Посвещаю -Друинне)
Как избежать измен и горьких сцен?
Что делать, чтоб любовь не распылялась?
Берите милых в столь горячий плен
И так ласкайте их, чтоб для измен
Ни времени, ни сил уж не оставалось.
***** ...
Рюрик Ивнев
ПЕС
Откуда ты взялся - черный, кудлатый,
Неимоверно славный пес?
Жил ты бедно или богато,
Где ты воспитывался и рос?
На мои вопросы не отвечая,
Ты только помахиваешь хвостом,
В безлюдном кафе, за чашкой чая,
Я раздумываю о житье твоем.
Как человек, я тебя жалею,
Общепринята жалость к бездомным псам;
За окном - черноморский ветер веет
И волны подкатываются к берегам.
Об этом подумал я не сразу,
Но вдруг предо мною встал вопрос:
Возможен ведь, правда, эдакий казус,
Что ты жалеешь меня, как пес.
И вот мы сидим - родные до боли,
Один - за столом, другой - под столом.
Я о твоей вздыхаю доле,
Ты - о житье-бытье моем.
1915, Сухум
=====================
РАЗНЫЕ СВОЙСТВА
Заяц труслив, но труслив оттого,
Что вынужден жить в тревоге,
Что нету могучих клыков у него,
А все спасения----ноги.
Волк жаден скорее всего потому,
Что редко бывает сытым,.ато абсолютно целым
А зол оттого,что ,наверно,ему
Не хочется быть убитым.
Лисица хитрит и дурачит всех
Тоже не без причины:
Чуть зазевалась-и всё! Твой мех в поле
Уже лежит в магазине.
Щука жестоко собратьев жрёт,
Но сделайте мирными воды,
Она кверху брюхом тотчас всплывёт
По всем законом природы .
Меняет окраску хамелеон
Бессовестно и умело.
-Пусть буду двуличным,
-решает он.-
Зато абсолютно целым.
Деревья глушат друг друга затем,
Что жизни им нет без света.
А в поле,где солнца хватает всем,
Друг к другу полны привета.
Змея премерзко среди травы
Ползает,пресмыкается.
Она б ,может,встала,но ей ,увы,
Ноги не полагаются...
Те-жизнь защищают...
А вот -человек.Он сильнее всех!
Ему-то зачем всё это?
Посвещаю -Друинне) Как избежать измен и горьких сцен? Что делать, чтоб любовь не распылялась? Берите милых в столь горячий плен И так ласкайте их, чтоб для измен Ни времени, ни сил уж не оставалось.
Очень хорошо влюбиться раннею весной,
Можно полюбить и летом.
Но, пожалуй, лучше в зимний день под сосной,
Крепче снега в сердце зной.
Ах, какое счастье полюбить в первый раз И не говорить об этом.
И забыть любую из заученных фраз,
Всё сказать лишь блеском глаз.
Припев:
О любви не говори -
О ней всё сказано.
Сердце, верное любви,
Молчать обязано.
Без причины - не гори,
Умей владеть собой.
О любви не го-во-ри, А молчать не в силах - пой.
Если друг твой сохнет от пожара в крови,
Ты его утешь советом.
Девушку, виновную в несчастной любви,
Ты к ответу призови.
Если ж в эту девушку и сам ты влюблён,
Ты не говори об этом.
Мало ли на свете есть желанных имён.
Друг один, а их миллион.
Припев:
Без причины - не гори,
Умей владеть собой.
О любви не го-во-ри,
А молчать не в силах - пой!
(Эту песню пела наша советская звезда, великая Клавдия Ивановна Шульженко)
С позволенья уважаемых Учоных, немного из моей ранней лирики...
Твой томный взгляд
Игривый голос
И вожделенные уста
А рук твоих златистый колос?
А гладко бритая звезда?
О злой Амур, крылатый гений!
Зачем стрелу в меня вонзил?
Дал бы взамен немного денег
И водки чуточку налил...
Кто-нибудь утром проснется и ахнет,
и удивится - как близко черемухой пахнет,
пахнет влюбленностью, пахнет любовным признаньем,
жизнь впереди - как еще нераскрытая книга.
Кто-нибудь утром проснется сегодня и ахнет,
и удивится - как быстро черемуха чахнет,
сохнет под окнами деревце, вьюгою пахнет,
пахнет снегами, морозом, зимой, холодами.
Кто-нибудь утром совсем не проснется,
кто-нибудь тихо губами к губам прикоснется
и задохнется - как пахнет бинтами и йодом,
и стеарином, и свежей доскою сосновой.
В утреннем воздухе пахнет бинтами и йодом,
и стеарином, и свежей доскою сосновой,
пахнет снегами, морозом, зимой, холодами
и - ничего не поделать - черемухой пахнет.
Пахнет черемухой в утреннем воздух раннем.
Пахнет влюбленностью, пахнет любовным признаньем.
Что бы там ни было с нами, но снова и снова
пахнет черемухой - и ничего не поделать!
Если ты выпил и обнял жену
И вдруг по щекам схлопотал в ответ,
Не требуй развода! Не лезь в войну!
А прежде деталь уточни одну:
Свою ли ты обнял жену или нет?!
Утро
Раскрылся розовый бутон,
Прильнул к фиалке голубой,
И, легким ветром пробужден,
Склонился ландыш над травой.
Пел жаворонок в синеве,
Взлетая выше облаков,
И сладкозвучный соловей
Пел детям песню из кустов:
“Цвети, о Грузия моя!
Пусть мир царит в родном краю!
А вы учебою, друзья,
Прославьте Родину свою!”
Только Лета - это название реки и пишется с заглавной буквы.
Лета (греч. , «забвение») — в древнегреческой мифологии [1] источник и одна из рек в подземном царстве Аида, река «Забвения». Первоначально упоминалась равнина Леты [2].
По прибытии в подземное царство умершие пили из этой реки и получали забвение всего прошедшего; наоборот, те, которые появлялись обратно на землю, должны были ещё раз напиться воды из подземной реки. Представление об этом возникло уже после Гомера и перешло в народную веру. Река Лета протекает также в стране Ена, который считается братом Леты и Таната (Забвения и Смерти). В подземном царстве был её трон, на котором, между прочим, сидели Тезей и Пирифой, посетившие Аид.
Река Лета, «забвение» является неотъемлемой частью царства смерти. Умершие есть те, кто потеряли память. И напротив, некоторые, удостоенные предпочтения, — среди них Тиресий или Амфиарай, — сохранили свою память и после кончины.
Существовала также наяда Лета.
Лета — божество, порожденное Эридой [3]. Сестра Гипноса и Таната [4]. Именовалась матерью Диониса [5], согласно эпиграфике, играла роль в Дионисийских мистериях в Эфесе [6]. Ее алтарь был в храме Афины и Посейдона в Афинах [7].
Кстати, стих и подпись вдруг навеяли стихи (точнее песТню) земляка барда Григория Дикштейна.
Зрелость
Григорий Дикштейн
Если откровенно (по-иному не хочу),
Пелось вдохновенно, да откликнулось печально,
Если недопонял я - то, видимо, чуть-чуть,
А недосказал, так уж наверно, не случайно...
Если пережил сомнений горький перегар,
Если, наконец, сказалось, как хотелось,
Если отличить умею друга от врага, -
Кажется, все это называют зрелость...
Если эта зрелость не звенящая труба,
Если факты жизни откровенно грубы,
Если постоянно получаю по зубам, -
Значит, у меня есть, слава Богу, зубы...
Если голос хриплый, ну а помыслы чисты,
Если зерна слов моих взошли тревогой,
Если вижу, что в обойме меньше холостых, -
Значит, все в порядке... Ну и слава Богу!
Если это так - я не жалею ни о чем,
Если это так - я не смогу иначе...
Просто наша Лета в русле Осени течет...
Листья опадают... Кто ж по листьям плачет?
Желтые аллеи - это ж только до весны!
Падающий лист не провожаю взглядом...
А душа моя - она почти без седины...
И другой судьбы я не хочу, не надо!
Только Лета - это название реки и пишется с заглавной буквы.
Да знаю я, я всё знаю, я вообще всё знаю... Но! Есть один момент:
У - неё - такая....лета, у неё такаая лета, у неё тааакаая лета!
Просто я её люблю.... (с)
Писатель Евгений Попов 29 ноября сообщил в своем Живом журнале о смерти Беллы Ахмадулиной. Час назад умер великий русский поэт Белла Ахмадулина. Вечная память! Других слов пока нет, - появилось сообщение в блоге писателя.
Белла Ахмадулина родилась в 1937 году. В 1960 году она закончила Литературный институт, а первый ее сборник (Струна) был опубликован в 1962 году. Следующий ее сборник - Озноб - вышел не в Советском Союзе, а во Франкфурте.
Ахмадулина принадлежала к поколению шестидесятников, став одним из самых ярких его представителей. Наряду с ней в числе самых известных писателей-шестидесятников обычно называются Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский, Римма Казакова, Андрей Битов, Василий Аксенов и другие.
Ахмадулина участвовала (так же, как и Евгений Попов) в создании литературного альманаха Метрополь, который вышел в 1979 году самиздатским способом в 12 экземплярах. В альманахе участвовали писатели, практически не допускавшиеся к официальной печати. Метрополь тут же стал известен в среде советской творческой интеллигенции и был перепечатан на Западе.
В 1993 году Ахмадулина подписала письмо сорока двух, в котором известные литераторы требовали запретить все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений.
Первым мужем Ахмадулиной был поэт Евгений Евтушенко, вторым - писатель Юрий Нагибин, третьим - художник и сценограф Борис Мессерер.
Ахмадулина является членом Союза российских писателей, исполкома Русского Пен-центра и ряда других организаций. Она награждена несколькими орденами, в частности, За заслуги перед Отечеством II степени и За заслуги перед Отечеством III степени. В 2004 году Ахмадулина стала лауреатом Государственной премии в области литературы и искусства.
Я очень ясно вижу. Я чувствую нутром,
Как с нею по Парижу мы запросто рванем.
А также мне сдается, что, глядючи на нас,
От зависти загнется весь ихний Монпарнас.
Хоть справа глянь, хоть слева - один сплошной плезир.
Она ж чиста, как Ева, прохладна, как пломбир.
И вся одета в смелых таких полутонах,
А я при этом в белых штиблетах и штанах.
И если, скажем, будет тяжелым мой карман,
Тогда мы с ней, как люди, зайдем в кафе-шантан.
Купив совсем случайно фиалковый букет,
Найдем чрезвычайно отдельный кабинет.
Допустим-предположим, а вдруг, а может быть,
Что там как раз мы сможем себя уединить.
По глянцевому краю, шурша, пройдет игла,
И тут же заиграет пластинка из угла
Одну из тех мелодий, что так приятны нам,
Чего-нибудь навроде: «тарья-дэрья-дарьям».
Потянет-одурманит под аккомпанемент,
И вот, глядишь, настанет решительный момент.
Но, может, и случится, чего я так боюсь:
Внезапно омрачится наш радужный союз,
Красоток всего мира единая черта -
Попрет из-под плезира рязанская туфта.
И вдруг она как ахнет:
«Ах, нет! Ах, нет! Ах, нет!
Понюхайте, как пахнет фиалковый букет!»
Подскочит, отвернется - по-своему права.
И мне уже придется подыскивать слова.
Потом-то все, наверно, окончится «о’кей»!
Но сколько ж надо нервов!
У нас и то ловчей.
До боли мне знакома вся эта благодать.
Опять же, будь я дома, я знал бы, что сказать.
У нас бы я не стал бы терзать мадемуазель.
«Подумаешь, сказал бы, какая цитадель!
Сказал бы, мол, не жалко!
Возьмите ваш платок!»
Но это ж - парижанка!
А Запад - не Восток.
Кругом одни загадки, того гляди - сгоришь.
Поэтому, ребятки, не еду я в Париж!
Пою красивым басом и дергаю струну,
Все крепче с каждым часом любя свою страну.
Хожу по Конотопу среди родимых стен
И не стремлюсь в Европу.
На кой она мне хрен!
Хоть губы ваши жарки, спокоен я вполне.
Обломов, Вий, Печорин, Мцыри
Ряд персонажей удалой
Всё мимо... Вы пилите гири
Страны владельцы молодой
Не суть, что классикам фигура
Не причисляема отнюдь
Герой Руси Распилов Шура
Нащупал балагана суть.
На сером фоне желтый глаз
Повитый дымкой
Оскал беспомощно застыл
Ущербной злобой
Цветной не станет никогда
Им невидимкой
Стара как свет их суета
Не будет новой
У ВВ была собака
А теперь их стало две,
Происходит мыслей драка
У премьера в голове.
Он не может спать спокойно,
Он не может хлеб жевать,
Звать одну собаку Кони,
А вторую как назвать?
Жизнь поставила задачку,
Что решишь с разбегу хер!
Как же, блин, назвать собачку? –
Грустно думает премьер.
Выбирать необходимо
Не спеша, не в кураже…
Очень жаль, что имя «Дима»
Димой занято уже…
А назвать бы так собаку –
Было в самый-самый раз!
- Димка, ты под стол накакал?
- Дима, голос! Дима, фас!
Как же быть? А может, Фёдор?
Или, может быть, Егор?
Или пусть он будет Ходор,
И на цепь его во двор?
Жаль, собачка – кобелина,
Был бы девочкой щенок,
Имя, например, Алина,
Он легко носить бы мог!
Ей премьер кидал бы палки
Или мяч, на зависть всем…
Нет, конечно, очень жалко,
Что собака – пола «М».
Как же? Как назвать, конкретно?
Может, Бобик или Джим?
Нужно ведь – политкорректно,
Чтоб и нашим, и чужим…
В нашем сложном мире странном,
Где не все вокруг друзья,
Ни Кириллом, ни Рамзаном
Называть собак нельзя.
Называть нельзя собаку,
Как ты тут не егози,
Ни Медведом, ни Бараком,
Ни Обамой Саркози!
Вот же удружил, болгарин
(Люда, беленькой налей!)
Мы им газ халявный дарим,
А они нам – кобелей!
В интернете – тоже суки
Как один на гаде гад,
Об компьютер чешут руки:
- Назови его Откат!
- Назови его Распилом!
- Назови его Тандем!
Лучше б что, как Ельцин пил он?
Или нет для шуток тем?
Есть имён собачьих много,
Лично мне на них – плевать.
Можно щена Альфа-догом
В честь хозяина назвать.
Но быстрее называйте,
Ведь премьер, лишившись сил,
На своём премьерском сайте
Объявленье разместил
Не затем, чтоб злой писака
Раззвонил по всей Москве:
«У ВВ была собака
А теперь их стало две…»
По что назойливый комар
Занял на мне престол вампира?
В крови ль моей ты музы лиру
Почуял, иль души пожар
Привлёк тебя в твой день последний?
О! Я надеюсь естъ наследник
Болот сырых твой вечный дар.
Так думал я, скрутив памфлеты
Статей заумных пируэты
Газетный лом готов. Удар.
Прощай, мой друг. Oрэвуар...
