Quantrinas написал(а):
И чего Англия продала в Ирак?
Почитайте аналитическую статью. На что рассчитывали нефтедобывающие корпорации и что получилось.
Да и Англией не стоит ограничиваться. Бритиш Петролеум - это больше чем Англия.
Ожидания
В середине сентября в ходе официального визита в Ирак вице-президент США Джо Байден встретился с иракским премьер-министром Нури аль-Малики. Байден пытался убедить его в том, что Ирак не сможет привлечь инвестиции иностранных нефтяных компаний, если будет предлагать им невыгодные контракты.
Американский вице-президент имел в виду вполне определенную историю. 30 июня багдадский отель Rashid принимал целую делегацию представителей крупнейших нефтяных компаний. Руководители американской ExxonMobil, японской Japex, британо-голландской Royal Dutch Shell, французской Total, британской BP и многих других корпораций прилетели в иракскую столицу, чтобы принять участие в первом более чем за три десятка лет масштабном аукционе, на котором разыгрывались 20-летние контракты на разработку иракских нефтяных месторождений. На торгах были представлены крайне привлекательные лоты — крупные месторождения качественной нефти, которую легко добывать.
Иракские власти, конечно, не намеревались расставаться с этим богатством. Они предлагали компаниям вложить средства в восстановление разрушенной нефтяной инфраструктуры и начать добывать нефть по установленной квоте, отдавая все деньги в иракский бюджет. А с того, что удастся добыть сверх квоты, получать фиксированную прибыль. Желающих потратить менее $1 на то, чтобы добыть баррель нефти из-под земли, а получить за его продажу намного больше, нашлось немало. Однако аукцион закончился почти полным провалом.
Иракскому правительству удалось заключить контракт на разработку только одного, самого крупного, месторождения Румайла на юге Ирака. Оно содержит 17 млрд баррелей нефти, почти 15% запасов всей страны. Его согласился обслуживать консорциум из британской компании BP и китайской China National Petroleum. Выяснилось, что условия иракских властей далеко не такие выгодные, как предполагали участники аукциона: с каждого барреля, добытого сверх квоты, BP и China National Petroleum будут получать всего лишь $2, а после уплаты налогов эта сумма снизится до 95 центов. Другим участникам аукциона такие условия показались не очень привлекательными, и они отозвали свои предложения. Американская корпорация ConocoPhillips, например, намеревалась получать $26,7 за баррель при разработке месторождения Бай-Хассан, а иракское правительство было согласно только на $4.
Именно от повторения подобной ситуации и предостерегал Байден иракского премьера. В середине декабря должен пройти еще один крупный аукцион, и, как ожидается, правительство Ирака будет более сговорчивым. Пока большинство иностранных нефтяных компаний остается в Ираке не у дел, и что самое удивительное, среди них оказались американские. Ведь с того момента, когда Соединенные Штаты начали бомбить Багдад, многие эксперты говорили, что американской администрацией руководили два основных мотива: желание США укрепить влияние на Ближнем Востоке путем свержения агрессивного и все более опасного режима Саддама Хусейна и стремление завладеть иракской нефтью.
Конечно, для таких утверждений были свои основания. Но виды на то, что американские нефтяные магнаты умножат свои доходы за счет иракских нефтяных запасов, становятся все неопределеннее. Зато все более четкие очертания приобретает другой вариант развития событий — использование иракской нефти для разрушения монополии ОПЕК.
Раздвоение
Два плана в отношении иракской нефти появились в США еще до начала войны. И даже до инаугурации Джорджа Буша и вице-президента Дика Чейни. Американец иракского происхождения Фалах Альджибери рассказал в 2004 году журналисту Грэгу Пэласту, что за несколько недель до вступления Буша в президентскую должность в Белом доме прошло закрытое совещание, на которое пригласили иракских эмигрантов, имевших связи с американскими промышленными корпорациями. Обсуждали возможное нападение на Ирак и послевоенное устройство страны. Альджибери тоже попал на совещание. К тому времени он был признанным специалистом в нефтяной сфере — в 1999 и 2000 годах, к примеру, консультировал Bank of America по вопросам, касающимся ОПЕК.
Встречи с участием иракских специалистов стали регулярными, и к ним присоединились представители американских энергетических компаний. Заручившись поддержкой чиновников из министерства иностранный дел, они начали развивать идею о том, что в послевоенном Ираке нефтяная промышленность должна перейти под контроль единого государственного предприятия, которое заключало бы контракты преимущественно с американскими корпорациями на основе соглашений о разделе продукции (СРП). В соответствии с этим планом американцы получали возможность контролировать весь процесс добычи и транспортировки нефти, а также немалую часть доходов от этого. При этом Ирак должен был сохранять членство в ОПЕК и добывать нефть в соответствии с квотами организации — на уровне 3,5-4 млн баррелей в день. Это помогало бы удерживать высокие цены на нефть — в интересах ОПЕК и добывающих компаний.
Однако этот сценарий в конечном итоге не выдержал конкуренции с планом номер два — так называемым планом неоконсерваторов, который также появился еще до войны. В сентябре 2002 года Ариэль Коэн из института Heritage Foundation опубликовал статью Дорога к экономическому процветанию для Ирака после свержения Саддама Хусейна. Коэн выдвинул смелую идею — приватизировать всю нефтяную промышленность Ирака. Дюжина компаний, которые станут ею управлять, писал эксперт, будут конкурировать, поднимая уровень добычи. Это приведет к мощному увеличению экспорта, и странам ОПЕК придется реагировать: они начнут нарушать квоты, и высокие цены на нефть поддерживать не удастся. К тому же появление на нефтяном рынке нового игрока позволило бы удовлетворять спрос на энергоресурсы, который в ближайшие два десятка лет может вырасти в полтора раза.
Эта идея нашла поддержку на очень высоком уровне. Ее дальнейшей разработкой занимались члены администрации Джорджа Буша и представители консервативных исследовательских институтов, и через некоторое время позиция неоконсерваторов стала официальной позицией американского правительства. Специальная комиссия, в которую входили представители министерств обороны, внешней политики и финансов Соединенных Штатов, опубликовала в феврале 2003 года проект послевоенного устройства Ирака под названием Переход иракской экономики от восстановления к стабильному развитию. На 73-й странице в нем отмечается необходимость приватизации иракских нефтяных и смежных с ними предприятий.
В тот момент казалось, что боевые действия в Ираке удастся закончить быстро и контроль послевоенной ситуации будет целиком в руках лояльной США администрации. Однако все оказалось немного сложнее. Затянувшаяся война и нежелание иракских властей во всем повиноваться Вашингтону сделали невозможным точное выполнение какого бы то ни было плана. У нефтяных компаний снова появилась возможность отстаивать свои интересы, и борьба с неоконсерваторами продолжилась.
Задержки
Через месяц после вторжения Соединенных Штатов в Ирак туда прилетел Филип Кэрролл, бывший глава американского отделения компании Shell Oil. Формально он был назначен советником иракского министерства нефтяной промышленности, но фактически руководил составлением планов развития всей нефтяной отрасли Ирака. Кэрролл стал главным защитником интересов компаний из стран коалиции и отчетливо дал понять Полу Бремеру, главе гражданской администрации Ирака, что не допустит приватизации иракских нефтяных ресурсов. В разговоре с Грэгом Пэластом Кэрролл позже сказал: Многие неоконсеваторы смотрят на рынки, на демократию и на все остальное с идеологической точки зрения. Все без исключения международные нефтяные компании, наоборот,— крайне прагматичные коммерческие организации. И добавил: Идея передать контроль над иракскими ресурсами в частные руки могла прийти в голову только безмозглому.
В поддержку своих аргументов против приватизации Филип Кэрролл мог сослаться на статистику нападений на нефтяную инфраструктуру. Только за три летних месяца 2003 года иракские боевики 13 раз атаковали трубопроводы и другие объекты нефтяной промышленности. Впоследствии эти атаки стали привычными, и их число достигло нескольких сотен. Мы зафиксировали резкий рост количества терактов, нацеленных на нефтяные объекты после того, как стало известно о грядущей приватизации,— рассказывал Фалах Альджибери.— Повстанцы как будто обращались к иракскому населению со словами: Смотрите, вы теряете свою страну, вы отдаете ресурсы кучке богатых миллиардеров, чтобы они пришли сюда и сделали вашу жизнь жалкой.
В сентябре 2003 года Кэрролла сменил Роб Макки, глава одного из дочерних предприятий американской энергетической корпорации Halliburton и друг ее акционера и бывшего исполнительного директора Дика Чейни. Макки заказал новый план реформирования иракской нефтяной промышленности. Его составление министерство иностранных дел США поручило известной консалтинговой компании Bearingpoint, а главными идейными вдохновителями работы над планом стали руководители и консультанты нефтяных корпораций. Именно тогда у них появилась возможно приступить к реализации своей программы по созданию в Ираке государственного нефтяного предприятия, с которым иностранные компании могли бы заключать выгодные соглашения.
Итогом их плодотворной работы стал документ под названием Варианты создания стабильной нефтяной промышленности в Ираке в долгосрочной перспективе, который появился в декабре 2003 года. Его составители, советуя иракским властям как можно активнее привлекать в страну инвестиции, прозрачно намекнули им, что стоит справедливо делиться с иностранными нефтяными компаниями прибылями от добычи. Страны, которые не предлагают нормы прибыли с учетом рисков,— написали они,— вряд ли смогут достичь значительных объемов внешних инвестиций, какими бы богатыми ни были их геологические ресурсы.
Менее чем через год этот план лег в основу проекта так называемого закона о нефти, который должен был стать главным инструментом регулирования иракской нефтяной промышленности. Он получился еще более выгодным для международных корпораций. Их представители могли в соответствии с законом получить места в Федеральном совете нефтяной промышленности и влиять на то, с кем и на каких условиях заключаются договора.
После парламентских выборов, состоявшихся в Ираке 15 декабря 2005 года, в стране наконец появился действующий парламент, и к середине 2006 года было сформировано правительство с премьер-министром Ибрагимом Джаафари во главе. После нескольких месяцев обсуждений члены правительства одобрили проект закона о нефти и попытались быстро провести закон через парламент. Но у них ничего не вышло. Американский вице-президент Дик Чейни, со своей стороны, тоже подгонял депутатов, сказав на одной из пресс-конференций, что с вопросами нужно разбираться в темпе и что неуместные задержки трудно поддаются объяснению. Однако против закона долгое время выступали представители курдского региона, где находятся одни из самых больших месторождений нефти. Пользуясь определенной автономией, правительство Иракского Курдистана не хотело, чтобы всей нефтью в стране управляло предприятие, подчиненное центральным властям. К тому же в оппозиции закону оказались почти все профсоюзы нефтяной промышленности Ирака. И хотя его три раза переписывали, он до сих пор не принят.
Возможно, этот закон не будет принят никогда. Сейчас уже известно, что в иракском парламенте появился альтернативный проект энергетического законодательства, разработанный без консультаций с американцами. После 20 сентября нынешнего года члены комитета нефти, газа и природных ресурсов иракского парламента обещали начать обсуждение нового закона. В нем есть пункт о создании государственного предприятия, но оно уже не будет заключать щедрые соглашения о разделе прибыли. Вместо этого предлагается такая же модель работы с иностранными компаниями, по которой власти Ирака заключали договоры на аукционе в августе,— небольшая часть доходов в обмен на крупные инвестиции.
Столкновение
Последний шанс обеспечить себе привилегированный доступ к крупнейшим иракским месторождениям нефтяные корпорации упустили около года назад. 30 июня 2008 года иракское правительство заявило о том, что собирается заключить с компаниями Shell, BP, ExxonMobil, Chevron и Total контракты сроком на один-два года, не проводя при этом никаких тендеров. Это позволило бы западным компаниям обосноваться в Ираке и потом продлить контракты. Иракские власти впервые подпустили иностранных инвесторов к крупным месторождениям. Но то, что они сделали это, не рассмотрев предложения других компаний, вызвало подозрения, что решение было политическим. Контракты столкнулись с оппозицией внутри иракского парламента и американского конгресса. Их подписание затянулось, и 11 сентября прошлого года иракское правительство приняло решение их отменить.
После этого федеральные иракские власти выбрали другой путь. Они стали заключать нефтяные контракты по новой схеме — с фиксированной оплатой услуг по разработке и добыче нефти. В ноябре 2008 года они, к примеру, предложили именно эти условия китайской компании China National Petroleum, которая разрабатывает небольшое нефтяное месторождение Ахдаб к югу от Багдада.
Курдское региональное правительство, пользующееся широкой автономией, пытается самостоятельно привлекать иностранные компании, предлагая им договоры наподобие СРП, но они, за редким исключением, признаются центральными властями незаконными. Такие соглашения блокируются, а компании, которые уже успели их заключить, рискуют получить от Багдада запрет на ведение бизнеса в Ираке.
Любое соглашение, достигнутое в обход федерального правительства, будет признано недействительным,— сказал на пресс-конференции в апреле нынешнего года министр нефтяной промышленности Ирака Хусейн аль-Шаристани. В то же время он выразил надежду, что Ирак с помощью иностранных инвестиций сможет в относительно короткие сроки восстановить нефтяную инфраструктуру. А значит, и увеличить объемы добычи.
На данный момент, по его словам, в Ираке каждый день добывается 2,4 млн баррелей нефти — меньше, чем накануне вторжения. Но за следующие пять лет, считает аль-Шаристани, этот показатель можно довести до 6 млн баррелей в день. Это значит, что каждый год объемы ежедневной добычи нефти в Ираке будут расти на 720 тыс. баррелей. Аль-Шаристани не стал уточнять, как Ираку удастся этого достичь, оставаясь в составе ОПЕК. Дело в том, что в последние десять лет спрос на нефть из стран этой организации каждый год увеличивался в среднем на 500 тыс. баррелей в день. Вряд ли члены ОПЕК захотят, чтобы растущий спрос компенсировался исключительно за счет растущих поставок из Ирака.
Сейчас квота главенствующей в ОПЕК Саудовской Аравии, разведанные нефтяные запасы которой вдвое превышают иракские, установлена на уровне примерно 8-10 млн баррелей в день. И Ирак, очевидно, готовится составить ей конкуренцию, метясь для начала на второе в организации место по уровню добычи. Возможности для этого у него есть. Из 78 его месторождений пока разрабатывается не более 20. К тому же на западе страны, где нефть почти не добывается, могут быть скрыты такие же богатые запасы, как и на востоке. Некоторые эксперты считают, что с помощью тщательной геологической разведки в Ираке можно найти до 350 млрд баррелей нефти, то есть в три раза больше, чем у него есть сейчас.
Иракские власти под руководством премьера Нури аль-Малики заинтересованы в том, чтобы развивать энергетический сектор, потому что 75% бюджета пополняется доходами от продажи нефти. Без этого экономика страны не восстановится, и нынешнему правительству будет трудно сохранить поддержку населения. Поэтому перед парламентскими выборами, которые состоятся 30 января следующего года, иракские власти попытаются привлечь максимум иностранного капитала в нефтяную отрасль. Они уже объявили о том, что на декабрьском нефтяном аукционе предложат инвесторам более выгодные условия.
Администрация Барака Обамы, хоть и старается отстраниться от всего, что связано с именем Джорджа Буша, преследует ту же политику в отношении иракской нефти. Конечно, о плане неоконсерваторов по приватизации нефтяных месторождений никто уже не вспоминает. В поисках собственного благополучия, а затем и политического влияния Ирак и сам постарается ослабить влияние ОПЕК в определении цен на нефть. Как только это произойдет, стоимость нефти, очевидно, станет снижаться, что позволит Соединенным Штатам сэкономить немало средств на импорте энергоресурсов. И тогда иракская кампания может перейти из расходной части американского бюджета в доходную.
