой — тоже что-то божественное.
«В последние годы Фишера дружил с ним»
— Становились ли противники вашими друзьями?
— Бывало. Последний год я был очень дружен с Бобби Фишером. Даже спросил его, какой первый ход сильнее — e4 или d4. Бобби сказал, что d4 сильнее, потому что пешка на d4 защищена ферзем, она под контролем, а пешка на e4 беспризорная. Мне было это очень интересно услышать от него. Он умер, отказавшись от операции, хотя его могли легко спасти. У него была сильная мания преследования, и он боялся, что его на столе зарежут. Когда мне делали операцию в Исландии по поводу аппендикса, он все время звонил и отговаривал меня. Кто знает, откуда у гениального человека такая мания преследования…
— Вы сами какой ход считаете сильнее — e4 или d4?
— Хе-хе, а вы хоть понимаете, о чем спрашиваете?
— Ну это-то понимаем: следили за матчем Карлсен — Карякин. А вы его смотрели?
— Ходы на e4 и d4 примерно одинаковые, а этот матч между Сергеем и Магнусом ничего не решал. Мир шахмат как был, так и остался, а им еще надо расти.
— Даже сильнейшему шахматисту мира Карлсену? Чего же ему еще не хватает, по-вашему?
— Годов. Ничего особенного от матча я не ожидал, а Сергей еще свое получит.
— Скажите честно, жалеете, что отказались тогда выиграть у Фишера?
— Жалею. Очень жалею. Когда он перестал приходить на игру, надо было принимать сдачу. Во время закрытия матча он мне сказал: «Борис, мы с тобой сыграем еще один матч». И он сдержал свое обещание. Матч в Югославии был. Причем достаточно трудный для него. Преимущество у него было, но не такое явное. Борьба была напряженной.
— Напоследок позвольте спросить: у вас есть любимый анекдот про шахматы? У шахматистов вообще есть свой юмор?
— Нет, у нас все любимые анекдоты про чукчу. Они добрые — и анекдоты, и чукчи.
Помню, как Найджел Шорт (английский гроссмейстер, трехкратный чемпион Великобритании, проигравший матч за звание чемпиона мира по версии ПША Гарри Каспарову. — Е.М.) все время рвался к первым местам, ему всех надо было побеждать. А поговорка говорит, что бодливой корове бог рогов не дает.
Ну так это тупая поговорка.
Напротив, у кого есть желание, гораздо больше шансов чего-то добиться. Пусть на того же Фишера посмотрит, он тоже очень хотел всех обыграть...
Мне удалось записать небольшой фрагмент выступления Бориса Васильевича:
"8 февраля наш Владыка вселенной был в хорошем настроении. Он бросил из своего багажника пакет малышу, который только что появился на свет. Это был пакет замечательных человеческих качеств. И одно из них я хотел бы сразу же отметить – это доброжелательность, которая была свойственна Юре на протяжении всего времени. Вообще, сильным и умным дано быть щедрыми и доброжелательными. Не случайно есть поговорка (или пословица): Орёл не ловит мух. Мне нравится эта поговорка. Юрий Львович – шахматист колоссального таланта… А наше знакомство началось в пятидесятых годах, когда стали появляться такие гиганты, как Миша Таль… ты помнишь, Юра, что было, когда появился Миша Таль?.. Это же был такой фурор, вы знаете, никто ничего не мог понять. Ворвался разбойник и начал всё крушить: налево-направо, жертвовать фигуры: налево-направо…"
Дальше моя камера дала сбой, но некоторые идеи удалось запомнить. Сразу вспоминаются слова Бертрана Рассела: "Пересказ глупым человеком того, что говорит умный, никогда не бывает правильным. Потому что он бессознательно превращает то, что он слышит, в то, что он может понять". Ну, как смогу.
Пассаж про Мишу Таля Спасский продолжил так:
- Я ему говорю: Миша, ты зачем всё это жертвуешь, ты же партию проиграешь?! Он отвечал: мне так хочется!
- Василий Смыслов задал вопрос: Откуда же взялся Миша Таль? И ответил: от дьявола. А Смыслов обладал мистическим виденьем, и знал, что говорил.
- Юра, я задаю тебе вопрос: ты почему не стал чемпионом мира? Ну, ответь! Представь, что ты в школе на экзамене. Я отвечу за тебя: потому что ты умный человек. Твой ум не дал тебе забраться на самый верх. Мои самые тяжёлые события в жизни начались тогда, когда я стал чемпионом мира.
- Женщины всегда любили Юру: он был невероятно красивым, высоким, спортивным, и внешность у него такая… внешность истинного арийца. (смех в зале)
- Дорогой Юра, я поздравляю тебя со столетием (смех в зале, и – о, да! – это не было оговоркой; всем так понравилась эта мысль, что потом её начали повторять в разных вариациях).
Когда появился племянник Людмилы Сергеевны Белавенец Иеромонах Никон, гости на время забыли про еду и питьё - его образ бесподобен!
We had many battles and meaningful conversations.
Wishing happy birthday to Boris Spassky, one of the most interesting characters in chess and former world champion!
Юдит у Спасского целый матч выиграла.
А её сестра Жужа сыграла вничью матч с Карповым.
Интересно, что на этот счёт сказал бы Фишер, утверждавший что может любой женщине коня вперёд дать.
С учётом результата матча Фишер-Спасский 1992 Фишер был уже не торт.
Тем более , тогда откладывания ещё были и фора в фигуру значила бы гораздо больше.
Полгар к тому времени уже собрала массу скальпов известных гроссов. В том году Юдит заняла 2 место после Карпова в сильном турнире в Мадриде, выиграла очень приличный турнир в Гастингсе, и вообще была на подъёме.
А через год обыграла в матче и Спасского. Без всяких лишних коней.
Так что Шиферу однозначно пришёл бы песдетс... Юдит - убийца
