Крыс wrote: Выборы пустая формальность

Что касается Ленина, то с церковью у него не могло сложиться альянса. Ленин не признал бы факта, что власть земная является проекцией власти небесной и действует по христианским законам. В Евангелии ничего не сказано о диктатуре пролетариата. Чьей проекцией была власть Ленина на земле можно заценить по рекам крови и разрухе, к которой привели его идеи.

Чьей проекцией была власть Ленина на земле можно заценить по рекам крови и разрухе, к которой привели его идеи.

Объективное изучение атеизма показывает необходимость строгого различения мотивов, приводящих к атеистическому мировоззрению. Мы знаем, что атеизм коммунистический представляет собой определённую систему убеждений, включающую в себя моральные принципы, не противоречащие христианским нормам. Другой атеизм — кощунственный, аморальный, возникающий из желания жить «свободно» от божественного закона Правды, существовал преимущественно в недрах старого общества и чаще всего возникал на почве праздной и развращённой жизни имущих классов. Христианство действительно считает смертным грехом атеизм второго типа, но по-иному смотрит на атеизм коммунистический

Ритуал очень важная вещь.

Учитель сказал: Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок при помощи наказаний, народ будет стремиться уклоняться [от наказаний] и не будет испытывать стыда. Если же руководить народом посредством добродетели и поддерживать порядок при помощи ритуала, народ будет знать стыд и он исправится

Да какая разница, что сказано в каком-то евангилие?
Я же конкретно говорю: если бы Ленин поманил попов пальцем, дал им бабла и велел сделать себя помазанником, эта процедура что-то бы изменила в Вашем к нему отношении?Крыс wrote:
Чьей проекцией была власть Ленина на земле можно заценить по рекам крови и разрухе, к которой привели его идеи.


Судя по рекам крови, пролитой общечеловеками (в том числе в всяких там крестовых походах) - Ленин был весьма умеренным христианином

Да какая разница, что сказано в каком-то евангилие?
Я же конкретно говорю: ...

Последствия трагической гибели династии не заставили себя долго ждать: в тот же год зародились слухи о чудесном спасении дочерей и сыновей императора. По количеству авантюристов, претендовавших на роль спасшихся от расстрела в июле 1918 года детьми последнего российского императора Николая II, династия Романовых находится на вершине пьедестала. На сегодняшний день по разным данным насчитывается около 230 самозванцев. Самозванцы делились в основном на две категории: психически ненормальные люди, которые искренне верили, что они имеют отношение к императорской семье и расчетливые аферисты, желающие получить мифические царские вклады. Причем нашествие одержимых престолом коснулось не только нашей страны, вся Европа также претерпевала появление из ниоткуда "воскресших" сыновей и дочерей Николая Второго.

Лже-Ольга
Самозванок, выступавших под именем Ольги Николаевны, старшей дочери императора, на сегодняшний день насчитывается около тридцати. Разные женщины из разных стран мира порой в одно и то же время объявляли себя старшей дочерью расстрелянного российского императора.

Марджа Боодтс — пожалуй, самая благополучная из "романовских самозванцев". Впервые появилась во Франции перед началом Второй мировой войны, собирая у доброхотов деньги для "чудом спасшейся великой княжны", совершенно обнищавшей и потому вынужденной просить милостыню. Ей удалось убедить самого принца Фридриха Саксен-Альтенбургского, который в свою очередь представил её ко двору принца Ольденбургского, крестника Фридриха-Вильгельма II. Бывший кайзер получил от неё письмо в 1949 году и выделил ей сумму в размере 80 000 золотых рублей. Принц Ольденбургский также платил ей пенсию вплоть до своей смерти в 1970 году. В конечном итоге лже-Ольга была арестована за мошенничество.

Лже-Анастасия
Самозваные Анастасии наиболее известны, поскольку этому всячески способствовала громкая слава первой из самозванок — Анны Андерсон.

Анна Андерсон, она же Франциска Шанцковска, появилась в Берлине, где после неудачной попытки самоубийства была заключена в психиатрическую клинику. По некоторым версиям, в этой клинике одна из пациенток "опознала" в ней великую княжну, после чего Шанцковска решила испытать удачу и вернуть себе "титул". В других источниках сообщается, что Андерсон приехала в Берлин, чтобы разыскать свою "тетю" принцессу Ирен, сестру царицы Александры, но, попав во дворец, была отвергнута и унижена, после чего решила свести счеты с жизнью.
Более двадцати лет претендентка пыталась добиться в европейских судах признания себя великой княжной, но так и не преуспела в этом.
В честь знаменитой авантюристки после ее смерти в 1986 году в США был снят фильм "Анастасия: Загадка Анны", рассказывающий одну из версий ее попыток стать княжной.

24 апреля 1605 года, уже на следующий день после смерти царя Бориса Годунова, Москва провозгласила на царствование его 16-летнего сына Фёдора – всесторонне подготовленного к престолу, талантливого и образованного юношу. Но время то было смутное – на Москву двигался Лжедмитрий I, который плёл интриги с целью захвата престола и смог переманить на свою сторону князя Мстиславского и многих из тех, кто ещё недавно поддерживал Годуновых. Послы, прибывшие в Москву, от имени самозванца на Лобном месте прочитали послание, в котором Лжедмитрий I называл Годуновых узурпаторами, себя - царевичем Дмитрием Ивановичем, которому якобы удалось спастись, обещал всевозможные милости и льготы и призывал присягнуть себе. Начались народные волнения, толпа с криком «Долой Годуновых!» ринулась в Кремль.

При попустительстве правительства бояр Фёдор Годунов, его мать и сестра Ксения были помещены под стражу, а на русский трон взошёл Лжедмитрий I. 20 июня 1605 года Федора II Борисовича Годунова и его мать задушили. Таков был приказ нового царя. Народу было объявлено, что они сами приняли яд.

Лжедмитрия I историки считают авантюристом, который выдавал себя за царевича Дмитрия - спасшегося сына царя Ивана IV Грозного. Он стал первым самозванцем, которому удалось занять российский престол. Лжедмитрий ни перед чем не останавливался в стремлении стать царём: раздавал народу обещания и даже инсценировал своё «признание» Марией Нагой, матерью царевича Дмитрия.

Но прошло совсем немного времени царствования Лжедмитрия I, и московские бояре были очень удивлены, что русский царь не соблюдает русских обрядов и обычаев, а подражает польскому монарху: боярскую думу переименовал в Сенат, внёс ряд изменений в дворцовый церемониал и опустошил казну развлечениями, расходами на содержание польской стражи и на презенты для польского короля.

В Москве сложилась двойственная ситуация – с одной стороны царя любили, а с другой были им очень недовольны. Во главе недовольных были Василий Голицын, Василий Шуйский, Михаил Татищев, князь Куракин, а также коломенские и казанские митрополиты. Убить царя должны были стрельцы и убийца царя Федора Годунова Шерефединов. Но покушение, запланированное на 8 января 1606 года, провалилось, а его исполнителей растерзала толпа.

Более благоприятная ситуация для покушения сложилась весной, когда Лжедмитрий I объявил о своей свадьбе с полькой Мариной Мнишек. 8 мая 1606 года состоялось венчание, и Мнишек короновали царицей. Гулянье растянулось на несколько дней, а прибывшие на свадьбу поляки (около 2 тыс. человек) в пьяном угаре грабили прохожих, врывались в дома москвичей, насиловали женщин. Лжедмитрий I на время свадьбы отошёл от дел. Этим и воспользовались заговорщики.

14 мая 1606 года Василий Шуйский с соратниками решили действовать. В Кремле сменили охрану, открыли тюрьмы и выдали оружие всем желающим. 17 мая 1606 года вооружённая толпа въехала на Красную площадь. Лжедмитрий пытался спастись бегством и выпрыгнул из окна палат прямо на мостовую, где его схватили стрельцы и зарубили. Тело притащили на Красную площадь, сорвали с него одежду, в рот царю-самозванцу воткнули дудку, а на грудь положили маску. Москвичи 2 дня глумились над телом, после чего закопали его за Серпуховскими воротами на старом кладбище. Но этим дело не закончилось. Пошли слухи, что над могилой «творятся чудеса». Тело выкопали, сожгли, перемешали пепел с порохом и выстрелили им из пушки в сторону Польши.

Иван VI Антонович – император, который не видел подданных

Иван VI Антонович - сын Анны Леопольдовны, племянницы бездетной русской императрицы Анны Иоанновны и герцога Антона Ульриха Брауншвейгского, правнук Ивана V. Императором он был провозглашён в 1740 году возрасте двух месяцев, а регентом был объявлен герцог Курляндский Э.И.Бирон. Но через год - 6 декабря 1741 года – произошёл государственный переворот, и на российский престол взошла дочь Петра I Елизавета Петровна.

Сначала Елизавета думала выслать «Брауншвейгскую семью» за границу, но испугалась, что они могут быть опасны. Сверженного императора с матерью и отцом перевезли в Динамюнде, предместье Риги, а затем на север – в Холмогоры. Мальчик жил в одном доме с родителями, но в полной от них изоляции, за глухой стеной под надзором майора Миллера. В 1756 его перевели в «одиночку» Шлиссельбургской крепости, где называли «известным арестантом» и содержали в полной изоляции от людей. Он не мог видеть даже надзирателей. Не улучшилось положение узника ни при Петре III, ни при Екатерине II .

За время заточения было предпринято несколько попыток освобождения свергнутого императора, последняя из которых обернулась для него гибелью. 16 июля 1764 года офицер В.Я. Мирович, который нёс караул в Шлиссельбургской крепости, смог склонить на свою сторону часть гарнизона. Он призывал освободить Ивана и свергнуть Екатерину II. Но при попытке мятежников освободить узника Ивана VI закололи находившиеся при нём безотлучно два сторожа. Считается, что похоронен Иван Антонович в Шлиссельбургской крепости, но на самом деле он стал единственным российским императором, место захоронения которого точно неизвестно.

Петр III Федорович - немецкий принц Карл Петр Ульрих, сын Анны Петровны и Карла Фридриха, герцога Голштейн-Готторпского, внук Петра I – взошёл на российский престол в 1761 году. Не короновался, правил всего 187 дней, но успел заключить мир с Пруссией, перечеркнув этим результаты побед русских войск в Семилетней войне.

Беспорядочные действия Петра на внутриполитической арене лишили его поддержки русского общества, а многие воспринимали его политику как предательство национальных российских интересов. В результате 28 июня 1762 года произошёл переворот, и императрицей провозгласили Екатерину II. Петра III отправили в Ропшу (30 вёрст от Петербурга), где сверженный император погиб при невыясненных обстоятельствах.

По официальной версии Петр III умер то ли от инсульта, то ли от геморроя. Но есть и другая версия - Петра III убили гвардейцы в завязавшейся драке, причём за 2 дня до официально объявленной смерти. Первоначально тело Петра III похоронили в Александро-Невской лавре, а в 1796 Павел I приказал перенести тело в Петропавловский собор.

Многие историки связывают смерть Павла I с тем, что он посмел покуситься на мировую гегемонию Великобритании. В ночь на 11 марта 1801 года в императорские покои ворвались заговорщики и потребовали отречения Павла I от трона.

Император попытался возразить, и, говорят, даже ударил кого-то, в ответ один из мятежников начал душить его шарфом, а другой нанёс удар в висок императору массивной табакеркой. Народу объявили, что с Павлом I случился апоплексический удар. Цесаревич Александр, в одну ночь ставший императором Александром I, не посмел тронуть убийц отца, а политика России возвратилась в проанглийское русло.

В те же дни в Париже в кортеж Бонапарта бросили бомбу. Наполеон не пострадал, а произошедшее прокомментировал так: «Они промахнулись по мне в Париже, но попали в Петербурге».

Император Александр II – старший сын императорской четы Николая I и Александры Федоровны, - остался в истории России как реформатор и освободитель. На Александра II покушений было совершено несколько. В 1867 году в Париже его пытался убить польский эмигрант Березовский, в 1879 в Петербурге - некий Соловьёв. Но эти попытки оказались безуспешными, и в августе 1879 году исполнительным комитетом «Народной воли» было принято решение об убийстве императора. После этого произошли ещё 2 неудачных покушения: в ноябре 1879 года была совершена попытка взорвать императорский поезд, а в феврале 1880 года взрыв прогремел в Зимнем дворце. Для борьбы с революционным движением и охраны госпорядка даже создали Верховную распорядительную комиссию, но предотвратить насильственную смерть императора это не смогло.

13 марта 1881 года, когда царь проезжал по набережной Екатерининского канала в Петербурге, Николай Рысаков бросил бомбу прямо под карету, в которой ехал царь. От страшного взрыва погибло несколько человек, но император остался невредим. Александр II выбрался из разбитой кареты, подошел к раненым, к задержанному, начал осматривать место взрыва. Но в этот момент народоволец-террорист Игнатий Гриневицки бросил бомбу прямо в ноги императору, смертельно ранив его.

Взрыв разорвал императору живот, оторвал ноги и изуродовал лицо. Ещё в сознании Александр смог прошептать: «Во дворец, хочу умереть там». Его внесли в Зимний и уложили в постель уже без сознания. На том месте, где был убит Александр II, на народные пожертвования построили храм Спаса-на-крови.

Николай Александрович Романов, Николай II, - последний российский император вступил на престол в 1894 году после смерти своего отца, императора Александра III. 15 марта 1917 года по настоянию Временного комитета Госдумы российский император подписал отречение от престола и за себя и за своего сына Алексея и был помещён вместе с семьёй под арест в Александровский дворце Царского Села.

Большевики хотели провести открытый суд над экс-императором (приверженцем этой идеи был Ленин), а в качестве главного обвинителя Николая II должен был выступить Троцкий. Но появились сведения, что организован «белогвардейский заговор» для похищения царя, и 6 апреля 1918 царскую семью перевезли в Екатеринбург и разместили в доме Ипатьева.

В ночь с 16 на 17 июля 1918 года император Николай II, его супруга императрица Александра Федоровна, их пятеро детей и приближённые были расстреляны в подвале.

Решение об использовании «ювелирного потенциала» Оружейной палаты стало частью политики советского правительства в 1921 г. К этому времени, после взятия белого Крыма в ноябре 1920 г., фактически закончилась Гражданская война. В 1921 г. советская власть оказалась перед лицом острейшего политического кризиса, проявившегося в Кронштадтском восстании и восстании крестьян в Тамбовской губернии. Эти события вынудили большевиков отказаться от политики военного коммунизма и провозгласить новый курс, выразившийся в переходе к новой экономической политике. В этом же 1921 г. Поволжье поразил страшный голод, послуживший поводом для массового изъятия церковных ценностей.

Поэтому решение Совета труда и обороны от 29 июня 1921 г. о признании работы Гохрана ударной, вполне объяснимо. Следующим постановлением от 8 июля 1921 г. СТО решил: «2. Предложить Наркомтруду предоставить Гохрану нужное количество ювелиров и бриллиантщиков, которые руководили крупными фирмами, ….даже путем снятия их из других ведомств, где бы они ни работали, по спискам, вырабатываемым Наркомтрудом совместно с НКФ и ВЧК… 4. Обязать Московский Комгоссор в кратчайший срок построить при Гохране плавильные печи для золота и серебра и оборудовать все здания по заданиям НКФ. 5. Обязать ВСНХ по химическому отделу построить кислотную комнату при Гохране для удаления бриллиантов и анализа благородных металлов. 6. Обязать Комвойск МВО обеспечить Гохран вполне пригодным и надежным караулом».989

Решение о вскрытии сундуков с императорскими регалиями приняли в начале 1922 г. 14 января 1922 г. председателем специально созданной «Комиссии по учету и сосредоточению ценностей» стал бывший подполковник царской армии Г.Д. Базилевич990 – заместитель председателя РВС Л.Д. Троцкого.991 Одной из главных задач комиссии являлась экспертиза и отбор ценностей, хранившихся в Оружейной палате Московского Кремля, в том числе ящиков с содержимым Бриллиантовой комнаты.

По воспоминаниям академика А. Ферсмана, в апреле 1922 г. в верхнем этаже Оружейной палаты вскрыли сундуки с императорскими регалиями и коронными бриллиантами. Самыми важными сундуками, перевезенными из Петербурга в Москву в июле 1914 г., безусловно, оказались два сундука с императорскими регалиями. С них и начали. При вскрытии сундуков с регалиями присутствовали: заместитель особоуполномоченного Совнаркома Г.Д. Базилевич, академик А.Е. Ферсман и секретарь заместителя Особоуполномоченного В.М. Соболев: «Работа начата в И час. 05 мин. дня при температуре в 4 градуса С. Печати особоуполномоченного Совнаркома и Оружейной палаты на дверях серебряного зала оказались в целости… Мы собираемся в единственной отапливаемой комнатушке Палаты: уполномоченный Совнаркома Г.Д. Базилевич, представитель Рабкрина В.А. Никольский, хранитель Оружейной палаты М.С. Сергеев, представитель Главнауки Д.Д. Иванов, Исторического музея – А.В. Орешников. Среди них я как специалист по камню… Громыхают ключи. В теплых шубах, с поднятыми воротниками, мы идем промерзшими помещениями Оружейной палаты. Вносят ящики. Их пять. Среди них – железный ящик, прочно перевязанный, с большими сургучными печатями. Мы осматриваем печати, все цело. Опытный слесарь легко открывает без ключа незатейливый очень плохой замок, внутри – наскоро завернутые в папиросную бумагу драгоценности русского царя. Леденеющими от холода руками вынимаем один сверкающий самоцвет за другим. Нигде нет описей и не видно какого-либо определенного порядка, очевидно, наскоро, по приказу последнего царя или, может быть, даже царицы, камни, ожерелья, диадемы и броши были уложены в знаменитой Бриллиантовой кладовой Зимнего дворца и, не вызывая ничьего любопытства, просто в обычном поезде отвезены в Москву».992

Особым актом от 10 апреля 1922 г. коронные бриллианты и регалии председатель коллегии хранителей Оружейной палаты М.С. Сергеев сдал представителю особоуполномоченного. Экспертная комиссия в акте подчеркнула необходимость «сохранения коронных драгоценностей в неизменном виде в достоянии Рабоче-Крестьянского государства».999 В этот же день ящики с регалиями и коронными бриллиантами приняли для перевозки их в Государственное хранилище ценностей (Гохран), куда они и поступили на хранение. Собственно, длительное хранение этих ценностей и не предполагалось, поскольку Гохран изначально «затачивался» под реализацию собранных ювелирных изделий и прочих ценностей.

Дальнейшая судьба ценностей, хранимых в Камеральном отделении, сложилась по-разному. Часть из них по сей день храниться в Алмазном фонде Московского Кремля. Это касается императорских регалий и части коронных бриллиантов. О том, какая это «часть», дает представление следующий факт: из 18 диадем и корон в Алмазном фонде сегодня хранятся только две короны и две диадемы, некогда принадлежавшие дому Романовых.


Часть хранится в различных музеях России, являясь жемчужинами экспозиций, таких как ценности «Бриллиантовой комнаты» Государственного Эрмитажа. Другая часть осела в сейфах различных европейских королевских домов, как это произошло с драгоценностями императрицы Марии Федоровны, которые ей удалось вывезти из России в 1919 г.

Часть драгоценностей продали по поручению советского правительства на аукционах в 1926, 1927, 1929, 1933, 1934 и 1938 гг., которые проходили в Берлине, Вене, Лондоне и Нью-Йорке. Организационно готовить эту операцию начали в первой половине 1920-х гг., после того как в марте председатель Совнаркома В.И. Ленин потребовал введения «особо срочных мер для ускорения разбора ценностей».

Прощупывать почву на предмет продаж российских драгоценностей начал Л.Б. Красин. Он был не простой партийный функционер. Старый большевик Леонид Борисович Красин еще в годы Первой русской революции (1905–1907 гг.) организовывал динамитные лаборатории, закупал оружие за границей и доставлял его в пределы России, отвечая за материальное обеспечение боевых отрядов большевиков. Во время этой революции Л.Б. Красин непосредственно контактировал с миллионером Саввой Морозовым, получая от него деньги «на революцию». Вместе с тем выпускник Харьковского технологического института являлся топ-менеджером и высокооплачиваемым представителем фирмы «Сименс» в России. Связи у него были колоссальные. Поэтому именно его направили «на прорыв дипломатической блокады» советской России. Попутно Красин решал и «бриллиантовые дела».

Осенью 1920 г. Л.Б. Красин работал по поручению партии в Лондоне. О результативности его работы и, косвенно, о связях, говорит то, что Красину уже в марте 1921 г. удалось подписать торговый англосоветский договор, ставший первым подобным договором со странами Антанты. В это же время Внешторг подыскал надежного уполномоченного для работы по реализации российских бриллиантов за границей. Глава Совнаркома В.И. Ленин держат это «направление» работы под своим личным контролем: «Надо принять особо срочные меры для ускорения разборки ценностей. Если опоздаем, то за них в Европе и Америке ничего не дадут. В Москве можно бы (и должно) мобилизовать на это тысячу членов партии и т. п. с особым контролем. У Вас, видимо, все это дело двигается архивяло. Напишите, какие экстренные меры для ускорения Вы принимаете. Ленин».1000

В результате с 1920 по 1924 г. удалось продать драгоценностей на 20 млн рублей, причем половину суммы принесла продажа бриллиантов в Париже в марте 1924-го, когда удалось реализовать в общей сложности более 270 тысяч карат.1001 Однако в этот период коронные бриллианты еще не распродавали.

Подготовка к их распродаже началась в 1923 г. Для подготовки аукционов с 1923 по 1925 г. в Москве работала особая комиссия, руководимая академиком Александром Ферсманом. В состав комиссии в качестве эксперта входил Агафон Фаберже. Главной задачей комиссии было не столько изучение императорского ювелирного наследия, сколько подготовка этого наследия к продаже. Работа с императорскими регалиями и коронными бриллиантами подтвердила идеальную сохранность всех драгоценностей и регалий, объявленных правительственным фондом драгоценных металлов. Занимавшаяся его научной обработкой комиссия описала и внесла в инвентарь 271 номер, включавший 406 художественных предметов (расхождение в цифрах объяснялось тем, что отдельные изделия составляли целые гарнитуры, в которые входило по несколько драгоценных предметов).1002

Подготавливая продажи уникальных камней, специалисты Гохрана предприняли очень разумные маркетинговые шаги. Так, с 18 декабря 1925 г. в Москве начала работать выставка, и время ее работы было также показательным – с 10 утра до 10 вечера. Фактически происходило знакомство потенциальных покупателей с ювелирными изделиями бывшей Бриллиантовой комнаты. В эти же годы (1924–1925 гг.) вышли прекрасно иллюстрированные издания «Алмазный фонд». Прекрасные черно-белые фотографии предметов в натуральную величину с подробными описаниями давали серьезный материал для подготовки аукционов в Европе.

Идеологически выставку прекрасно замотивировали. Заместитель Л.Д. Троцкого ЕД. Базилевич в статье «Вековые сокровища бывших царей» писал: «Шипящая обывательщина уже давно соткала ряд нелепых сплетен о расхищении большевиками царских сокровищниц. И эта клевета в самые тяжкие и ответственные моменты борьбы то там, то здесь на обширной территории Республик прорываясь, как злокачественный гнойник… Алмазы, бриллианты, жемчуга и самоцветы, стоившие бесконечных страданий трудящимся целых столетий, – теперь в надежных руках, и пролетариат сумеет их разумно использовать».1005

Распродажи коронных бриллиантов (или «разумное их использование») начались оптом в ноябре 1926 г. Ювелирные изделия продавались буквально «по весу». В результате почти 9 килограммов драгоценностей купил английский антиквар Норман Вейс за 50 тыс. фунтов стерлингов (полтора миллиона рублей).

В декабре 1931 г. из Гохрана изъяли ценности, проходившие по четвертой категории – так называемые «малоценные предметы», всего 145 номеров. Их перечень, по сегодняшним временам, удивителен. Это семь «малоценных» драгоценных яиц работы мастеров К. Фаберже из знаменитой «императорской пасхальной серии». «Товар» был отправлен в Ленинград, а затем вывезен из СССР и реализован за границей. Продан, вероятнее всего, на январском аукционе в Берлине в 1932 г. По другим сведениям, распродажа состоялась в феврале 1932 г. в Нью-Йорке. В итоге к началу 1932 г. значительная часть Алмазного фонда была продана.1011

В результате распродаж 1929 и 1934 гг. английская королева приобрела два яйца Фаберже: «Колоннада» и «Мозаичное». Об уровне цен говорит то, что пасхальное яйцо «Колоннада» королева купила за 500 ф. ст.

Рубежной датой, после которой перечень экспонатов, хранимых в Оружейной палате Московского Кремля, уже не менялся – стал 1939 г. До этого года в судьбе императорских драгоценностей были возможны варианты… К этому времени заработали лагеря ГУЛАГА, обеспечивая СССР колымским золотом. Распродажи национальных сокровищ стали неактуальны, но памятью о них являются ценности, ранее хранившиеся в Камеральном отделении Министерства Императорского двора и по сей день периодически всплывающие на различных аукционах.1013

А. Кузнецов
― Ну, да. Это эпоха Александра II. Значит, действительно даже иногда говорят, что это 1-е политическое покушение, хотя, безусловно, это не первое, но оно первое, которое приобрело такой резонанс и, наверное, действительно повлияло, об этом собственно писали многие из тех, кто эту эпоху пережил, та же Вера Николаевна Фигнер, о том, что на них повлиял вот этот выстрел Засулич очень здорово. И действительно подтверждая то, что Вы сказали, вот я могу процитировать современника событий, человека крайне консервативных, я бы сказал, реакционных взглядов, князя Мещерского, который сразу после процесса сказал: «Оправдание Засулич происходило как будто в каком-то ужасном, кошмарном мне. Никто не мог понять, как могло состояться в зале суда самодержавной империи такое страшное глумление над государственными высшими слугами и столь наглое торжество крамолы». Вот мы собственно сегодня постараемся разобраться, как могло...

Национальная хохляцкая забава - памятники ломать

3 декабря его преемник Кюльман докладывал кайзеру: «Лишь тогда, когда большевики стали получать от нас постоянный приток фондов через разные каналы и под разными ярлыками, они стали в состоянии поставить на ноги свой главный орган «Правду», вести энергичную пропаганду и значительно расширить первоначально узкий базис своей партии».

Допустив поражение России в Первой мировой войне, большевики совершили акт национального предательства, заявил президент Владимир Путин во время своего выступления в Совете Федерации.
Наша страна проиграла проигравшей стороне - это уникальная ситуация

Революционный класс в реакционной войне не может не желать поражения своему правительству.

Это — аксиома. И оспаривают ее только сознательные сторонники или беспомощные прислужники социал-шовинистов. К числу первых принадлежит, например, Семковский из ОК (№ 2 его “Известий”). К числу вторых Троцкий и Буквоед, а в Германии Каутский. Желание поражения России, — пишет Троцкий, — есть “ничем не вызываемая и ничем не оправдываемая уступка политической методологии социал-патриотизма, который революционную борьбу против войны и условий, ее породивших, подменяет крайне произвольной в данных условиях ориентацией по линии наименьшего зла” (№ 105 “Нашего Слова”).

Вот — образец надутых фраз, какими Троцкий всегда оправдывает оппортунизм. “Революционная борьба против войны” есть пустое и бессодержательное восклицание, на которое такие мастера герои II Интернационала, если под ней не разуметь революционные действия против своего правительства и во время войны. Достаточно чуточку подумать, чтобы понять это. А революционные действия во время войны против своего правительства, несомненно, неоспоримо, означают не только желание поражения ему, но на деле и содействие такому поражению.

Отделываясь фразами, Троцкий запутался в трех соснах. Ему кажется, что желать поражения России значит желать победы Германии

Когда итальянские социал-демократы перед войной поставили вопрос о массовой стачке, буржуазия ответила им — безусловно правильно все точки зрения: это будет государственной изменой, и с вами поступят, как с изменниками. Это — правда, как правда и то, что братанье в траншеях есть государственная измена. Кто пишет против “государственной измены”, как Буквоед, против “распада России”, как Семковский, тот стоит на буржуазной, а не на пролетарской точке зрения.

Кто стоит за лозунг “ни побед, ни поражений”, тот сознательный или бессознательный шовинист, тот в лучшем случае примирительный мелкий буржуа, но во всяком случае враг пролетарской политики, сторонник теперешних правительств, теперешних господствующих классов.

.............
1908—1911 г. г. — меры, предпринятые Столыпиным, восстанавливают порядок. Расцвет промышленности и банковского дела достигает невиданных до той поры размеров. Вводятся законы о «Столыпинском» землеустройстве, направленные к ликвидации сельской общины, к разверстанию крестьянских земель на хутора и отруба и к развитию переселенческого дела.
14 сентября 1911 г. — убийство Столыпина Богровым в Киевском городском театре...
30 июля 1914 года — С. Д. Сазонов и Великий Князь Николай Николаевич оказывают все свое влияние на Государя, чтобы он подписал приказ о всеобщей мобилизации.
1915—1916 г.г.— противники существующего строя занимают преобладающее влияние в Земском, Городском и Военно-Промышленном комитетах. Петербург переполнен пораженческой литературой, которая использует влияние на Распутина, как средство для разложения тыла.
Февраль 1917 г. — германские агенты ведут пропаганду в хвостах за хлебом в С. Петербурге и организуют забастовки на фабриках, работающих на оборону.
Март 1917 г. — отречение Императора Николая II.

Этого лаконического отречения, однако, недостаточно, чтобы охарактеризовать невероятное легкомыслие и бесконечную безответственность тех общественных кругов, которые в течение двадцати трех лет прилагали все усилия для того, чтобы расшатать устои Империи.
Знаменательно то, что ни одному из лидеров русского освободительного движения 1894-1917 г. не удалось пережить в России грозу 1917—1918 г. г. Все они были или же убиты большевиками или же находятся ныне в эмиграции. Только шатающееся правительство Николая II могло уступить их напору.
Я привожу слова одного из публицистов освободительного движения Михаила Гершензона: «Русская интеллигенция должна быть благодарна царскому правительству, что оно своими тюрьмами и штыками защищает ее от народного гнева; горе всем нам, если мы доживем до того времени, когда падет Царь». Это было напечатано в сборник «Вехи» (П. Б. Струве, Изгоева, Франка, Гершензона и др.) в 1907 г.

Но кто же были эти люди, которые с энергией, достойной лучшего применения, составляли заговоры против существующего строя? Какое странное самоослеплениe заставляло их верить в то, что разразившийся хаос революции, в своем неистовстве разрушения, ограничится территорией императорских дворцов? То, что они состояли членами различных политических партий: социал-революционной, социал-демократической, народно-социалистической или конституционно-демократической, имело очень мало значения для человека, знающего русскую историю. Блестящий лидер партии социал-демократов, большевиков и интимный друг Ленина, Малиновский получал ежемесячно содержание от департамента полиции.

Попробуем смыть блестящей слой политической фразеологии с лица русского революционного движения, и мы получим истинный облик его «оловянных богов», фанатиков, авантюристов, которые претендовали на министерские посты, столбовых дворян-революционеров и др. разрушителей Империи.

Лев Толстой, без какого бы то ни было основания, если не считать нескольких вышедших из под его пера неудачных политических памфлетов, а также наивной враждебности к православной церкви, величайший литературный гений современной России, почитался нашей молодежью апостолом революции.
Ученые и крестьяне-ходоки делали тысячи верст, чтобы побывать в аристократическом поместье графа Ясной Поляне, и его проповедь нового христианства была воспринята, как призыв к немедленному восстанию. Время от времени, когда душа Толстого была растрогана всеобщим обожанием, он писал вызывающие письма Царю. Он страстно хотел, чтобы правительство начало его преследовать, арестовало и сослало в Сибирь. Но ни Александру III, ни Николаю II и в голову не приходило сделать подобную глупость: их глубокое восхищение по адресу автора «Войны и Мира» помогало им игнорировать пафос этого мудреца, трогательного в желании пользоваться своим гениальным пером для того, чтобы писать статьи и памфлеты, изобличавшие «тирана».
Толстой специализировался в разоблачениях «жестокостей» Императора Николая I. Однажды брат мой, историк, Николай Михайлович в длинном, строго обоснованном и очень учтивом письме указал Толстому на неосновательность его бессмысленных обвинений. И получил из Ясной Поляны курьезный ответ: Толстой признавал свое «глубочайшее уважение пред патриотической политикой» нашего деда, и благодарил моего брата, за «интересные исторические сведения». А тем временем никто не мешал продаже памфлета Толстого, традиции же нашей семьи не позволяли издать полемику Великого Князя Николая Михайловича с владельцем Ясной Поляны.

После Толстого в рядах «угодников» революции следует отметить князя Петра Кропоткина, Веру Засулич, Брешко-Брешковскую (так называемую «бабушку русской революции») и многочисленных политических убийц, отбывавших сроки наказания в Шлиссельбургской крепости. Князь Кропоткин проповедовал свою, довольно безобидную теорию анархизма, на розовой воде, из собственного комфортабельного дома в Лондоне. Далее к лику «угодников революции» принято причислять целый ряд женщин за содеянные ими, главным образом, в 70-х годах прошлого столетия террористические акты.

Убийцу В. Плеве — Сазонова и полоумного юношу Каляева, который бросил бомбу в карету Великого Князя Сергея Александровича, нужно отнести к разряду революционных фанатиков. Они и ему подобные служили пушечным мясом для Бориса Савинкова — этого «спортсмена революции». — «Принц Гамлет, старавшийся быть Цезарем Борджиа», сказал про Савинкова Радек во время суда над первым в Москве, в 1925 году.
Ландскнехт, поэт, «великий любовник», блестящий рассказчик, любитель поесть, мастер и раб громких слов, Борис Савинков боролся со всеми строями только во имя борьбы. Он подготовил убийство Великого Князя Сергея Александровича, он был в числе заговорщиков на жизнь Императора Николая II, он занимался интригами против Временного Правительства совместно с генералом Корниловым, он «продал» того же генерала Корнилова Временному Правительству, он работал как тайный агент союзников против большевиков, он призывал к священному походу против советов, он явился к большевикам с повинной и предал им их противников, он претендовал на роль диктатора крестьянской России и докончит свою беспокойную жизнь, выбросившись из окна Лубянской тюрьмы в Москве.
— Революция и контрреволюция мне безразличны, — сознался он одному моему знакомому в 1918 году. — Я жажду действия! Единственное мое желание, это дать работу самодовольным бездельникам, которые слоняются на задворках без толка и отбить у них охоту заниматься любовными похождениями.

Савинков был выдающимся романистом, и русское Императорское правительство косвенным образом финансировало его террористические акты, великодушно разрешив продавать в России савинковские романы, а также печатать его еженедельные корреспонденции на страницах московских газет. Министру внутренних дел и во сне не снилось, что добрая половина русских революционеров и, в том числе, Савинков, Троцкий, Чернов и др. имели возможность продолжать свою террористическую деятельность только благодаря гонорару, который они получали от русских издателей! И несмотря на это, весь мир упрекал Россию за ее «гнет печати»!
Баснословные побеги Савинкова, из которых некоторые затмили даже похождения Казановы, были возможны только благодаря его тесному сотрудничеству с небезызвестным Азефом, который официально был лидером террористов, а неофициально — агентом департамента полиции.
Революционеры считают его «агентом-провокатором» чистейшей воды; департамент полиции обвинял его в приверженности к революции. Во всяком случае установлено, что Азеф не предупредил департамент полиции о заговоре на жизнь Плеве и Великого Князя Сергея Александровича, хотя ему и были известны все детали готовящихся покушений за неделю вперед. Страх мести Савинкова, вероятно, превозмог в Азефе его жадность к деньгам, а потому секретные донесения Азефа из Парижа даже не упоминали, где находится его болтливый сообщник. Давая показания пред комитетом парижских революционеров, Савинков сначала грозил убить собственноручно того «мерзавца», который посмеет набросить малейшую тень на имя его «дорогого друга» Азефа. Он заявил, что, если бы не преданность Азефа, его арестовала бы полиция в ночь пред убийством Великого Князя.
Савинков мог бы еще добавить к своим показаниям, что список тайных агентов русского охранного отделения был переполнен именами выдающихся лидеров революционного подполья, и потому даже не было особой надобности так негодовать по поводу личности Азефа,
— Мы могли бы купить очень многих из революционеров, — если бы сошлись с ними в цене, — писал бывший директор департамента полиции Васильев, в своих посмертных мемуарах.
Это совершенно справедливо. Недаром в марте 1917 года в обеих столицах революционеры поторопились сжечь все архивы охранных отделений несколько часов спустя после того, как выяснилось, что революция победила по всей линии...

Императорский строй мог бы существовать до сих пор, если бы «красная опасность» исчерпывалась такими людьми, как Толстой и Кропоткин, террористами, как Ленин или Плеханов, старыми психопатками, как Брешко-Брешковская или же Фигнер или авантюристами типа Савинкова и Азефа. Как это бывает с каждой заразительной болезнью, настоящая опасность революции заключалась в многочисленных носителях заразы: мышах, крысах и насекомых...

Или ж, выражаясь более литературно, следует признать, что большинство русской аристократии и интеллигенции составляло армию разносчиков заразы. Трон Романовых пал не под напором предтеч советов или же юношей-бомбистов, но носителей аристократических фамилий и придворных знати, банкиров, издателей, адвокатов, профессоров и др. общественных деятелей, живших щедротами Империи.
Царь сумел бы удовлетворить нужды русских рабочих и крестьян; полиция справилась бы с террористами! Но было совершенно напрасным трудом пытаться угодить многочисленным претендентам в министры, революционерам, записанным в шестую Книгу российского дворянства, и оппозиционным бюрократам, воспитанным в русских университетах.

Как надо было поступить с теми великосветскими русскими дамами, которые по целым дням ездили из дома в дом и распространяли самые гнусные слухи про Царя и Царицу? Как надо было поступить в отношении тех двух отпрысков стариннейшего рода князей Долгоруких, которые присоединились к врагам монархии? Что надо было сделать с ректором Московского университета, который превратил это старейшее русское высшее учебное заведение в рассадник революционеров?
Что следовало сделать с графом Витте, возведенным Александром III из простых чиновников в министры, специальностью которого было снабжать газетных репортеров скандальными историями, дискредитировавшими Царскую семью? Что нужно было сделать с профессорами наших университетов, которые провозглашали с высоты своих кафедр, что Петр Великий родился и умер негодяем? Что следовало сделать с нашими газетами, которые встречали ликованиями наши неудачи на японском фронте?
Как надо было поступить с теми членами Государственной Думы, которые с радостными лицами слушали сплетни клеветников, клявшихся, что между Царским Селом и ставкой Гинденбурга существовал беспроволочный телеграф? Что следовало сделать с теми командующими вверенных им Царем армий, которые интересовались нарастанием антимонархических стремлений в тылу армий, более, чем победами над немцами на фронте? Как надо было поступить с теми ветеринарными врачами, которые, собравшись для обсуждения мер борьбы с эпизоотиями, внезапно вынесли резолюцию, требовавшую образования радикального кабинета?

Личные качества человека не ставились ни во что, если он устно или печатно не выражал своей враждебности существующему строю. Об ученом или же писателе, артисте или же музыканте, художнике или инженере судили не по их даровитости, а по степени радикальных убеждений. Чтобы не идти далеко за примерами, достаточно сослаться на философа В. В. Розанова, публициста М. О. Меньшикова и романиста Н. С. Лескова.

Все трое по различным причинам отказались следовать указке paдикалов. Розанов — потому что выше всего ставил независимость творческой мысли; Лесков потому что утверждал, что литература не имеет ничего общего с политикой. Меньшиков — потому что сомневался в возможности существования Российской Империи без Царя. Все трое подверглись беспощадному гонению со стороны наиболее влиятельных газет и издательств. Рукописи Лескова возвращались ему непрочитанными, над его именем смеялись самые ничтожные из газетных репортеров, а несколько его замечательных романов, изданных на его же собственный счет, подверглись бойкоту со стороны предубежденной части нашего общества. Немцы и датчане, под предводительством Георга Брандеса, были первые, которые открыли Лескова и провозгласили его выше Достоевского.

Незадолго до войны Сытин, возмущенный тем, что такой талант, как Розанов, пропадает зря, принял писателя в свою газету «Русское Слово», где он должен был писать под псевдонимом Варварина. Но стаду овец легко почуять приближающегося льва. Первая же статья Варварина-Розанова произвела переполох среди сотрудников «Русского Слова». Делегация сотрудников явилась к храброму издателю и предложила ультиматум: он должен был выбрать между ними и Розановым-Варвариным.
— Но, господа, господа, — просил издатель — вы ведь не можете отрицать гения Розанова?
— Мы не интересуемся тем, гений ли он или же нет, — ответила делегация. — Розанов — реакционер, и мы не можем с ним работать в одной и той же газете!
В очаровательной пьесе, которая называлась «Революция и Интеллигенция» и была написана сейчас же после прихода большевиков к власти, Розанов описывает положение российских либералов следующим образом:

«Насладившись в полной мере великолепным зрелищем революции, наша интеллигенция приготовилась надеть свои мехом подбитые шубы и возвратиться обратно в свои уютные хоромы, но шубы оказались украденными, а хоромы были сожжены».

Одной из гениальнейших операций немецкой разведки была революция в России... [27]
9 марта 1915 г. Парвус, {45} — соратник Ленина, российский революционер и агент немецкой разведки, — подготовил меморандум, план подготовки революции в России. Эта программа заняла у него более 20 страниц текста. {46} Он подробно расписал, как, какими методами, с помощью каких средств можно вывести Россию из войны с Германией. Ленинский лозунг превращения войны империалистической в войну гражданскую — суть плод программы Парвуса. {47}Подготавливая свой план, «режиссер русской революции» основывался, в частности, на резолюции конференции заграничных секций РСДРП, проходившей в Берне 14–19 февраля 1915 г., в которой Ленин писал: «В каждой стране борьба со своим правительством, ведущим империалистическую войну, не должна останавливаться перед возможностью в результате революционной агитации поражения этой страны. Поражение правительственной армии ослабляет данное правительство, способствует освобождению порабощенных им народностей и облегчает гражданскую войну против правящих классов.
В применении к России это положение особенно верно. Победа России влечет за собой усиление мировой реакции, усиление реакции внутри страны и сопровождается полным порабощением народов в уже захваченных областях. В силу этого поражение России при всех условиях представляется наименьшим злом».{48}

С меморандумом Парвус прибыл в германский МИД. Его принял государственный секретарь Ягов... План был одобрен...
«Уже 17 марта государственный секретарь МИДа Ягов телеграфирует в Государственное казначейство: «Для поддержки революционной пропаганды в России требуются два миллиона марок». Положительный ответ приходит с обратной почтой через два дня. Это был аванс. Из двух миллионов один миллион Парвус получает сразу и переводит их на свои счета в Копенгагене. Там он основал коммерческую империю, которая занимается торговыми операциями. В том числе незаконными сделками по продаже угля, металлов, оружия в Германию, Россию, Данию и Другие страны. С них он получал огромные доходы, которые [28] оставлял в России или переводил на счета в других странах. Большую часть средств Парвус вкладывает в создание средств массовой информации по всему миру. Они должны были настроить мир и население России против царского режима».{49} По расчетам Парвуса все основные события должны произойти в России весной 1916 года. То есть к этому сроку Россия настолько ослабнет вследствие организованных разрушительных действий извне и внутри страны, что сама запросит мира.{50} Летом 1916 г. в донесениях, поступавших в отдел III-B, сообщалось, что в русской армии и среди населения царит недовольство. Время решительных действий наступило...

Свидетельствует историк разведки Э. Бояджи: «Николаи договорился с Людендорфом, что в течение шести месяцев он будет готовить план широкой политической операции на Восточном фронте. Приступая к осуществлению этого плана, он укрепил связи с русскими марксистами и социал-демократами, находившимися в эмиграции. Он стал платить им жалованье из средств Русского отдела Третьего бюро.{51} Был среди этой компании, ставших «на постой» у немецкой разведки, и некто Ульянов (Ленин) — очень пылкий и страстный пропагандист. Так вот этому необыкновенному революционеру в 1910 году немецкая разведка платила по 125 марок в месяц, получая от него информацию об охранке, работавшей на Западе. {52}

Русским отделом Третьего бюро руководил Бартенвефер. Он получил информацию, что военный потенциал России еще силен, но пораженческие настроения усиливаются... Людендорф понял, что настал подходящий момент подключить взрывную силу русских марксистов, под руководством Ленина, для развязывания гражданской войны в России.

2 марта 1917 года «Рейхсбанк» направил представителям немецких банков в Швеции приказ под номером 7433. Вот он: «Настоящим удостоверяем, что запросы на получение денежных средств, предназначенных для пропаганды прекращения войны в России, поступят через Финляндию. Получателями сумм будут следующие лица: Ленин, Зиновьев, Каменев, Троцкий, Суменсон, Козловский, Коллонтай, Стивере и Меркалин, на которых, в соответствие с нашей инструкцией №2754, открыты счета в филиалах немецких частных банков в Швеции, Норвегии и Швейцарии. Эти документы должны иметь две подписи — Дирхау и Милкенберга. Каждый запрос вышеуказанных русских представителей должен выполняться незамедлительно».
Историческое прибытие поезда с русскими революционерами из эмиграции было организовано Третьим бюро.

Поезд спокойно пересек Германию, никаких пломбированных вагонов — вагоны обыкновенные, пассажирские, в которых развернули бурную деятельность офицеры немецкой контрразведки и секретных служб германского Генштаба. В поезде ехало 110 русских эмигрантов по списку, составленному Лениным, и ровно столько же агентов Третьего бюро. Все пассажиры были снабжены официальными документами, выданными немецкими властями.

Для благополучного завершения этой широкомасштабной операции немецкий Генштаб вызвал своих самых лучших агентов. Общее число агентов превышало 400 человек, включая [30] агитаторов и пропагандистов. Они въехали в Россию через Швецию, получив из банков денежные средства, выделенные немецкой разведкой. Людендорф подсчитал, что на организацию Гражданской войны в России было потрачено около 70 миллионов марок. Но столько стоили несколько часов ведения военных действий на Западном фронте.
Американские банкиры нажили баснословный капитал: заняв 12 миллионов долларов русским революционерам в эмиграции, за четыре последующих года они получили 600 миллионов золотых рублей.

И на полях войны эта операция тоже дала желаемый результат. Весной 1918 года Людендорф направил все имеющиеся резервы на Западный фронт, совершив прорыв на англо-французском направлении». {53}
В 1918 году Людендорф вспоминал: «Мы взяли на себя большую ответственность, доставив Ленина в Россию, но это нужно было сделать, чтобы Россия пала». Чем обернулась для России эта операция известно, но не будем обвинять Людендорфа и Николаи — они боролись за выживание своей страны, своей Германии.
Николаи и германский Генеральный штаб правильно рассчитали силы в этой операции, но несмотря на это они не смогли предотвратить поражение Германии в Первой мировой войне.

Настоящий документ был составлен Александром Парвусом (Израилем Гильфандом) в феврале 1915 года и содержал предварительный план разрушения существовавшего в России государственного строя революционным движением на германские деньги. Германия не рассчитывала, что война на восточном фронте против России так затянется. Ее экономика не выдерживала дальнейшего продолжения военных действий. Поэтому германское руководство стремилось всеми доступными средствами принудить Россию к сепаратному миру. Одним из средств давления на нашу страну немцы избрали революционное движение, а именно живших в эмиграции революционеров. Они готовы были щедро профинансировать такую подрывную деятельность. И тут как раз на руководство Германии с планом организации в России революции вышел Парвус. Часть плана он дописал уже в Берлине. Из-за этого при чтении документа может возникнуть впечатление, что там имеются повторы. План был передан немцам 9 марта 1915 года, и те сразу же начали финансировать его воплощение в жизнь.

При чтении документа нетрудно заметить, что Ленин в 1917 году действовал именно в соответствии с этим планом. Ввоз денег, оружия и подрывной литературы осуществлялся на немецкие деньги через территории нейтральных стран. С Правусом Ленин поддерживал отношения через связных Карла Радека и Якова Ганецкого (Фюрстенберг). Правда, после успешного захвата власти глава первого "пролетарского" правительства перестал слушаться Парвуса и начал развертывать точь-в-точь такой же подрывной план в отношении самой Германии.

Подготовка массовой политической забастовки в России

К весне в России нужно начать подготовку массовой политической забастовки под лозунгом "Свобода и мир". Центром движения будет Петроград, а в самом Петрограде — Обуховский, Путиловский и Балтийский заводы. Забастовка должна охватить железнодорожную связь между Петроградом и Варшавой, а также Юго-Западную железную дорогу. Железнодорожная забастовка в основном будет проводиться в крупных центрах с крупными рабочими коллективами, железнодорожными мастерскими и т. д. Для расширения масштаба забастовки везде, где можно, будут взрываться железнодорожные мосты, так же как во время забастовочного движения 1904—1905 годов.

Конференция лидеров русских социал-демократов

План может быть осуществлен только под руководством русских социал-демократов. Радикальное крыло этой партии уже приступило к действиям. Но важно, чтобы к ним присоединилась и умеренная фракция меньшевиков. Пока такому объединению препятствовали только радикалы.
Но две недели назад их лидер Ленин сам поставил вопрос об объединении с меньшевиками
Единства можно достичь с помощью политики компромиссов; в основе которой использование ослабленного войной административного аппарата внутри страны. — и тем самым начать активные действия против абсолютизма.
Необходимо заметить, что группа умеренных всегда находилась под более сильным влиянием немецкой социал-демократии. Благодаря личному авторитету некоторых вождей немецкой и австрийской социал-демократии и сейчас еще можно многого достичь с их помощью.
После тщательной предварительной подготовки необходимо созвать в Швейцарии или в какой-либо другой нейтральной стране съезд лидеров русских социал-демократов. В нем должны принять участие:

1. Социал-демократическая партия большевиков.
2. Партия меньшевиков.
3. Еврейский «Бунд».
4. Украинская организация «Спилка».
5. Польская социал-демократическая партия.
6. Социал-демократическая партия Польши.
7. Социал-демократическая партия Литвы.
8. Финские социал-демократы.
Конгресс может состояться только в случае, если будет достигнута предварительная абсолютная договоренность о начале немедленных выступлений против царизма.
Конгрессу может предшествовать совещание между партиями меньшевиков и большевиков русской социал-демократии. Дополнительно возможными участниками конгресса могут быть:
9. Армянская партия «Дашнак-цутюн».
10 Хиндшак.

Кроме огромного организационного значения, конгресс своими решениями окажет большое влияние и на общественное мнение Франции и Англии........

Агитация в Северной Америке

Особое внимание следует уделить Соединенным Штатам. Многие российские евреи и славяне в Соединенных Штатах и в Канаде образуют очень восприимчивый элемент для агитации против царизма. Российская социал-демократия и еврейский «Бунд» были высланы, чтобы совершить турне по этим местам. Помимо их собственных публичных выступлений, они могут вдохновить к энергичным выступлениям местные силы, укрепить организации, усилить широко представленную русскую и еврейскую прессу и таким образом добиться расцвета планомерной деятельности.
Многочисленные связи с Россией миллионов русских переселенцев, которые в большинстве своем лишь недавно покинули родину, тоже имеют большое значение. Движение среди русских эмигрантов в Америке оказало бы влияние на формирование общественного мнения Америки. Кроме того, из этих кругов возможно привлечь агитаторские силы в Россию.
Немецкий элемент также должен более активно выступать в настоящей войне, в которой речь идет о будущем немецкой нации. Сильное движение среди русских, то есть российских, евреев в Америке способствовало бы выступлению немцев. Следует переслать сюда несколько агитаторов немецкой и австрийской социал-демократии....

Александр (Израиль) Лазаревич Гельфанд (Парвус, Молотов, Москович) родился в 1867 г. в местечке Березино Минской губернии в семье еврейского ремесленника. Учился в одесской гимназии. В Одессе примыкал к народовольческим кружкам. Будучи 19-летним юношей, Парвус уехал в Цюрих, где познакомился с видными членами "Группы освобождения труда" - Г. В. Плехановым, П. Б. Аксельродом и Верой Засулич. Под их влиянием молодой Гельфанд-Парвус стал марксистом, В 1887 г. он поступил в Базельский университет, который окончил в 1891 г., получив звание доктора философии. Вскоре переехал в Германию и вступил в немецкую социал-демократическую партию, не порвав, впрочем, отношений с русскими социал-демократами. Познакомился с К. Каутским, К. Цеткин, В. Адлером, Р. Люксембург. Очень рано им заинтересовалась немецкая полиция. Ему пришлось буквально кочевать по немецким городам, живя то в Берлине, то в Дрездене, то в Мюнхене, то в Лейпциге, то в Штутгарте. В Мюнхене Парвус встречался с Лениным, который вместе с Крупской не раз бывал у него в гостях.

Парвус начисто был лишен чувства Родины. "Я ищу государство, где человек может дешево получить отечество", - писал он как-то В. Либкнехту. (Шуб Л. "Купец революции"//Новый журнал. Кн.87. Нью-Йорк, 1967. С. 296.)

Когда началась русско-японская война, Парвус опубликовал в "Искре" несколько статей под общим заглавием "Война и революция". В своих статьях автор предрекал неизбежное поражение России в войне с Японией и вследствие поражения-русскую революцию. Ему казалось, что "русская революция расшатает основы всего капиталистического мира и русскому рабочему классу суждено сыграть роль авангарда в мировой социальной революции". (Шуб Л. "Купец революции"//Новый журнал. Кн.87. Нью-Йорк, 1967. С. 298.) Предсказания Парвуса насчет исхода русско-японской войны сбылись, что способствовало усилению его авторитета как аналитика.

Парвус дал новое дыхание марксистской теории "перманентной революции" и увлек ею Л. Троцкого. Их знакомство произошло осенью 1904 г. в Мюнхене. (Троцкий Лев. Моя жизнь. Опыт автобиографии. С. 167.)

Во время голода в России 1898-1899 гг. мы снова увидим Парвуса в нашей стране. Он внимательно присматривался к происходящему и по возвращении в Германию опубликовал в соавторстве с К. Леманом основательный труд о причинах голода в России. (Lehmann С. u. Parvus. Das hungernde Russland. Stuttgart, 1900)

Когда в октябре 1905 г. вспыхнула Первая русская революция, Парвус приехал в Петербург и здесь вместе с Троцким вошел в Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов, развив бурную революционную деятельность. "Для нас революция была стихией, хоть и очень мятежной,-писал об этом времени Троцкий.- Всему находился свой час и свое место. Некоторые успевали еще жить и личной жизнью, влюбляться, заводить новые знакомства и даже посещать революционные театры. Парвусу так понравилась новая сатирическая пьеса, что он сразу закупил 50 билетов для друзей на следующее представление. Нужно пояснить, что он получил накануне гонорар за свои книги. При аресте Парвуса у него в кармане нашли пятьдесят театральных билетов. Жандармы долго бились над этой революционной загадкой. Они не знали, что Парвус все делал с размахом". (Lehmann С. u. Parvus. Das hungernde Russland. Stuttgart, 1900 с. 178)

Своеобразной оценкой деятельности Парвуса в Первой русской революции могут служить слова Максима Горького, который в письме к И.П.Ладыжникову от второй половины декабря (ст.ст.) 1905 г. писал: "Противно видеть его демагогом а ля Гапон". (Горький М. Полн. собр. соч. Художств. произв. В 25 т. М., 1974. Т.20. С. 539.)

За организацию революционных выступлений в России Парвус был осужден и приговорен к ссылке на поселение в Туруханск, но с дороги бежал сперва в Петербург, а потом-в Германию, где с ним произошла забавная, почти анекдотическая история, к которой невольно имел отношение М.Горький. Вот что рассказывает в очерке "В.И.Ленин" сам пролетарский писатель: "К немецкой партии у меня было "щекотливое" дело: видный ее член, впоследствии весьма известный Парвус, имел от "Знания" (издательства. - И. Фроянов) доверенность на сбор гонорара с театров за пьесу "На дне". Он получил эту доверенность в 902 году в Севастополе, на вокзале, приехав туда нелегально. Собранные им деньги распределялись так: 20% со всей суммы получал он, остальное делилось так: четверть-мне, три четверти в кассу с.-д. партии. Парвус это условие, конечно, знал и оно даже восхищало его. За четыре года пьеса обошла все театры Германии, в одном только Берлине была поставлена свыше 500 раз, у Парвуса собралось, кажется, 100 тысяч марок. Но вместо денег он прислал в "Знание" К. П. Пятницкому письмо, в котором добродушно сообщил, что все эти деньги он потратил на путешествие с одной барышней по Италии. Так как это, наверно, очень приятное путешествие, лично меня касалось только на четверть, то счел себе вправе указать ЦК немецкой партии на остальные три четверти его. Указал через И. П. Ладыжникова. ЦК отнесся к путешествию Парвуса равнодушно. Позднее я слышал, что Парвуса лишили каких-то партийных чинов,-говоря по совести, я предпочел бы, чтоб ему надрали уши. Еще позднее мне в Париже показали весьма красивую девицу или даму, сообщив, что это с нею путешествовал Парвус. "Дорогая моя, - подумалось мне,-дорогая"". (Горький М. Полн. собр. соч. Художств. произв. В 25 т. М., 1974. Т.20. С. 10-11.) *1) И. П. Ладыжников, через которого Горький известил ЦК немецкой социал-демократической партии о неблаговидном поступке Парвуса, сообщает дополнительные подробности: "Парвус растратил деньги, которые он присвоил от постановки пьесы "На дне" в Германии. растратил около 130 тысяч марок. Деньги эти должны были быть переведены в партийную кассу. В декабре 1909 года по поручению М. Горького и В. И. Ленина я два раза говорил в Берлине с Бебелем и с К. Каутским до этому вопросу, и было решено дело передать третейскому суду (вернее, партийному). Результат был печальный. Парвуса отстранили от редактирования с.-д. газеты, а растрату денег он не покрыл". (Горький М. Полн. собр. соч. Художств. произв. В 25 т. М., 1974. Т.20. С. 539.)

В конце 1907 или в начале 1908 г. Парвуса судил "партийный суд" в составе Каутского, Бебеля и К. Цеткин. Согласно устным воспоминаниям Л.Г. Дейча, членами "суда" были и русские социал-демократы, в частности сам Дейч. (Шуб Л. Ленин и Вильгельм II... С. 241.) В качестве "не то обвинителя, не то свидетеля выступал" будто бы Горький. (Шуб Л. Ленин и Вильгельм II... С. 242. - С. 242. - Горький, как мы знаем, об этом ничего не говорит. Более того, он утверждает нечто другое. Дейч, вероятно, здесь напутал.) По единодушному решению "суда" Парвусу возбранялось участит в русском и германском социал-демократическом движении. (Шуб Л. Ленин и Вильгельм II... С. 242. - С. 242.) Вот почему он переехал на жительство в Константинополь. *2) Если в письме к своему другу р. Люксембург Парвус говорил правду, то находиться в Константинополе он предполагал недолго, всего 4-5 месяцев. Однако все вышло по-другому: в Константинополе Парвус прожил около 5 лет. Именно там, как замечает Шуб, "началась самая сенсационная глава жизни этого человека". (Шуб Л. "Купец революции". С. 301.)

Удивительно, но факт: Парвус стал политическим и финансовым советником при правительстве младотурок. В Турции он очень разбогател, о чем говорят современники и те, кого позднее занимала жизнь Парвуса.*3) Похоже, Гельфанд приобрел большое влияние в финансовом мире, став заметной фигурой "мировой закулисы".

Сразу же после объявления Германией войны России константинопольское телеграфное агентство опубликовало "воззвание Парвуса к русским социалистам и революционерам, в котором он сильно нападал на Г. В. Плеханова и других социалистов, выступивших против Германии, обвиняя их в "национализме" и "шовинизме". Парвус призывал российских социалистов и революционеров способствовать поражению России в интересах европейской демократии". (Шуб Л. Ленин и Вильгельм II... С. 237.)

Россия вызывала у Парвуса дикую злобу и ненависть. Он решил сделать все, чтобы погубить ее. Им был выработан соответствующий план действий, в центре которого стояла Германия. Конечно, он действовал не один, воплощая коллективную волю определенных лиц. Но внешне все выглядело так, будто он повел самостоятельную игру.
............................

Откуда, при этом всеобщем рабстве, взялся горячий интерес к политическим вопросам, откуда, и главное зачем, напряженное внимание к действиям власти? Откуда взялась политическая активность, обгоняющая замыслы самодержцев и ставящая им, самодержцам, какие-то подчас грубые требования? Почему московские низы, — прямые наследники владимирских мизинных людей, — так горячо любили свой город, свою страну и с таким упорством и самопожертвованием защищали их — даже и тогда, когда в Москве не оставалось ни царей, ни даже бояр? Почему, когда московским великим князьям приходилось попадать в плен к татарам, то вся Москва, начиная от именитых людей Строгановых и кончая последними посадскими людьми, собирала все, что могла, для выкупа своего князя? Когда Василий Темный попал в татарский плен, Москва, при содействии Строгановых, собрала для выкупа двести тысяч рублей. Для того, чтобы дать себе отчет в огромности этой суммы по тогдашним масштабам, вспомним, что тот же Василий Темный, разгромив Новгород, наложил на него дань в 10.000 рублей, а после Смутного времени, то есть, полтораста лет спустя, Москва по Столбовскому миру уплатила Швеции контрибуцию в 20.000. .Двести тысяч были совершенно неслыханной суммой. Зачем же москвичи собрали ее и почему московский посад отдавал свои последние рубли? Казалось бы, избавились от «деспота», — и слава Тебе, Господи.

Однако, при пленении Василия, потом при «уходе» Грозного, разражались «воплем и плачем», собирали для Василия свои последние рублишки, молили Грозного сменить гнев на милость, не допустили после Смутного Времени никаких конституционных попыток, и вообще за своего царя держались крепко и поддерживали его еще крепче. Кто был умнее? — Москва XIV-XVII столетий или петербуржцы 1917 года?

...Я помню февральские дни: рождение нашей великой и бескровной, — какая великая безмозглость спустилась на страну. Стотысячные стада совершенно свободных граждан толклись по проспектам петровской столицы. Они были в полном восторге, — эти стада: проклятое кровавое самодержавие — кончилось! Над миром восстает заря, лишенная «аннексий и контрибуций», капитализма, империализма, самодержавия и даже православия: вот тут-то заживем! По профессиональному долгу журналиста, преодолевая всякое отвращение, толкался и я среди этих стад, то циркулировавших по Невскому проспекту, то заседавших в Таврическом Дворце, то ходивших на водопой в разбитые винные погреба.

Они были счастливы — эти стада. Если бы им кто нибудь тогда стал говорить, что в ближайшую треть века за пьяные дни 1917 года они заплатят десятками миллионов жизней, десятками лет голода и террора, новыми войнами — и гражданскими и мировыми, полным опустошением половины России, — пьяные люди приняли бы голос трезвого за форменное безумие. Но сами они, — они считали себя совершенно разумными существами: помилуй Бог: двадцатый век, культура, трамваи, Карл Маркс, ватерклозеты, эс-эры, эс-деки, равное, тайное и прочее голосование, шпаргалки марксистов, шпаргалки социалистов, шпаргалки конституционалистов, шпаргалки анархистов, — и над всем этим бесконечная разнузданная пьяная болтовня бесконечных митинговых орателей...

...Прошли страшные десятки лет. И теперь, на основании горького, но уже совершенно бесспорного исторического опыта, мы можем на вопрос о том, так кто же был умнее — черные мужики Москвы XIV века, или просвещенные россияне Империи двадцатого — дать вполне определенный ответ. Просвещенные россияне, делавшие 17-ый год, оказались ослами. И пророчество А. Белого:

«сгибнет четверть вас от глада, мора и меча»

сбылось с математической точностью — четверть населения России погибло «от глада, мора и меча», а также и от чрезвычайки. Сбылось пророчество Толстого, Достоевского, Розанова, Менделеева, — но разве опьяненные шпаргалками россияне интересовалось мнениями первых мозгов всей страны?

В Варшаве по случаю Праздника польского войска и 95-й годовщины Варшавской битвы состоялся военный парад, сообщает Польске Радіо.
По улицам польской столицы прошлись около 1,5 тысяч солдат, а также проехали 170 танков Leopard 2A5, AHS Krab, Rosomaka и бронетранспортеров. Над Варшавой пролетели 60 самолетов и вертолетов.
В военном параде принял участие президент Польши Анджей Дуда. Во время своего выступления глава польского государства отметил, что в результате победы в Варшавской битве польские солдаты "вместе мужественно остановили большевистскую агрессию".

Варшавская битва 1920 года, известна также как Чудо на Висле - одно из ключевых сражений Советско-польской войны 1919-1921 годов, в котором Польша смогла остановить наступление Красной армии и достигнуть очередного перелома в ходе войны.
Исход Варшавской битвы привел к сохранению Польшей независимости. Согласно Рижскому мирному договору, к Польше отошли обширные территории Западной Украины и Западной Беларуси.

С того момента, когда пьянство окончательно изгнали из ресторанов, продажу денатурата очень стеснили, когда, казалось, дьявол пьянства был уже повален, вдруг обнаружилось новое подозрительное явление. Микроб пьянства, изгнанный из бутылок ситро и ханжи, вдруг забился в одеколонных бутылках. Прилавки аптекарских и парфюмерных магазинов запестрили «лимонными», «вишневыми», «персиковыми» и прочими фруктовыми одеколонами. Публика повалила валом в аптекарские магазины.
Теперь обнаружилось, что эти одеколоны, очень доступные среднему человеку по цене, не столь приятны на запах, сколь и вкус.
Проще говоря, полиция обнаружила в бутылках с названиями вроде «цветущая вишня» чистейшую водку.
Таким образом, если барин насыщается в ресторане, а «простак» лакает ханжу где-нибудь на Хитровом, то среднему обывателю доступно и легко было угощаться парфюмерными изделиями.
Теперь этот новый источник пьянства пресечен.
Но пьянство не так-то легко изгнать.
Любопытно, кто теперь выступить в качестве служителей зеленого змия — новых поставщиков алкоголя?

Под председательством московского градоначальника ген.-майора Климовича состоялось заседание порайонного комитета владельцев парфюмерных фабрик и магазинов.
В виду того, что в последнее время одеколон в некоторых слоях общества превратился в настольный напиток вместо водки, на заседании было решено впредь выпускать в продажу одеколон в таком виде, чтобы он не был опьяняющим напитком, спирт в нем заменить другим препаратом, а если и оставить его, то в самом незначительном количестве. На заседании решено это дело передать особой комиссии, которая выработает особые правила для изготовления одеколона в новом виде.

Доминик Ливен - известный британский историк, член Британской Академии, профессор Кембриджского университета и Лондонской Школы экономики и политических наук, специализирующийся на российской дореволюционной истории и сравнительной истории империй в Европе.

АК: За вот уже почти столетие, прошедшее со времен большевистского переворота в 1917 году, самые лучшие умы ломали себе голову, пытаясь понять, где же была та точка невозврата в предреволюционной истории России, которая сделала этот переворот неизбежным. Выдвигались самые разные теории – от половинчатого манифеста 1905 года до личностного распада в императорской семье, связанного со зловещей фигурой Распутина. В аннотации к вашей книге пишется, что "Объявленная царским правительством в июле 1914 года всеобщая мобилизация стала одним из самых катастрофических решений в истории бурного ХХ века". То есть всему виной решение царского правительства вступить в войну?
ДЛ: Нет, это, конечно же, упрощение, и революция 1917 года имеет множество очень сложных и очень глубоких причин. Моя мысль сводится к тому, что международный контекст был чрезвычайно важен в том, как развивалась и разворачивалась революция. Действительно, российская монархия могла пасть еще зимой 1905-1906 года, и уже тогда к власти могла прийти некая левая диктатура эсеровско-большевистского толка. Другое дело, что она вряд ли долго удержалась бы, так как в отсутствие общеевропейской войны внешнее вмешательство было бы куда более эффективным. Во время же войны Германия делала все возможное, чтобы вмешаться во внутрироссийские события на стороне революции – с ее точки зрения, это вмешательство было вполне законным и обоснованным, так как оно подрывало военную мощь России. В мирное же время именно германская армия оказалась бы на острие куда более решительной и куда более эффективной иностранной интервенции в Россию. И очень многое пошло бы принципиально иным путем.

АК: С начала Первой мировой войны прошло более века, и вековой ее юбилей в 2014 году вновь побудил обратиться к этой теме. Юбилей совпал с началом нового этапа резкого геополитического противостояния в Европе, что заставило многих говорить об актуальности уроков Первой мировой для современной политики – тем более что в эпицентре этого противостояния вновь оказалась Россия. Что вы можете сказать об этой актуальности?
ДЛ: Ну что же, самые очевидные уроки войны звучат предельно банально, что, впрочем нисколько не снижает их важности. До 1914 года Европа развивалась бурными темпами. Экономическое благосостояние, уровень образования и медицинского обслуживания – все это стремительно росло и совершенствовалось. Перспективы на будущее выглядели необычайно радужными, и они оказались абсолютны повержены, уничтожены войной. Без Первой мировой войны в Германии у власти не оказался бы Гитлер, и я сильно сомневаюсь, что и в России власть сумел бы захватить и удержать такой человек, как Сталин. Поэтому первый и главный урок того времени для нас состоит в том, как избежать повторения подобного кошмара. И нам ни в коем случае не следует пребывать в уверенности, что повторение его невозможно. Быть может, не в Европе, а в Восточной Азии. Но те же составляющие, что привели к краху европейского миропорядка в 1914 году, существуют в международной политике и сегодня. Поэтому главное, чем мы должны руководствоваться – это осторожность. Ничто не может быть хуже, чем начало новой глобальной войны.

Манифест 17 октября 1905 года, в соответствии с которым была учреждена Государственная Дума и назначены выборы в нее, стал ответом самодержавия на революцию. Парламент был призван сыграть роль волнореза и отдушины. День открытия Думы, 27 апреля, был объявлен праздничным. По этому случаю не работали учебные заведения, государственные учреждения, многие промышленные предприятия. «Улицы были залиты народом, — вспоминала депутат Первой думы, член фракции кадетов Ариадна Тыркова-Вильямс. — Всюду флаги, радостные лица…»

Перед началом заседания депутаты были приглашены в Зимний дворец на встречу с императором.

«Был теплый, солнечный день, — рассказывает начальник петербургского Охранного отделения Александр Герасимов. — На набережной Невы вдоль Зимнего дворца стояли толпы разношерстной публики. Депутатов везли из Таврического дворца к Зимнему на особых пароходиках. На некоторых из них депутаты подняли красные знамена. Из толпы неслись приветствия. Местами запевали революционные песни».

Подробное описание приема депутатов во дворце оставил историк Сергей Ольденбург:

27 апреля было солнечным весенним днем. Государь, всю зиму не покидавший Царского Села, где он под бдительной охраной Д.Ф.Трепова находился в относительной безопасности, прибыл с утра в Петербург на императорской яхте; он посетил Петропавловскую крепость и долго молился у гробницы своего отца.

В Георгиевском зале Зимнего дворца был воздвигнут трон с красным и золотым балдахином; на нем покоилась императорская горностаевая порфира. Вдоль белых с позолотою стен были отведены места для членов законодательных палат — справа для Гос. совета — разделенные широким проходом. На эстраде Госсовета разместились также высшие сановники в шитых золотом и усеянных орденами придворных и военных мундирах. Члены Думы стали собираться несколько позже; большинство было в сюртуках или крестьянских одеждах.

Высочайший выход начался с отдаленных звуков национального гимна. В зал вошли скороходы в старинных одеяниях; за ними высшие сановники несли государственные регалии, привезенные из Москвы: государственное знамя, государственный меч, скипетр, державу и бриллиантами сверкающую царскую корону. Затем шли: государь в мундире Преображенского полка; обе государыни в белых сарафанах и жемчужных кокошниках; великие князья и княгини; придворные чины; шествие замыкали фрейлины в русских костюмах и военная свита государя.

Самое многочисленное сословие среди депутатов Думы составляли крестьяне, на которых торжественность церемонии должна была произвести особо сильное впечатление. Госсовету отводилась роль верхней палаты российского парламента. Один из выборных членов совета граф Дмитрий Олсуфьев описывал дальнейшее так: после молебна Николай II «неторопливо поднялся на ступени; повернулся лицом к присутствующим и торжественно, подчеркивая медлительностью движения значение совершающегося, воссел на трон. С полминуты он сидел неподвижно в молчании, слегка облокотившись на левую ручку кресла. Зала замерла в ожидании…»

«Многие из этих избранников не скрывали своего резко-враждебного отношения к Монарху», — отмечает Герасимов. А генерал Мосолов, занимавший пост начальника канцелярии министерства императорского двора, описывает реакцию своего начальника барона Фредерикса (графом он в то время еще не был):
В зале заседаний находились граф Фредерикс рядом с Горемыкиным и все министры. Граф казался невозмутимым, но когда после чисто формального открытия мы с ним ехали домой, он не выдержал и сказал:

— Эти депутаты скорее похожи на стаю преступников, ожидающих сигнала, чтобы зарезать всех, сидящих на правительственной скамье. Какие скверные физиономии! Ноги моей больше не будет в Думе.

Революционная волна пошла на спад, но акты терроризма продолжались. В этих условиях Дума должна была, по меньшей мере, осудить террор. Именно это предлагал на заседании 4 мая октябрист Михаил Стахович. Он призывал депутатов помочь монарху принять трудное решение:

Он один ответит Богу за всякого замученного в застенке, но и за всякого застреленного в переулке… Надо сказать ему, что прошлая вражда была ужасна таким бесправием и долгой жестокостью, что доводила людей до забвения закона, доводила совесть до забвения жалости… Поэтому я предлагаю: признавая полную амнистию по политическим преступлениям, совершенным до 27 апреля, актом милосердия к виновным, справедливости для пострадавших невинно и актом политической мудрости, Государственная дума выражает твердую надежду, что ныне, с установлением конституционного строя, прекратятся политические убийства и другие насильственные деяния, которым Дума выражает самое решительное осуждение, считая их оскорблением нравственного чувства народа и самой идеи народного представительства.

Это предложение было с возмущением отвергнуто. Взявший слово депутат Родичев обвинил во вражде исключительно окружение царя:
Это они посеяли убийства и преступления в России. (Аплодисменты.) Это они облили кровью страну, ибо та власть, которая нарушает правосудие, та власть, которая в уста судьи влагает ложь, та власть есть сеятельница и деятельница преступлений… (Аплодисменты.)

Тщетно Стахович убеждал присутствующих, что спираль насилия раскручивается общими усилиями власти и революционеров, что от террора страдают невинные люди:

Я вовсе не собирался петь дифирамбы мучителям, а только говорил, что мы должны вспомнить и о тех, о ком совершенно не вспоминаем. Тут было сказано, что одних казней было девяносто с чем-то. Это ужасно, и мы о смертной казни сказали. Теперь я напоминаю, что кроме того за три месяца было убито 288 и ранено 383 русских гражданина и что из этих 671 — 13 приходится на высших чиновников, может быть и виновных во всех ужасах, о которых теперь говорилось, а 658 городовых, кучеров, сторожей наверно не были в этом виноваты?!

Но в ответ из зала слышались возгласы: «Мало!»

«Этими прениями, — полагает Сергей Ольденбург, — была по существу предрешена дальнейшая судьба I Государственной Думы».